Выход на волжский стратегический рубеж.

После того как «стоянием на Угре» в 1480 г. закончилось татаро-монгольское иго, Московское государство стало еще более активно расши­ряться к югу, юго-востоку и востоку. Решающее значение имело взятие в 1552 г. Казани. Покорение Казанского царства не только устраняло постоянную угрозу набегов, которым подвергались русские земли, но и открывало возможность овладеть всей стра­тегически важной долиной Волги. Взятию Казани предшество­вало поразительно быстрое сооружение в 1551 г. города-крепости Свияжска, поставленного буквально «на пороге» Казани (37 км) близ устья реки Свияги. Деревянные срубы крепостных стен и башен, домов и церквей, заготовленные в костромских лесах, были скрытно доставлены на плотах по Волге и установлены в считанные дни на высоком, далеко выдвинувшемся мысу.

Всего лишь через шесть лет после взятия Казани была осно­вана Астрахань — ключевой город в стратегически важном месте на юго-востоке стремительно расширившегося государства. Основание Астрахани открывало пути распространения русского влияния на Кавказ и Закаспийские территории. Закрепление на Волге было достигнуто сооружением городов-крепостей, за­нявших все характерные по своему географическому положению «точки»: в 1586 г. была основана Самара, в 1589 г. — Царицын, в 1590 г. — Саратов. Также как и Казань, они служили опорными пунктами русской земледельческом колонизации в Поволжье.

Интересна оценка В.П. Семеновым-Тян-Шанским выхода Московского государства на Волгу. Он считал, что на берегах Волги «наша народная жизнь как раз и нашла тот богатырский размах, который позволил ей переселиться за Урал, в суровые Сибирские равнины и из них через горные страны докатиться до самого Тихого океана, т.е. пройти с легкостью такие огром­ные расстояния, каких ни до, ни после не проходил еще ни один народ на земле. Древняя Русь, давшая вечевой колокол, Новгород и Киев, сосредоточивалась у великого водного пути "Из варяг в греки". Средневековая Русь получила свою надле­жащую силу лишь после того, как она решительно перешагнула в Волжский бассейн».

Бросок на юг. Освоение «Дикого поля», устройство укрепленныхных линий.

На рубеже XV—XVI вв. началось последовательное освоение «Дикого поля» — обширной территории, простирав­шейся к югу от широтного участка Оки до южных морей. В отдельных его местах некогда существовали «домонгольские» города (например, Кромы, Ливны, Курск), которые после нашествия татаро-монголов превратились в руины. Из Крыма выходили, устремляясь на север Муравский, Изюмский и Каль-миусский шляхи — дороги, по которым время от времени шла татарская конница, направляясь разбойничать на землях Мос­ковского государства.

Большую роль в закреплении новых территорий в составе Русского государства и в их хозяйственном освоении играли укрепленные линии. Они представляли собой цепочки городов-крепостей и менее значительных укреплений. Под защитой линий осваи­вались «Дикое поле» от Оки до Приазовья и Причерноморья, Приволжские и Заволжские степи, а еще позже Южный Урал и юг Западной Сибири, наконец, равнины и предгорья Северно­го Кавказа. Самые ранние по времени создания и самые близкие к ядру Московского государства линии возникли в Заочье. Первая, про­ходя от Белёва и Перемышля через Тулу до Рязани, своими началом и концом как бы опиралась на Оку. Вторая шла через Ряжск и Сапожок: до Шацка. Грандиозная Белгородская линия, перекрывавшая все дороги из Крыма, насчитывала 17 укреплений, часть которых положила начало горо­дам. Белгородскую линию продолжала Симбирская линия (1648— 1654 гг.) от Тамбова, основанного в 1636 г., через Саранск (1641) до Симбирска (1648). Восточнее Верхнего Ломова от нее от­ветвлялась Сызранская линия, проходившая через Пензу (1663) и Сызрань (1683). За Волгой продолжением Симбирской линии служила Закамская, которая, начинаясь от Волги у Белого Яра и проходя через Билярск и Заинек, достигала Мензелинска.

Города на линии выполняли две основные функции: воен­но-оборонительную и хозяйственную. Это сочетание отразилось в гербах городов Курской губернии. Город Богатый (ныне сель­ское поселение), учрежденный во время административной ре­формы второй половины XVIII в., имел в зеленом поле золотые грабли, а в красном поле ружье «для того, что жители оного суть старинные воины, упражняющиеся в свободное время в хлебопашестве». У Старого Оскола рядом с ружьем на гербе изображалась золотая соха, у Тима (ныне поселок городского типа) — золотая коса, у Фатежа — золотая борона и т.п.

