2. Всебелорусский съезд и его результаты.

В национальных регионах Российской империи ход событий определяло соперничество между коммунистами и национально-политическими силами. В конце 1917 г. лидер большевистской партии В. И. Ленин писал: «Последние события на Украине (отчасти также в Финляндии и в Белоруссии, а равно и на Кавказе) указывают равным образом на новую группировку сил, идущую в процессе борьбы между национализмом Украинской рады, Финляндского сейма и т. п., с одной стороны, и Советской властью, пролетарско-крестьянской революцией каждой из этих национальных республик, с другой». Таким образом, с самого начала деятельность национальных политических сил трактовалась коммунистами как контрреволюционная и реакционная.

Свою главную задачу белорусские национальные партии видели в том, чтобы не допустить в Беларусь «вихрь беспорядков», противопоставив популистской программе большевиков свою программу постепенного построения демократического государства европейского образца с опорой на права человека и законно нажитую частную собственность. Поставленную задачу белорусские национальные партии выполнить оказались не в состоянии. В борьбе с большевиками они потерпели поражение. В результате в Беларуси, а также на Украине и в Закавказье была реализована большевистская модель национально-государственного строительства. С другой стороны, Эстония, Латвия, Литва, Польша и Финляндия –– наиболее развитые в политическом и культурном плане и, соответственно, «самые пролетарско-буржуазные» регионы Российской империи - сумели в 1917 –– 1920 гг. завоевать и сохранить политическую независимость. В этой связи возникает достаточно закономерный вопрос: почему эти регионы, которые, в соответствии с марксистскими представлениями, стояли к социализму и «всемирной коммуне» ближе, чем Россия, Украина, Беларусь и Закавказье, добились национальной государственности в буржуазной (а временами и в буржуазно-демократической) форме, а та же Украина и Беларусь получили свою национальную государственность из рук большевиков –– в специфической форме советских союзных республик в составе постимперского образования.

Большинство белорусских национальных партий и организаций в конце 1917 г. стояло на позиции необходимости создания суверенной Беларуси в этнографических границах. Признав советскую власть в России, они отказывались признавать существовавшую советскую власть в Беларуси. Естественно, что белорусские партии и организации конфронтировали с Северо-Западным областным комитетом РСДРП (б), руководство которого не признавало существования белорусской нации, а все требования о национально-государственном самоопределении Белоруссии воспринимало как антисоветские и контрреволюционные. Вместе с тем ни политических, ни военных рычагов для смены местной советской власти у белорусских партий и организаций не имелось. Экономически господствующими классами в Беларуси являлись помещики польской и, в значительно меньшей степени литовской и русской национальности, а также в подавляющем большинстве еврейская городская буржуазия. Местная буржуазия, помещики, офицерство и верхи интеллигенции поддерживали либо польские правонационалистические партии и организации, либо партию русских конституционных демократов (кадетов). Демократические силы тоже были расколоты по национальному признаку: еврейская их часть шла за Бундом и сионистами, польская - за Польской партией социалистов, православная –– за русскими эсерами и меньшевиками. Крестьянские массы, рабочие, мелкий городской люд и городские средние пласты к вопросам национально-государственного самоопределения Беларуси относились без энтузиазма.

Белорусская буржуазия, экономически слабая и по преимуществу аграрная, и помещики как политическая сила в национальном белорусском движении были представлены незначительно. Они не имели своих хорошо организованных и устойчивых политических объединений. Их представители входили в состав российских партий народных социалистов, социалистов-федералистов, социалистов-автономистов, независимых социалистов, а также в различные организации клерикального («Христианское единение», «Белорусский православный союз») и черносотенного («Союз белорусской демократии», «Союз белорусского народа») толка. Крупнейшей из белорусских буржуазных партий была Белорусская христианская демократия (БХД), которую возглавляли ксендзы А. Станкевич и В. Годлевский и которая распространяла свое влияние преимущественно на католическую часть белорусской аграрной буржуазии, собственнического крестьянства и сельской интеллигенции. Активную антисоветскую позицию занимали национальные социалистические партии и организации, которые группировались вокруг Великой Белорусской Рады (ВБР) и Центральной Белорусской Войсковой Рады (ЦБВР) и объединяли представителей разночинной сельской и городской интеллигенции, мелкого и среднего городского люда, крестьянства, военных и гражданских служащих. Великая Белорусская Рада считала Облискомзап и СНК Зап не более чем фронтовыми организациями, а вопрос о власти в Беларуси открытым. Крупнейшей и влиятельнейшей партией белорусского национального лагеря была Белорусская Социалистическая Громада, осенью 1917 г. насчитывавшая 10 тыс. членов.

