Тема 17

Мировое сообщество

в условиях развивающейся

научно-технической

революции.

СССР на пути

кардинального

реформирования общества

(вторая половина

80-х годов).

I/ Ведущие индустриальные страны в условиях развивающейся

•научно-технической революции 2/ СССР на пути кардинального реформирования общества.. «Эпоха Горбачева».

Крах советской социалистической системы

а) От ускорения развития экономики к перестройке общественных отношений, б) Перестройка отношений с окружающим миром — концепция нового

политического мышления в) Крах советской социалистической системы

1. Ведущие индустриальные страны в условиях развивающейся

научно-технической революции

Период начиная с середины 80-х гг. заполнен напряженным поис­ком эффективных альтернатив развития нашей страны, поиском путей выхода из общего кризиса социально-экономической систе­мы. В конечном счете направление этого поиска привело к смене мо­дели общественного развития.

Первые попытки обновления общества были обусловлены на­стойчивым стремлением перевести экономику на интенсивный путь развития в условиях возрастающего влияния НТР. В мире, в ведущих индустриальных странах к тому времени завершался первый этап реиндустриализации, в основном связанный с изъятием из их хозяй­ства старых, неэффективных элементов технического базиса произ­водства, обновлением производственного аппарата и коммерческой проверкой гибких производственных систем в условиях капиталоин-тенсивного типа производства. Этот процесс в ведущих индустриаль­ных странах протекал с различной интенсивностью. Больше всех по

этому пути продвинулись США и Япония благодаря динамичному накоплению новых электронно-автоматизированных средств труда. Все это при новых формах организации и управления производством позволило адаптироваться к новым условиям дифференциации и ин­дустриализации спроса, придать необходимую гибкость и маневрен­ность технологическим процессам, резко, в 2—4 раза повысить про­изводительность оборудования и труда при гарантированном высо­ком качестве продукции.

Современная жесткая конкуренция толкала и толкает капита­листических производителей к дальнейшему обновлению производ­ственного аппарата и выпускаемой продукции. Так, японские фирмы исходят из того, что оборудование морально устаревает за 5 лет. Средняя продолжительность производственной «жизни» продукции новых отраслей США составляет, как правило, 3—4 года. И не слу­чайно, торговля наукоемкой продукцией происходит в основном меж­ду развитыми капиталистическими странами. Доля индустриальных стран Запада в мировом экспорте продукции наукоемких отраслей превышает в настоящее время 90%. Вместе с тем, эти же страны яв­ляются и крупнейшими мировыми импортерами такой продукции, поглощая более 50% ее мирового импорта.

Таким образом, капиталистическим странам удалось совер­шенствовать механизм хозяйствования, отвечающий требованиям НТР, в то же время не меняя по существу производственных отноше­ний. Характерной особенностью явилось усиление роли государства в экономике. В основе механизма государственного регулирования — минимум прямого вмешательства в ход экономических процессов, ак­цент преимущественно на средства косвенного воздействия (финансо­вую и кредитно-денежную политику, налоги, субсидии, внешнеэконо­мические мероприятия, принятие определенных законодательных мер в сфере экономике). Главная цель — недопущение чрезмерного давления либо монопольных, либо конкурирующих сил. Вмешатель­ство государства в экономическое и техническое развитие в большин­стве индустриальных капиталистических стран достигло довольно высокого уровня (по этим странам через руки государства распреде­ляется и перераспределяется до 35—45% их национального дохода).

Именно на этом пути в эпоху НТР удалось продемонстриро­вать миру «экономические чудеса» и ряду развивающихся стран. Государство здесь пролагало путь предпочитаемым экономическим процессам, энергично в них вмешивалось, направляло их течение по избранному руслу.

Одним из самых ярких примеров тому служит опыт Южной Кореи. Темпы подъема ее экономики можно, не страшась преувели­чений, отнести к разряду феноменальных: за 1950—1990 гг. ВВП

страны возрос в 120 раз. При этом речь не идет о прорыве на каком-то одном направлении благодаря, скажем, усиленной «выкачке» бо­гатых природных ресурсов. Нет, страна, располагая относительно многочисленным населением (50 млн. человек), идет по пути созда­ния широко диверсифицированного (многоотраслевого) народнохо­зяйственного комплекса.

В Южной Корее даже в годы значительных хозяйственных трудностей ни денежное обращение, ни инфляция, ни дефицит­ность государственного бюджета не выходили из-под контроля и не были допущены их разрушительные масштабы. Центральную роль в этом играла государственная монополия в кредитно-финан­совой сфере.

