Проблема многоклеточных

До сих пор неясно, каким образом появились многоклеточные организмы. Одни ученые считают, что первым шагом к появлению многоклеточных было нерасхождение дочерних клеток, образовавшихся в результате многократного деления одноклеточного животного (гипотеза Геккеля). Вторые утверждают, что сначала в результате многократного деления ядра образовался многоядерный организм, а образование в дальнейшем перегородок привело к многоклеточности (гипотеза Хаджи) (1, т. 1, стр. 107). В принципе, путь появления многоклеточных на данном этапе представляется нам неважным, а важно то, что две и более клеток в какой-то момент времени стали существовать слитно. Такое существование ограничивало свободу каждой клетки, так как, во-первых, уменьшалась площадь поверхности системы двух клеток, контактирующих с внешней средой; во-вторых, клетка, у которой был избыток пищи, должна была отдавать часть носителей энергии другой клетке. То есть возник парадокс, так как высшая форма получилась менее свободной, чем низшая.

Данный парадокс перестает быть парадоксом, если предположить, что между клетками существует обмен информацией, то есть все, что происходит с одной клеткой, через какое-то время становится известным и другим клеткам. Таким образом, одна клетка многоклеточного организма владеет информацией обо всех взаимодействиях, в которых участвует данный организм. Следовательно, за один и тот же период времени одиночная клетка получает меньше информации, чем клетка многоклеточного организма. А так как информация есть одна из мер свободы, то получается, что клетка многоклеточного организма более свободна, чем простейший одноклеточный. Кроме того, очевидно, что многоклеточный организм с количеством клеток N способен совершать больше изменений, чем N одноклеточных животных.

Таким образом, мы доказали, что появление многоклеточных организмов не только не противоречит принципу максимума свободы, но и является вполне закономерным.

2.7.

Социальная эволюция

Сейчас бесполезно углубляться в эволюцию животного и растительного мира, чтобы объяснить все его многообразие на основании одного-единственного принципа. Это будет эффективным тогда, когда будет разработан точный математический аппарат для описания данного движения. Поэтому, перескакивая сразу через миллиарды лет, перейдем к моменту возникновения первого человеческого общества – рода – и соответствующего ему первобытнообщинного строя.

Мы собираемся доказать, что биологическая эволюция и социальная эволюция протекают по похожим (если не одинаковым) законам, но в случае социальной эволюции роль организма выполняет общество, роль тканей – классы, роль клетки – род или семья, роль белков – люди. Есть, правда, и существенное отличие, а именно: человеческое общество обладает неизмеримо большей возможностью совершать движение, свободой, чем любой, даже самый сложный, организм. Учет всех взаимодействий, протекающих в обществе, вряд ли возможен, да это и не является необходимым. Мы просто докажем, что любое общество развивается в сторону увеличения своей свободы.

Оговоримся, что наша теория вовсе не отрицает других, уже существующих, теорий развития цивилизации, и в первую очередь классовую теорию К. Маркса и Ф. Энгельса, которая хороша в своей срединной части, без начала – теории перманентной классовой борьбы и проблемы отчуждения – и без вывода о необходимости уничтожения частной собственности и построения светлого будущего в единственно возможной форме – коммунизма.

Рассмотрим первобытнообщинное общество, которым так восторгались основоположники марксизма-ленинизма. Вот что писал по этому поводу Ф. Энгельс в своей знаменитой работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства» (6, стр. 364-365): «И что за чудесная организация этот родовой строй во всей его наивности и простоте. Без солдат, жандармов и полицейских, без тюрем, без судебных процессов – все идет своим установленным порядком». Но далее мы находим следующее: «…эта организация была обречена на гибель». Отчего такой хороший общественный строй должен был погибнуть? Ответ на этот вопрос дается в этом же абзаце: «…почти полное подчинение человека враждебно противостоящей и непонятной ему природе…», «…племя, род, и их учреждения были священны и неприкосновенны, были той данной от природы высшей властью, которой отдельная личность оставалась, безусловно, подчиненной в своих мыслях, чувствах и поступках. Как ни импозантно выглядят в наших глазах люди этой эпохи, они неотличимы друг от друга, они не оторвались еще, по меткому выражению Маркса, от пуповины первобытной общности. Власть этой первобытной общности должна была быть сломлена, - и она была сломлена».

