Религии разрешают эвтаназию.
Эвтаназия и иудаизм В 2005 году в Израиле Кнессет принял закон, который разрешает смертельно больным потребовать у врачей прекращения своих мучений. Иудаизм выступает за то, чтобы не продлевать жизнь искусственным образом. Однако спасение от боли само по себе еще не является оправданием убийства. Существуют естественные границы долга для сохранения человеческой жизни: если чья-то жизнь прекращается и человек испытывает серьезную боль, то доктора не обязаны заставлять его страдать еще больше, искусственно продлевая жизнь.
Эвтаназия и буддизм В буддизме разноречие мнений по данному вопросу большее, чем в какой-либо из традиционных религий. С одной стороны, желание совершить эвтаназию дурно, поскольку свидетельствует о плохом состоянии ума, что означает: физические страдания возобладали над чистым сознанием. Современный буддизм в России менее чем какая-либо другая традиционная религия сохранил свою аутентичность и во многом оказался смешанным с другими идеями, в том числе эзотерическими. Смерть как этап перерождения очень важна: следующее воплощение не будет благоприятным, если самовольно прервать нынешнее. Эвтаназия обременяет карму. Далай-лама XIV Тэнзин Гьяцо заявлял, что эвтаназия в любой форме недопустима.
Жизненные примеры.
История произошла в 2004 году, однако решение по этому делу не вынесено до сих пор. По мнению прокуратуры города Болоньи, лечащий врач сделал эвтаназию 70-летнему пациенту, к которой его склонила родственница болевшего.
На тот момент ей самой было уже 84 года. По утверждению очевидцев, она часто намекала врачу на спасительный укол: «Я бы всё отдала, лишь бы не видеть его страдания». Ясно одно, что суду будет не так уж и просто вынести решение по этому делу: женщины нет уже в живых, за время расследования дело передали другой группе следователей. Однако факт остается фактом: кардиолога обвиняют в совершении убийственного укола.
Медсестра отделения дала показания не в пользу врача. Она утверждает, что тот вколол пациенту хлорид калия. Сам врач полностью отрицает все обвинения. По его словам, у безнадежно большого пациента был кризис, и он провел ему ряд реанимационных мер и сделал инъекцию, «от которой не умирают». В ассоциации все на стороне врача: «Этот процесс – настоящее мошенничество».
ЛОНДОН, 28 сентября. /Корр. ИТАР-ТАСС Алан Бадов/. Британский суд сегодня не позволил лишить жизни женщину, страдающую тяжелым поражением мозга, но при этом имеющую минимальные признаки сознания. С прошением о том, чтобы прекратить искусственное питание пациентки и дать ей умереть, обратилась в суд ее семья. Родные считают, что женщина не хотела бы жить в таком состоянии. Однако врачи заявили, что пациентка переживает "положительные моменты", продолжительность которых можно продлить при помощи медицинских процедур.
Как заявил судья, этот вердикт создает важный прецедент, так как впервые в британской юридической практике в суд был подан иск о том, чтобы прекратить жизнь человека, страдающего поражением мозга, однако при этом демонстрирующего минимальные признаки сознания.
Имя пациентки не называется, во время судебных слушаний оно обозначалось только буквой "М". В 2003 году функции ее мозга были тяжело повреждены в результате вирусного энцефалита. Женщина впала в кому и с тех пор не пришла в сознание.
Прекращение поддержания жизни человека, лишенного сознания в результате поражения мозга, не считается равносильным эвтаназии. Наличие минимальных признаков сознания у пациента делает вопрос прекращения его жизни серьезной моральной и медицинской дилеммой.
Эвтаназия в Великобритании запрещена, однако у так называемого "милосердного убийства" в этой стране есть определенное число сторонников, которые добиваются легализации такой практики.
МАДРИД, 7 сентября. В Андалусии впервые применен на практике закон "О достойной смерти", позволяющий не поддерживать искусственно жизнь умирающих больных. Как передает EuroMag, от аппарата искусственного дыхания медики отключили 91-летнюю Рамону Эстевес. В конце июля женщина поступила в больницу с диагнозом "кровоизлияние в мозг". Отмечается, что с просьбой об отключении к властям Андалусии обратился сын пациентки. Ранее медики отказали ему в его просьбе применить закон "О достойной смерти", поэтому ему пришлось обратиться к властям.
