О грамматическом комментарии в толковом словаре.

1. Грамматические пометы к слову как признак вариативности.

2. Эпистемическая и функционально-стилистическая основы вариативности

3. Грамматическая сочетаемость в стилистически маркированных фразах.

4. Вариативность – неотъемлемое, основополагающее свойство системы естественного языка.

5 Разное толкование термина «вариант».

6. Варианты употребления грамматической формы.

7. Представление одной и той же понятийной сферы в языке несовпадающими формами ее реализации.

8. Вариантность грамматической нормы как эволюция речевого образца.

9. Варианты нормы как синонимические средства.

10. Взаимодействие общелитературных вариантов и вариантов внутри отдельных функциональных стилей.

11. Термин «эволюция нормы».

12. Уровень исследования грамматических вариантов в синтагматике.

13. Асимметричный дуализм языкового знака (любое содержание может быть выражено разными средствами)  причина вариативности.

14. Полисемия и синонимия (полная или неполная) - лексическая и грамматическая - как следствие вариантности.

15. Определения синтаксических вариантов.

16.Концепция сторонников позиционного синтаксиса: модель предложения формирует варианты выражения смысловой сущности словоформы.

17. Синтаксическая позиция и словоформа связаны

18.Синтаксический ряд и синонимия элементов как вариативные способы представления одного и того же смыслового фрагмента.

19. Факторы развития синтаксических образцов (моделей простого предложения).

20.

Грамматические пометы к слову, помогающие конструировать с этим словом правильные фразы современного литературного языка, показывают такое качество речевого образца, как вариативность. Вариативность может иметь эпистемическую основу и функционально-стилистическую.

Грамматическая сочетаемость в стилистически маркированных фразах (риторических средствах), которые находятся на периферии нормы, не являются объектом описания в словарной статье, хотя представляют интерес с точки зрения потенциальных речевых клише; например: Его ушли с работы. Не считаются вариантами распространенные синтаксические ошибки.

В языкознании вариативность (или вариантность) понимается как манифестация разновидностей или модификаций, сосуществующих в один и тот же исторический период, некоторой неизменной сущности (инварианта) – языковой единицы. Вариативность – неотъемлемое, основополагающее свойство системы естественного языка. Слова «вариативность» и «вариантность» обычно употребляются как равнозначные [Граудина 1980; Елизаренкова 1982; Солнцев 1984]. К необходимости исследования проблемы вариантности элементов разного уровня языковой системы пришли ученые разных исторических эпох и разных лингвистических направлений [Демьянков 2008; Истрина 1948; Граудина, Ицкович, Катлинская 1976 (и 2001); С.Е.Никитина 1979; Елизаренкова 1982; Кибрик 2008; Костомаров 2011; Кручинина 2009; Шварцкопф 2001; Шведова 2005; Ширяев 1996; Ширяев 2003; Ярцева 1983].

Термин «вариант» имеет разное толкование. С одной стороны, считается, что варианты – это разные средства выражения одного содержания; следовательно, здесь вариативность обязательно основана на понятиях «инвариант» и/или «деривационная связь элементов». С другой стороны, вариативность понимается узко, как незначительная модификация плана выражения, не связанная с изменением содержания: «Варианты понимаются как разновидности одного и того же слова или его грамматической формы» [Литературная норма и вариантность 1981: 5]. Однако возможно, что «разновидности одного и того же слова или грамматической формы» также являются средством выражения какого-то категориального значения, которое не является очевидным для исследователя. Варианты употребления той или иной грамматической формы могут быть вызваны еще не описанными в лингвистических исследованиях структурными связями внутри языковой системы. Ср.: «Язык сам мыслит своими формами, флексиями, словоизменениями и пр. Это-то мышление самого языка, выражающееся в различных формах, необходимо должна следить грамматика» [Аксаков 1875: 530]. Как писал А.А. Потебня, «задача грамматики – найти психологические условия употребления формы, или проще: точно определить ее значение». А.А. Потебня писал о таком явлении в речевом процессе, которое сейчас бы мы назвали парадигматической соотносительностью, или значимостью морфологических форм. Таким образом, объяснение вариативности лежит в области поиска функции того или иного элемента системы.

