Монеты Великого княжества Суздальско-Нижегород­ского.

Чеканка монет этого княжества началась в его главном цент­ре — Нижнем Новгороде при великом князе Дмитрии Константи­новиче (1365—1383). Значительное количество монет этого князя и многочисленность их типов свидетельствуют о сравнительно ран­нем начале чеканки. Однако вряд ли справедливо мнение в том, что чеканка началась около 1365 г. Скорее всего, Дмитрий начал чека­нить монеты не в первые годы своего княжения. Первое комплекс­ное исследование суздальско-нижегородских монет и персональная атрибуция многих их типов принадлежат А.В.Орешникову. После смерти Дмитрия чеканку продолжил его брат Борис Константино­вич (1383 -1394), которому пришлось вести длительную и упорную борьбу за великокняжеский стол со своим племянником — суздаль­ским князем Василием Дмитриевичем Кирдяпой (1377-1387). До чеканки монет в Нижнем Новгороде Борис Константинович чека­нил собственную монету в Городце, а Василий Кирдяпа — в Сузда­ле. Все ранние суздальско-нижегородские монеты имеют на одной из сторон (а часто и на обеих сторонах) надписи, подражающие та­тарским. Например, на одной из ранних монет князя суздальского Дмитрия Константиновича на лицевой стороне в круглой рамке изо­бражено лицо человека впрямь, а на обратной — подражание татар­ской монете. Г.А.Федорову-Давыдову в специальной монографии, посвященной монетам этого княжества, удалось установить опре­деленные тины подражаний золотоордынским монетам в чеканке Суздаля, Городца и Нижнего Новгорода. Самостоятельная чеканка монет в Суздальско-Нижегородском княжестве прекратилась в 40-х гг. XV в. Монеты этого княжества, отличающиеся богатством сюжетов помещенных на них изображе­ний, часто анонимны. В метрологическом отношении они изучены недостаточно.

Монеты Великого княжества Рязанского.

