псковская судная грамота

9

1. Происхождение и общая характеристика Псковской судной грамоты

Псковская судная грамота была принята в 1397 году на городском вече по благословению попов 5 соборов. Но здесь возникает противоречие - 5 собор установлен лишь в 1462 году. Возможно, это ошибка переписчика. Именно поэтому некоторые ученые предлагают считать дату появления грамоты 1467. В числе источников Псковская Судная грамота указывает и грамоту князя Константина, княжившего там в 1407 году. Первоначальная редакция грамоты относится к 1397. Причина появления Псковской судной грамоты - отмена в 1395 году грамоты Дионисия. Естественно, нужна была новая. К тому же в 1397 Псков достиг полной независимости от Новгорода. Это, безусловно, должно было отразиться и на внутреннем законодательстве. Во второй половине XV века Псковская судная грамота была дополнена на новом вече без уничтожения старой. Заглавие ее также было дополнено указанием на Константинову грамоту и на 5 собор. По-видимому, Псковская Судная грамота была дополнена и в 3 раз в конце XV века.

До 1843 года Псковская судная грамота была известна лишь только по отрывку (ст. 109-120). Его извлек Карамзин из списка летописей, хранившегося в Московской Синодальной Библиотеке. В 1843 году профессор Мурзакевич открыл в Одессе полный текст Псковской судной грамоты в сборнике других рукописей князя Воронцова. При изучении вечевого законодательства надо помнить, что оно представляет собой только местное дополнение и частное изменение общих законов, действовавших в России эпохи раздробленности. Как известно, до XVI века Русская Правда сохраняла статус общерусского закона. Именно поэтому Псковская и Новгородская судная грамота кажутся лишь какими-то отрывками, взятыми по отдельности, без сравнения с содержанием системы общерусских законов эпохи удельных княжеств. Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Ростов-на-Дону, 1995. С. 119.

Доказательства такого постепенного происхождение грамоты находятся в составе, в котором явно видны следы хронологического наслоения содержания. Всю грамоту можно разделить на три части : первая - от 1 до 76 ст. , вторая - от 77 до 108 , третья - от 109 до конца . Каждая из них начинается учредительными законами ( о составе суда) Источники Псковской судной грамоты указаны в ее надписаниях: она «выписана из грамоты великого князя Александра и гр. князя Константина и из всех приписках псковской пошлины». Эти источники по своему значению те же самые, что и источники Русской Правды, а именно : во-первых , уставы княжеские ; в отличие от дальнейших уставов , вошедших в Русскую Правду, псковские уставы охватывали уже значительную массу узаконений ( были попытками кодексов) и изложены в особых грамотах .

Вторым источником Псковской судовой грамоты были псковские пошлины, т.е. обычное право - вероятно, самый обильный источник.Псковский закон черпает свое содержание из обычаев; он отличается от обычая внешней принудительностью (выразившей в наложениями законодателями на самих себя церковной клятвы) и в письменной форме (подлинник узаконений хранится в «Ларе Св. Троицы»; «разодрать грамоту» значит уничтожить самый закон). Инициатива закона принадлежит посаднику, а принятие его и отмена --вечу , разумеется , с участием князя . Публикация закона при народном составлении его на вече не имеет важности.

Состав Псковской Судной грамоты доказывает ее постепенное, поэтапное происхождение. В нем видны следы хронологического наслоения содержания: более ранние статьи, отмененные или измененные последующими, оставлены, тем не менее, в грамоте. Пример: ст.50 и ст.82.

Псковскую Судную грамоту можно разделить на 3 части:

первая - от 1 до 76 статьи;

вторая - от 77 до 108 статьи;

третья - от 109 до 120 статьи.

Каждая из частей начинается учредительными законами (о составе суда). Самоквасов Д.Я. Курс лекций по истории русского права. Москва, 1966. С.176.В своей основе Псковская судная грамота - свод местного процессуального права. Вместе с тем в грамоте содержатся статьи, касающиеся норм уголовного и гражданского права.