Существование вариантов прежде всего ставит вопрос об их статусе в системе национального языка, а затем о причинах их возникновения и степени употребительности. В.Н. Ярцева справедливо обращает внимание на то, что самому факту выделения феномена «вариативность» должна предшествовать исследовательская работа: «В области содержательной грамматики этот вопрос возникает прежде всего в тех случаях, когда одна и та же понятийная сфера представлена в языке несовпадающими формами ее реализации и с разной степенью дробности [Ярцева 1983: 18]. См. также: «Дело в ….самом понимании вариативности и ее связях с проблемой грамматической синонимии» [Там же, 21].

Один из аспектов вариантности - вариантность грамматической нормы как эволюция речевого образца. Термин «колебание нормы» обычно относят к случаям выбора того или иного элемента системы литературного языка, которые представляют собой варианты нормы [Шварцкопф 2001]. Их можно также назвать синонимическими средствами;

Новый аспект в изучении грамматической вариативности на пространстве «литературный язык»: динамическое развитие картины взаимодействия общелитературных вариантов и вариантов внутри отдельных функциональных стилей, а также описание картины взаимодействия стилистических норм литературного языка и просторечия: «Границы употребления вариантов неустойчивы: часто стилистически ограниченные варианты становятся общеупотребительными или, наоборот, некогда распространенные варианты в современном употреблении ограничиваются узкими функциональными стилями речи. Подвижность и зыбкость стилистических границ обусловливают известную приблизительность, условность стилистических оценок» [Граудина, Ицкович, Катлинская 2001: 14-15].

Следовательно, термин «эволюция нормы» можно употреблять только применительно к сосуществованию в одном и том же историческом периоде стилистических вариантов.

Необходимый уровень исследования грамматических вариантов в синтагматике - модель предложения и ее парадигматические связи. Словосочетание в отечественной литературе рассматривается как способ реализации лексического значения главенствующего слова (чаще – глагольного), т.е. как «расширенное наименование кусочка действительности», и как фрагмент предложения. И тот, и другой подход восходит к работам В.В.Виноградова середины прошлого века. Критерии нормативной оценки вариантов грамматической сочетаемости слов должны определяться на уровне анализа структуры предложения. Понятия, являющиеся инструментом анализа: «концепт», «модель предложения», «семантическая категория предложения», «синтаксическая позиция», «категориальная семантика слова», «макросемантический разряд лексики», «словоформа» и «синтаксический ряд». Высказывание А.М. Пешковского о том, что мыслительные структуры диктуют типические способы своего выражения в речи, оказалось исходным тезисом в современных исследованиях по когнитивной лингвистике [Кибрик 2008; Кубрякова, Демьянков 2007].

Т.Я. Елизаренкова считает, что вариативность – неотъемлемое свойство естественного человеческого языка, причина ее кроется в асимметричном дуализме языкового знака: любое содержание может быть выражено разными средствами [Елизаренкова 1982: 16]. Иначе человеческий язык был бы просто кодом. Нюансы когнитивных процессов и общения, в том числе разные ракурсы, планы, аспекты, мыслительные конструкты реальных и воображаемых событий и отношений, экспрессивные и этические оценки при обозначении субъектом речи одного и того же фрагмента действительности ведут к формированию в языковой системе огромного репертуара разноуровневых средств.

Грамматические варианты, имеющие близкое, но не тождественное значение, деривационно связаны; они представляют собой сеть способов репрезентации того или иного понятия, когнитивной категории или культурного концепта. Вариантность порождает как следствие явление полисемии и синонимии (полной или неполной) - лексической и грамматической (в случае грамматической полисемии чаще принято употреблять термин «полифункциональность средства»).

