4. Логика

4.1. Новая концепция логики

В «Феноменологии» от эмпирического познания мы подошли к точке зрения абсолютного Знания. Этапы и фигуры феноменологии — еще не наука во всей ее истине. На уровне абсолютного Знания упразднена какая бы то ни было разница между достоверностью (certum) — элементом субъективности — и истинностью (verum), которое всегда объективно, между знанием как формой и знанием как содержанием. Абсолютное Знание есть, в точном смысле, абсолютное совпадение формы и содержания. И «Логика» начинается именно на этом дефинитивном уровне, подготовленном «Феноменологией».

После кантианской революции, идеалистических разработок Фихте и Шеллинга гегелевская логика не могла не быть решительно иной по сравнению с аристотелевской. Она не могла быть «чистым органоном», инструментальным методом в том смысле, в каком функционирует любая формальная логика. Гегелевская логика — «каркас» целого. В динамическом смысле это самоструктурирование универсума.

Фундаментальный тезис гегелевской логики состоит в том, что мышление и бытие совпадают, следовательно, логика совпадает с онтологией (метафизикой). Парменидовский тезис: «Одно и то же — мыслить и существовать» и после кантианской революции не утратил основного, по Гегелю, смысла: мышление в процессе роста реализует само себя и собственное содержание. «Как наука истина есть чистое развивающееся самосознание».

88

Большая «Логика» Гегеля синтезирует аристотелевские идеи «Метафизики» и «Органона». Несомненно, гегелевская логика, в аристотелевском смысле, «первая философия», а значит, теология или метафизика. Вопреки Канту, доказывавшему невозможность создания метафизики как науки, Гегель уверен в обратном: «Народ без метафизики — что храм без алтаря».

По Гегелю, различные категории, посредством которых развивается логика, могут быть поняты как последовательные дефиниции Абсолюта От первой триады, выражавшей тождество в «спекулятивном» смысле (о чем уже шла речь) — тождества и нетождества как бытия и небытия, — он переходит к более высоким триадам, более богатым дефинициям Абсолюта. «Логика — царство чистого мышления... истина, как она есть в себе и для себя... Божественное в его вечной сущности до сотворения природы и конечного духа», — пишет Гегель.

Абсолют — это процесс, максимум которого явлен не в Боге как логическом объекте, а в Боге, завершившем творение, Боге, которого мы узнаем в философии Духа. Он — не тезис, а синтез пройденного пути. Гегелевский Бог — не аристотелевский «неподвижный двигатель» (мышление о мышлении), не поэтический космос Плотина, не августиновский Творец. Это только Дух, диалектически реализующийся в Логосе. Логика изучает Идею-в-себе, в то время как философия Духа занята Идеей-в-себе-и-для-себя, после периода отчуждения в природе.

Логическая идея — это тотальность ее концептуальных определений в процессе диалектического развертывания (вспомним платоновский мир Идей со всеми его сложными позитивными и негативными связями или Логос стоиков с его «разумными семенами»). Чтобы дать хотя бы бледный образ грандиозной гегелевской конструкции, воспользуемся следующей схемой.

Можно сказать, что в логике бытия мысль скользит по горизонтали, в логике сущности мысль прорастает на глубину, в логике понятия мысль достигает полноты в круговом движении.

4.2. Логика бытия

Логика бытия подразделяется на логику: 1) качества, 2) количества, 3) меры. 1). Качество — понятийное определение, непосредственно совпадающее с вещью. 2). В понятии количества качество игнорируется и мыслится как индифферентное. 3). Мера есть синтез, снимающий и удерживающий два предыдущих момента, единство качественного и количественного, т. е. это «квалитативное количество», или иначе — «правило» любой операции измерения (в самом деле, мера — это качественно-количественный синтез).

89

Абсолютное начало «Логики» образуется первой триадой, состоящей из бытия, небытия и становления. Здесь Гегель суммирует положения античной метафизики (досократиков, Парменида, Гераклита), первые попытки мыслить и говорить об Абсолюте. Если я мыслю чистое бытие (лишенное определений), то мыслю и нечто, что не есть ничто (определенное). Чистое мышление не есть истинное. Мышление — это движение, и как таковое оно проявляется в становлении. Становление предполагает непрерывный переход от бытия к небытию (и наоборот). Внимательный исследователь гегелевских сочинений Гадамер заметил, что становление — истина мышления так же, как и истина реальности.