Как Украинская Центральная Рада (УЦР) или Литовская Тариба, Великая Белорусская Рада возложила на себя обязательство «защищать весь белорусский народ» и представлять его интересы в мире. Однако желание белорусских национально-политических сил отвратить от своей страны новые испытания, в голос заявить о национальных интересах Беларуси в мире, не было востребовано большинством населения края. Авторитет ВБР, ее популярность были низки. В политической жизни края безраздельно доминировали общероссийские партии, в первую очередь большевики и эсеры, а также еврейская социал-демократическая партия Бунд. Среди белорусских национальных партий и организаций не было ни одной, способной стать значительной силой общественно-политической жизни и заметно влиять на развитие политических процессов в крае. На выборах во Всероссийское Учредительное собрание БСГ собрала лишь 0,59 % голосов выборщиков. В то же время большевики, даже не принимая во внимание показатели по Западному фронту, одержали убедительную победу, собрав от 15 % голосов избирателей по Могилевскому избирательному округу до 51 % и 63,1 % по Витебскому и Минскому округам соответственно. В Минском Совете рабочих и солдатских депутатов, Советах других городов и уездов, исполнительном комитете крестьянских депутатов Минской и Виленской губерний представителей БСГ и других национальных организаций совсем не было. Важное влияние на исход политической борьбы в Беларуси в 1917 г. оказала неблагоприятная внешнеполитическая ситуация, вызванная Первой мировой войной. Оккупация в кампанию 1915 г. германскими войсками Западной Беларуси нанесла национальному движению неизмеримый вред. Линия окопов не только разрезала Беларусь, изолировав сторонников белорусского национального возрождения в Вильно и в Минске друг от друга; сама идея белорусского национально-государственного строительства по разные стороны фронта долгое время развивалась в разных направлениях. Если белорусские деятели виленского лагеря склонялись к идее возрождения Великого княжества Литовского в исторических границах, в союзе с Германией и с опорой на нее, то лидеры национального движения в неоккупированной части Беларуси выступали за автономию белорусских земель в составе России. Война существенным образом изменила социальный и национальный состав населения Беларуси. Более 700 тыс. жителей Беларуси были мобилизованы в царскую армию. Вместе с тем перенос в Беларусь, ближе к месту военных действий, военных мастерских и тыловых учреждений, даже не принимая во внимание солдат и офицеров Западного фонта, заметно увеличил присутствие в белорусских городах рабочих, чиновников, врачей и инженерно-технических работников иных национальностей. Окончательно запутало этническую ситуацию переселение 1,1 –– 1,3 млн. беженцев-белорусов во внутренние губернии России и одновременный наплыв в Беларусь полумиллиона беженцев из Польши и Прибалтики. Понятно, что люди, занесенные в Беларусь войной и не связанные с краем, были скорее противниками, нежели сторонниками идеи белорусского национального возрождения.