По сравнению с Русской Правдой в ней более обстоятельно регламентируются гражданско-правовые отношения и институты: обязательственное и судебное право, рассматриваются некоторые виды политических и государственных преступлений. Вещное право предусматривало деление вещей на недвижимые (“отчи6на”) и движимые (“живот”), различало наследственное (“вотчина”) и условное (“кормля”) землевладение. Были определены способы возникновения права собственности: истечение срока давности владения, переход по договору, по наследству, пожалование. Обязательственное право регламентировало договоры купли-продажи, дарения, залога, займа, мены, поклажи, найма, помещений, личного найма. Форма договора могла быть устной и письменной. Оформление его осуществлялось в присутствии священника или свидетелей. При заключении некоторых договоров требовался заклад (при ссудах и займах на сумму свыше 1 руб.), поручительство (“порука”, если сумма менее 1 руб.) и обязательное письменное оформление (“запись”). ПСГ знает два вида наследования: по закону (“отморщина”) и по завещанию (“приказное”). Завещание нуждалось в государственном утверждении. Прямо перечислялись только наследники по закону (восходящие, нисходящие, боковые, супруг).Под преступлением ПСГ впервые в русском праве понимает причинение ущерба не только частным лицам, но и государству. Закон знает следующие виды преступлений: против государства (измена или “перевет”); против судебных органов (взятка или “посул” судье, насильственное вторжение в судебное помещение, насилие в отношении судейских чинов); имущественные (простая татьба, квалифицированная или неоднократная татьба, кража церковного имущества, поджог, конокрадство, грабеж - насильственный и открытый захват имущества, разбой - вооруженное нападение с целью грабежа); против личности (убийство или “головщина”, нанесение побоев, оскорбление действием). Беляев И. Д. Псковская судная грамота / Большая энциклопедия русского народа. М., 2007. С. 89

Как видно из заголовка, ПСГ является памятником сложным: в состав ее вошли две княжеские грамоты и разновременные записи псковских обычаев - "пошлины". Исследователей естественно занимала мысль выделить отдельные составные части памятника и установить их хронологию. Так, Энгельман считает, что первая часть ПСГ (ст. ст. 1-76) содержит в себе грамоту кн. Александра Невского и псковские пошлины, собранные после издания этой грамоты, а со ст. 77 начинается грамота кн. Константина Белозерского с приписками. Наконец, последние двенадцать статей (109-120) относятся ко времени после 1467 г. и представляют собой ряд пошлинных приписок к памятнику в целом. Псковская судная грамота // Исторические записки. Том 6. 1940

2. Гражданское право по Псковской судной грамоте

В источниках истории русского права упоминается в первый раз о давности в Псковской Правде. Постановление о давности помещено в первой, древнейшей части грамоты, данной Пскову Александром Невским самое позднее в половине XIII века, между 1242 и 1263 годами, но, по всей вероятности, существовало еще прежде, в виде нормы обычного права, образовавшегося самостоятельно и не введенного Невским, а лишь принятого в его грамоту. Определение Псковской Правды состоит в следующем:

А коли будет с кем суд о земле о полней или о воде, а будет на той земле двор, или нивы розстрадни, а стражет и владеет той землею или водою лет 4 или 5, ино тому исцю сослаться на сосед, человек на 4 или на 5. А суседи став, на коих шлются, да скажут как прав пред Богом, что чист, и тою человек, который послался стражет и владеет тою землею или водою лет 4 или 5, а супротивен в те лета ни его судил, ни на землю наступался или на воду, ино земля его чиста или вода, и целования ему нет, а тако недоискался, кто не судил ни наступался в те лета. О лешейземли будет суд, а положат грамоты двои на одну землю и зайдут грамоты за грамоты, а исца оба возмут межников, да оба изведутца, ино им присуждати поле.

Сущность этого закона состоит в том, что четырех- или пятилетнее непрерывное владение, соединенное с обрабатыванием земли, установляет собственность на оную. Из этого видно, что в Псковской Правде говорится об usucapio, о давности владения. Первое условие есть владение. Это владение должно быть такое, чтобы исключало чужое влияние и выражалось или обработкой земли, или владением, в котором бы ясно выражалось желание владельца приобретать землю в собственность. Это желание может выражаться различным образом: или тем, что владелец поселяется на земле, ставит на ней двор, или что он, обрабатывая землю или ловя рыбу в воде, пользовался бы землей или водой постоянно, как собственник. Пользование другим образом, например употреблением деревьев на ульи, рубка леса, охота или тому подобное, еще не доказывает, что желание владельца направлено было на приобретение земли в собственность. Владение с означенными свойствами должно было существовать 4 или 5 лет, и притом непрерывно. Прерывается владение тяжбой (судом) или завладением со стороны другого лица (наступлением на землю или воду). Если действительность владения в течение означенного срока доказана показаниями свидетелей, то земля или вода признавались собственностью владельца. В Псковской Правде прежде всего имеется в виду земля, отыскиваемая из чужого владения, спорная между частными людьми, но из других источников видно, что давность владения применялась и к землям, принадлежащим государству, Господину Пскову. Права пользования, существовавшие до завладения на завладеемой земле, оставались ненарушимыми и после приобретения земли владением в собственность. Это видно из одной грамоты XV века, из которой мы в то же время заимствуем, что, при производимых от времени до времени дополнениях земских писцовых книг, сообщалось вечу о новозаимочных землях. От веча зависело признание права собственности владельца на основании давности владения. О признании права собственности записывалось в книги с выдачей грамот на собственность (дерноватая грамота). За это признание права собственности платилась пошлина, называемая дерном. Энгельман И.Е. О давности по русскому гражданскому праву: историко-догматическое исследование. - М., 2008. С.144