По словам сына Рамоны Эстевес, его мать "недостойна ситуации, в которой оказалась".
"Она, к сожалению, не оставила письменного заявления, но при свидетелях заявила о своем желании отключить ее от аппарата искусственного дыхания. Я просто выполняю желание матери", — сказал он. Отметим, что региональный закон "О достойной смерти" вступил в силу еще в марте 2010 года. Однако на практике не применялся ввиду острой дискуссии вокруг закона.
По лентам новостей недавно прошло: Люксембург вслед за Голландией и Бельгией стал третьей страной, узаконившей эвтаназию. Это сообщение должно вызвать ужас у тех, кто проводит параллель между эвтаназией в современной Европе и нацистской практикой избавления от «ненужных людей». В России так делают многие, но это в корне неправильно.
Печальная история 52-летней француженки Шанталь Себир, которая просила у властей разрешения на эвтаназию из-за неизлечимой болезни, неожиданно завершилась: сегодня стало известно о том, что женщина была найдена мертвой у себя дома. Какие-либо подробности произошедшего пока не известны.
Бывшая учительница и мать троих детей на протяжении последних восьми лет страдала от прогрессирующей опухоли носовой полости. Этот редкий и неизлечимый недуг привел к слепоте, сильной деформации ее лица и доставлял женщине, по ее же собственным словам, "нестерпимые мучения". "Я дошла до пика того, что могла вытерпеть", - признавалась она.
Чтобы избавиться от страданий раз и навсегда, Себир обратилась к французской юстиции с просьбой разрешить ее лечащему врачу Эммануэлю Дебосту провести эвтаназию, причем немедленно, без впадания в кому. Однако в минувший понедельник суд г. Дижон ответил ей отказом, объяснив свое решение тем, что, согласно действующему законодательству, пациентка фактически попросила о самоубийстве с посторонней помощью. Отчаявшаяся женщина написала письмо президенту Франции Николя Саркози с просьбой разрешить эвтаназию в исключительном порядке, однако глава республики лишь предложил ей провести расширенный консилиум с участием самых высококвалифицированных медиков, которые могли бы облегчить ее мучения.
Не удивительно, что это дело вызвало большой резонанс во Франции. В стране возобновились дебаты о разрешении эвтаназии. Целая волна критики в адрес властей обрушилась со стороны правозащитников, которые встали на сторону Шанталь Себир. В частности, известная во Франции правозащитница Мари Юмбер призвала "граждан, которые продолжают борьбу за право на эвтаназию, написать Карле Бруни-Саркози, в надежде, что женщина и мать сможет лучше понять те бесполезные и нежеланные страдания, которые приходится переживать больным".
На этом фоне появились слухи о том, что Себир решила поехать в Швейцарию, чтобы там окончить свою жизнь. Дело в том, что эта страна наряду с Бельгией, Нидерландами и Люксембургом является одним из немногих государств, где эвтаназия разрешена законом. Однако лечащий врач пациентки не стал комментировать эту информацию, отметив, что решать все равно ей. Вот она, судя по всему, и решила. Ожидается, что причины смерти француженки станут известны уже сегодня - после проведения соответствующей экспертизы.
Пока же прокурор Дижона Жан-Пьер Алаши не смог назвать причины смерти 52-летней Шанталь Себир. "Я не располагаю информацией, необходимой для того, чтобы определить причины смерти", - отметил он, добавив, что сейчас "рассматривается вопрос о том, проводить вскрытие или нет". "На теле нет никаких особенных следов", - сообщил Алаши.
По его словам, в настоящее время идет предварительное расследование произошедшего, близкие пациентки дают показания полиции. При этом он сообщил, что тело Шанталь Себир обнаружила ее дочь, хотя нет уверенности в том, что в момент смерти своей матери девушка находилась дома.