Несмотря на имевшиеся разногласия, руководство белорусских национальных партий и организаций было едино в том, что только общенациональный съезд в состоянии демократическим путем решить основные и политические, и социально-экономические проблемы Беларуси. Организация национального демократического государства стала для белорусского национального движения исключительно сложной задачей. Лозунг Октябрьской революции о праве наций на самоопределение вплоть до государственного отделения партии и организации, группировавшиеся вокруг ВБР и БСГ, восприняли как требование безотлагательного национально-государственного самоопределения Беларуси и ее отделения от советской России. Немалая часть их лидеров понимала, что собственных сил для успешной борьбы за независимость окажется недостаточно. В поисках внешней опоры их взгляды обращались к Германии, Польше, Литве. Стремление ВБР к провозглашению независимой Белорусской Республики поддерживали белорусская интеллигенция, часть солдат и офицеров –– белорусов, так называемые. «старые белорусские деятели» из числа полонизированной белорусской шляхты. Съезды белорусских организаций и военнослужащих-белорусов Западного и других фронтов, избранные съездами исполкомы обратились к белорусскому народу с призывом взять в свои руки управление краем. На иной платформе стоял Белорусский Областной Комитет при Всероссийском Совете крестьянских депутатов в Петрограде (БОК). Он считал себя идейным и организационно-политическим центром той части крестьянства и интеллигенции, которая ориентировалась на Россию и считали своей задачей достижение автономии Беларуси в составе России. БОК обратился к трудовому крестьянству, земским и городским органам самоуправления, кооперативам, Советам крестьянских депутатов, воинам-белорусам, крестьянской интеллигенции в лице учительства, ко всему населению Беларуси с призывом объединиться для борьбы за автономию Беларуси как части Российской Федеративной Демократической Республики. В целях создания «отдельного центра Беларуси как автономного государства», БОК еще в конце ноября 1917 г. обратился в Народный комиссариат по делам национальностей Российской Республики с ходатайством об открытии при нем отдела БОК, который бы представлял в СНК Российской Республики интересы Беларуси. В результате 31 января 1918 г. при Наркомнаце РСФСР был образован Белорусский национальный комиссариат (Белнацком), которому были переданы дела БОК. Тогда же, в конце ноября 1917 г., БОК получил от СНК Российской Республики ссуду в 50 тыс. рублей для созыва и проведения совместно с «Советом в Минске» краевого съезда Советов Белоруссии, который бы сформировал представительные гражданские органы советской власти Белорусской области и провел в жизнь Декрет о земле и остальные декреты центрального советского правительства. Для осуществления самоопределения Беларуси ВБР совместно с БОК созвали Всебелорусский съезд. 5 декабря 1917 г. делегаты, прибывшие в Минск по приглашению ВБР, постановили открыть работу съезда и признали его правомочность решать вопросы национально-государственного устройства Беларуси. Фракция БОК, однако, отказалась признать правомочность «съезда 5 декабря» и саботировала его заседания. Во избежание раскола было принято компромиссное решение работать во фракциях и землячествах, пока не съедется большинство делегатов. 14 декабря 1917г. Всебелорусский съезд в Минске торжественно начал работу. На съезд прибыли 1872 делегата, в том числе 1167 с правом решающего голоса, которые представляли всю этнографическую белорусскую территорию –– от Белостока до Смоленска. Съезд заслушал доклад А. Бонч-Осмоловского по земельному вопросу, но единой позиции по аграрным преобразованиям не выработал, отложив его решение на потом. Основная же борьба развернулась по вопросу о формах национально-государственного самоопределения Беларуси и ее взаимоотношениях с Россией. Делегаты съезда раскололись на две практически равные части. Одна из них, поддерживая ВБР, выступала за немедленное провозглашение Белорусской Республики, независимой от России, другая, поддерживавшая БОК, упорно защищала линию на создание автономной Беларуси в составе Российской Федерации. В проекте резолюции «О власти», выработанной левой фракцией съезда, предлагалось установить в крае власть белорусских Советов крестьянских, рабочих и солдатских депутатов «по принципу общероссийской советской власти». Относительно же той советской власти, которая уже имелась в Беларуси, один из лидеров левой фракции Я. Мамонько 14 декабря 1917 г. на заседании фракции сказал прямо и без обиняков: «Нынешнюю власть мы оставить не можем, как не пользующуюся общим доверием».

3. Геополитические изменения в результате Первой мировой войны.

А. Первая мировая война (1914-1918)

1. Фактор пространства в стратегической политике

Политический климат накануне и во время первой мировой войны характеризовался повышенным интересом к вопросам пространства и приверженностью к идеологическим схемам начала XX века.