Г.А Волохина и З.Д. Попова предлагают следующее определение синтаксических вариантов: «Под синтаксическими вариантами мы понимаем структуры, которые выражают тождественное синтаксическое значение». Свое определение они иллюстрируют наличием или отсутствием соотносительного слова в главной части сложноподчиненного изъяснительного предложения [Волохина, Попова 1981: 138]. З.Д. Попова пришла к выводу, что синтаксическую систему языка организуют синтаксические концепты. Свою теорию она подкрепляет анализом разных концептуальных полей и, в частности, анализом предложно- падежных именных словосочетаний, количество которых начиная с XVIII века неизменно растет, и их функции расширяются [Попова 2009: 139-145]; см. также: [Прияткина 1990: 113-116]. Эти словосочетания, осложняющие структуру простого предложения, «представляют собой свернутую схему простого предложения», являются вариантами репрезентации концептов, которые находят эксплицитное выражение в структуре сложного предложения с подчинительными союзами дифференцированного значения.

Структура простого предложения является знаком сложной семиотической природы и, вне зависимости от ее осложнения именными группами или оборотами, способна быть способом репрезентации концептов при помощи таких средств, как морфологические формы знаменательных частей речи, их синтаксическая позиция в предложении. Цепь рассуждений такова. Предложение является когнитивным фреймом, т.е. онтологически обусловленным феноменом [Арутюнова 1976]. В нем, прежде всего, отражается типизированный в данном социуме способ отражения той или иной реальной данности. Языковые содержательные разряды, которые выражают смысл предложения, - семантические категории предложения, которые находятся в тесном взаимодействии друг с другом: субъект, предикат, объект, определение, обстоятельство. Кроме того, каждое предложение является только одним из вариантов мыслительного представления того или иного события (факта), т.е. каждое предложение своим сигнификативным значением показывает одну возможность представления реальности. Таким образом, в предложении каждое слово выполняет определенную роль в организации смысла предложения.

Эта роль, значимость слова предсказана его синтаксической позицией – появлением его в определенной форме (форме числа и падежа) и его структурными связями с остальными членами предложения. Форма слова, или словоформа, – слово изменяемой части речи в какой-либо форме или слово неизменяемой части речи в единственно возможной форме. Значение и синтаксис словоформ составляют предмет теории словоформ, эта теория развивалась в отечественном языкознании начиная с «Русской грамматики» А.Х. Востокова. Некоторые грамматисты, развивая взгляды Ф.Ф. Фортунатова, А.М. Пешковского, считают, что словоформа и синтаксическая позиция относятся друг к другу как форма и содержание, единица языка и ее функция.

На ином тезисе строят свою концепцию сторонники позиционного синтаксиса, развивающие идеи А.А. Шахматова, И.И. Мещанинова, В.В. Виноградова, Т.П. Ломтева. По их мнению, модель предложения формирует общие семантические и грамматические свойства словоформы, предсказывает возможные синонимические замены (т.е. варианты выражения ее смысловой сущности, обусловленной ее синтаксической позицией).

Естественным развитием позиционного синтаксиса стало такое понятие, как «синтаксический ряд» - появление в одной и той же синтаксической позиции в определенной модели предложения разных словоформ, слов или придаточных предложений [Кручинина 1968]. Понятие синтаксического ряда объясняет синонимию элементов как вариативные способы представления одного и того же смыслового фрагмента. В языковой системе существуют законы композиционной семантики элементов, ограничивающие вариативность синтаксического ряда, например, закон сочетаемости на уровне лексем и их категориальной семантики, который проявляется в выборе нужной словоформы или ряда словоформ, одобряемых с точки зрения языковой компетентности, т.е. знания грамматической правильности.

Синтаксическая позиция и словоформа связаны друг с другом и обусловливают друг друга; и это объясняет полисемию и омонимию словоформ, их роль в высказывании и переход слов из одной части речи в другую. Омонимичные словоформы часто используются как экспрессивное средство. Ср., например случай языковой игры: «Спирт у них не переводился и никогда не переводился зря» (С.Соколов). В первом случае не переводился – форма возвратного глагола действительного залога (перевестись / переводиться – «оказаться истраченным, израсходованным»), во втором – словоформа страдательного залога (глагол перевести / переводить с отрицанием в значении «не расходовать напрасно»). Таким образом, содержательная сторона словоформы не может быть раскрыта без обращения к семантико-синтаксической организации высказывания и определения роли этой словоформы. Значение словоформы тесно связано со смысловой структурой высказывания и значением предиката, является конкретизатором глагольного значения и, соответственно, обусловливает разграничение значений полисемантичного глагола.