Псковской Правде говорится о давности владения, а не о давности иска. Конечно, эта давность владения отличается от usucapio по римскому праву, но все-таки не настолько, чтобы уже нельзя было ее назвать одним и тем же институтом. Это тоже usucapio, только не столь развитая, как в римском праве. Главнейшие условия состоят в следующем: действительное господство над землей посредством обрабатывания, постоянного пользования или исключительного владения ею. Только там, где существует последнее, истечение времени может иметь влияние на приобретение собственности. Что истечение времени считалось на втором плане, видно уже из образа определения срока времени: 4 или 5 лет. Недостаток определения о bona fides и justus titulus объясняется из различия экономических отношений; первой же не требовалось даже по древнейшему римскому праву. При весьма развитых экономических отношениях usucapio римского права составляла охрану материально справедливой деятельности против строгости формального закона. Материальное право доказывалось существованием justus titulus. Давность владения Псковской Правды образовалась при весьма неразвитых экономических отношениях. Земля без обработки сама по себе почти не имела никакой ценности, и только работа придавала ей цену. Работа собственно воспроизводила собственность, потому что понятие о праве собственности на известную вещь предполагает, чтобы вещь эта имела какую бы то ни было ценность: на абсолютно бесценную вещь не существует права собственности. При таких обстоятельствах весьма понятно, что не обращалось внимания на bona fides и justus titulus. К этому присоединяется еще то, что было в интересе государства, получавшего доходы (подати) по преимуществу с обработанных земель, как можно более содействовать развитию земледелия и покровительствовать его расширению. Именно с такой точки зрения объясняется и образ выражения закона. Черепнин, Л.В. Русские феодальные архивы. - М. 1970г. С.237.

В Псковской Судной Грамоте также есть статьи о личном найме, заключавшемся с различными работниками. Наем ремесленников в XIV-XV вв. получил широкое распространение. В Псковской Судной Грамоте есть несколько статей, регулирующих отношения между нанимателями и наймитами. В статье 39 говорится, что наймит обязательно должен получить плату за свою работу, а если он ее не получает, то имеет право получить ее через суд: "39. А которой мастер плотник или наймит отстоит свой урок и плотник или наймит ... свое дело отделает ... на государех и взакличь сочит своего найма." Наймит имел право искать платы за свою работу даже в том случае, если он расторгнул договор с нанимателем, но в этом случае ему должны были заплатить меньшую сумму.

Узаконения Псковской грамоты о кредите суть следующие: 1) о взыскании долгов после умершего; 2) о взыскании долгов между живыми; 3) о взыскании долгов по торговым сделкам; 4) о поручительстве; 5) о поклаже; 6) о долгах, обеспечиваемых свободой должника.

1. По псковскому закону кредитор только тогда мог взыскивать долг с наследников умершего, когда этот долг был записан в завещании умершего, хранившемся в ларе Св. Троицы. Далее, кредитор имел право взыскивать долг умершего, когда мог представить долговые записи или заклад, оставленный у него умершим в обеспечение займа. Равным образом и наследники умершего не могли взыскивать на других отданного в ссуду умершим, если после него не оставалось записей или заклада. Но если имение умершего находилось в общем владении с родственниками, то они могли искать долг даже без заклада или без записей; равным образом и с них кредиторы могли взыскивать долг без записей и без заклада. Если после умершего несколько кредиторов предъявляли свой иск по закладам или грамоты на дом или землю умершего, и притом если у одних был только заклад, а у других -- записи, то все они должны были подтвердить свои иски присягой. При этом обычно предоставлялось кредиторам избирать из своей среды одного, который бы взял имение умершего, а остальных удовлетворил деньгами. Если бы наследники покойного захотели выкупить это имение, то последний владелец его, т. е. получивший его по записи или по закладу покойного, имел полное право не допускать их до выкупа.