- Во-первых, получивший широкое распространение социальный дарвинизм способствовал тому, что межгосударственное соперничество воспринималось как логическое продолжение борьбы за выживание. В результате каждая европейская нация чувствовала, что само её существование поставлено под угрозу. В этих условиях пространство рассматривалось как важнейшая составляющая национальной безопасности. Германия была чрезвычайно озабоченна недостаточными размерами своей территории и своим положением страны, находящейся во враждебном окружении в центре Европы. Русско-французский союз [c.71] 1893-1894 годов ещё более усиливал у немцев ощущение сдавленности, недостатка жизненного пространства.

Накануне войны колониальный раздел мира был завершён. Но мог ли он быть окончательным? Всегда находились клочки спорных территорий, в частности остатки рассыпающихся империй (например, португальские владения в Африке, которые, согласно секретному соглашению, заключённому Великобританией и Германией в 1898 году, подлежали разделу между двумя державами; Оттоманская империя медленно разваливалась в течение всего XIX века и представляла собой лакомые кусочки для молодых хищников). Обладать колониями -значит не только иметь рынки сбыта и источники сырья, но и быть великой и уважаемой державой.

Начало XX века ознаменовалось также возникновением ряда объединительных тенденций: пангерманизма, панславизма и т.д. Европа оказалась местом столкновения этих сил, сосредотачивавшихся вокруг той или иной великой державы (немцы - вокруг Германии, славяне -вокруг России). Каждое из таких движений требовало для себя обширного однородного пространства и стремилось разбить, перемолоть сложившиеся разнородные образования, прежде всего Австро-Венгрию, мозаичное государство, объединённое только принадлежностью каждой его части к династии Габсбургов.

- Европа воспринимала себя как единый театр военных действий - и должна была стать им в ближайшем будущем. Так, знаменитый план Шлиффена, разработанный между 1898 и 1905 годом, предусматривал наличие франко-русского союза, направленного против Германии. В случае возникновения войны в Европе Германия, зажатая между двумя враждебными государствами, должна была нанести удар в первую очередь на запад, атаковать Францию, обойдя с востока её оборонительные сооружения по территории Бельгии (несмотря на бельгийский нейтралитет). Затем, одержав убедительную победу на Западе, германские войска должны были вступить в войну с Россией.

- Наконец, территориальные цели в войне имели большое историческое значение. Франция никогда не забывала об отнятых у неё Эльзасе и Лотарингии. Только возврат отторгнутых провинций мог смыть позор и унижение 1870 года. В свою очередь, Великобритания вступила в войну 4 августа 1914 года, во многом повинуясь вековому геополитическому рефлексу: противостоять любой великой державе, стремящейся установить свой контроль над Бельгией и лишить тем самым Англию её связи с европейским континентом. [c.72]

2. Геополитические амбиции и противоречия основных воюющих государств

Согласно изречению Наполеона, нации проводят ту политику, которую им диктует география. Следовательно, каждая нация должны обладать цельной и неизменной геополитической концепцией. Однако в действительности это далеко не так. Всякая географическая ситуация вызывает множество неоднозначных и даже противоречивых интерпретаций. Во время войны 1914-1918 годов каждый участник событий тщетно пытался примирить свои иллюзии и реальность, свои собственные различные представления о реальности.

а) Германия

Знаменитый немецкий историк фриц Фишер [Fritz Fischer] отмечал в 60-х годах, в частности, в своей книге Griff nach der Welmacht ["Претензии на мировое господство"], что его страна несёт основную ответственность за развязывание первой мировой войны. Германия Вильгельма II была носительницей тщательно разработанного геополитического плана, в основе которого лежала идея Mitteleuropa, т.е. идея создания под эгидой Германии обширного экономического пространства в Центральной Европе. Основным документом являлась "Сентябрьская экономическая программа" (1914 г.), разработанная канцлером Бетман-Гольвегом. Цель данной программы состояла в том, чтобы в результате войны создать таможенный союз, включающий в себя европейские государства от Франции до Польши, изолировав таким образом морскую державу Великобританию, с одной стороны, и Россию, с другой. Положения "Сентябрьской программы" напоминали основные направления проекта континентальной блокады, который осуществлялся Наполеоном I в 1806-1811 годах, и был направлен на создание крупных региональных самодовлеющих объединений.

