В. А. БОСЕНКО-Всеобщая теория развития-1

Босенко В.А. Всеобщая теория развития

151

тем, что оно начинается с простых определенностей...” – выписывает В.И. Ленин из “Науки логики” Гегеля [12, с. 212].

Наиболее четко это действительно раскрывается, как и следовало ожидать, в поступательности процесса познания от незнания к знанию, от меньшего знания к большему знанию. Началом поступательного развития движения знания является прежде всего наиболее простое, массовидное, нерасчлененное, скрывающее в себе внутреннюю противоречивость и потенцию всего дальнейшего направления развития знания от одностороннего, абстрактного, единичного к общему, конкретному. Но затронутая проблема простоты начала не является привилегией поступательного движения познания или какой-то из форм движения в природе. Это, по-видимому, черта поступательности развития вообще. Простота, неразвитость, нерасчлененность, недифференцированность – удел всякого начала, всякой поступательности. Это и первый недифференцированный комочек белка, из которого потом разовьются сложнейшие органические формы, это и туманность, где недифференцированность вещества находится в абстрактной форме, близкой к состоянию материи как таковой и т. п. Это и абстрактность начала поступательности процесса познания, который, как известно, идет в виде восхождения от абстрактного к конкретному.

Так, на роль некоторого начала вполне может претендовать механическое движение в поступательности системы форм движения, обеспе- чивающих мировой круговорот. В нем можно видеть все те признаки, которые присущи всякому началу всякой поступательности.

В системе данной поступательности механическая форма движения есть самое простое, массовидное и непосредственное. Энгельс ее прямо называет первой и простейшей формой. Но она не только нача- ло, но вместе с тем начало-основа системы поступательности и ее внутренней субординации. Именно она продолжает себя и в последующих формах движения, более сложных, чем механическая. Она переносит себя в них и “пронизывает” собой все последующие формы в их поступательном субординационном взаимоотношении, связи. Если, как говорит Гегель, первым выступает некоторое простое, и “в простом нет ничего более, кроме чистого начала; только непосредственное просто, ибо лишь в непосредственном нет еще перехода от одного к другому” [16, с. 63], то все это присуще и механическому движению. В нем самом таки нет перехода в другое. Напомним, что оно бесплодно, ничего из себя породить не может, ибо лишено своей соб-

152	Босенко В.А. Всеобщая теория развития

ственной внутренней противоречивости, лишено опосредствования и, как говорит Энгельс, существуй эта форма движения одна в одном из участков Вселенной, она никогда не породила бы из себя более сложные формы движения. Переход в себе, как известно, возможен там, где есть внутренняя противоречивость и опосредствование. В механи- ческой форме движения нет своей внутренней противоречивости. Вместе с тем механическая форма движения отвечает и такому требованию, предъявляемому ко всякому началу – быть некоторым “нич- то”. И действительно, ведь собственно механической формы движения, существующей как таковой в чистом виде, – нет. Это перемещение, которое может быть лишь перемещением чего-то, а не само по себе, в нем нет своего другого, или, как говорилось выше, нет опосредствования. А это значит, что оно в этом отношении выступает как “нич- то”. Само по себе, безотносительно к другим формам движения, оно ничего не предполагает. В то же время во взаимоотношении с другими формами движения, которые выступают по отношению к нему уже как реализация поступательности и во взаимодействии с ними (в системе взаимодействия), оно обязательно предполагает себя во всем другом, во всех других формах, составляющих систему связи поступательности. Но не просто пребывает как таковая в этих более сложных формах, а выступает “зараженным” этим более сложным, в котором механическая снимается.

Наконец, предъявляемому обычно требованию к началу быть всецело формой без всякого содержания, быть совершенно абстрактным*, совершенно всеобщим, механическая форма движения тоже вполне соответствует. Она, если рассматривать ее самое по себе, абстрактна и, будучи лишь чисто (и сплошь) количественным в себе движением (она знает только количества) [8, с. 567], в этом смысле является как бы односторонней формой, лишенной своего собственного содержания. В этом отношении механическая форма движения выступает как сплошная форма.

Не случайно Ф. Энгельс считает, что познание механического движения, которое, как и всякая начальная форма, заключается в любом более сложном движении, “является первой задачей науки, однако

* Нужно не упускать из виду, что абстрактность в диалектическом понимании выступает как объективная характеристика, т. е. – предметно как реальная абстракция, – односторонность.

