262 Отдел третий. - производство абсолютной прибавочной стоимости

взгляда ясно, что эта система уничтожала не только дух, но и самую букву всего фабричного акта. Как могли фабричные инспектора при такой сложной бухгалтерии на каждого отдельного ребенка и каждого подростка принудить фабрикантов к соблюдению установ-ленного законом рабочего времени и законных перерывов на еду? Прежнее жестокое безобразие вскоре опять безнаказанно стало процветать на многих фабриках. При встрече с министром внут­ренних дел (1844 г.) фабричные инспектора доказали всю невоз­можность какого-либо контроля в условиях новоизмышленной Relaissystem ¹³⁶⁾. Между тем обстоятельства сильно изменились. Фабричные рабочие, особенно с 1838 г., сделали десятичасовой билль своим экономическим лозунгом, подобно тому, как Хартия ¹⁰⁴⁾ сделалась их политическим лозунгом. Даже часть фабрикантов, урегулировавшая фабричное производство согласно акту 1833 г., забросала парламент записками относительно безнравственной “конкуренции” “фальшивых братьев”, которым их большая наг­лость или более счастливые местные условия позволяют нарушать закон. К тому же, как бы ни хотелось отдельным фабрикантам дать полную волю своей исконной жадности, идеологи и политические вожди класса фабрикантов рекомендовали иное поведение и иной язык по отношению к рабочим. Они открыли кампанию за отмену хлебных законов и для победы нуждались в помощи рабочих! По­этому они обещали не только вдвое больший каравай хлеба ¹⁰⁵, но и принятие десятичасового билля под сенью тысячелетнего царства свободной торговли ¹³⁷⁾. Следовательно, тем меньше они могли бо­роться против меры, которая должна была лишь провести в жизнь акт 1833 года. Наконец, тори, священнейшему интересу которых, земельной ренте, угрожала опасность, филантропически разрази­лись негодованием по поводу “бесчестного поведения” ¹³⁸⁾ своих врагов.

Так появился дополнительный фабричный акт от 7 июня 1844 года. Он вступил в силу с 10 сентября 1844 года. Он ставит под охрану закона новую категорию рабочих, а именно: женщин старше 18 лет. Они были во всех отношениях приравнены к под­росткам: их рабочее время ограничено 12 часами, ночной труд воспрещен и т. д. Следовательно, законодательство впервые оказалось вынужденным подвергнуть непосредственному и официальному контролю также и труд совершеннолетних. В фабричном отчете 1844 — 1845 г. говорится с иронией:

“До нашего сведения не дошло ни одного случая, когда взрослые женщины жаловались бы на это вторжение в их права” ¹³⁹⁾.

¹³⁶⁾ “Reports of Insp. of Fact. tor 31st October 1849”, p. 6.

¹³⁷⁾ “Reports of Insp. of Fact. for 31st October 1848”, p. 98.

¹³⁸⁾ Леонард Хорнер даже официально употребляет выражение “nefarious practices” [“бесчестное поведение”] (“Reports of Insp. of Fact. for 31st October 1859”, p. 7) ^I39) “Reports etc. for 30th Sept. 1844”, p. 15.

Глава VIII. -- рабочий день 263

Рабочий день детей моложе 13 лет был сокращен до 6¹/₂, а при известных условиях до 7 часов в день ¹⁴⁰⁾.

Чтобы устранить злоупотребления ложной Relaissystem, закон устанавливал, между прочим, следующие важные уточнения:

“Рабочий день детей и подростков следует исчислять с того времени, когда хоть один ребенок или подросток начинает утром работу на фабрике”.

Таким образом, если, например, А начинает работу в 8 часов утра, а В — в 10 часов, то рабочий день должен оканчиваться для В в тот же час, как и для А. Начало рабочего дня должно определять­ся по каким-нибудь общественным часам, например по ближайшим железнодорожным часам, с которыми сообразуется и фабричный колокол. Фабрикант обязан повесить на фабрике расписание, напе­чатанное крупным шрифтом, с обозначением времени начала, окон­чания и перерывов рабочего дня. Детей, начинающих свою работу до 12 часов дня, нельзя вновь заставлять работать после часа по­полудни. Таким образом, послеобеденная смена должна состоять не из тех детей, из которых состоит утренняя. Те 1¹/₂ часа, которые даются на обед, должны предоставляться всем рабочим, находя­щимся под охраной закона, в одно и то же время дня, причем по крайней мере 1 час должен предоставляться до трех часов пополуд­ни. Дети или подростки не должны работать до часу дня более 5 ча­сов без перерыва для еды, по крайней мере, на полчаса. Дети, подростки или женщины не должны оставаться во время перерыва для еды в фабричном помещении, в котором происходит какой-нибудь процесс труда, и т. д.

Мы видели, что эти мелочные постановления, которые регули­руют время, пределы и перерывы работы по-военному, звоном коло­кола, отнюдь не были продуктом парламентских измышлений. Они постепенно развивались из данных отношений как естественные законы современного способа производства. Формулировка их, официальное признание и провозглашение государством явились результатом длительной классовой борьбы. Одним из ближайших последствий их было то, что практика подчинила и рабочий день взрослых фабричных рабочих тем же самым ограничениям, потому что в большинстве процессов производства необходимо сотрудниче­ство детей, подростков и женщин. Поэтому в общем и целом в пе­риод 1844 —1847 гг. двенадцатичасовой рабочий день имел общее и единообразное распространение во всех отраслях промышленности, подчиненных фабричному законодательству.

Однако фабриканты допустили такого рода “прогресс” не без компенсации в виде “регресса”. По их настояниям палата общин сократила минимальный возраст подлежащих эксплуатации детей

¹⁴⁰⁾ Акт разрешает пользоваться трудом детей по 10 часов в сутки в тех случаях, когда они работают не ежедневно, а лишь через день. В общем эта оговорка осталась без применения