www.koob.ru

интересуют подоходные налоги и прочее в том же духе. У нее другие заботы, они не совпадают с нашими. Все уровни взаимосвязаны, но также и взаимно непостижимы.

Идея ангельской холархии позволяет нам понять, что помимо человеческого существуют также другие типы и уровни сознания. Материалисты и светские гуманисты это отрицают: они считают, что природа не обладает сознанием, что она — всего лишь слепой механизм. Все живое выползло из первичного ила, затем появились млекопитающие, а потом возникли человеческие сознание и рассудок— и это единственная форма сознания во всей природе. Нет никакого божественного разума и никаких ангелов, хотя на других планетах, возможно существуют гуманоиды и у них там есть наука, похожая на нашу. Современное мировоззрение не признает идеи различных уровней или порядков сознания. Это невероятно обедняет сегодняшнюю мысль.

Мэтью: Высокомерный, исключительно антропоцентрический взгляд на вещи. Хотя мы и говорим, что коперниковская революция изъяла человека из центра мироздания и заставила его по-новому, более объективно, взглянуть на Вселенную, тем не менее, зрелище, представшее нашему взору, оказалось куда менее таинственным и вдохновляющим и гораздо более унылым и антропоцентричным, чем то, во что верили наши предки до Коперника.

Руперт: Это и называется, строго говоря, «гуманизмом»: человек в центре Вселенной.

Мэтью: Теперь, когда мы знаем, что Вселенная безгранична, разве не глупо полагать, будто крошечный мир людей — единственная область сознания и разума во всем мироздании? Это же просто нелепо!

Руперт: Да. И тем не менее это считается просвещенным взглядом на положение вещей. Эпоха Просвещения во многом сузила сознание, сосредоточившись на одном только человеческом рассудке, то есть весьма ограниченной способности понимания.

Мэтью: Гуманисты, наверное, хотят сказать, что только людям нужны книги. И они, пожалуй, правы. Если ангелы и духи могут путешествовать со скоростью мысли, то они, вероятно, куда дальше нашего продвинулись в области мышления. И им не нужны средства массовой информации.

Руперт: Точно — им не нужен Интернет.

ТЬМА

[Бог сказал:] «Дом Мой повсюду, во всех концах мира, дела Мои явлены на Востоке, Юге и Западе. Но Север Я оставил в запустении: там не светят ни солнце, ни луна. Посему в том месте, вдали от всего мироздания, находится ад, у которого нет ни кровли, ни пола. Там царит кромешный мрак, но и он служит свету Моей славы. Ибо как возможно познать свет, не познав тьмы? И как познать мрак, не познав сверкающего сияния Моих слуг света? Если бы это было не так, сила Моя не была бы совершенной: ибо не все дивные деяния Мои возможно описать101.

105

www.koob.ru

Руперт: Этот отрывок поразителен с нескольких точек зрения. Вопервых, здесь говорится о том, что сотворение света по необходимости влечет за собой и сотворение тьмы, отделение света от тьмы. Это и есть природа света — она подразумевает полярность света и тьмы. Волновое распространение света ведет к чередованию участков света и тьмы, когда пересекаются два луча света. Свет состоит из волн. Одна сторона — это свет, другая — тьма. Как говорит Хильдегарда, чтобы познать свет, необходима тьма. Восприятие всегда зависит от контраста.

Говоря о запустении на Севере, Хильдегарда кладет в основу этой метафоры наш опыт. В Северном полушарии солнце, луна и планеты на Севере не светят. Разумеется, на Севере есть звезды— например, Полярная звезда. Но перед нами, — скорее, основанная на наш опыте частная метафора, нежели абсолютный принцип Например, одна из обескураживающих реалий Австралии заключается в том, что полуденное солнце там, наоборот, оказывается на севере. На юге оно не светит.

У этой метафоры есть и более глубокий смысл: когда мы смотрим на ночное небо, то видим вокруг небесных тел сплошную черноту. Тьма охватывает огромную часть Вселенной.

«Падение Люцифера преображается в славу человечества». Заставка 11 из книги Хильдегарды Бингенской "Wisse die Wege

Scivias». 1151

Мэтью: Рассуждения о тьме Хильдегарда встраивает в космологию четырех сторон света. Коренные американские народы считают Север местом пребывания всего дикого и необузданного. Молясь духам Севера, индейцы просят даровать им силу переносить долгие ночи, суровые ветра и темноту. О ниспослании им духа доброты и мягкости они просят у Юга,

106

www.koob.ru

потому что оттуда приходит солнце.

Ад для Хильдегарды — не пламя, а холод. Век спустя Данте скажет, что в последних своих глубинах ад — это лед, а не огонь.

Хильдегарда не боится обратить свой взор к Северу, к тьме, чтобы понять, чему они нас могут научить. Творец создал все четыре стороны света, в том числе и тьму. Тьма, по словам Хильдегарды, «служит свету». А свет служит тьме.

