§ 3. Власть и народ в XVII веке

Особенности сословно-представггтельной монархии в Западной Европе и России. При всем разнообразии национальных вариантов развития

власти в начале XVII в. ее наиболее характерной чертой было сосредоточение в руках монарха. В Западной Европе, несмотря на хорошо сохранившиеся местные политические традиции, сложилась система аббсолютизма, при которой личность государя определяла судьбу народа и государства. В его руках сосредоточивались главные рычаги управления. Через складывающийся госаппарат чиновничество последовательно проводило линию короны, у которой состояло на жалованье.

В такой ситуации проходили проверку временем на прочность органы сословно-представительной власти, сложившиеся в Средневе­ковье. Жизнестойкость английского парламента обусловливалась глубокими традициями, в особенности накопленным опытом по вы­работке политических компромиссов. В Нидерландах абсолютизму противостояла местная олигархия, сопротивлявшаяся унификации и опиравшаяся на сословно-представительный орган. В Испании и Франции абсолютизм одержал полную победу над представитель­ными учреждениями. Испанская феодальная знать, разобщенная как территориально, так и политически, способствовала усилению абсо­лютистских тенденций и падению роли кортесов в жизни государства. Франции король также мало считался с Генеральными штатами. Перед Великой французской революцией их не собирали 175 лет. Становление централизованных государств в Западной Европе во мно­гом предопределялось разумной политикой императоров и королей.

Территориальный и социальный раскол российского общества начала XVII в. разрушил прежнюю систему власти. Но идея земского представительства, учета интересов населения через местные миры способствовала возрождению российской государственности. Извест­но, что при первых Романовых Земский собор приобрел характер представительного собрания. По мнению В. О. Ключевского, «вы­борный народный челобитчик на земском соборе XVII в. сменил со­бою правительственного агента XVI в». Власть, пытавшаяся выйти из общенационального кризиса, поспешила заручиться поддержкой народного представительства, «всей земли».

С 1613 по 1622 г. Земские соборы действовали почти непрерывно. В полном составе Земский собор составляли четыре курии:

• Боярская дума с дьяками из приказов;

• освященный собор патриарха, митрополитов и епископов с при­глашенными архимандритами, игуменами и протоиереями;

• представители московского и городового служилого дворянства, купечества;

• выборные от посадского населения городов и иногда от черносошного крестьянства.

Две первые категории были постоянными участниками данного высшего государственного учреждения. Выборные от двух послед­них групп посылались на собор по сложной схеме, где избирательной единицей могли служить чин, уездная сословная корпорация, терри­тория или местный земский мир. Наиболее представительным всесо­словным органом собор был только в самый ответственный момент русской истории; при выборах царя Михаила Романова в 1613 г. Чис­ленный состав выборных (от 400—500 человек до 700-800 в 1613 г.) варьировался в зависимости от политической ситуации и повестки дня, что указывало на относительную неустойчивость его организа­ционных структур. Окончательное принятие решений зависело от ца­ря, но он прислушивался к коллективному мнению.

Становление самодержавия в Московском государстве, В годы Сму­ты и в короткий исторический период после нее существовал шанс прервать традицию самодержавного характера царской власти и уве­личить роль на[юдного представительства. Однако эта историческая возможность, возникшая в России еще до Английской буржуазной ре-волюции (1640-1688), не была использована. Причины крылись в особенностях социального строя России, где процесс формирования сословных ipynn и осознания ими необходимости организованной защиты своих сословных интересов был далек от завершения. Наи­более сословио сплоченным было духовенство, но оно предпочитало самодержавную форму правления. В период Смуты сословно орга­низовалось ка.мчество, имевшее собственные, хотя и архаичные, пред­ставления о структурах самоупраатения. Чрезвычайная дробность со­циальной структуры российского общества обостряла противоречия между различными группами. Разверстка тяглых повинностей была камнем преткновения в отношениях между ними. Внутри- и меж­сословная консолидация отсутствовала, поскольку работа предста­вительного органа обусловливалась временной потребностью. У со­словных групп были слабо выражены общие интересы, отсутствовало четкое понимание необходимости защищать свои права. Только обя­занности, возложенные властью, принимались как должное, как итог выборной деятельности. Предметом споров было не четкое институциональное регулирование взаимоотношений населения и власти.

А стремление улучшить свое сословное положение за счет других групп населения. Главное состояло в том, чтобы другому не было легче и лучше.

Традиция выборности в местных сословных органах (выборы губ­ных старост и т. д.) сохранялась на малонаселенных территориях чер­носошного северного Поморья и Сибири, но и они, как правило, со­существовали с воеводской властью.