Сегодня же стало известно о том, что крупнейший писатель современной Бельгии Хьюго Клаус, неоднократно выдвигавшийся на Нобелевскую премию, добровольно ушел из жизни на 79-м году жизни. Сообщается, что у него была первая стадия болезни Альцгеймера. "Клаус сам определил момент своей смерти и попросил об эвтаназии в больнице Антверпена", - сообщил от имени семьи писателя его издатель. По его словам, все было сделано в соответствии с законом. Этот случай стал первым в истории, когда столь известный человек воспользовался правом на эвтаназию.
Эвтаназия дословно означает «благая смерть». Мне пришлось столкнуться с тем, как она происходит на практике. Я присутствовала при совершении эвтаназии в Амстердаме по просьбе человека, которого хорошо знала. Назову здесь этого человека Ханс. 84 года, неоперабельный рак в последней фазе. Он сократил свою жизнь эвтаназией на одну-две недели — это было время, которое ему еще оставалось, согласно последнему прогнозу его врача. Если бы он это не сделал, его бы ожидали одна-две недели борьбы с невыносимой болью, против которой стали все хуже помогать уже самые сильные средства. Есть Ханс мог с трудом, с постели уже не вставал. Продления такой жизни таблетками и инъекциями он не захотел. Критики эвтаназии любят говорить, что страдание не бывает полным, что в нем присутствует высокое, что когда боль спадает, то может произойди что-то замечательное, даже чудо и т.п. Все это верно. Ханс даже такое испытал, но все же пришел момент, когда его жизнь потеряла для него смысл настолько, что он решил из нее уйти, и это решение ничто не могло остановить.
Он сообщил о своем желании эвтаназии близким, а затем официально заявил об этом своему домашнему врачу. Последовала установленная законом процедура, которая должна предшествовать осуществлению эвтаназии, после чего был назначен ее день и час. Все происходило в доме Ханса. По его приглашению там собрались самые близкие для него люди. Я была одна из них. Сначала каждый из нас по очереди зашел к Хансу в спальню, чтобы проститься с ним один на один — так он захотел. Потом мы пришли к нему в спальню все вместе и сели на стулья, расставленные вокруг его постели.
У изголовья Ханса были его жена и старший сын. Он взял каждого из них за руку. Все присутствующие тоже дали руки друг другу, и так Ханс оказался в кольце близких. Слов уже никто больше не произносил. Прозвучала любимая музыка Ханса, которую мы прослушали все вместе, большинство — со слезами на глазах. Ханс смотрел на нас с полуулыбкой, в глазах — грусть, но не страх. Музыка отзвучала, и в спальню Ханса вошел его домашний врач, который дожидался этого момента в гостиной. Как полагается, он объяснил, что сделает два укола: один — с сильнодействующим снотворным, другой — останавливающий деятельность мышц, а значит и сердца. После первого укола была пара минут, когда Ханс взглядом последний раз простился с нами — все та же полуулыбка, которой не забыть. Его глаза закрылись, и, удостоверившись, что Ханс находится в глубоком сне, врач сделал ему второй укол.
Когда Ханса не стало, внимание собравшихся в доме Ханса переключилось на его жену. Оно было ей очень нужно, и оно ей помогло. Я не помню ничего, что хоть как-то показалось мне антигуманным. Я видела очень гуманное расставание человека с жизнью: добровольное и светлое расставание измученного болью старого человека с его необратимо угасающей жизнью.
Реакция была бурной. Совет ветеранов Республики Хакасия, возмущенный подобной "дерзостью", например, даже собирался потребовать отзыва своего сенатора из верхней палаты парламента.
Но тут же вспомнилось, как несколько лет назад поверг в шок рассказ знакомой, вернувшейся из гостевой поездки в Нидерланды. Страны, которая первой в новейшей истории легализовала эвтаназию. Там ее, кстати, одобрило 92 процента населения. Так вот что рассказала знакомая.
Гостила она у своей подруги. Подруга собралась навестить свою родственницу, которая давно и тяжело болела. Позвонила по телефону, чтобы договориться о встрече в конце недели. А та в ответ: "В конце недели уже не получится: у меня послезавтра эвтаназия". Вот так буднично, спокойно, как об обычном визите к специалисту. Было лишь добавлено, что все необходимые распоряжения и приготовления в связи с этим событием ею сделаны. Больше всего мою знакомую потрясло, что ее подруга восприняла это сообщение так же буднично.