Босенко В.А. Всеобщая теория развития

153

лишь первой ее задачей” [8, с. 567]*.

Все это понятно, если не упускать из виду, что “то, что есть первое в науке, должно было оказаться и исторически первым” [12, с. 95].

Для Энгельса “само собою разумеется, что изучение природы движения должно было исходить от низших, простейших форм его и должно было научиться понимать их прежде, чем могло дать что-ни- будь для объяснения высших и более сложных форм его. И действительно, мы видим, – говорит Энгельс, – что в историческом развитии естествознания раньше всего разрабатывается теория простого перемещения...” [8, с.391].

Характерно, что построение научной системы научного знания, осуществляясь как некоторая поступательность, как и всякая поступательность, находится в соответствующем отношении к своему началу. При формировании такой системы, как системы наук конкретного знания, последняя выступает в своей поступательности как аналог поступательности системы саморазвития форм материального движения и вместе с этим как продолжение саморазвития все тех же форм движения и их поступательности. И точно так же, как первым, простейшим, начальным движением в действительности является полностью соответствующее всем требованиям начала механическое движение, первой и началом в истории познания, в его поступательности в плане филогенетического развития конкретных наук и построения системы наук выступает наука механика. Последующее построение и классификация всей системы наук осуществляется поступательно, в соответствии с поступательностью соотношения известных форм движения. Первое в науке должно было быть первым в истории действительности, второе, третье и т. д. в науке (физика, химия и т. п.) – аналогом поступательности развития форм движения в их субординации (физической формы движения, химической и т. д.). Такое обусловлено тем, что наука как идеальная форма общественного сознания не имея собственного развития, выступает отражением развития материального производства, которое на первых порах основывается на действии простейших орудий и механического их применения. От-

*И потому нельзя сводить к ней все остальные формы движения; на механическом движении не исчерпывается движение вообще, соответственно, нельзя сводить к механике все другие науки.

154	Босенко В.А. Всеобщая теория развития

сюда и обнажение законов механики прежде всего. Для вскрытия физических, химических законов потребовался более развитый уровень производства.

*****

Интересно, что поступательность развития мышления как филогенез способов мышления, выступая в конечном счете как отражение действительного развития, как путь через все формы отношения сознания к объекту тоже начинается с простейших форм мышления, к которым приложимы все требования, предъявляемые ко всякой поступательности и, в частности, к началу. Строится такое начальное мышление, такой способ мышления и его закономерности, его формы все на том же объективном материале, доставляемом все той же простейшей в действительности формой движения – механической, господствующей в основе способа производства*. Способ мышления, строящий движение своих абстрактных форм по законам, нашедшим свое выражение в традиционной формальной логике, построен в конце концов на внешних отношениях внешнего (абстрактного) движения и его закономерностях, господствующих в основном в пределах механической формы движения. Не удивительно, что во времена господства механики такой механистический способ мышления вполне соответствовал вскрываемым явлениям и мог выполнять даже роль метода. Таким образом, точно так же, как и начало всякой поступательности, начало поступательности развития смены способов мышления от одного способа мышления к другому в историческом плане начинается с элементарного способа мышления, с элементарной логики, полностью соответствующей требованиям начала (и, вместе с тем, полностью соответствующей как способ мышления познанию элементарных внешних закономерностей, обнаруживаемых простейшими формами практической деятельности в простейшей форме движения). Всеми этими признаками и обладает традиционная формаль-

*Начальные формы практической деятельности, труда, формирующие человека и его способ мышления (в период превращения животного в человека) основывались на опосредствующей функции законов механической формы движения, лежащей в основании способа производства. Простейшие орудия труда (молоток, топор, мотыга и т. п. орудия производства) действуют на основании законов механики (рычаг и т. п.) и обнажают прежде всего логику дела (и, соответственно, логику мышления) на этом же основании.

Босенко В.А. Всеобщая теория развития

155

ная логика. Она и абстрактна, и выступает как чистая форма. В ней нет внутреннего перехода и опосредствования, нет внутренней необходимой связи, она лишена имманентных различий в себе и т. п. По крайней мере она сама не в состоянии выразить поступательность в действительности, ибо сама в себе не обладает ею. “В старой логике перехода нет, развития (понятий и мышления), нет “в н у т р е н н е й, необходимой связи” всех частей и “Ьbergang’a” (“перехода”) одних в другие” [12, с. 88].