Исторически сложившиеся в индоевропейских языках правила построения предложения отводят самой коммуникативно значимой словоформе, которая является темой высказывания и субъектом обозначаемого действия (процесса, состояния) позицию в начале предложения. Морфологизированной формой выражения темы является подлежащее – имя существительное или местоимение в именительном падеже. Все другие именные словоформы в косвенных падежах в этой позиции имеют дополнительный компонент значения – оценку говорящим неактивной роли субъекта; напр.: Ему весело; С нами все в порядке; Ногам холодно; Ее лихорадит. Характеристика глагольных словоформ также тесно связана со значением высказывания. Так, потеря морфологической гибкости глагольного слова в результативных, стативных и релятивных конструкциях является сигналом особой интенции говорящего – оценки ситуации в момент речи или в отвлечении от ее временной характеристики; напр.: Пустую вырубку окружали голенастые ели и сосны (Б.Пастернак) – глагольная словоформа обозначает локальные отношения; Дети одеты - результативная конструкция: обозначение положения дел к моменту речи; Как он, она была одета. Всегда по моде и к лицу (Пушкин) – стативное значение глагола, характеризующее значение, обозначение нединамичного признака.

Синтаксические образцы создаются, прежде всего, под влиянием семантических отношений в структуре предложения, которые, в свою очередь, обусловлены социальными причинами, ракурсом отражения внеязыковых явлений говорящим. Следовательно, главными факторами развития синтаксических образцов (моделей простого предложения) являются: а) формирование предикатного ядра: необходимость в речи сделать смысловой акцент на определенном слове, что ведет к тематизации этой лексемы, а также к оформлению предицируемого компонента в качестве подлежащего; б) иерархизация периферийных позиций: «заполнение» позиций, имеющих наиболее сильную синтаксическую связь с предицирующим компонентом, например синтаксической позиции прямого дополнения (объекта) определенными лексемами; например: Сосед стал хлопотать пенсию - вместо рекомендованного в словарях варианта: Сосед стал хлопотать о пенсии. Смысловая значимость лексемы пенсия имеет своим следствием изменение ее синтаксической позиции.

Изменение структуры предложения в соответствии с изменением роли слов ставит вопрос о важности элементов в процессе порождения речи. В связи с этим в начале 20-го века Е.Курилович поставил вопрос о взаимодействии в истории развития системных связей, деривационных отношений первичных и вторичных функций языковых элементов: «Грамматикализация падежной формы сообщает ей центральное положение среди определяющих глагола. Адвербиализация падежа, напротив, отбрасывает его на периферию глагольной группы» [Курилович, 1962: 188; 237 - 250]. Таким образом, модель предложения предопределяет общие семантические (категориальные) и грамматические свойства словоформы, предсказывает возможные синонимические замены.

Литература

1. Лазуткина Е.М. О грамматическом комментарии в толковом словаре. http://lexrus.ru/inout/12-34-10466/Lazutkina_O_grammaticheskom.pdf

2. Лазуткина Е.М. Грамматика паремиологической единицы - Вестник Новгородского Государственного Университета, № 77, 2014.

№ 6.

ТЕОРИЯ ЯЗЫКОВОЙ ВАРИАТИВНОСТИ: СОЦИОЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ (на материале английского языка).

1. Применение вариативности к язы­ку в целом и к различным формам его существо­вания.

2. Три основных типа варьирования: формаль­ное, семантическое и функциональное .

3. Различные модели языковой ва­риативности

4. Понятие инварианта как средство классификации языко­вого материала.

5.Модель «лингвистической переменной».

6. Диа­лектное смешение и свободное варьиро­ваниюе.

7. «Большая четверка современ­ной социолингвистики».

8. Два типа языковой вариативности «user-related» и «use-related» в социолингвистике.

9. Регистры вариативности по функ­ции/сфере употребления.

10. Отличие регистров друг от друга языковой формой (грамматикой, лексикой и т.д_;).

11. Формальное и формально- функциональное варьирование.