«Нечто» отсылает от своего определенного бытия к «иному», другому нечто, то нечто — к другому, и так далее до бесконечности. Бесконечное нельзя понять здесь иначе, как бегство от конечного, что описывается прямой без предела Но такое бесконечное ложно, ибо оно проистекает от рассудка, «надуманно». «Истинная бесконечность» — разумная бесконечность, и она кругообразна, точнее, это циркулярный процесс, цель которого — достичь самого себя через иное.

Но есть и другой ошибочный способ мыслить бесконечное, как в старой метафизике, уносившей его за пределы конечного, т. е. в духе бесконечной трансцендентной субстанции. Бесконечность, по Гегелю, — это непрерывное диалектическое преодоление конечности (конечным же).

По поводу негативности конечного Гегель пишет: «Конечное не просто молчит, как нечто оно вообще исчезает, и не просто в возможности, но его не было бы и как неисчезающего. Бытие конечного таково, что внутри себя оно уже содержит семя разложения: час рождения — это и час смерти конечного».

Философия, приписывающая истинную реальность конечному, не заслуживает и называться философией. «Положение, что конечное идеально (не имеет реальности в себе), конституирует идеализм. Философский идеализм не признает конечное за истинное бытие. Любая философия сущностным образом — идеализм или как минимум идеализм в основе. Вопрос только в том, до какого пункта этот принцип реализован. Философия — идеалистична, как идеалистична религия. Ведь и религия не признает конечное как истинное бытие... Оппозиция идеалистической философии и реалистической, следовательно, лишена смысла. Философия, которая приписывает конечному существованию истинное бытие, определенное и абсолютное, не заслуживала бы имени философии».

92

4.3. Логика сущности

Чтобы найти корни бытия, следует идти вглубь, этим и занимается логика сущности. Следует вспомнить, что слово «сущность» в немецком — «Wesen» — происходит от причастия глагола «быть», «gewesen». В определенном смысле это значит «отраженное в мысли бытие», свернутое в понятии бытие, конденсированное в себе. Греческое понятие «сущность» («to ti en einai») латиняне переводили как «quod quid erat esse» («то, что было бытием»), подчеркивая смысл «бытия как отраженного в мысли и конденсированного в себе». Стало быть, логика сущности изучает мысль, идущую в основание бытия, желающую видеть, что скрывается за его поверхностью.

Посредством трех основных категорий — 1) рефлексии, 2) феномена и 3) актуальной реальности — Гегель указывает три ступени углубления в основание бытия: кажимое, являемое и полностью манифестируемое. Ясно, что между чистой видимостью и полной проявленностью — диалектическая связь взаимообратимости.

Принципы тождества и непротиворечия, сформулированные Аристотелем, и лейбницианский принцип достаточного основания, с точки зрения Гегеля, суть законы рассудка, а не разума. «Что все тождественно себе (А = А) и, в негативе, А не может быть в одно и то же время А и не-А, — это принцип не истинного мышления, а абстрактного рассудка». Истинное тождество сохраняет в себе различия, пусть и в снятом виде.

Не так просто понять роль противоречия в системе Гегеля. «Все противоречиво в себе... в этом истина и суть вещей». «Один из самых тяжелых предрассудков старой логики состоит в непонимании, что противоречие — такая же сущностная детерминация, как и тождество... Если и необходимо удерживать две эти детерминации как раздельные, то именно противоречие следует считать более глубоким и более существенным. Ибо тождество есть не иначе как определение простой непосредственности, мертвого бытия; напротив, в противоречии — пружина любого движения и витальный корень. У всего живого есть инстинкт активности, постольку поскольку оно противоречиво изнутри». Это можно выразить и таким образом, что бесконечное непротиворечиво только в смысле неустанного преодоления противоречивости конечного.

В этом месте логики Гегель подтверждает известное еще со времен Ансельма онтологическое доказательство существования Бога. Критику Кантом этого доказательства он находит несостоятельной: «Если исходить из положения Гегеля о совпадении мышления и бытия, то думать о Боге без мысли о Нем как сущем невозможно. В привычных нам силлогизмах в основание Абсолюта, как кажется, помещается конечное бытие: если есть конечное, значит, есть Абсолют. На самом деле истина — в противоречивой природе конечного, которое потому несамостоятельно, а значит, Абсолют есть».