Вполне понятно, что этот способ мышления не может претендовать на завершенность в развитии мышления. Он может быть только началом, первой ступенью в поступательности развития мышления и затем, как и во всякой поступательности, с возникновением нового, более высокоразвитого способа мышления – диалектического – быть включенным в него и снятым в нем. Этот элементарный способ мышления, как и всякое “начало”, в поступательности “тащит” себя в свое продолжение, в более сложную форму мышления, где он хотя и уходит на второй план, но не исчезает, а включив себя как момент, продолжает свое существование и выполнение своих функций “начала” познания уже в онтогенетическом плане. В каждом акте познания в онтогенезе снова и снова с этой ее функции начинается, обычно, поступательность процесса познания как углубления в сущность. Примерно то же самое мы наблюдаем в историческом развитии самого воззрения на развитие как движение от одной концепции к другой. Вторая “поглощает” первую, снимает ее в себе и т. д.

Нетрудно заметить, что принципы диалектики развития (и, в частности, принцип поступательности) распространены и на саму концепцию развития. Кстати, такое распространение необходимо, ибо только те принципы имеют смысл, которые “работают”, будучи распространенными на содержание самого принципа.

Исходя из этого, становление подлинного принципа развития, верной концепции развития должно осуществляться не иначе, как поступательность со всеми ее атрибутами, включая и проблему начала, завершения.

Наконец, поступательное построение системы категорий, которая как некоторый принцип развития, система развития, должна быть аналогом (как бы в застывшем виде) системы саморазвития вообще, в том числе и поступательности вообще, предъявляет все те же всеобщие требования к своему началу, к началу своего построения.

156	Босенко В.А. Всеобщая теория развития

Не затрагивая пока вопроса о построении системы категорий в соответствии с требованиями поступательности, а также вопроса о том, как именно разворачивается и идет сама поступательность развития этого процесса, каков ее ход и т. п., не отклоняясь от рассматриваемой проблемы начала поступательности вообще, остановимся на проблеме начала системы категорий в плане тех требований, которые предъявляются к началу в поступательном развитии.

В. И. Ленин не случайно отдает предпочтение для выведения системы категорий в филогенетическом плане категориям, которые соответствуют вышеприведенным требованиям “начала”. Именно такими категориями В.И.Ленин считал предложенные Гегелем: “бытие, нич- то, становление (не беря иных)”. В онтогенетическом плане они незаменимы в процессе начала познания. Разумеется, что при этом нужно отбросить все идеалистические наслоения в гегелевской трактовке этих понятий. Но собственно диалектика их взаимоотношения в процессе начала познания в его материалистическом рассмотрении должна сослужить хорошую службу материалистической диалектике.

Говоря о “”развитии” мышления в его необходимости” [12, с. 86] В. И. Ленин указывает: “категории надо вывести... исходя из простейших основных (бытие, ничто, становление (das Werden)) (не беря иных)

– здесь, в них “все развитие в этом зародыше” [12, с. 86]. По-видимому, последующее развитие поступательности всей сис-

темы категорий развертывает себя из этого начального зародыша в виде простейших категорий, которые выступают как основные (и оснувные) исходные – начало. Видимо, это и есть та простейшая клеточка, из которой развивается вся поступательность. В. И. Ленин не зря подчеркивает, что нужно именно выводить всю систему, всю цепь категорий из этой основы. Нужно выводить, развертывать, “вытягивать” всю цепь их из этих начальных, соответственно с логикой развития, диктуемой ими, их взаимоотношением. Выведя категории (формы человеческой деятельности) и установив некоторую систему взаимосвязи (ступени выделения человека из природы), мы получим и мышление в его необходимости, в поступательном развитии, в поступательной развернутости.

Как и во всех других случаях развития поступательности из противоречивого зародыша, и в этом рассматриваемом сейчас зародыше мы видим то же самое. Первое понятие – бытие, второе – небытие. Второе, отрицая первое, обеспечивает раздвоение, обострение проти-

Босенко В.А. Всеобщая теория развития

157

воречивости, но вместе с тем и связь и, таким образом, самодвижение первого, утверждение в первом его другого, стремление к разрешению.

Разрешением этих противоречий и установлением тождества противоположностей обеспечивается самодвижение и начало поступательности.