Вбогословии существует традиция апофатического описания божества

—Бога, погруженного во тьму. В этом отличие Хильдегарды от некоторых последователей течения «нью-эйдж», что отрекаются от Севера, тени и тьмы. Они склонны описывать мир с позиций дуализма — мол, тьма — нечто нас недостойное, она — зло, и нет ничего, кроме света. Но на самом деле тьма— один из наших учителей. Для мистиков погружение во тьму — это via negativa.

Хильдегарда прославляет важную позитивную роль тьмы: это внутриутробная тьма, предшествующая рождению, тьма сомнений и ожидания. В ней зреет плод. Тьма утробы плодотворна.

Руперт: Тот факт, что она называет это место «адом», свидетельствует о том, что ад— не всегда зло: в первую очередь он — царство тьмы. Древние ведь чаще всего связывали ад с подземным миром, правда? Ад— это тьма, но не обязательно зло.

Мэтью: Так дело обстоит в иудаизме. Шеол, так же, как и Аид, — место, скорее, неизвестности, чем наказания. Но Хильдегарда упоминает, что у ада «нет ни кровли, ни пола». Значит, ад бесконечен?

Руперт: Наверное, это бесконечность космоса, космического мрака. Мэтью: И также безмерность темной стороны с которой сталкиваешься,

когда погружаешься в боль, страдание, подлинное горе. У горя нет ни конца, ни края, ни потолка, ни пола — оно кажется нескончаемым.

ЛЮЦИФЕР

Создавая первого ангела, Всемогущий Господь наделил его всей красотой творения. Бог украсил его, как украсил Он небеса и все мироздание: звездами, зеленью трав, блистающими каменьями. И нарек ему имя «Люцифер», что значит «светоносный», ибо ангел сей исполнен был света, исходящего от Предвечного Бога102. Люцифер, зная, что красотою своей он должен служить Богу, все же отринул божественную любовь и обратился к тьме, в коей стал вопрошать себя: «Разве не могу я по собственной воле совершать величественные деяния, доныне вершившиеся лишь волею Бога?» И те, кто поддерживал его, согласились с ним и провозгласили: «Мы желаем воздвигнуть престол господина нашего на Севере, против Всевышнего»103. Взирая на свое сияние, первый ангел преисполнился гордыни и в тщеславии своем забыл об источнике этого сияния. И сказал он себе: «Я желаю быть господином, нет никого надо мною». Но величие ускользнуло и покинуло его, и стал он Князем тьмы104.

107

www.koob.ru

Мэтью: Люцифер — первое Божье создание, он наделен великой красотой и великим светом. Но, будучи разумным существом, он должен был принять решение. Перед ним стоял выбор — возносить или не возносить хвалу. Хильдегарда объясняет, что высокомерие первого ангела родилось из его тщеславия: он возгордился своим сиянием. Он забыл об источнике своего света и красоты.

По словам Хильдегарды, выбор Люцифера, его грех, заключался в отказе возносить хвалу, в отказе видеть и осознавать, каков источник его красоты. Вот потому-то я и предпочитаю вместо гордости говорить о высокомерии. Гордость нужна — она позволяет разглядеть красоту в себе самом. А высокомерие — это отказ видеть источник и причину этой красоты. Высокомерие — это как бы отмена, аннулирование источника собственного существования, света и красоты. Это, конечно, нелепость, особенно в эволюционирующей Вселенной: ведь все мы представляем собой продукт того, что было до нас.

Грех Люцифера, на мой взгляд, лежит в основе человеческой извращенности наших дней. Наше решительное нежелание строить мирные, радостные и справедливые отношения с другими людьми и остальными созданиями во многом проистекает из отказа признать, что у всех нас — общий источник.

Все это подчеркивает исключительную важность истории творения. Здесь — истоки нашей нравственности. Отказ Люцифера взглянуть на историю своего сотворения превращает его здоровую гордость в греховное высокомерие. Мы должны извлечь из этого урок. Мы должны знать, почитать и восхвалять свои истоки, а иначе наша здоровая гордость тоже обратится в греховное высокомерие.

Руперт: Часть всегда зависит от целого, от источника и окружения. Всякая тварь связана отношениями с Источником творения и остальными тварями.

Наши экологические проблемы — еще одно следствие пренебрежительного отношения к целому, к окружающей среде, от которой мы все зависим. Чистое высокомерие — полагать, что мы можем распоряжаться и пользоваться тем, что дает нам Земля, совершенно не заботясь об источнике нашего существования и о живой среде, в которой мы обитаем.

Падение Люцифера произошло в самом начале творения, задолго до сотворения всей остальной Вселенной. Разделение возникло с самого начала. Может быть, это в природе вещей. Ведь создание света подразумевало и создание тьмы, — а создание разума и свободной воли должно быть, влечет за собой возможность свободно отречься от истока. Только когда выбор сделан, становится реальной полярность выбора.

Исток сотворенного Богом сознания находится в сознании Люцифера, первого и блистательнейшего из ангелов. Акт свободной воли, заключающийся в провозглашении автономии и отказе признать источник, совершается тут же, при самом зарождении сознания. Это, вероятно, и есть первичная полярность в сознании: вознести хвалу источнику или же

108