Частое расположение городов-крепостей повышало надеж­ность обороны. Но когда границы государства уходили дальше на юг и юго-восток, надобность в таком «частоколе» отпадала. Хозяйственным же центрам надлежало рассредоточиваться по территории так, чтобы у каждого складывалась своя достаточно обширная зона экономического тяготения. Поэтому значитель­ная часть городов-воинов ушла «в отставку», будучи лишена существенных предпосылок хозяйственного развития. Таким об­разом, жизнь ряда городов крепостей на укрепленных линиях оказалась скоротечной. Просуществовав несколько десятков лет, эти города-эфемеры перешли в разряд сельских поселений, хо­тя некоторые из них сохранили на память о былом городские имена (Хотмыжск, Билярск, Верхний Ломов и др.).

Покорение Сибири. Строительство первых сибирских городов.

Города служили средством утверждения власти Московского государства в Сибири. Специфической функцией первоначаль­ных центров городского заселения здесь было внеэкономиче­ское принуждение коренного населения к платежу ясака. Административные и военные функции предшествовали экономическим. Поэтому сибирские города вырастали в большинст­ве из острогов, в которых постепенно возрастало постоянное население, появлялись ремесленники и торговые люди. И зем­леделие в Сибири начиналось с городов. Таким образом, си­бирские города XVII в. во многом отличались от городов Мос­ковской Руси, особенно от старых торгово-ремесленных посад­ских в Московской и Новгородской Руси. Сибирские города, вырастая из острогов, не сразу обрастали посадами.

Длительное время главными воротами в Сибирь служил город Верхотурье - основанный на границе Европы и Азии в 1598 г. Все дороги, миновавшие его, были строго запрещены. Его та­можня контролировала ввоз и вывоз товаров. Эта роль сильно поднимала значение Верхотурья, пока не получила официаль­ное признание более удобная для сообщения и проходившая значительно южнее дорога от Кунгура на Ипатъ.

Первым русским городом в Сибири — «матерью городов си­бирских» — стала Тюмень, основанная в 1586 г. на высоком правом берегу Туры в местности с плодородными почвами, на развалинах татарского городка Чимги-Тура. Положение между высокими обрывистыми берегами Туры и ее притока Тюменки, защищенность глубокими оврагами облегчали создание крепости. Тюмень послужила плацдармом для дальнейшего продвижения в глубь Сибири. В следующем 1587 г. отсюда отправился отряд, который заложил новый город в 19 верстах от резиденции си­бирского хана Кучума города Кашлыка. Это был Тобольск — «царствующий град Сибири», являвшийся до 1822 г. ее глав­ным административным центром.

Следует указать на две географические особенности движе­ния русских в Сибирь. Первая, кратко отмеченная выше, со­стояла в том, что выдающуюся роль в открытии новых «землиц», основании острогов и городов, развитии торговли, ремесел, сель­ского хозяйства сыграли уроженцы городов Европейского Се­вера. Поморы, устюжане, тотьмичи, архангелогородцы, пинежане, вологжане были наиболее подготовлены к освоению Си­бири. Им легче было преодолевать трудности сурового края, применяя накопленный опыт.

Вторая особенность состояла в том, что первоначальные трас­сы проникновения на восток прошли по северу Сибири. По Баренцову и Карскому морям, речкам и волоку через Ямал, по Обской и Тазовской губам пролегал «Мангазейский ход» к городу Мангазее, прозванному «златокипящей государевой вотчиной». На северных трассах основывались острога и города. Так возник­ли Пелым в 1592 г., Березов — в 1593, Обдорск — в 1595 (впо­следствии на этом месте обосновался административный центр Ямало-Ненецкого автономного округа город — с 1938 г. — Са­лехард), Мангазея — в 1601, Туруханск (или Новая Мангазея) — в 1607, Якутск и Жиганск — оба в 1632, Вилюйск — в 1637, Верхоянск — в 1638, Среднеколымск — в 1643, Нижнеко-лымск — в 1644, Верхнеколымск — в 1647 г.

Суровые условия сибирсгого Севера создавали большие труд­ности, но редкая заселенность территории облегчала продвиже­ние смелых, но немногочисленных казачьих отрядов, не встречающих сопротивления со стороны местных жителей. В результате огромное расстояние от Урала до Тихого океана было пройдено за поразительно короткий срок, каких-нибудь шесть десятков лет. В 1639 г. отряд Ивана Москвитина вышел на тихоокеанское по­бережье, а в 1649 г. был основан Охотск — колыбель русского тихоокеанского флота и в течение долгого времени главный порт России на Тихом океане. В Охотске строились корабли и снаряжались экспедиции, уходившие к берегам Камчатки и Северной Америки. К Якутску вел тракт.

Речные системы великих сибирских рек создавали почти непрерывную длинную водную дорогу, не только относительно удобную, но и единственно возможную в таежных дебрях. Сте­кающие с восточного склока уральских гор реки выводили на Обь, с котором по ее притокам Ваху, Гыму, Кети можно было попасть на Енисей. Наибольшее значение приобрела дорога по Кети. На ставшем главным водном транссибирском пути были основаны Сургут на Оби в 1594 г., Кетск на Кети в 1603, Ени­сейск на Енисее, ниже впадения в него Ангары, в 1619, Братск на Ангаре в 1631 и Илимск на Илиме в 1630 г. По притокам и волокам выходили иа Лену.