2. О взыскании долга между живыми. Здесь, во-первых, говорится о займах с закладом. Если кредитор представлял и доски, т. е. долговые записи, и заклад, по которому он верил должнику, то имел право или сам целовать крест, или требовать, положив у креста доски и заклад, чтобы должник целовал крест. Заклад считался на суде достаточным доказательством долга даже тогда, когда не были представлены доски, т. е. когда долг не был нигде записан. При закладе никогда не присуждалось поле, или поединок. Предъявивший на суде один заклад или сам целовал крест, или, положив заклад под крест, требовал, чтобы должник целовал крест. Во-вторых, по псковскому закону позволялось давать ссуды и без закладов, по одним доскам, но не более рубля, а кто давал более, тот не имел права предъявлять иск по такому долгу. В-третьих, если бы кто стал искать того, на ком долг, и представил при этом заклад, а должник стал бы отпираться от долга и заклада, то в таком случае заклад оставался в пользу кредитора, а должник освобождался от долга. В-четвертых, если бы должник принес свой долг кредитору и стал требовать свой заклад, а кредитор сказал бы, что он денег ему не давал и заклада не брал, то тогда иск из долгового превращался в иск по поклаже, т. е. отдаче на сохранение, и решался или крестным целованием, причем предоставлялось на волю кредитора или самому целовать крест, или заставить сделать это истца, или же судебным поединком. В-пятых, если должник отпирался от долга и не являлся в срок на суд и если по этому делу кредитор нес какие-либо убытки, то все они падали на должника и в таком случае должника заковывали в железо и сажали в тюрьму. Но если кредитор, взяв у судей пристава для представления должника в суде, вместо этого брал с него долг силой, не представляя его в суд, то за это судился, как за грабеж, и приговаривался к плате пени в один рубль в пользу князя и платил вознаграждение приставу. В-шестых, псковский закон, подобно Русской Правде, допускает и проценты, но не определяет максимум их, как это сделано в Русской Правде. Впрочем, для предупреждения споров он требует, чтобы количество процентов прописывалось в записи, по которой делался заем, а также в записи должен быть обозначен и срок, на который дано в долг. В случае если должник не приносил долг в срок, то кредитор обязан был немедленно объявить об этом суду, а если он объявлял позднее, то в таком случае лишался прав на получение процентов за просроченное время. Равным образом, если кредитор требовал деньги с должника до срока, то лишался права требовать с него полные проценты. Если должник приносил сам деньги кредитору до срока, то процентов платил столько, сколько их приходилось по расчету, т. е. проценты уменьшались сообразно уменьшению срока займа.

3. Узаконения о взыскании долгов по торговле. В Псковской грамоте, так же как и в Русской Правде, сделано различие между простым займом и торговым, но только в Русской Правде, как мы знаем, взыскание торгового долга облегчалось для кредиторов; напр., кредиторы по Русской Правде освобождались от обязанности представлять в суде свидетелей по торговым займам, Псковская же грамота на долги по торговле смотрит совершенно иначе. По псковскому закону ищущий торгового долга по доскам должен был представлять еще “рядницу”, т. е. долговую запись, из которой было видно, что деньги даны были в долг по торговле. Рядница эта должна была писаться при церкви Св. Троицы, и копия с нее, или, по-тогдашнему, «противень», должна была храниться в ларе Св. Троицы. Если рядница, представленная истцом, была “слово противу слова” с ее противнем, то долг взыскивался с ответчика, а если у них были разногласия, то суд отвергал долг и не удовлетворял кредитора.

4. Узаконения о поручительстве. По псковскому закону поручительство в займах допускалось только тогда, когда заем не превышал рубля, по займам же более рубля требовались заклад или запись. Поручитель по псковскому закону обязан был сам платить долг, если тот, за кого он поручился, отпирался от долга или не в состоянии был уплатить его. При этом было узаконено, что если кредитор требовал с поручителя долг, а должник представлял рядницу в уплате долга и если эта рядница была «слово противу слова» с копией ее, хранившейся в ларе Св. Троицы, то должник и поручитель освобождались от платежа по иску, в противном же случае они обязаны были уплатить по требованию кредитора.