Государственное регулирование существует также в валют­ной сфере, в формировании отраслевых пропорций в южно корей­ском народном хозяйстве, и даже деятельности частных фирм. В со­зданном трехстороннем альянсе «государство — местный капитал — иностранный капитал» ведущая роль принадлежит несомненно государству.

Вопреки распространенному мнению, прямые инвестиции из-за рубежа играли и играют в экономическом развитии этой страны весьма скромную роль, во всяком случае, с точки зрения их доли в накоплении. В 1967—1986 гг., например, удельный вес прямых ино­странных капиталовложений в совокупных валовых инвестициях составил здесь менее 2%. Южная Корея стремится привлечь не вся­кие иностранные инвестиции, а только те, -которые вписываются в общую стратегию ее развития. Поэтому не менее 2/3 иностранных капиталовложений концентрируется в таких приоритетных отрас­лях, как химия, машиностроение и электроника. Причем в этик стратегических отраслях, особенно в последней, государство готово смириться даже со стопроцентной долей иностранного участия.

Приведенные факты позволяют заключить, что не следует жестко противопоставлять друг другу плановые и рыночные меха­низмы в современной экономике. Тем не менее, следует учесть, что в основе экономического и научно-технического рывка Южной Кореи лежит все иге рынок, но не внутренний, а мировой. Не случайно од­ной из отправных целей социально-экономической стратегии стало в этой стране приближение ценовых пропорций к условным среднеми­ровым. Однако эта сугубо «рыночная» цель была достигнута отнюдь не в результате стихийной игры рыночных сил с непредсказуемым результатом, а при прямом и активном государственном вмешатель­стве. Экономической реалией Южной Кореи является централизо­ванное планирование с использованием средне- и долгосрочных пла­нов и целевых программ, с установлением порой детализированных производственных заданий и сроков их выполнения и т. п. Все это од­нако не оторвано от рынка и даже не дополняет рынок, а встроено в него. Это в сущности и есть современный хозяйственный механизм, органически сочетающий сильные стороны обоих — планового и ры­ночного —' начал. Именно формирование и умелое использование та­кого механизма и позволили Южной Корее в относительно сжатые сроки преодолеть барьер слаборазвитости и занять достойное место в мировой цивилизации.

В социально-экономической стратегии Южной Кореи были практически воплощены идеи и рекомендации, которые на базе изу­чения опыта стран «второго эшелона» мирового капитализма или «государств, запоздавших в своем развитии», были сформулирова­ны в середине прошлого века немецким экономистом Ф.Листом, а в середине нынешнего — известным специалистом в области экономи­ческой истории А, Гершенкроном, Квинтэссенция этих рекоменда­ций, учитывающих опыт Германии и России, заключается в том, что у стран, волею истории оказавшихся в положении догоняющих, нет иного способа резко ускорить темпы своего развития и занять до­стойное место на мировом рынке, как опора на силу и мощь государ­ственной машины. Последнее обстоятельство, кстати усиливает це­лесообразность изучения южнокорейского опыта для решения эко­номических задач, которые нельзя миновать России.

80-е гг. положили начало новому этапу НТР — электронной автоматизации производства, конечной целью которой стало созда­ние гибких производственных систем, а затем и компьютерно-ин­тегрированных предприятий, работающих по «безлюдной» техно­логии и объединяющих в единой системе производство, управле­ние, финансы, снабжение и сбыт. Такая интеграция на базе гибких производственных систем позволяет удовлетворять персонифици­рованный спрос потребителей и снизить издержки изготовления продукции.

Большое значение приобретает развитие биотехнологии и ис­пользование ее результатов для решения различных задач произ­водственного, хозяйственного и иного характера. Наиболее револю­ционным направлением в биотехнологии является развитие генной инженерии.

Процесс создания нового технического базиса в странах мира протекает с большими сложностями и противоречиями. При общно­сти направлений реконструкции производственного аппарата вос­приимчивость хозяйства к новым технологиям сильно различается даже в группе высокоразвитых стран. США и Япония уже опереди­ли своих конкурентов в этом деле, создав тем самым предпосылки для очередного «технологического отрывая.

Для России, государств СНГ, равно как и для всех бывших со­циалистических стран, все моменты нового этапа НТР — дело дале­кого будущего. Ведь техническое перевооружение материального производства и сферы услуг на основе электронной техники и ре­сурсосберегающей технологии, по сути, означает новый тип эконо­мического роста путем коренного преобразования технического ба­зиса производства и отраслевой структуры хозяйства. Пока же на­сущная проблема состоит в преодолении экономического кризиса. Пожалуй в самом лучшем положении из всех стран, ранее входив­ших в социалистическое содружество, находится Китай. КНР в про­цессе преодоления кризиса экономики сумела определить рацио­нальные пути повышения эффективности народного хозяйства, при этом не отказываясь от социалистической ориентации, но впитывая все самые передовые достижения человечества.