Для прикрытия этого водного пути с юга была устроена ук­репленная линия. Наиболее значительные из составивших ее острогов, отличавшиеся лучшим географическим положением,

Время Петра I и его преемников. Основание Санкт-Петербурга. Развитие городов-заводов Урала.

XVIII век — это особый период в формировании состава и сети российских городов. Начиная с эпохи Петра I, они претерпевали радикальные изменения, происходив­шие иногда за очень непродолжительное время.

На большей части Европейской России резко изменились функции городов. Но там, где продолжалось приращение госу­дарственной территории (Южный Урал, Южная Сибирь, Северный Кавказ), применялся опыт предшествовавшего столе­тия: устраивались укрепленные линии, под их прикрытием шла земледельческая колонизация, основывались рудники и заво­ды. В ставших глубинными районах Центрального Черноземья, Поволжья, Предуралья оказавшиеся не у дел бывшие города-крепости искали новое приложение своим возможностям. Одним это удавалось, и они закреплялись и складывающейся террито­риальной структуре хозяйства. Другие, не сумев адаптироваться к изменившимся условиям, постепенно деградировали, перехо­дили в разряд сел.

Победа в Северной войне, присоединение Прибалтики по­требовали закрепления на балтийском побережье, чему и служило основание Санкт-Петербурга. Выход России на Балтику — ре­зультат естественного экономического и политического разви­тия ставшего крупным и сильным государства. Выход к морям был необходим, предопределен историей и географией страны.

Балтийское побережье расположено удобнее и ближе к исто­рическому ядру России. Территория между Москвой и Балтий­ским побережьем, к северу и северо-западу от Москвы, принад­лежала к районам давнего освоения. Здесь возникли древнейшие русские города — Новгород, Псков, Белоозеро, Ладога, Изборск, Орешек, Тверь, Новый Торг (Торжок), Старая Русса, Великие Луки, Торонец. Эту территорию пересекал великий путь древ­ности «Из варяг в греки».

16 мая 1703 г. на острове Заячьем, на Неве была заложена крепость, названная Санкт-Петербургом. Город, выросший у крепости, встал на устье Невы, на выходе в море из озерно-речной системы всего Северо-запада Европей­ской России, у крайней восточной точки Финского залива. Пе­тербург вскоре получил водное сообщение с центром России и другими районами страны.

Основание Петербурга, его формирование как экономическо­го и административно-политического центра особого значения продемонстрировало системный подход к решению задачи. Поч­ти одновременно с Петербургом создается его разнообразное ок­ружение, в котором можно выделить три основные типа центров:

1. резиденции, ставшие гордостью и славой российского градостроительного и садово-паркового искусства (Петергоф, Цар­ское Село, Ораниенбаум, а позже Гатчина и Павловск);

1. крепости, образовавшие пояс обороны на подступах к Петербургу (Шлиссельбург — бывший древний русский Орешек, в 1612 г. захваченный шведами и до 1702 г. находившийся в со­ ставе Швеции под названием Нотенбурга; Кронштадт — Ве­нец-город со своим спутником-форпостом Кроншлотом и це­пью фортов на искусственных островах в Финском заливе; Тронгзунд — ныне Высоцк — у Выборга; Новая Ладога).

2. промышленные центры, работавшие на Петербург, как во­енный и военно-морской центр России и вместе с ним на осна­щение российских армии и флота (Сестрорецк; Колпино с Ижорским заливом; Олонецкая верфь, давшая начало городу Лодейное Поле; ровесница Петербурга Петровская слобода с железодела­тельным и пушечнолитейным заводом — ныне Петрозаводск).

Во время правления Петра I и в последующие десятилетия за очень непродолжительное время Урал превратился в горнопромышленный и металлургический район мирового значения. Его продукция обеспечивала военные и хозяйственные нужды России, получила признание в зарубежных странах. Здесь воз­ник новый, весьма своеобразный тип поселения, получивший название «город-завод». Первыми заводами на Урале были Невьянский (1699—1701) - вотчина знаменитых заводчиков Де­мидовых, Каменский (1701), Алапаевский (1704), Уктусский (1702--1704). Все они стали впоследствии городами.

Уктусский завод наметил место выдающемуся российскому городу Екатеринбургу, основанному в 1723 (по некоторым дан­ным, и 1722) г. К числу важнейших опорных центров, созданию которых при­давалось особое значение, принадлежал и Оренбург. Являясь «южным острием Урала», направленным в сторону казахских степей, он способствовал расширению русского влияния на об­ширную территорию, простиравшуюся к юго-востоку.