12. Количественный/ квантитативный и качественный/ квалитативный подходы к изучению влияния социальных факторов на выбор языковых вариантов.

13. Исследование вариативности на разных уровнях языковой системы.

14. Две раз­новидности квалитативного подхода: интерпретативная/интерактивная со­циолингвистика и так называемая модель вежли­вости.

В современной лингвистике вариативность определяется как фундаментальное свойство язы­ковой системы и функционирования всех единиц языка. Вариативность характеризует общее свой­ство языковой системы получать реализацию в речи в виде множества вариантов. Вариант опре­деляется как конкретная реализация языковой единицы. Под варьированием понимается процесс использования вариантов. Вариативность рассмат­ривается как один из факторов развития языка и проявляется на всех его уровнях¹.

Понятие вариативности применяется и к язы­ку в целом, и к различным формам его существо­вания: устной и письменной, кодифицированной и диалектной, территориальным и социальным раз­новидностям языка. Все это позволяет говорить об универсальном характере вариативности и варьи­рования.

Варьирование как процесс использования ва­риантов включает три основных типа: формаль­ное, семантическое и функциональное. Это обу­словлено знаковой природой языковых единиц, их формой, значением и функцией.

Формальное варьирование - это варьирова­ние плана выражения при неизменности плана содержания. Например, глагольное выражение идеи будущего времени возможно с помощью ряда вариантов: shall/will+inf, present indefinite, present continuous, to be going/to be about to+inf, to be on the verge of+ing, etc.

Под семантическим варьированием понима­ют варьирование в плане содержания при неиз­менности плана выражения. Например, форма Present Indefinite имеет, по меньшей мере, четыре морфосемантических варианта, которые обозна­чают реальные действия в настоящем, прошедшем, будущем и разом данном времени (вне времени): I understand what you mean (настоящее); She arrives full of life and later sits down and dies (прошедшее); The ship sails tomorrow (будущее); He works at the university (разом данное). Примером семантиче­ского варьирования является также варьирование смысловой структуры многозначного слова.

Функциональное варьирование определено как варьирование функции при неизменности плана содержания и плана выражения. Например, варьирование коммуникативной функции предло­жения: It's chilly in here (при закрытом окне - кон­стант, при открытом - побуждение к действию, директив); I'll come tomorrow (констатив в ответ на When will you соте?; промисив-обещание в ответ на I beg you to соте; менасив-угроза - and I'll show you a thing or two). Еще одним примером функциональ­ного варьирования может служить изменение син­таксической функции слова в предложении.

Существуют различные модели языковой ва­риативности. Широкое распространение получила так называемая инвариантно-вариантная теория, согласно которой понятие варианта как конкрет­ной реализации языковой единицы противопос­тавляется понятию инварианта как абстрактной единицы, обладающей совокупностью черт и ос­новных признаков всех ее вариантов. Инвариант в таком понимании представляет собой некий «иде­альный объект, который может быть использован для изучения общих свойств данного ряда предме­тов и любого предмета, входящего в этот ряд».

Именно в таком толковании понятие вариан­та (от лат. varians - variantis - изменяющийся) и было применено впервые в лингвистике по отно­шению к единицам фонетико-фонологического уровня после работ Пражского лингвистического кружка. Под вариантами стали понимать разные звуковые реализации одной и той же единицы (фонемы), а под инвариантом - саму фонему.

На основании изучения множества конкрет­ных реализаций языковых единиц в процессе ком­муникации, то есть вариантов, лингвисты получают обобщенное представление об этих языковых еди­ницах, которое и получило название инварианта.

Таким образом, понятие инварианта исполь­зуется в качестве средства классификации языко­вого материала. В таком понимании инварианта отражены общие свойства класса объектов, обра­зуемого вариантами. Сам инвариант не является представителем класса вариантов, не является «образцовым вариантом». Инвариант является сокращенным названием соответствующего класса вариантных единиц: фонема - абстрактное наиме­нование класса функционально-тождественных звуков, морфема - условное название класса функ­ционально-тождественных морфов и т.д..

Из фонологии инвариантно-вариантная мо­дель была перенесена и на другие уровни языка. Такую модель языковой вариативности мы назы­ваем парадигматической, радиальной.

