О порабощении африканцев

Колонизация европейцами Африканского побережья сопровождалась захватом аборигенов и превращением их в рабов, что давало баснословную прибыль.

а) Мавры, ввиду явно неблагоприятных впечатлений, полученных от встреч с белыми пришельцами в прошлом, едва заметив своих врагов, самым поспешным образом выскакивали из жилищ вместе с женами и детьми. Но португальцы с криками... кинулись на них, убивая и захватывая всех, кто попадал под руку... Одни ныряли в воду, другие прятались в хижинах; кое-кто укрывал своих детей в морских водорослях, надеясь, что детей там не заметят, (но их потом находили наши люди)...

б) На следующий день... очень рано утром... моряки... начали снимать пленников с судов, (прибывших в Португалию), и переправлять их на берег... Но какое сердце оказалось бы столь черствым, чтобы не проникнуться чувством жалости при виде этих людей? Одни, опустив голову, с мокрым от слез лицом, глядели друг на друга; другие очень жалобно стонали и, устремив свои взоры к небу, громко плакали, как бы прося помощи у отца природы; иные били себя руками по лицу, ложились ничком на землю, кое-кто выражал свои жалобы, по обычаю своей страны, в похоронных причитаниях. И хотя мы не могли понять их речи, звуки ее вполне выражали всю их печаль. И чтобы еще более. увеличить их страдания, тут появились те, кому было поручено распределение пленников. Они начали отделять одного от другого, с тем чтобы разбить их на пять равных партий, и пришлось разлучать отцов с сыновьями, мужей с женами, братьев с братьями...

Цит. по изданию: Г. Харт. Морской путь в Индию. М.. 1959. С. 45, 47.

Пигафетта о кругосветном путешествии Магеллана

Антонио Пигафетта, итальянский дворянин, папский чиновник при испанском дворе, участник экспедиции Магеллана (1480-1521) в 1519 году. Оставил подробные записки об увиденном.

а) В среду 28 ноября 1520 г. мы выбрались из этого пролива и вступили в обширное море, названное нами Тихим. В продолжение трех месяцев и двадцати дней мы были совершенно лишены свежей пищи. Сухари, которыми мы питались, представляли собой не хлеб, а пыль, смешанную с червями, загаженную мышами и издававшую поэтому невыносимое зловоние. Вода, которую мы принуждены были пить, была гнила и также вонюча. Чтобы не умереть с голода, мы ели кожу, которою покрывают снасти, чтобы веревки не перетирали дерева. Эта кожа под Действием воды, ветра и солнца так затвердела, что ее нужно было размачивать в морской воде в течение четырех-пяти дней. затем мы пекли ее на угольях и ели. Часто мы питались древесными опилками. Крысы продавались по полдуката за штуку, но и за такую цену их невозможно было достать. Но это еще не все. Самое большое несчастье было в том, что нас постигла болезнь, при которой десны распухали до такой степени, что закрывали зубы как верхней, так и нижней челюсти и люди, пораженные этой болезнью, не могли принимать никакой пищи. Девятнадцать человек из нас умерло... За три месяца и двадцать дней мы сделали четыре тысячи левг по этому Тихому морю, названному нами потому Тихим, что мы ни разу не испытали ни малейшей бури... Кроме умерших, было от 25 до 30 матросов, страдавших от боли в руках, ногах и других частях тела...

б) Магеллан был наделен всеми добродетелями. Он выказывал всегда непоколебимую настойчивость среди самых больших бедствий. На море он сам осудил себя на большие лишения, чем остальной экипаж. Сведущий, как никто, в знании морских карт, он владел в совершенстве искусством кораблевождения, и это он доказал своим путешествием вокруг света, на что никто другой не отважился до него...

Цит. по изданию: А. Пигафетта. Путешествие Магеллана. М., 1950. С. 62-63.

Хрестоматия

Глава XI. Духовное обновление Европы

На главную страницу хрестоматии | На главную страницу курса

1. Человек - совершенная личность

Церковь о предназначении человека

Папа римский Иннокентий III (1160/1161-1216) в трактате О презрении к миру отразил точку зрения церкви на природу человека.

О труде смертных

I. 12. Ибо птица рождается для полета, а человек рождается для труда... Все дни его полны трудами и скорбями, и даже не отдыхает ум его. И что это, если не суета сует? Нет никого без работы под солнцем, нет никого без недостатка под луной, нет никого без тщеславия во времени. Время есть замедление вещей преходящих. Суета сует... и всяческая суета. О сколь различны стремления людей, сколь неодинаковы занятия! Однако одна у всех цель и один результат: труд и томление духа.

О занятии мудрецов

I. 13. Испытуют мудрецы и, вычисляя высоту неба, ширину земли, глубину моря, обсудят частности, обдумают целое, всегда будут учиться или учить. А что приобретут от этого занятия, кроме скорби и томления духа? Знал это по опыту сказавший: И предал я сердце мое тому, чтобы познать мудрость и познать безумие и глупость, и узнал, что и это томление духа; потому что при многой мудрости много печали, и кто умножает познания, умножает скорбь... Ибо хотя надо, чтобы исследователь напрягал свои силы в ночных бдениях и бодрствовал для трудов и усилий, однако едва ли есть что-нибудь столь ничтожное, едва ли есть столь легкое, что человек понимал бы вполне, что он постигал бы ясно. Разве только то знают совершенно, что ничего не знают совершенно.

Цит. по изданию: Хрестоматия по история средних веков / Под ред. Н.П.Грацианского и С.Д.Сказкина. М., 1950. Т. II. С. 283.