Отличительной особенностью денежного обращения Великого княжества Рязанско­го накануне начала собственной монетной чеканки явилось широкое использование серебряных золотоордынских монет, массовое проникновение которых на его территорию началось в 60-е гг. XIV в. Первые рязанские монеты — это джучидские дирхемы, снабженные надчеканками в виде различных букв русского алфавита: «Б», «Бо», «Д» и др. Начало буквенного надчеканивания приходится на сере­дину 80-х гг. XIV в. Около 1390 г. буквенные надчеканки сменяют­ся надчеканками в виде характерной тамги, ставшей неизменным и обязательным отличительным признаком рязанских монет на всем протяжении самостоятельной чеканки. Практически одновремен­но с появлением тамги начинается изготовление подражании джучидским дирхемам, которые довольно быстро вытесняют из об­ращения подлинные золотоордынские монеты. Обязательный ат­рибут рязанских монет — надчеканка в своем развитии также про­шла ряд этапов. Ранние рязанские монеты чаще других привлекали внимание ис­следователей. Тем не менее до сих пор вопросы смысла и значения русских надчеканок на джучидских монетах и подражаниях им яв­ляются дискуссионными. Уже сам факт появления надчеканок означал, в сущности, начало самостоятельного монетного производ­ства Рязанского княжества и, безусловно, отражал стремление ря­занской великокняжеской власти к экономической и политической самостоятельности. Использование при этом монет Золотой Орды было предопределено сравнительно длительным обращением их на территории княжества. Надчеканивание татарских монет и изготовление подражаний им началось при великом князе Олеге Ивановиче (1350—1402). Моне­ты этого князя, так же как и монеты его сына и преемника Федора Ольговича (1402—ок. 1417), анонимны. В княжение Ивана Федо­ровича (ок. 1417—1456) резко изменяется тип монет — прекращает­ся изготовление подражаний и на монетах впервые появляется надпись на русском языке, содержащая титул, имя и отчество князя. С монетами предшественников их связывает только надчеканка ря­занской тамги, помещение которой на монетах чисто русского типа подтверждает мысль о ее геральдическом характере. Оформление новых монет далеко не случайно: надпись расположена по внешним сторонам квадратной рамки, середина которой оставалась пустой, так как предназначалась для нанесения надчеканки с противополож­ной стороны монеты. Интересно, что тамга не вырезывалась в ос­новном штемпеле, а, как и прежде, надчеканивалась специальным пуансоном, т.е. и при Иване Федоровиче сохранялось дополнитель­ное клеймение монет тамгой. К сожалению, нет ни одного пуансона тамги, который связал бы первые монеты Ивана Федоровича с анонимными монетами его от­ца Федора Ольговича. Отсутствие такой связи может свидетельствовать или о каком-то перерыве в чеканке монет, вызванном, быть может, как раз сменой княжений, или о сознательном уничтожении пуансонов, употреблявшихся перед началом чеканки монет Ивана Федоровича. Поскольку надчеканки последних анонимных монет практически не отличаются от надчеканок на ранних монетах Ива­на Федоровича, следует признать верным первое из возможных ре­шений. После смерти великого князя Ивана Федоровича в 1456 г. само­стоятельная чеканка монет в Рязанском княжестве фактически пре­кращается, так как сын Ивана Василий находился под опекой вели­кого князя московского Василия II Темного и был отпущен из Моск­вы в Рязань только в 1464 г. Известны монеты с надписью на одной стороне «Князь великий Василий», а на другой — «денга рязан­ская», которые по типу и весу скорее всего принадлежат чекану Ва­силия II Темного. Лишь единичные монеты с надписью «Князь Васи­лий Иванович» можно связать с кратковременным чеканом Василия после его возвращения в Рязань. Таким образом, фактическая потеря независимости Рязанского княжества привела к прекращению в 1456 г. самостоятельной монетной чеканки задолго до окончательного его присоединения к Москве в 1520 г. Изучение веса ранних рязанских подражаний дирхемам с надчеканками в виде букв и тамги показывает, что они чеканились по весовой норме монет Золотой Орды, установленной монетной реформой хана Тохтамыша в 1380 г. — 1,40—1,42 г. Однако уже в начале XV в. большинство рязанских монет весит 1,25—1,30 г. Нет никаких оснований связывать это понижение веса монет с денеж­ной реформой. Скорее всего, оно явилось результатом эксплуата­ции монетной регалии. Среди рязанских монет первого десятиле­тия XV в. есть группа подражаний дирхемам, связанных общими штемпелями и надчеканками. Весовая норма этих монет заключена в пределах 1,12—1,19 г, а датируются они приблизительно 1408 г. Вероятно, что здесь мы уже имеем дело с монетной реформой, уста­новившей равенство двух рязанских денег трем московским. Весо­вая норма монет великого князя Ивана Федоровича колеблется от 0,92 до 1,04 г, а монеты с именем князей Василия и Василия Ивано­вича чеканились по московской стопе. Самым тесным образом с монетным делом Рязанского княжест­ва связана чеканка в удельном княжестве Пронском. На одной сто­роне пронских монет надчеканена тамга, отличающаяся от обычной рязанской тем, что вместо точек внутри ее завитков помещены про­фильные изображения головы человека, обращенные друг к другу. На другой стороне монет помещена характерная «Ф» — образная тамга, вырезанная в монетном штемпеле, вокруг которой надпись: «печать князя великого», или «печать князя», или «княжа Ивана». Весовая норма ранних пронских монет, отчеканенных на доволь­но грубых подражаниях джучидским дирхемам, 1,32—1,38 г, совпа­дает с нормой рязанских монет последнего десятилетия XIV в. В это время пронским князем был Иван Владимирович (1372— ок. 1430). Казалось бы, что такой атрибуции противоречит титуло­вание удельного князя Ивана великим князем. Но известно, что ти­тулование в средневековой Руси было малоустойчивым. К тому же в договоре 1402 г. великого князя московского Василия Дмитрие­вича с рязанским великим князем Федором Ольговичем Иван Вла­димирович назван великим князем. Более того, в 1408 г. он на ко­роткое время занял рязанский великокняжеский стол и, вероятно, сразу же приступил к чеканке монет со своим именем и титулом великого князя. Эмиссия пронских монет была кратковременной, так как их из­вестно сравнительно мало, они компактны по своему весу и, что са­мое главное, в подавляющем большинстве связаны между собой об­щим и основными штемпелями и пуансонами тамги-надчеканки. Итак, монетная чеканка и денежное обращение Великого кня­жества Рязанского периода его самостоятельности неразрывно связаны с общим ходом его исторического развития. Начало чеканки собственных монет по джучидской весовой норме явилось не столь­ко отражением политической зависимости Рязанского княжества от власти золотоордынских ханов, сколько было результатом их эко­номических взаимоотношений и тех определенных условий, при ко­торых Рязанская земля была одним из районов обращения татар­ских монет. Тем не менее сравнительно быстро рязанская монетная система расходится с джучидской.