Руководство КНР, приступая к проведению экономической реформы, учитывало опыт передовых государств, свидетельству­ющий о том, что средства повышения эффективности экономики могут быть пока найдены только в рамках рыночного хозяйства. Однако в Китае встали на путь создания не просто рыночной, а со- ' циалистической экономики, которая предполагает сосуществова- ' ние различных хозяйственных укладов, основанных на любых формах собственности.— общенародной, коллективной, индиви­дуальной, частной, смешанной. Кроме того, параллельно функци­онируют директивно-плановый и рыночный механизмы. Особое значение приобрела политика «открытости». Она позволила при­влечь в Китай иностранный капитал, передовое зарубежное обо­рудование, технологии, современные методы организации и уп­равления производством.

Один из самых впечатляющих итогов экономических преоб­разований в Китае — высокие темпы развития. За 1979—1991 гг. уровень ВНП превышен в 3,3 раза, среднегодовые темпы его увели­чения достигли почти 9%. Китай смог сам обеспечить продовольст­вием своих жителей, а это почти 1,2 млрд. человек. По абсолютным показателям производства ряда важнейших видов сельскохозяйст­венной и промышленной продукции страна выщла на первое место в мире. В их числе производство зерна, растительных и животных жиров, угля, хлопка, пряжи и текстиля из него, шерстяных и шел­ковых тканей, велосипедов, стиральных машин и др. Китай занял место среди крупнейших производителей мира по выплавке стали, производству цветных металлов, электроэнергии. Развивается про­изводство многих видов оборудования для тяжелой индустрии, са­молетов, судов, автомобилей, электротехники, электроники, косми­ческой техники.

Важно отметить также, что реформы в Китае проходят не только без понижения, но и с повышением жизненного уровня насе­ления, не только без спада производства, но и с его ростом. Реальное улучшение благосостояния подавляющего большинства и город­ских, и сельских жителей обеспечивает широкую социальную базу реформ, повышает эффективность преобразований.

СССР на пути кардинального реформирования общества. «Эпоха Горбачева". Крах советской социалистической системы

а} От ускорения развития экономики к перестройке

общественных отношений

С середины 80-х гг. начинается новый этап в общественной жизни нашей страны. Постепенно начали обрисовываться контуры глубо­кого экономического и политического кризиса, кризис доверия к власти и даже к сложившейся общественно-политической систе­ме. Уже в годы застоя люди, обладавшие богатым практическим опытом и острым чувством справедливости, критиковали укоре­нившуюся практику ведения дел, с недоумением отмечали факты вопиющей некомпетентности и нравственной деградации руковод­ства страной. Бурно прокатилась «третья волна» эмиграции из СССР. В зарубежной печати начали появляться критические ста­тьи о жизни в нашей стране, авторами которых были выехавшие или насильственно высланные из страны, а также оставшиеся в ней, так называемые диссиденты (инакомыслящие), широкое рас­пространение получила неофициально отпечатанная «самизда-товская» литература. В целом число и тех и других предвестников преобразований было невелико. Но их усилиями и, более всего, са­мим ходом событий советские люди были психологически подготов­лены к осуществлению перемен. В рабочем классе, крестьянстве, в среде интеллигенции, в самом партийном аппарате, представляв­шем собой становой хребет чрезмерно централизованной системы, росло понимание того, что так жить дальше нельзя.

Первые попытки поиска выхода из засасывающей страну трясины (при помощи жестких административных мер) были пред­приняты Ю.В. Андроповым в 1982—83 гг, Несмотря на то, что новый лидер был искренним и твердым защитником существующей систе­мы, в ряде его выступлений были поколеблены отдельные идеологи­ческие догматы, блокировавшие возможность серьезных реформ. Более реальные оценки состояния советского общества и скромные теоретические новации Андропова приоткрыли дорогу обществен­ной мысли, а его практическая деятельность по наведению порядка, искоренению коррупции, зародила в массовом сознании надежду на перемены к лучшему, дала своеобразный нравственный толчок гря­дущим переменам. Несмотря на обозначившийся при К.У. Черненко отход от всяких преобразований, в этот период происходило «дозре­вание» общественного сознания, укрепление в нем понимания необ­ходимости перемен.

Важное значение для начала обновления общества имел и тот факт, что в ЦК КПСС к середине 80-х гг. появились партийные руководители, остро чувствовавшие необходимость перемен и об­ладавшие политической волей для их осуществления. Однако и у них в то время еще не было четкого представления о масштабах кризиса, постигшего страну, а значит и о глубине необходимых преобразований.