Ряд лингвистов при рассмотрении языковой вариативности пришли к выводу о необходимости отказаться от представления об «инварианте- ва­рианте», поскольку оно, по их мнению, не облада­ет достаточной объяснительной силой и не может с достаточной гибкостью включить в себя все множество эмпирических возможностей. Предла­гается при описании вариативности языковых единиц исходить из выделения двух зон: зоны константных признаков единицы и зоны ее вариа­тивных признаков. Константная зона при этом понимается как конкретный набор характеристик языковой единицы, остающийся неизменным при всех ее модификациях в реальных условиях упот­ребления. В варианте как в конкретной реализации языковой единицы проявляются все константные и часть вариантных признаков.

В отличие от инвариантно-вариантной моде­ли, в которой инвариант есть единица языка, а ва­риант - ее конкретная реализация, константно- вариантная модель рассматривает константные и вариантные признаки конкретных реализаций язы­ковой единицы в речи, то есть самих вариантов. Мы называем такую модель синтагматической или горизонтальной. Представляется, что константно- вариантная модель не противоречит инвариантно- вариантной, а является ее развитием вширь при рассмотрении

вариантов в горизонтальной плоско­сти, при этом речь идет о вариативности второго порядка, вариативности внутри самих вариантов.

Теория константности-вариативности связа­на, прежде всего, с русской лингвистической тра­дицией, с именами таких выдающихся ученых как В.В. Виноградов (учение о смысловой структуре слова) и А.И. Смирницкий (учение о лексико-семантическом варианте как двусторонней сущно­сти). Поскольку эта теория разрабатывалась при­менительно к значению слова, очевидно, что она более уместна при анализе семантического варьи­рования, в то время как теория инварианта-варианта является общепризнанной для рассмот­рения формального варьирования.

Таким образом, указанные основные модели языковой вариативности не исключают, а допол­няют друг друга и могут быть использованы в раз­личных целях и для различных объектов исследо­вания.

Особый интерес для социолингвистических исследований языковой вариативности представ­ляет модель «лингвистической переменной» (linguistic variable) известного американского лин­гвиста У. Лабова. Под «переменной» У. Лабов по существу имеет в виду набор или парадигму вари­антов, которые под влиянием лингвистического и социального контекста могут получать реализа­цию в речи. Переменная не тождественна инвари­анту. В отличие от инварианта как однородной с вариантом сущности, переведенной из актуального в виртуальный план, переменная представляет со­бой родовое название совокупности вариантов, объединенных по принципу «фамильного сходст­ва». Тем общим, что стоит за набором вариантов, «является оценка говорящим набора вариантов как своего рода парадигмы, в которой одной реализа­ции принадлежит роль главной, основной, более правильной, а другим - роль подчиненных, не ос­новных и менее правильных реализаций».

При таком понимании теорию лингвистиче­ской переменной можно рассматривать и с точки зрения теории прототипа . Понятие прототипа по отношению к лингвистической переменной, как и по отношению к любым другим понятиям и кате­гориям, их структурным характеристикам и кон­кретным проявлениям этих категорий, предпола­гает функцию эталона, воздействующего на дру­гие - непрототипические варианты. Так, понятие «птица» определяется не по таким характеристи­кам, как крылья, способность откладывать яйца, две ноги, теплокровность, способность летать, а по типичным представителям. «Птица» у Э. Рош - это скорее воробей, ласточка или ворона, чем пингвин или страус¹¹. Нетипичные варианты оказываются в том или ином отношении производными от этало­на. Таким образом, наиболее типичные варианты могут рассматриваться как прототипы тех или иных категорий. Типичность вариантов лингвис­тической переменной определяется с помощью непременного учета количественных параметров в распределении вариантов.

Модель «лингвистической переменной» мы называем парадигматической, вертикальной. Она получила широкое распространение в современ­ных социолингвистических исследованиях.

Как известно, до середины 20 века все факты языковой вариативности относились либо к диа­лектному смешению, либо к свободному варьиро­ванию.