Народные представления о власти сохраняли еще много архаиче­ских черт. Людям того времени свойственно было осознавать себя прежде всего государевыми людьми, а не представителями сословия. Сознание российского человека XVII в. не предполагало прав личности вообще: государь «волен» в каждом. Люди как бы являлись царской собственностью. Все вокруг принадлежало царю целиком и полно­стью. О себе крестьянин рассуждал так: «...мужик-де я государев и борода-де у меня государева»³². Просвещенность и грамотность насе­ления были чрезвычайно редким явлением. Даже среди выборных для соборной деятельности 1648 г., когда рассматривался проект бу-Шщего Уложения, более половины составляли неграмотные.

Присутствие в народных представлениях идеи о прямой принад­лежности и зависимости от государстве! шой, царской власти способст­вовало возрождению и укреплению самодержавных начат. Уложение 1649 г. впервые в истории норм русского права определило статус власти царя как верховного главы государства и его прерогативы. Власть и личность царя отождествлялись с государством. Уложение устанавливало смертную казнь за посягательство на жизнь и здоро­вье государя, причем понятие государственной измены трактовалось очень широко. Статьи об измене Московскому государству преду­сматривали самые жестокие формы наказания. Особенно каралось самозванство, за которое полагалось «зжечь безо всякого милосерия»³³.

Институт царской власти и персона царя были предметом особой заботы со стороны государственных органов — приказов, куда посту­пала огромная масса письменных сообщений «по государевому де­лу». Суждения о царе и его деятельности особо тщательно разбира­лись чиновниками. Они составляли особую группу преступлений — слово и дело государево — и в соответствии со статьями Уложения 1649 г. квалифицировались как политические. Закон вменял всем

доносить о таких преступлениях: «.„про государево дело и про изме­ну сыскивати всякими сыски накрепко»³⁴. Наказания предусматрива­лись различные: от битья кнутом и заключения в тюрьму вплоть до пыток и смертной казни.

Возвеличивание Романовых складывалось в условиях средневе­кового мышления московитов, в котором ведущую роль играл страх, сформировавшийся на основе религиозных представлений о царе как наместнике Бога на земле. Восточная церковь легко усваивала те фор­мы духовности, которые самостоятельно зарождались и развивались в народном сознании. Православное сознание олицетворяло торже­ство веры с торжеством власти царя, от рук которого, даже смерть — дар Божий. Смута поколебала народные представления о власти, но разрушить их не смогла. Бог и царь остались в прежней системе цен­ностей, которая способствовала укреплению византийской традиции в русском сознании.

Исключительное влияние на традиционное сознание оказывало печатное слово. В период правления первых двух Романовых восста­новленный Московский Печатный двор выпустил в свет около 400 из­даний, более полумиллиона экземпляров книг, которые пропагандиро­вали идеальный образ самодержавного царя. Такая литература глубоко внедряла в общественное сознание «царистскую идею»³⁵.

Введение в жизнь правовых норм Уложения 1649 г. продвинуло Россию по пути правового государства. Вместе с тем взаимоотноше­ния власти и общества закреплялись законсервированной социаль­ной структурой, не способной к изменениям. Принцип сословности сковывал мобильный потенциал «разных чинов людей», столь необ­ходимый в условиях становления рыночных отношений.

В этих условиях ведущее значение в государственном управле­нии приобрели приказы. Их административные функции в обществе усилились. Новый статус получили приказные люди, составившие выс­ший служилый слой — государственную бюрократию. Ее численность постоянно увеличивалась. Бюрократия вновь учрежденного Тайного приказа (1654) стала тем «золотым ключиком», при помощи которого государь сосредоточил в своих руках полный контроль за деятельно­стью госаппарата снизу доверху. Склонный к компромиссу Алексей Михайлович, стремясь сосредоточить в своих руках основные рычаги . управления, фактически продвигал государство на пути к абсолют-

ной монархии, при этом тщательно оберегая самодержавную тради­цию власти. Такое своеобразие рождалось из природы российского социально-экономического базиса, где господствующей производственной ячейкой являлось крестьянское хозяйство. Служилый класс и общинная организация крестьян, при неразвитости торгово-промышленных слоев, способствовали активизации государственной власти. Это способствовало свертыванию демократических начал в полити­ческой жизни Московского государства. Власть оказалась перед ли­цом многочисленных народных выступлений, отразивших весь спектр отношений в обществе.