5. Узаконения о поклаже, или о соблюдении. По псковскому закону, если взявший у кого что-либо на сохранение запирался в том, то давший на сохранение обязан был объявить перед судом, по какому случаю он отдал на сохранение. По этому объявлению суд предоставлял на волю ответчика или самому целовать крест, или заставить целовать крест истца, или же, наконец, решить дело поединком. По псковскому закону требовалось, чтобы тот, кто отдал свои вещи на сохранение, непременно имел запись, подписанную принявшим вещи на сохранение, в которой было бы подробно обозначено, какие именно вещи и сколько их отдано на сохранение, иначе иск по поклаже не принимался на суд.

6. О долгах, обеспечиваемых свободой должника. По Русской Правде должники, обеспечивающие свой долг личной свободой, назывались закупами и делились на закупов в кунах, или серебрянников, и ролейных закупов. В Псковской грамоте мы не встречаем ни одной статьи, в которой говорилось бы о закупах в кунах. Судя по тому, как вообще смотрит псковский закон на должников, мы должны заключить, что в Пскове вовсе не было закупов этого рода, а были только ролейные закупы, т. е. крестьяне, которые брали на известных условиях землю у землевладельцев. Они называются в Псковской грамоте следующими именами, обозначающими их занятия или промыслы: 1) изорники; 2) огородники; 3) хотечники, или кочетники. Изорники были теми же, что и ролейные закупы, т. е. брали у землевладельцев землю под условием денежной платы или работы. Изорники в Пскове обычно платили за землю землевладельцу половину своих доходов, поэтому они и назывались еще исполовниками. Огородниками назывались те, которые также под условием платы брали во временное пользование огород. Хотечниками, или кочетниками, назывались рыболовы, которые брали на себя рыбную ловлю в чьем-либо угодье с условием уплаты половины дохода владельцу угодья. Название «хотечник» происходит от слова «хотцы», особый снаряд для рыбной ловли, причем перегораживали реку кольями, а кочетник -- от слова «кочет», ключ или колышек в лодке, на котором держится весло. Псковский закон резко отличает изорников, или ролейных закупов, от наймитов; он принимает их только как жильцов или арендаторов чужой земли, тогда как Русская Правда не отличает ролейных закупов от наймитов и говорит о них как-то темно и неопределенно; главное отличие изорников от наймитов было в том, что наймиты нанимались всегда на срок или на отряд, тогда как изорники получали землю бессрочно и оставались на занятых ими землях столько, сколько хотели. Равным образом и хозяин давал землю изорнику до тех пор, пока не находил для себя другого более выгодного жильца. Из этого основного условия вытекали и все отношения изорников к хозяевам. Отношения эти были следующие. 1) В отношении к землевладельцу, или хозяину, изорники, или крестьяне (см.: Крестьянство), признавались совершенно свободными -- они всегда могли уйти от него, равным образом и хозяин мог всегда отказать им в земле. Здесь требовалось только, чтобы отказ как с той, так и с другой стороны был сделан в определенное время, а именно по окончании земледельческих работ (обычно «о филипповом заговенье»). Если же крестьянин уходил, пропустив срок, напр. перед весной или при наступлении ее, то обязывался уплатить хозяину весь тот убыток, который он понес, т. к. он не мог уже отдать свою землю другому. 2) Крестьянин мог жить на господской земле «без покруты», т. е. не получая от господина ничего, кроме земли, а также мог взять покруту, т. е. земледельческие орудия и рабочий скот, хлеб и даже деньги. Если крестьянин брал у хозяина одну только землю, то при расчете с ним платил только половину полученного им дохода, а когда хозяин давал крестьянину землю и покруту, крестьянин, оставляя хозяина, должен был возвратить ему покруту. А если бы крестьянин стал отпираться в получении покруты от хозяина, то закон в таком случае позволял хозяину представить 4 или 5 свидетелей, которые бы могли подтвердить справедливость его иска или же присягнуть. 3) Псковский закон за крестьянином, живущим на чужой земле, признает право собственности и свято охраняет его имущество. Хозяин земли не имел никакого права на имущество крестьянина, жившего на его земле. В случае если крестьянин убегал, не желая платить покруты, то хозяин имел право продать его имущество и из вырученных от этой продажи денег взять себе покруту; если этих денег недоставало, то он мог искать на крестьянине, когда его найдет. Но при этой продаже строго обеспечивалось имущество крестьянина. По псковскому закону в случае бегства крестьянина хозяин мог продать его имущество, не прежде как заявив предварительно о бегстве суду, потом должен был взять от суда двух приставов -- от князя и от Пскова, а также губных старост своей волости и сторонних людей и при них продать имение крестьянина. В случае же если хозяин продавал имущество крестьянина незаконным порядком, то считался похитителем чужой собственности, и крестьянин имел право искать на нем, представив суду причину своей отлучки из дома. 4) Обеспечивая и охраняя собственность крестьянина, псковский закон обеспечивает в то же время неприкосновенность прав собственности господина, который мог искать свое на крестьянине не только по записи, но и без записи. Так, если на крестьянине не было записано, что он взял у господина покруту, то в случае смерти крестьянина его наследники должны были заплатить господину за покруту, а если не было записей, то господин должен был представить 4 или 5 свидетелей и целовать крест на том, что покрута крестьянину была действительно дана им. В IV отдел вошел закон о наследстве. Псковская грамота относительно наследства вводит много нового по сравнению с Русской Правдой. Она делит наследство на два вида: 1) наследство по завещанию; 2) наследство по закону. Ключевский, В.О. Псковская Правда // Ключевский В.О. Сочинения. В 9 Т. Т. VII. Специальные курсы (продолжение). - М.: Мысль, 1989. С. 127