В марте 1985 г. Генеральным секретарем ЦК КПСС становит­ся М.С. Горбачев. А уже в апреле этого же года на Пленуме ЦК КПСС в качестве стратегической цели нового советского руководст­ва и общества в целом был провозглашен курс на ускорение соци­ально-экономического развития страны. Главным его движителем виделся научно-технический прогресс, техническое перевооруже­ние машиностроения и активизация «человеческого фактора». Де­лать это представлялось абсолютно необходимым еще и потому, что «не заметив» технологической революции на Западе в последнюю четверть века, наша страна фактически не приняла в ней участия. Угрожающе нарастало отставание в научных разработках по мно­гим направлениям. Все хуже стали обстоять дела с внедрением ре­зультатов этих разработок в производство. Почти в три раза превос­ходя США по количеству инженеров, страна получала в 40 раз меньше средств от продажи лицензий за рубеж. По сравнению с на­ми в Японии в 1986 г. на одного работника регистрировалось в 540 раз больше заявок на рацпредложения. А в списке изобретений, на­иболее значимых для нашей повседневной жизни, советские авторы почти не присутствовали.

На первых порах предусматривалось лишь совершенствова­ние устоявшегося за последние десятилетия общества и выправление отдельных деформаций. Термина «перестройка» еще не было в поли­тическом лексиконе. Комплекс намеченных преобразований касался прежде всего сферы экономики. Решению этой первоочередной зада­чи были подчинены меры по наведению порядка, укреплению трудо­вой и технологической дисциплины, повышению ответственности ка­дров, подтягиванию отстающих участков и др. Предпринятые шаги не могли не дать определенной отдачи. Уже за 1985—86 гг. темпы прироста производительности труда в промышленности и строитель­стве превысили среднегодовые показатели предыдущего пятилетия в 1,3 раза, железнодорожном транспорте — в 3 раза. Выросли капиталовложения на развитие социальной сферы. Эти первые результаты породили эйфорию у руководства, веру в могущество декретирова­ния, в силу правильных приказов.

На ускорение социально-экономического развития страны бы­ли нацелены и решения XXVII съезда КПСС, состоявшегося в 1986 г. и принявшего новую редакцию Программы партии. Из нее были изъ­яты провалившиеся задания по построению основ коммунизма к 1980 г. и провозглашен курс на совершенствование социализма.

После съезда народное хозяйство продолжало работать по старой схеме, активно используя методы приказного нажима, поли­тических кампаний, штурмовщины, корректировки планов, «проби­вания» дополнительных ресурсов. Стало очевидно, что нельзя до­стичь серьезного ускорения, да и в целом оздоровления общества, ничего кардинально в нем не меняя, уповая по-прежнему лишь на силу призыва или приказа. Для ускоренного обновления производ­ства нужны, как минимум, слом механизма торможения и создание механизма ускорения, крупные структурные перемены в произво­дительных силах, производственных отношениях и в надстройке. На повестку дня был выдвинут лозунг перестройки всей системы экономических и политических отношений.

Начало практической перестройке экономических и полити­ческих отношений положили решения январского и июньского (1987 г.) Пленумов ЦК КПСС. В ноябре 1987 г. в связи с празднова­нием 70-летия Октября была предпринята попытка по-новому оце­нить весь пройденный путь, не отказываясь от своей истории, от­четливо различая в ней как светлые, так и трагические страницы. В июне-июле 1988 г. впервые за последние почти полвека, состоялась XIX Всесоюзная конференция КПСС, на которой все эти идеи по­лучили обобщение и дальнейшее развитие.

Подготовленная в это время программа преобразований в экономической системе страны была крупнейшей и самой ради­кальной после введения НЭПа в 1921 г. В основу ее было положены резкое расширение границ самостоятельности предприятий, пере­вод их на полный хозрасчет и самофинансирование, наделение тру­довых коллективов необходимыми правами, развитие кооперации. Была провозглашена и реформа политической системы, направле'н-ная на достижение полновластия Советов, формирование механиз­мов гражданского общества и правового государства.

Однако очень скоро стало ясно, что и этот радикализм не при­носит должного эффекта. Выявились и некоторые иллюзии перест­ройки. Ярче всего они отразились, например, в больших надеждах на переход к выборности руководителей предприятий, который на по­верку оказался совершенно нерезультативным и был вскоре отменен.

Наряду с новыми, широко использовались и старые, казалось бы уже отжившие, административно-командные подходы к решению про­блем: совершенствование госприемки в расчете на повышение каче­ства продукции, создание Госагропрома для улучшения положения с продовольствием и др. Классическим образцом старых подходов была развернутая антиалкогольная кампания.