Народное движение, во главе которого встал донской казак Степан Разин (1670-1671 гг.), объединило в своем потоке до 10 тыс. че­ловек. Его представляли казаки с Дона, посадская беднота, мелкий служилый люд, крестьяне, работные люди, местное ясачное населе­ние. Территориально восстание охватило Дон, Нижнее и Среднее По­волжье. Прежние бунты Соляной (1648), Чумной (1654), Медный (1662), несмотря на всю агрессивность бунтовщиков, носили ло­жный характер. Разинщина была борьбой за волю, как ее пони-мятежники, в условиях кризиса московского миросозерцания, складывающегося крепостничества и укрепления самодержавных на­чал власти. Безусловно, размах разинщины отразил социально-пси­хологическую направленность движения в его стремлении утвердить народно-утопические идеалы волн и равенства в меняющемся обще­стве.

Церковный раскол. Дальнейшая эволюция политического строя Мос­ковского государства в сторону абсолютной монархии предопреде­лила реформу Русской церкви (1652). Церковь играла ведущую роль в духовной жизни русского общества. Однако религиозная регла­ментация всех сфер жизни существа сдерживала его развитие. Право­вое светское регулирование со стороны государства, введенное Собор­ным уложением 1649 г., было отрицательно встречено духовенством. Уложение ограничивало рост церковного землевладения, урезало иммунитетные права монастырей, санкционировало создание Мона­стырского приказа, которому стало подсудно духовенство, исключая патриарха и патриарших людей и крестьян. За церковью сохранялся лини, суд по церковным делам.

Вместе с тем церковь испытывала потребность в реформирова­нии. ()б .пом говорят и русские челобитные о церковных неправдах, , и письма церковных деятелей. В окружном патриаршем наказе 1646 г.

указывалось, что бродяги и нищие «в церкви божий приходят, аки разбойники, с палки... и бывает у них меж себя драка до крови и лая смрадная»³⁶. В 40-х гг. XVII в. сторонники реформы создали в столице Кружок ревнителей древнего благочестия, поддерживаемый самим царем. Кружок возглавил царский духовник Стефан Вонифатьев, в него входили и Никон, и Аввакум, и другие светские и церковные деятели. Назревшее «исправление» церковных служб, поднятие нрав­ственности духовников и возвращение должного благолепия в цер­ковь стали основным предметом забот ревнителей благочестия.

Основные черты церковной реформы были намечены царем Алек­сеем Михайловичем и его духовником протопопом Стефаном Вонифатьевым. Но осуществление этих планов было возложено на Никона, которого в 1652 г. по желанию царя избрали патриархом. Церковный собор 1654 г. подтвердил необходимость церковной реформы. Собор уполномочил Никона проводить исправления по древним славян­ским и греческим спискам. Но выверялись русские церковные книги по новогреческим венецианским образцам. Технически так было про­ще и быстрее вносить исправления. Тем самым нарушались полно­мочия, данные собором новому патриарху. Вопрос об исправлении книг и обрядов вызвал ожесточенный раскол в вопросах веры. Внеш­не различие между старым и новым выражалось следующим обра­зом: старообрядцы крестились двумя перстами, а никонианцы стали креститься тремя, щепотью (по мнению старообрядцев, «кукишем», неподобающим образом), земные поклоны заменялись поясными. Основы православия остались неприкосновенными.

Изменения в религиозной сфере обернулись для русского народа настоящей национальной трагедией. Этому было много причин.

Россия тех времен осознавала себя третьим Римом. Свое мессиан­ское призвание русский народ выражал в преданности чистоте право­славной веры, полученной от предков. Чистоту идеалов веры народ чтил как основу своей мировой миссии. Предстоящие перемены угро­жали потерей смысла существования страны. Характер церковного ре­форматора патриарха Никона определил степень накала вспыхнув­ших страстей.

Духовенство не представляло собой единую силу. Расхождения в церковной среде вылились в открытое возмущение действиями Ни-. кона. Насильственные изменения сопровождались не только взаим­ными проклятиями, но и жестокими преследованиями, страшными пытками, вплоть до сожжения несогласных на костре. Все это, как

в зеркале, отразило уровень темноты и невежества, степень просве­щенности реформируемого общества.

Движение старообрядчества возникло в «бунташное» время и в сво­ей массе отражало народное недовольство властью. Желание части общества сохранить «старину», не допускать перемен, способных ее нарушить, во многом объясняет причины и суть раскола Русской пра­вославной церкви.

Властолюбивый и гордый Никон стал претендовать на лидерство, стремясь освободить церковь от государства и возвысить ее над ним. Это дорого обошлось патриарху. Собор 1660 г. лишил его патриар­шего сана. Последовала ссылка, где он и скончался в 1681 г. В 1666-1667 гг. в Москве состоялись заседания Церковного собора русского духовенства и вселенских патриархов. На них решались важнейшие вопросы: о суде над патриархом Никоном, о расколе православной церкви, одобрении нововведений и отлучении старообрядцев. Собор проклял всех противников реформы и отдал их в руки «градских» ей».