Все остальные категории развертываются в определенном порядке и последовательности уже из этих начальных. И происходит это, видимо, соответственно тому, как обнаруживают себя в действительности различные стороны того, что эти категории отражают, и в основании чего лежит отражаемое вышеупомянутыми начальными категориями. Гегель не даром говорит, что первое для мышления должно быть первым в ходе движения мышления [16, с. 50]. Точнее, первое для мышления должно быть предварительно первым в ходе движения практики.

Эти начальные категории в дальнейшем развитии всей системы категорий будут незримо присутствовать в каждой из последующих категорий в снятом виде. Качество – количество, мера, безмерное, явление – сущность и т. п. категории раскрывают себя и свое взаимодействие по определенной системе (в определенном порядке), выражающей собой развитие как восходящую систему, исходя из этих основных, начальных. Вместе с тем последующие категории так или иначе будут содержать и снимать в себе те категории, которые послужили началом всей системы категорий. Больше того, они продолжают выполнять свою функцию, даже пребывая как исчезнувший момент в последующих категориях.

Несомненно, что во всех категориях (а не только “количество-ка- чество”) это единство бытия и ничто (становление) лежит в основании, в качестве первой истины, от которой берет начало развитие остальных категорий.

Âэтих категориях как в основны´ х и оснувных заключается суть

èначало не только развития системы собственно категорий, но прежде всего отражение непосредственно развития ступеней практического выхождения человека из природы. Речь идет не только о том, что через эти три категории можно выразить развитие категорий в виде системы или отразить развитие действительности в сознании, а и о том, что содержание этих трех категорий лежит в основе саморазвития действительности, опосредствованных формами прак-

158	Босенко В.А. Всеобщая теория развития

тической преобразовательной деятельности и таким образом в основе действительного развития вообще, включающего и развитие практики, производства, сознания и познания. В них, наверное, следует искать “механизм” источника самодвижения, противоречивости движения, в том числе и движения движения в знание. Они – выражение той простейшей клеточки, в которой заключена основа и сущность самодвижения как движения вообще, которое выступает содержанием диалектики вообще – “без трех слов”. Здесь, по-ви- димому, заключается в зародыше весь принцип развития вообще. И это понятно, если вспомнить, что цель диалектики как теории познания и логики – познание противоречивости движения и выражение этой противоречивости в логике понятий. Противоречи- вость же движения в том и заключается, что любая взятая форма бытия как форма движения есть одновременно и она и не она, единство бытия и небытия, становление.

Указанные категории своей “простотой” наилучшим образом осуществляют связь (переход) саморазвития объективной действительности и развития познания, перелив первого во второе. Они сами являются как бы единством бытия и небытия во взаимоотношении бытия и сознания. Они как бы опосредствуют связь, переход уже этих противоположностей. Они выступают как такие простейшие категории, которые могут претендовать на роль категории как таковой, существующей почти слитно с объективным, не вычлененно, не дифференцированно, по- чти полностью “погруженной” в объективное, осуществляющей тождество (различий) бытия и сознания, обеспечивающей объективность содержания последнего.

Когда В. И. Ленин подчеркивает, что нужно именно выводить категории, всю систему, всю цепь категорий из этой основы, то уже этим он указывает на существование объективного основания для построения системы категорий, не допускающего произвола в выборе последовательности категорий при изложении системы развития. Нужно выводить, развертывать, “вытягивать” всю цепь категорий, составляющих систему в целом (всю поступательность), из этих простейших категорий, соответственно с логикой развития, диктуемой ими, их взаимоотношением, представляющем начало поступательности. Эти категории дают вполне определенное направление дальнейшему развертыванию поступательной системы категорий, получая для такого поступательного развития по восходящей объективное основание от

Босенко В.А. Всеобщая теория развития

159

предметно-практической деятельности человеческой *.

Для выражения противоречивости движения с той или иной ее

* И это понятно, если не упускать из внимания, что категории это формы человеческой деятельности и таким образом ступени выхождения человека из природного, естественного в человеческое, общественное. Наконец, – это идеальные вычленения общественных отношений.