Понятие диалектного смешения подразуме­вает сосуществование в одной местности несколь­ких диалектов, что позволяет говорящему выби­рать то один из них, то другой в зависимости от ситуации.

Понятие свободного варьирования предпола­гает случайное употребление варьирующихся форм внутри одного диалекта, при этом вероят­ность встречи каждого из конкурирующих вариан­тов равна. Однако реально такая картина стати­стического распространения форм, находящихся в отношениях варьирования, не встречается. Гово­рящие из разных социальных групп и в разных ситуациях общения употребляют эти формы с раз­ной частотностью. Оказалось, что выбор говоря­щим того или иного варианта подчиняется опреде­ленным закономерностям, а такое варьирование не свободно, а детерминировано.

Какие же факторы детерминируют выбор ва­риантов в речи индивида? По мнению У. Лабова и его последователей лингвистическое поведение обусловлено социальными условиями, в частности социально-экономическим статусом говорящего, его возрастом, половой и этнической принадлеж­ностью. Эти четыре демографических переменных получили название «большой четверки современ­ной социолингвистики». Ряд лингвистов кроме указанных четырех вводят в качестве социолин­гвистических параметров такие, как образование, географическое расположение (город - сельская местность), принадлежность к малым группам (мо­лодежные организации) и другие.

В становлении социолингвистики как науки определенную роль сыграла Лондонская школа. идеи которой получили развитие в трудах М.А.К. Халлидея, основоположника системно- функциональной грамматики, который вместе с А. МакИнтошем и П. Стревенсом выделяет два типа языковой вариативности «user-related» и «use-related». ¹⁵

Вариативность первого типа («user-related»), или вариативность по участни­кам коммуникации, охватывает территориальные, исторические, социальные диа­лекты, нормированные и ненормированные разно­видности языка, идиолекты, которые, имея отли­чия на всех языковых уровнях, все же, главным образом, отличаются своей фонетикой. Указанные варианты находятся в постоянном взаимодействии и могут рассматриваться как континуум.

Вариативность второго типа («use-related»), или вариативность по функ­ции/сфере употребления, включает регистры, под которыми М.А.К. Хашшдей подразумевает языковые варианты, соответствующие определенным типам ситуаций. Другими слова­ми, регистры отличаются друг от друга языковой формой (грамматикой, лексикой и т.д_;), выбор ко­торой зависит от сферы употребления, или функ­ционального стиля. Например, высказывания (1) I hereby declare the meeting open и (2) Shall we make a start new? могут быть классифицированы как варианты по функции/сфере употребления, в то время как эти же высказывания при произнесении их австралийцем, американцем и британцем будут иметь фонетические различия и, следовательно, будут классифицироваться как варианты по участ­никам коммуникации, или территориальные вари­анты.

Вариативность регистров по М.А.К. Халлидею подразделяется на три подтипа: (1) вариативность коммуникативного поля (поли­тическое, религиозное, деловое и т.д.); (2) вариа­тивность коммуникативного режима/канала (уст­ная речь-письмо, диалог-монолог, риторические фигуры: введение, убеждение, описание и т.д.); (3) вариативность коммуникативной тональности (официальная-неофициальная, вежливая-грубая, литературная-просторечная и т.д.). Перечислен­ные подтипы взаимозависимы и могут быть пред­ставлены в виде континуума, а их комбинации, по мнению авторов, позволяют определить регистр. Следует отметить, тем не менее, что формальных критериев для разграничения регистров до сих пор не выработано.

При внимательном рассмотрении два типа вариативности, описанные М.А.К. Халлидеем, есть не что иное, как формальное и формально- функциональное варьирование в современной тер­минологии, изложенной выше, при этом варианты как первого, так и второго типа в той или иной мере социально обусловлены.

Изучение влияния социальных факторов на выбор языковых вариантов проводится в рамках двух подходов: количественного/ квантитативного и качественного/ квалитативного.

Родоначальником количественного подхода является У. Лабов, пионерская работа которого, посвященная социальной стратификации англий­ского языка в Нью-Йорке, дала мощный толчок огромному количеству квантитативных исследо­ваний лингвистической вариативности не только английского, но и других языков.