Однако эта геополитическая концепция вызвала немало возражений и споров в самой Германии. Как писал Жорж-Анри Суту [Georges-Henri Soutou] в своей работе Золото и кровь. Экономические цели Первой мировой войны (Fayard, 1989) "В самом широком смысле Mitteleuropa (т.е. вся Европа за исключением России, Великобритании, Испании и Португалии) поглотила [в 1913 г.] только 50% немецкого экспорта и смогла покрыть только 30% импорта Германии. Реорганизация экономической жизни на самых жёстких принципах автаркии, возможно, могла бы позволить Германии найти на континенте те рынки сбыта, которые она утратила бы в результате разрыва торговых связей с Англией, при условии, что другие континентальные государства переориентируются на германских поставщиков. Однако в любом случае Германия не смогла бы приобрести в Центральной Европе ряд [c.73] жизненно важных товаров для своей экономики, в том числе хлопок, нефть и т.д." (стр. 444). Многие немецкие чиновники, экономисты, предприниматели, хорошо знакомые со структурой внешней торговли Германии, осозновали иллюзорность планов установления автаркии и абсолютную необходимость доступа Германии к неевропейским рынкам. Однако в Германии было немало сторонников автаркии, которая воспринималась как решение проблемы противостояния враждебному окружению. Брест-Литовский мир, подписанный на крайне унизительных для России условиях (3 марта 1918 года), казалось, открывал для Германии широкие перспективы на Востоке. После поражения в ноябре 1918 года мечты о полном самообеспечении Германии отдалились, но не были окончательно похоронены. Позднее Гитлер решит продолжить осуществление этих планов.

б) Австро-Венгрия

Имела ли Австро-Венгрия геополитическую концепцию? Она представляла собой конгломерат народов, объединённых Габсбургами в рамках своей империи, и основывалась на отвергнутом историей династическом принципе. Этот принцп мог бы обрести новую легитим-ность в результате превращения в фундамент национального единства, но это могло произойти уже без Габсбургов, хранителей и защитников различия наций, составляющих Австро-Венгерскую империю.

Объявив войну Сербии 28 июля 1914 года, Австро-Венгрия вступила в вооружённый конфликт, чтобы обеспечить своё выживание. В этой смертельной схватке она была обречена на поражение, потому что ветер истории, превратившийся в бурю с началом первой мировой войны, способствовал утверждению национальной идеи.

в) Великобритания

Великобритания, бывшая на протяжении почти всего XIX века крупнейшей экономической и финансовой державой, последовательно выступала за свободу торговли, открытость рынков и международное разделение труда. Уже в конце XIX века Великобритания начинает осознавать уязвимость своих позиций, хотя в то время страна находилась в апогее своего могущества. Наибольшая угроза исходила от Германии Вильгельма II, которая быстро наращивала свой промышленный и военно-морской потенциал.

Война 1914-1918 годов вызвала обострение споров между адептами экономического либерализма и сторонниками системы преференций в рамках империи. Может ли Великобритания сохранять верность принципам свободной торговли, если в результате войны с Германией она понесла тяжёлые людские и материальные потери? [c.74]

В июне-июле 1918 года Великобритания проводит в Лондоне имперское совещание доминионов. Цель Англии заключалась в установлении "контроля над некоторыми видами сырья, производимого в империи". В этом проявилась некая концепция имперского пространства, процветание и безопасность которого обеспечивалась благодаря соответствующей организации торговли стратегическими сырьевыми товарами. Но доминионы отвергли это предложение, которое они расценили как покушение на их экономическую самостоятельность. Однако идея имперских преференций не умерла; она нашла своё конкретное воплощение в ходе кризиса 30-х годов, вызвавшего распад международной системы торговых обменов (Оттавские соглашения 1932 года).

г) Франция

Сознавая свою слабость в демографическом плане и отдавая себе отчёт в недостаточном развитии своей промышленности, понеся огромные людские потери в войне 1914-1918 годов, могла ли Франция иметь глобальную геополитическую концепцию? Её цели были весьма просты: восстановить свои права на Эльзас и Лотарингию, иметь у своих восточных границ окончательно ослабленную Германию, неспособную угрожать Франции или конкурировать с ней.