Именно такое восхождение по категориальным ступеням, которое осуществлялось человечеством в филогенезе, воспроизводится и в онтогенезе, каждым ребенком, в его становлении человеком (как бы в уплотненной форме). В самом начале перед новорожденным предстает абсолютно все, как абсолютное ничто. Лишь со временем, по мере включения его в практическое дело и отношения взрослых, он в состоянии вырывать из сплошного ничто некоторое нечто и фиксировать на нем внимание (закрепляя в миллионном повторении). Если это сугубо природные, естественные вещи из окружающей природы, то он не получает ничего человеческого и остается в продолжении биологического развития. (От природы человек не получает ничего человеческого, а должен все это сделать сам.) Соответственно, лишь когда ребенок в своей простейшей практической деятельности включает в последнюю вещи, на которых имеет место печать общественного их производства и общественных отношений, и, оперируя с которыми ребенок начинает распредмечивать эти отношения и присваивать, делать своими, то тогда он и получает возможность продолжать свое развитие по человеческому типу.

Сконцентрировав внимание на таком, вырванном из всеобщей связи единства мира, некотором нечто, которое он включает в систему деятельности схватывает как то, что оно есть, он получает “качество”. Качество это то, что делает вещь тем, что она есть. И неважно, что это будет: игрушка, погремушка, чашка. Продолжая хватать, греметь, кусать, стучать, включая такие вещи в ход своей “деятельности” и распредмечивать то, что в них застыло от деятельности взрослых дитя вдруг ломает игрушку, разбивает чашку, которая после этого перестает быть тем, что она есть. Это теперь уже не чашка, а множество осколков, обломков бесформенных. Вот это уже количество, суть которого в том, это – отрицающее себя качество. Именно так и определяется категория количества: “количество это отрицающее себя качество”. Причем количество совершенно безразлично к качеству осколков, обломков, составляющих количество. Отсюда – абстрактность всякого количества, односторонность. (Как, соответственно, и наука, предметом которой является количество.)

Причем, попытка вернуть прежнее качество невозможно. Процесс необратим. Нарушена мера, обусловливавшая данную вещь – ìåðà, это единство качества и количества. А оно то и нарушено. После категории меры напрашивается “безмерное”. Затем “сущность – явление” и т.д. Мы прервем продолжение восходящего выстраивания системы категорий, но одно ясно, что такой строй – категориальный, не произвольный процесс, и не искусственно создаваемый, а восходящий, формирующийся на объективном основании по ступеням человеческой общественно-производственной деятельности человече- ства и каждого отдельного, новорожденного человечка, воспроизводящего отношения и логику дела обобществившегося человечества по ходу его становления человеком. Восхождение от простого к сложному, восхождение как обобщение, от абстрактного, одностороннего к конкретному – единству в многообразии.

160	Босенко В.А. Всеобщая теория развития

стороны можно брать те или иные понятия, находящиеся в единстве противоположностей (например, случайность – необходимость, непрерывность – прерывность, количество – качество и т. д. и т. п.). Такими же категориями, которые могут выразить суть, начало и ядро саморазвития, самую ее простейшую исходную “схему”, являются названные Лениным бытие – небытие – становление. Все остальные – в некотором роде усложненная форма противоречивого “механизма”, заключенного в этих простейших и первейших.

И то, что такое единство бытия и небытия находит свое разрешение в становлении, указывает на активность такого начала, на то, что внутренняя противоречивость его порождает дальнейшее движение, превращение в каком-то направлении и, таким образом, предполагает движение в нечто третье, что, как мы уже видели, характеризует поступательность, указывает на зарождение последней.

В плане рассмотренной проблемы “начала”, его места и роли в поступательности можно было бы рассмотреть самые различные области действительности, в том числе, например, проследить ход развертывания поступательного развития в сфере деятельности, которая выступает как “клеточка”, как “предельно абстрактная конкретность всех социальных процессов, всей общественной формы движения” (Ленин). Из этой “клеточки” предстоит развернуться всей совокупности общественных отношений, всей материальной и духовной культуре как социальному явлению, как содержанию общественной формы движения (формы существования) материи. Но это не входит в задачу предлагаемого исследования.

*****

Одной из черт принципа развития является скачкообразность развития. К ней уже пришлось несколько раз обращаться по ходу раскрытия сути развития. Не затрагивая всех проблем, связанных со скачками, остановимся на некоторых сторонах этого вопроса и прежде всего на тех, вокруг которых концентрируются споры.

Большой помехой для правильного понимания того, что называется в философии скачком, является то, что само понятие “скачок”, будучи взято в диалектику из арсенала понятий рассудка, продолжает тащить за собой обыденный смысл и внешние признаки, присущие его бытовому содержанию. Многим скачок представляется чем-то похожим на “прыжок” со всеми его отличительными особенностями, вро-