Практика вскоре показала, что недостаточно энергичным было и продвижение вперед в освоении новых подходов. Принятие прогрес­сивных решений по самостоятельности предприятий, развитию коопе­ративов не нашло верного продолжения в определении конкретных мер, обеспечивающих эффективное функционирование их в интересах личности, коллектива и общества. В итоге, повышения эффективности производства не произошло, а средняя зарплата заметно выросла, и трудная ситуация на потребительском рынке еще более обострилась.

Немалым ущербом обернулись и другие просчеты правитель­ства в денежной и финансово-кредитной политике. Негативное воз­действие оказало неблагоприятное стечение таких обстоятельств, как тяжелейшая по своим последствиям авария на Чернобыльской АЭС (1986 г.), землетрясение в Армении (1988 г.), снижение на миро­вом рынке цен на нефть — основной продукт советского экспорта. Огромные потери в экономике принесло с собой усиление напря­женности в межнациональных отношениях в ряде регионов страны.

Кроме того, после XIX Всесоюзной партийной конференции в соответствии с ее решениями начался процесс передачи власти от КПСС к Советам. Однако не учтена была особая роль партии в совет­ском обществе. КПСС в течение многих десятилетий являлась своего рода стержнем, вокруг которого формировалась общественно-поли­тическая и экономическая жизнь. Государственные органы управле­ния в действовавшей системе были во многом несовершенны. Поэто­му скоропалительное отстранение КПСС от руководства без предва­рительной подготовки привело к потере управляемости страной.

В итоге по истечении пяти лет перестройка не дала ощутимых социально-экономических результатов, так как все предпринятые меры разрабатывались в рамках общего жесткого планирования, жестких программ. Экономика по-прежнему отторгала научно-тех­нический прогресс. Он оставался невостребованным. Переход пред­приятий на новые условия хозяйствования не только не повысил, но даже снизил их заинтересованность в направлении общественных средств на реализацию научно-технических достижений. Так, в 1989 г. в стране скопилось неустановленного отечественного .оборудования на 14 млрд. рублей, а импортного — на 8 млрд. рублей. Снизились темпы создания образцов новых типов машин, оборудования, средств автоматизации и вычислительной техники.

На фоне общей дестабилизации экономики, разрушения хо­зяйственных связей, дальнейшее замедление темпов НТП привело к катастрофическому положению. Снизились темпы прироста валово­го национального продукта с 3,3% в 1986 г. до 2% в 1990 г. Показатели роста производительности труда стали иметь отрицательные харак­теристики при безудержном увеличении денежных доходов. Так, их соотношение в 1990 г. составило 3 и 16,9%, в первом полугодии 1991 г. оно было уже равно 11 и 43,5%.

В дополнение всего мы вовремя не заметили повышения роли микроэлектроники, биотехники, энерго- и ресурсосберегающих тех­нологий и пропустили целый этап научно-технических преобразова­ний. Это также отрицательно сказалось на экономическом и социаль­ном развитии страны.

Некоторые позитивные результаты наблюдались лишь в хо­де демократизации общества. Стала реальностью гласность. Жур­налы начали печатать произведения, появление которых в недав­нем прошлом было просто невозможно. Огромный интерес общест­венности вызвали романы «Дети Арбата» А. Рыбакова, «Мужики и бабы» Б. Можаева, «Зубр» Д. Гранина, «Белые одежды» В. Дудин-цева и др. Содержавшаяся в этих книгах жесткая правда о трудных временах сталинского лихолетья производила ошеломляющее впе­чатление на общественное сознание, вызвала бурные споры, разру­шала сложившиеся стереотипы мышления.

В декабре 1986 г. возвратился из горьковской ссылки акаде­мик А.Д. Сахаров, что явилось одним из первых признаков стремле­ния реформаторов в политическом руководстве страны заручиться поддержкой либеральной интеллигенции. Началась реабилитация сотен тысяч советских граждан, ставших жертвами сталинского беззакония.

Полным ходом развивалась попытка передачи реальной вла­сти Советам- Были внесены изменения в избирательную систему, создающие условия для избрания в Советы наиболее активных, по­литически зрелых людей.

Реальностью становится многопартийная система. Возникли такие оппозиционные КПСС партии, как «Демократический союз», «Демократическая партия России», «Республиканская партия Рос­сийской Федерации», «Социал-демократическая партия России», «Либерально-демократическая партия» и др. Во всех союзных и ав­тономных республиках возникли Народные фронты.