д) Соединённые Штаты Америки

Геополитическая концепция Соединённых Штатов определилась ещё 2 декабря 1823 года с принятием доктрины Монро, смысл которой сводился к формуле "Америка - для американцев". С точки зрения США, американский континент должен представлять собой обширное независимое пространство, куда не могли вмешиваться европейские государства. Это не мешало самим Соединённым Штатам пользоваться время от времени "большой дубинкой" для наведения порядка на этом континенте. В то же время США приняли решение не вмешиваться в европейские дела (изоляционизм).

С началом первой мировой войны Соединённые Штаты Америки президента Вильсона пытались проводить политику невмешательства, оставляя за собой возможность выступить в роли честного посредника и помочь Европе установить мир, когда противники взаимно обескровят друг друга. Однако в апреле 1917 года США были вынуждены вступить в войну на стороне Антанты.

Была ли у Соединённых Штатов возможность выбора? Жестокая подводная война, навязанная Германией, поставила под угрозу трансатлантические перевозки; кроме того Америка несла значительные людские потери (например, гибель пассажирского парохода Лузитания, потопленного немцами 7 мая 1915 года, повлекла за собой смерть 124 [c.75] американцев в водах Атлантики). Обеспечение непрерывных связей между Америкой и Европой, защита свободы навигации в открытом море предполагали вступление США в войну против Германии. Традиционная геополитическая концепция замкнутости в рамках американского континента оказалась подчинена - по крайней мере, временно -высшему геополитическому императиву: защите международных экономических интересов Соединённых Штатов, которые достигли ранга крупнейших мировых держав, благодаря колоссальному развитию производительных сил, особенно после окончания Гражданской войны.

Однако Соединённые Штаты остались верны идеализму, который воплощали собой их отцы-основатели, и аргументировали своё участие в войне не геополитикой, а стремлением установить международный правопорядок в соответствии с нормами морали, считая их единственной основой прочного мира на Земле. Это были знаменитые 14 пунктов президента Вильсона (8 января 1918 года): отказ от секретной дипломатии, свобода судоходства в открытом море, устранение экономических барьеров, свободное развитие народов, создание Лиги наций и т.д.

Могла ли американская политика, даже если она обусловлена геополитическими соображениями (обеспечение свободы судоходства в Атлантике), выработать геополитическую концепцию, коль скоро мир в Европе должен быть достигнут благодаря соблюдению "честных" принципов международного правопорядка?

Во время работы мирной конференции в Версале (январь-июнь 1919 года) президент Вильсон, оказавшийся лицом к лицу с руководителями европейских государств (Ллойд Джорж, Клемансо, Орландо), тщетно пытался примирить принципы и реальность (претензии французов на обладание Рурской областью и итальянцев - на Далматию...). Отказ Сената Соединённых Штатов ратифицировать Версальский договор (28 июня 1918 года) похоронил на целых два десятилетия мечту Вильсона об установлении международного мира на принципах морали и обусловил возврат Америки к политике изоляционизма, т.е. к доктрине Монро (хотя США и оказались фактически втянутыми в европейские дела: возмещение кредитов, предоставленных Великобритании и Франции, получение германских репараций).

е) Россия

К началу первой мировой войны Россия, ослабленная неудачной революцией 1905 года, ставила перед собой по меньшей мере пять геополитических целей:

- сохранить статус великой европейской державы, в частности, перед лицом Германии, благодаря ускоренной, хотя и запоздалой индустриализации; [c.76]

- возглавлять движение панславизма, объединяя и поддерживая всех славян Европы, защищая их от посягательств германских народов (именно этим объяснялась массивная поддержка, оказанная летом 1914 года Сербии в ходе её конфликта с Австро-Венгрией);

- утвердиться в качестве важнейшей азиатской державы благодаря завоеванию Средней Азии и освоению природных богатств Сибири (строительство трансибирской железной дороги), хотя эта экспансия натолкнулась на сопротивление Японии, нанёсшей поражение России в войне 1905 года;

- получить свободный выход к южным и западным морям;

- наконец, удовлетворить свои политико-религиозные амбиции: претензии на положение "Третьего Рима" после христианского Рима и Константинополя, на статус центра православия. В 1914 году это означало захват бывшего Константинополя, т.е. Стамбула (что автоматически обеспечивало контроль над проливами между Чёрным и Средиземным морем и ликвидацию Оттоманской империи). В ходе непрерывных секретных переговоров, продолжавшихся во время первой мировой войны, Россия получила от своих союзников согласие на захват Стамбула в качестве своего военного трофея.