93

В этой части «Логики» Гегель рассматривает знаменитые теоретические фигуры. «Истину» пары «субстанция—акциденция» он видит отраженной в паре «причина—следствие». Отсюда он двигается ко всем последующим выводам логики сущности. Всякое следствие имеет, в свою очередь, причину, и так до бесконечности. Но это не прямолинейный прогресс, а замкнутый на себя круг. Мы имеем дело со взаимодействием, в котором причина и следствие, активное и пассивное отождествляются.

Таким образом, из сферы необходимости мы переходим в сферу автономии, а значит, свободы (ведь взаимодействие подразумевает автокаузальность, а не гетерокаузальность). Так совершается переход от сущности к понятию.

4.4. Логика понятия

В части, посвященной логике понятия, Гегель говорит о «субъективной логике» после двух разделов «объективной логики». Субъективное, таким образом, понимается в сугубо позитивном смысле: это логика, которая вводит Субъекта в высшую сферу. Подобно тому, как истина бытия — в сущности, так истина сущности — в разуме. Вспомним рассказ Новалиса об ученике в Саисе, захотевшем увидеть лик богини, скрытый вуалью, но услышавшем: «Открой самого себя».

В логике понятия становится ясно не только то, что реален лишь Субъект (что следует уже из «Феноменологии»), но выясняется также, почему это так. Вся реальность рассматривается как диалектическое саморазвертывание Субъекта.

Так что же значит, по Гегелю, «понятие» («Begriff»)? Под понятием Гегель понимает весь результат логического движения, вплоть до самого конца. Понятие — это мыслящее Я, которое создает самое себя и, тем самым, логические определения. Из чего следует, что мы находимся уже на уровне разума, а не рассудка.

Приводим ниже следующий отрывок, устраняющий всякие двусмысленности. «Рассудок трактует понятие как простую форму мысли или, точнее, как всеобщее представление. Такое понятие отсылает к утверждению мертвому, пустому и абстрактному, на что жалуются те, кто взывает к сердечным чувствам. В действительности все как раз наоборот. Именно понятие — принцип любой жизни, стало быть, и самого времени, абсолютно конкретного... Что же касается оппозиции формы и содержания, как будто понятие есть нечто только формальное... то следует сказать, что именно понятие

94

содержит в себе как преодоленные все определения предшествующей мысли. Конечно, понятие мыслится как форма, но только как бесконечная форма, творящая, включающая в себя все богатство содержания, само время и разрешающая самое себя. Оно абстрактно, если под конкретным понимать нечто чувственное, все, что непосредственно воспринимается. Ясно, понятие нельзя взять в руки, все видимое, осязаемое остается позади... Понятие абсолютно конкретно: оно есть, постольку поскольку включает в себя идеальное единство бытия и сущности и, стало быть, все богатство этих двух сфер». Абсолют конкретен как понятие, если мы в состоянии усвоить его более высокий смысл, чем тот, что доступен рассудку.

Понятие — это то, что формирует и создает, продолжает Гегель. Оно — абсолютная негативность в значении преодоления, отрицание любой определенности и конечности. Стало быть, в нем абсолютная негативность совпадает с абсолютной позитивностью. Наконец, философ квалифицирует понятие как «свободную потенцию» и даже «неиссякаемое блаженство».

Ясно, что на уровне Разума меняют свой смысл суждение и умозаключение, тесно связанные с понятием. В контексте гегелевской логики Разума суждение совпадает со «спекулятивным утверждением». В нем дано динамическое тождество субъекта и предиката. А поскольку именно предикат выражает всеобщее (субъект, напротив, индивидуализирует), то на первом плане у Гегеля — предикат. Суждение выражает индивидуальное, становящееся всеобщим.

Умозаключение дает единство трех моментов: всеобщности, особенности (специфичности) и индивидуальности (единичности). Гегель трактует умозаключение как всеобщее, которое посредством частного (вида) индивидуализирует себя, либо наоборот: индивидуум, который через частное (вид) становится всеобщим. В контексте гегелевской логики «всякая вещь есть умозаключение». Форма силлогистически связывать общее с единичным посредством среднего элемента — особенного (партикулярного = species) — есть универсальная форма всего сущего.

Но это не все. Гегель понимает свою систему как одно гигантское умозаключение, три момента которого — логическая Идея, Природа и Дух — динамически опосредуют себя. «Абсолютная Идея — не что иное, как самосознание, раскрытое в Абсолюте, следовательно, содержание, которое логика обрела на долгих маршрутах диалектики. Это путь знания Абсолюта о себе». Идея представляет собой тотальность категорий логики и их развернутых отношений.

95