Руководство страны, стремясь расширить социальную базу своей политики перестройки, предприняло ряд энергичных шагов для кардинального изменения церковно-государственных отноше­ний. 30 апреля 1988 г. состоялась сенсационная встреча М.С. Горбачева с Патриархом Московским и всея Руси и членами Священного Синода. На этой встрече лидер КПСС заявил, что «верующие люди — это советские люди, трудящиеся патриоты и они имеют полное право достойно выражать свои убеждения. Перестройка, демокра­тизация, гласность, касаются и их». В этот период начали переда­ваться в ведение церкви ранее отобранные у нее храмы и монасты­ри, активно развиваться и поощряться участие церкви в обществен­ной жизни, ведущие деятели церкви были избраны депутатами Верховного Совета СССР и республик.

Кульминационным пунктом в этой сфере общественных пре­образований стало принятие 1 октября 1990 г. Верховным Советом СССР закона «О свободе совести и религиозных организаций», кото­рый привел советское законодательство в соответствие с междуна-. родными нормами права и гарантировал право граждан на определе­ние и выражение своего отношения к религии, устранил многочис­ленные ограничения и противоречия в прежнем законодательстве о религиозных культах, препятствующие практическому осуществле­нию принципа свободы совести.

б) Перестройка отношений с окружающим миром — концепция нового

политического мышления

Изменения, начавшиеся весной 1985 г. во внутриполитической жизни страны, не могли не затронуть и сферу внешнеполитичес­кой деятельности советского государства. Страна приступила к ; реформам, имея непростое наследие в сфере внешней политики. Период от середины 70-х гг. до середины 80-х гг. ознаменовался в отношениях между Востоком и Западом «вторым изданием холод­ной войны». Обусловленная во многом недостаточной гибкостью советской внешней политики, игнорировавшей реальности, кото­рые возникли в мире в конце XX столетия, конфронтация с Запа­дом могла значительно осложнить внутренние преобразования. Требовалось пересмотреть многие догмы политического мышле­ния, воспринимавшего мир через призму конфронтационного под­хода, делившего его на две общественно-политические системы, обреченные в своих отношениях на вечный антагонизм. Таким об­разом начал создаваться новый внешнеполитический курс совет­ского государства. В основу его легла философско-политическая концепция, получившая название нового политического мышле­ния. Эта концепция исходила из тезиса о многообразном, но взаи­мозависимом и целостном мире. Отсюда провозглашалась невоз­можность решения международных проблем силовыми методами. Вместо баланса сил, универсальным способом решения международных вопросов объявлялся баланс интересов, который состав­ляется на основе приоритета общечеловеческих ценностей над классовыми,

По существу, в предложенной Горбачевым концепции нового политического мышления было мало нового. Эти идеи в той иной фор­ме высказывались великими мыслителями, начиная от И. Канта и кон­чая М. Ганди и А. Эйнштейном. Заслуга советского руководства за­ключалась в том, что оно попыталось придать этим идеям вид фило­софской основы новой внешнеполитической доктрины. Позволили и одновременно заставили это сделать осознание реальной угрозы ядерного самоуничтожения человечества, а также проявившиеся тен­денции к тому, что экономика СССР не выдерживает колоссальных нагрузок. Тезис о невозможности победы в ядерной войне стал как бы материальной основой нового политического мышления.

В результате нового внешнеполитического курса советские войска были выведены из Афганистана, нормализованы отношения с Китаем. Заключенные с США договоры об уничтожении ракет средней и меньшей дальности, о сокращении стратегических воору­жений означали начало принципиально новой тенденции к сокра­щению ядерного оружия.

Общее оздоровление международной обстановки создавало благоприятные условия для урегулирования региональных кон­фликтов: на Ближнем Востоке, в Центральной Америке, на юге Аф­рики, в Юго-Восточной Азии. Начался переговорный процесс меж­ду арабскими государствами и Израилем; подписаны соглашения между ЮАР, Анголой и Кубой об урегулировании конфликта на юге .Африки; народ Камбоджи получил возможность самостоятельно решать ^нутренниё проблемы; прекращена гражданская война в Никарагуа, длившаяся 8 лет.

Все это свидетельствовало о том, что идеи нового политичес­кого мышления воплощались в практику международных отноше­ний, способствовали их оздоровлению.

Советская внешняя политика обретала динамизм, которого она лишилась в годы застоя. Начался энергичный диалог между СССР и рядом стран Азии: Индией, Японией, Южной Кореей. Со­трудничество с этими странами развивается непросто, особенно с Японией, имеющей территориальные притязания к нашей стране. Однако признание наличия территориального вопроса открыло путь для дальнейших переговоров, направленных на урегулирова­ние указанной проблемы.

Сферой повышенного внимания советской внешней политики оставался европейский континент. Стагнация процесса разрядки, на­метившаяся б Европе со второй половины 70-х гг., привела к активи

зации милитаристских усилий, обострила опасность военного кон­фликта менаду странами НАТО и Варшавского договора. Важно было прервать эту порочную логику развития международных отношений в Европе, восстановить хельсинский процесс, вдохнуть новую жизнь в политику разрядки, покончить с состоянием «холодной войны».