Исследуя произнесение [г] после гласных в словах типа park различными группами жителей Нью-Йорка, У. Лабов пришел к выводу, что в по­вседневной жизни произнесение [г] после гласных является признаком более высокого социального статуса. Исследование Лабова показало, что при изучении языка нельзя игнорировать социальную и экономическую дифференциацию общества, и заложило фундамент американской школы социо­лингвистики.

В исследованиях, выполненных в рамках квантитативного подхода, использовались методы произвольной выборки говорящих из иерархии социально-экономических классов на основании таких показателей как доход, образование и жи­лищные условия. Интервью проводились таким образом, чтобы говорящий использовал различные стили речи, от подготовленной до неподготовлен­ной. Затем анализировалась частотность опреде­ленных лингвистических вариантов отдельно для каждой группы испытуемых в каждом отдельном стилистическом контексте и делались выводы о зависимости употребления вариантов от социаль­ного и стилистического контекста.

Типичным образцом социолингвистической вариативности являются и результаты проведен­ного У. Лабовым исследования вариативности произнесения английского (th) в словах типа three и thing в Нью-Йорке. Как показало проведенное им исследование, представители низших слоев общества в неофициальной речи использовали вариант [t] в более чем 90 % случаев, в то время как представители среднего класса менее чем в 30 % случаев, а представители высшего класса - менее чем в 15 % случаев. Таким образом, частот­ность употребления варианта [t] отражала соци­альный рейтинг классов в социоэкономической иерархии. Однако по мере того, как стиль стано­вился более официальным, а речь более подготов­ленной, % употребления варианта [t] снижался и при чтении практически нивелировался. Вывод о том, что языковая вариативность не является сво­бодной, а обусловлена социальным и стилистиче­ским контекстом, имел первостепенную важность.

Еще одним примером изучения социолингви­стической вариативности на фонологическом уровне является исследование социальной диффе­ренциации в английском языке Оттавы (Канада), проведенное Г. Вудзом.

Целью исследова­ния Г. Вудза было определить зависимость ис­пользования вариантов в речи от стилистических и социальных параметров.

Исследовались несколько фонологических переменных: (1) (t) с вариантными реализациями [t]-[d] между гласными звуками в словах типа city, shelter, after, sister; (2) переменная (nt) перед глас­ной с вариантными реализациями [nt], [n], [nd] в словах типа plenty, center, twenty, winter; (3) пере­менная (ing) (морфологический суффикс) с вари­антными реализациями [ig ], [in], [п] в словах типа playing, being, seeing.

1. Переменная (t). Как показал анализ мате­риала, % варианта [d] у всех классов в официаль­ной речи ниже (от 55 у рабочих до 35 у высшего класса), чем в спонтанной (90-63 соответственно). Анализ по половому признаку показал, что женщины старше 40 лет крайне редко озвончают (t) во всех стилях, в то время как молодые мужчины делают это регулярно. В данном случае представляется возможным говорить об американском влиянии, в подобных случаях нельзя исключать и внутренние процессы ассимиляции и аккомодации.

2. В случае с переменной (nt) вариант [п] был самым частотным в спонтанной речи, в то время как [nd] встретился в редких случаях. Жен­щины использовали в своей речи [nt] гораздо чаще мужчин.

3. В случае с переменной (ing) исследование показало, что самым частотным вариантом в Отта­ве является [in] (более 60 % в основных стилях). Испытуемые часто произносили пары типа being- bean, playing-plain как омофоны.

Исследования вариативности фонологиче­ского уровня языка в рамках квантитативного подхода являются самыми распространенными, что объясняется дискретностью единиц анализа, разработанной методологией, относительной про­стотой и непродолжительностью самого исследо­вания.

Вместе с тем нельзя не отметить попытки исследовать вариативность и на других уровнях языковой системы.

Интересным представляется исследование морфосинтаксической вариативности глагольных форм третьего лица единственного числа Present

Simple в австралийском английском, выполненное Е. Эйзиковиц. Как свидетельствуют результаты, форма don't, хотя и реже чем в американском анг­лийском Алабамы (91,8%), встречается вполне регулярно и в речи городского населения Сиднея