Наследство по завещанию. Владелец имущества мог написать в завещании, кому и какую долю своего имущества оставлял. В завещании назначались душеприказчики как исполнители воли покойного согласно его завещанию, а также записывались все долги на покойном и долги его на других лиц. Завещание должно было быть составлено при священнике и свидетелях и, вполне утвержденное и скрепленное, должно было храниться в ларе Св. Троицы. По завещанию наследниками умершего могли быть как наследники по закону, так и те, которых без завещания закон не допустил бы к наследству. Первое наследство называлось «отморщиной», а второе -- «приказом». Это название заимствовано из законодательства русского. По римским законам в завещании прежде всего назначался душеприказчик; далее завещатель писал в завещании, кому и сколько должен выдать по смерти его из оставшегося имущества душеприказчик, что называлось в римских законах «legatum», т. е. то, что приказано душеприказчику. Это слово и переведено в Псковской грамоте словом «приказ», но переведено, очевидно, неверно, потому что по Псковской грамоте завещатель не был стеснен назначением душеприказчика. Умирающий мог и без завещания передать свое движимое имение или грамоты на свои вотчины кому хотел еще при жизни. По закону только требовалось, чтобы эта передача делалась при священнике и сторонних лицах, свидетелях.

3. Уголовное право и процесс

В Псковской и Новгородской судных грамотах и древнейших уставных излагаются уголовные постановления, весьма сходные с постановлениями Русской Правды: из преступлений отмечаются лишь частные: душегубство, нанесение ран, оскорбление чести (уже сословной), побои, татьба (и «свод» для отыскания вора), порча межевых знаков, поджог, разбой и грабеж. Наказания состоят преимущественно в денежных штрафах -- «вире» или «продаже», равной частному вознаграждению; о вире упоминается только как о дикой {общинной), и именно в случае неотыскания общиной преступника. Смертная казнь введена в закон; но болезненные и чпеновредительные наказания еще не узаконены. Смертная казнь полагается за татьбу в третий раз, конокрадство, за татьбу храмскую, за поджог и земскую измену. В одном случае упоминается дыба за нарушение порядка в суде. Очевидное преобладание имущественных взысканий над уголовными карами и, кроме того, соразмерность уголовных штрафов с суммой частного иска весьма приближает уголовное право судных и уставных грамот к старой системе Русской Правды; впрочем, при этом не следует забывать, что денежные штрафы могут получить (и получили) чистокарательное значение; так, например, большое экономическое неравенство между классами общества, уже сложившееся в эту эпоху, заставило законодателя в некоторых случаях разнообразить денежные штрафы по состоянию преступников, а именно назначать тем больший штраф, чем выше состояние виновного. Поэтому одним преобладанием имущественных кар еще нельзя измерять степень близости уголовного права этой эпохи к прежней системе композиций. Существенным и главным вопросом является право наложения и отмены наказаний, поскольку в нем конкурирует частное потерпевшее лицо с государственной властью.