Говоря другими словами, при первобытнообщинном строе мы наблюдаем полную зависимость человека от общества, его возможность совершать движение внутри своего племени ограничена существующими запретами и табу, а вне племени его ждет неминуемая смерть от представителей другого племени (отношения человека с природой пока рассматривать не будем). Поэтому внутренние изменения данного общества, внутреннее социальное движение, которое определяется изменением социального статуса семьи или рода, были крайне редки. Рабовладельческий строй принес разделение труда и большую возможность совершать движение как внутри своего общества – теперь уже государства – так и в других, соседних, государствах.

В рабовладельческом государстве мы впервые наблюдаем появление социальных тканей – классов. Но было бы крайне нелогичным и ошибочным считать, что с появлением классов сразу же между ними возникла классовая борьба в том понимании, которое существует сейчас. Более того, наиболее интенсивная борьба за приращение своей свободы чаще всего велась между представителями одного и того класса, и рабы, самые несвободные люди, поддерживали своего господина в этой борьбе.

Это можно просто объяснить только с помощью понятия информационного образа, который был введен раньше: образ той жизни, которую вели рабы при уже существующем положении, был более насыщен свободой, чем образ будущей жизни при новом хозяине. Влияние образов на условия существования людей огромно. Можно с уверенностью сказать, что изменение образа рабовладельческого способа производства как единственно возможного явилось причиной перехода к другому строю – феодальному. Причем этот переход осуществился не в результате революции, а постепенно, через колонов к крепостным крестьянам. Можно сказать, что этот переход сопровождался войнами, восстаниями рабов, падением Империй, образованием новых государств, но основная причина появления феодализма лежит в том, что он давал больше свободы основной части людей, населения. Дополнительную свободу получили не только рабы, которые стали владельцами орудий труда, жилищ, скота, но и рабовладельцы, которые на протяжении веков трансформировались в феодалов, так как уже ни при каких обстоятельствах они не могли опуститься на более низкую ступень социальной лестницы – социальный статус определяется рождением, и даже пленный дворянин оставался дворянином, тогда как при рабовладельческом строе пленный рабовладелец нередко превращался в раба.

Именно при феодализме пришло интуитивное понимание роли информационных образов в социальном движении, так как вместо характерного призыва военного вождя рабовладельческого строя «Мы сильнее наших соседей, значит, они должны быть нашими рабами» приходит первая, и потому неумелая и грубая, ложь феодальных монархов «Сосед неправильно правит своим народом, он незаконно занял трон, значит, мы должны восстановить справедливость, отняв у него владения».

Но никакая ложь, никакая сила не смогли остановить естественного процесса накопления свободы обществом, которое вылилось потом в рождение нового строя – капитализма, с присущей ему демократической формой правления, давшей новые свободы основной части населения государств. Вряд ли кто-либо сомневается в том, что при капитализме среднестатистический человек имеет большую возможность совершать социальное движение, чем при феодализме, так как теоретически подняться на верхнюю ступень социальной лестницы может каждый гражданин, вне зависимости от происхождения, вероисповедания, расы и т.д.

Так как капитализм на сегодняшний день является основной формой существования государств, то мы считаем доказанным, что социальный организм – государство – изменяется в сторону увеличения свободы своих граждан, что, в свою очередь, является доказательством увеличения возможности совершать внутригосударственные изменения (социальные движения) отдельных социальных групп. Таким образом, мы доказали, что социальные системы изменяются в сторону увеличения своей свободы, т.е. для описания их движения вполне применим принцип максимума свободы. Мы доказали это на примере одного из социальных организмов – государства, и будем надеяться, что более мелкие социальные системы, такие, как семья, малая группа, большая группа, предприятие, партия тоже изменяются в соответствии с этим основным принципом.

Часть вторая.

Применение принципа максимума свободы

в биологии и экономике.