Однако все эти замыслы натолкнулись на неодолимую преграду: революционные события 1917 года.

3. Геополитическая непоследовательность мирных договоров (1919-1920)

География с её климатическими условиями, рельефом местности, распределением людей в пространстве предполагает, тогда как политики располагают, исходя из идей, которые они отстаивают, и интересов, которые они не всегда верно понимают. После поражения центральных империй (Германии, Австро-Венгрии и Оттоманской империи) в 1918 году, западные державы поставили перед собой цель навязать побеждённым мир, основанный на справедливом принципе.

а) Динамика справедливого принципа: право народов на самоопределение

До 1918 года страны Антанты старались примирить уважение права народов на свободное развитие с поддержанием европейского равновесия (в частности, с сохранением Австро-Венгрии). Но факты оказались сильнее человеческих устремлений. Развал царской империи, германо-советский мир, подписанный в марте 1918 года, окончательный распад Австро-Венгрии позволили перейти к реализации права народов на самоопределение без оглядки на проблемы европейского равновесия. [c.77]

Таким образом, каждый народ мог свободно развиваться на своей территории в рамках надёжных и признанных границ. Это положение стало основой расчленения Австро-Венгрии, тюрьмы народов, если распространить на неё определение, данное для царской России, это же положение стало юридическим оправданием возрождения Польши и присоединения к Франции Эльзаса и Лотарингии.

б) Бесконечные противоречия справедливого принципа

- Это же самое право народов на самоопределение сделало невозможным покушение на единство немцев, наиболее многочисленного народа, живущего в центре Европы и официально объявленного виновником первой мировой войны. Поскольку Германия не могла быть расчленена, авторы мирных договоров постарались максимально ограничить и ослабить немцев (в частности, путём демилитаризации левого берега Рейна, путём запрещения Anschiuss, т.е. союза Германии с другим немецким государством - Австрией).

- Могло ли право народов на самоопределение нейтрализовать классические геополитические интересы: обеспечение жизнеспособности государств, сохранение регионального равновесия, хотя бы на минимальном уровне? Так, разрушение "искусственого" образования, каким являлась Австро-Венгрия, повлекло за собой формирование объединений, позднее оказавшихся столь же "искусственными" (речь идёт, в частности, о Чехословакии, которая распалась на Чехию и Словакию в марте 1939 года, воссоединилась в 1945 году и снова разделилась 31 декабря 1992 года). Стремление обеспечить Польше выход к морю - знаменитый польский коридор - привело к отделению Восточной Пруссии от остальной Германии и к превращению Данцига в "свободный город", что стало для Гитлера одним из поводов для развязывания войны в 1939 году.

- Право народов на самоопределение предполагает, что народы существуют с незапамятных времён, и каждого из них Господь наделил чётко очерченной территорией, включающей всех членов данной нации в качестве однородного сообщества, признанного другими народами.

Но, к сожалению, в действительности всё обстоит иначе. По воле истории народы возникают и исчезают. Огромное число территорий являются объектом притязаний нескольких народов. Часто некоторые небольшие регионы, например, Балканы или Кавказ, характеризуются сосуществованием множества различных народов, тесно связанных друг с другом. Как же в этом случае справедливо распределить то, на что претендуют сразу несколько народов и наций? Почему и зачем нужно разъединять то, что было соединено жизнью, бесчисленными переселениями людей? Мирные договоры более или менее удачно [c.78] комбинируют различные формулировки: изменение границ; организация плебисцитов в спорных зонах (Шлезвиг, Верхняя Силезия, Саар...); защита национальных меньшинств; перемещение населения (например, переселение греков из Турции и турок из Греции в соответствии с Лозаннским договором от 24 июля 1923 года).