Многочисленные двусторонние встречи советских лидеров с руководителями европейских государств — Англии, ФРГ, Франции, Италии — создали благоприятные условия для решения перечислен­ных задач. Советский Союз выдвинул концепцию создания «общеев­ропейского дома», предполагая, что ее реализация позволила бы пре­одолеть последствия конфронтационной политики на континенте, объединить усилия европейцев в решении экономических, социаль­ных и политических проблем, существующих в Европе.

В 1990 г. состоялась общеевропейская встреча в верхах, на ко­торой была принята Хартия для новой Европы, документ, открывший новую страницу в истории континента. Он провозгласил окончание эры конфронтации и раскола Европы, подтвердил стремление евро­пейских государств строить свои отношения на основе твердой при­верженности демократии, базирующейся на принципах свободы и прав человека, процветании через экономическую свободу и социаль­ную справедливость, равной безопасности для всех стран.

Подписание парижской Хартии было бы невозможно без ра­дикального обновления советской внешней политики. Верность Со­ветского Союза принципам нового политического мышления под­твердили события, развернувшиеся в странах Восточной Европы в 1989 г. Здесь на протяжении нескольких месяцев (октябрь—декабрь 1989 г.) произошла смена всех руководящих политических струк­тур, отразившая стремление народов данных стран к радикальному обновлению общественных отношений. Это был протест против ав­торитарных режимов, против засилия бюрократии, против эконо­мической неэффективности, стагнации, снижения уровня жизни. В большинстве восточноевропейских стран в результате указанных событий к власти пришли оппозиционные коммунистам силы, по­ставившие вопрос не только о смене власти, но и об изменении обще­ственного строя. Итогом происходящих событий стало объединение Германии, прекращение существования Совета экономической вза­имопомощи, организации Варшавского договора.

Названные события не всегда протекали безболезненно. Про­изошло кровопролитие в Румынии, началась гражданская война в Югославии, произошел раздел Чехословакии.

Пока преждевременно говорить о том, в каком направлении бу­дут развиваться восточноевропейские страны. Ответ на данный во­прос может дать только история. Одно очевидно: все попытки строитьсоциализм, ограничивая при этом демократию, права человека, ока­зались бесперспективными, потерпели историческое поражение.

Коренное оздоровление международных отношений, выход к новому периоду в мировой истории периоду длительного мира и более полной свободы — отвечают жизненным интересам нашей страны. Произошло сокращение армии и ее вооружения. Осуществ­лен вывод войск из Чехословакии, Германии, Венгрии, Монголии. На­ша страна не производит больше химическое оружие. Началось со­кращение оборонного комплекса и перевод его потенциала на мирные нужды, что обещает немалые выгоды в ближайшем будущем.

Однако несмотря на серьезный поворот от конфронтации к со­трудничеству между государствами и впервые официально признан­ный отказ от идеи мировой революции, новое политическое мышление складывалось постепенно и еще медленнее переводилось на язык кон­кретных политических инициатив. В 1985—88 гг. в ней особенно явно чувствовался пропагандистский «налет». И тем не менее, в целом это была уже новая политика. С 1988—89 гг. идеологические принципы стали оказывать все меньшее влияние на внешнюю политику нашей страны. Более того, ухудшение внутриэкономического положения за­ставило руководство страны идти на все большие, (нередко односто­ронние) уступки Западу в надежде добиться экономической помощи и политической поддержки руководства, позиции которого внутри страны оказались ослабленными. И все же, рядом смелых инициатив наша страна взломала лед международной конфронтации и выступи­ла лидером в процессе глобальных изменений международных отно­шений, а также окончания холодной войны.

в) Крах советской социалисти-ческай системы

В результате проводимых в СССР преобразований к концу 80-х гг. страна имела определенные достижения во внутренней и внешней политике — эти успехи в основном были связаны с демократизацией общественной жизни.

И тем не менее, к 1989—1990 гг. стало очевидно, что страна пере­живает глубокий экономический и политический кризис, имеющий тенденцию к углублению. В этих условиях обострилось противоборство двух основных политических сил. С одной стороны — это «демократы», выступавшие за переход к рыночным отношениям. С другой стороны — так называемое консервативное крыло, которое ориентировано на на­сыщение рынка товаров без создания рынков капиталов и рабочей си­лы, перестройку планового хозяйства, активную защиту общественной собственности и т. д. В ходе противоборства вырабатывались различно­го рода программные документы, которые не находили по разного рода причинам практического воплощения. Но все они в той или иной мере приближали переход страны к рыночной экономике. Так, в итоговом до­кументе XXVII съезда КПСС говорилось, что «... единственной альтер­нативой изжившей себя административно-командной системе ... явля­ется рыночная экономика». Под руководством С'.С. Шаталина и Г.А. Яв­линского был подготовлен, но не принят в силу большой сомнитель­ности проект, рассчитанный на переход к рынку за 500 дней. Такая же судьба постигла программу перехода СССР к рынку на период до 1997 г., подготовленную группой советских экономистов во главе с Явлинским и рассчитанную уже на помощь Запада.

Трудности, связанные с поворотом страны к рыночной эконо­мике были сопряжены с неоднозначной политической ситуацией. Как признаки правого поворота были расценены кровавые события в Вильнюсе и отставка министра иностранных дел Э.А. Шеварднадзе.

В целях усиления исполнительной власти учреждается пост Президента СССР. Им становится. М.С. Горбачев. 'Появляются пре­зиденты и в большинстве союзных и автономных республик. Возни­кает необходимость подписания нового Союзного договора между республиками, объявившими о своем суверенитете. Проведенная встреча весной 1991 г. в Ново-Огарево (под Москвой) Президента СССР с руководителями республик казалось бы положила начало процессу стабилизации обстановки в стране. Однако на 20 августа 1991 г. было намечено подписание нового союзного договора. Но на­кануне этого события в отсутствие Горбачева утром 19 августа теле­видение и радио объявили о создании Государственного Комитета по Чрезвычайному Положению (ГКЧП), в который вошли вице-пре­зидент Янаев, премьер-министр Павлов, председатель КГБ Крюч­ков, ряд других ответственных работников. ГКЧП заявил о своем намерении восстановить порядок в стране и предотвратить развал Союза. В стране вводилось чрезвычайное положение, закрывались демократические газеты, ужесточалась цензура.

Сопротивление мерам ГКЧП возглавил Б.Н. Ельцин и руко­водство России. Они организовали своих сторонников на митинги протеста, строительство баррикад у здания парламента. Войска, введенные в Москву, отказались стрелять в народ. В условиях фак­тического бездействия ГКЧП сторонникам Ельцина удалось доволь­но быстро переломить ситуацию в свою пользу. 22 августа члены ГКЧП были арестованы.

После августовских событий 1991 г., охарактеризованных как попытка государственного переворота, подписание Союзного дого­вора стало невозможным.

Августовские события и победа российского руководства спо­собствовали резкому ускорению развития политических процессов и изменению расстановки сил в стране. Коммунистическая партия,

скомпрометировавшая себя участием членов ее высших органов в перевороте, была запрещена. Президент СССР Горбачев по сути стал выполнять декоративную роль. Большинство республик после по-' пытки переворота отказалось от подписания Союзного договора. В повестку дня стал вопрос о дальнейшем существовании СССР.

В попытках избавиться от дискредитированного .центра в де­кабре 1991 г. в Минске встретились лидеры России, Украины и Бе­лоруссии-и заявили о прекращении действия Союзного договора 1922 г. и намерении создать Содружество Независимых Государств (СНГ). Оно объединило 11 бывших союзных республик (без Грузии и государств Прибалтики). В декабре 1991 г. Президент СССР Горба­чев ушел в отставку. СССР прекратил свое существование.

Внезапность всех этих преобразований привела к возникно­вению кризисных явлений в самом демократическом лагере России. Политические силы, ориентированные изначально на длительную борьбу за власть с сильным противником, получив ее в одночасье, не имели сколько-нибудь продуманных вариантов дальнейших дейст­вий. Лишь спустя несколько месяцев обновленное правительство пошло на реальные шаги, ведущие к рыночной экономике: либера­лизовало цены, начало приватизацию. Более того, теперь уже от­крыто было заявлено, что переход к рыночной экономике требует перехода к новой модели общественного развития. Причем осущест­вить этот процесс невозможно без помощи Запада, так как речь идет о возвращении огромного государства в орбиту мировых хозяйст­венно-экономических связей. Отсюда исходила и исходит большая ориентация на рекомендации МВФ.

Таким образом, социалистическое реформаторство в нашей стране потерпело крах. Не сумев на социалистической основе'со­здать мощные стимулы экономического, научно-технического и со­циального прогресса, в нашем обществе был осуществлен поворот к коренным изменениям во всей системе экономических и обществен­ных отношений. При этом упор сделан на использование всех форм собственности, и особенно частной, предпринимательство и конку­ренцию. Предполагается, что таким образом, учитывая проверен­ный мировой опыт, можно будет наконец-то решить проблемы по­вышения эффективности экономики.