В. А. БОСЕНКО-Всеобщая теория развития-1

Босенко В.А. Всеобщая теория развития

61

го, а, собственно, от себя самого), частью же с действительной противоположностью, взаимно исключающих друг друга сущностей, то можно было бы избежать троякой ошибки: 1) что всякая абстракция и односторонность считает себя за истину на том основании, что истиной является лишь крайность, и вследствие этого тот или иной принцип выступает только как абстракция от какого-нибудь другого, вместо того чтобы выступать как целостность в себе самом; 2) что резкость действительных противоположностей, их превращение в крайности считается чем-то вредным, чему считают нужным по возможности помешать, между тем как это превращение означает не что иное, как их самопознание и в равной мере их пламенное стремление к решающей борьбе; 3) что пытаются их опосредствовать. Ибо, сколь бы обе крайности ни выступали в своем существовании как действительные и как крайности, – свойство быть крайностью кроется все же лишь в сущности одной из них, в другой же крайность не имеет зна- чения истинной действительности. Одна из крайностей берет верх над другой. Положение обеих не одинаково” [3, с. 321-322].

Этот последний вывод имеет огромное значение для понимания противоречивости как источника развития. Одна из сторон противоре- чий всегда берет верх над другой и затем преодолевает, как бы побеждает другую. Поэтому в сущности нет действительного дуализма. При всем том, что существуют в действительности обе противоположности, значение истинной действительности кроется лишь в сущности одной из них, другая не обладает таким свойством, не является истинной противоположностью.

Те же, например, приспособление и наследственность, являясь сторонами одной и той же сущности, не являются равноправными. Наследственность не является истинной противоположностью в отношении приспособления. Последнее снимает в себя наследственность. Наследственность, таким образом, поскольку она “стремится” выступать действительностью, уничтожает себя в самой себе для приспособления. В результате получается, что наследственность – это в сущности то же приспособление со стороны отдельности, данности, как его свое другое, закрепленное в определенной форме приспособление, консервативный момент приспособления, момент себе равности, с которого приспособление как с новой платформы каждый раз осуществляет себя через взаимодействие вида определенным образом со средой. Наследственность, можно сказать, есть иноформа приспособ-

62	Босенко В.А. Всеобщая теория развития

ления, это – тип, способ приспособления. Отсюда можно также сказать, что истинным значением обладает только приспособление, которое в себе противоречиво.

То же самое мы видим и в таком единстве противоположностей, как движение и покой, неустойчивость и устойчивость, борьба и единство, необходимость – случайность, бытие – небытие, материальное

– идеальное и др. И всюду истинностью, действительностью в сущности обладает одна сторона, а другая – лишь постольку, поскольку снимает себя в первой, является моментом первой. Т.е. с точки зрения диалектики противоречивости в сущности нет двух сторон типа “двух сторон одной и той же медали” (как любят иногда говорить, желая проиллюстрировать “неразрывное единство” противоположностей), а есть в известном смысле фактически “одна сторона”, которая в себе содержит другое себя. Поэтому мы, например, можем рассматривать покой как движение, суть единства – в борьбе, но никак не можем сказать, что движение – это покой, что борьба – это единство и т.д. Другими словами, движение, борьба, необходимость, бытие – абсолютны, покой, единство, случайность, небытие – относительны. Если пойти дальше, то получается, что истинностью и, следовательно, действительностью обладает только революционная диалектическая концепция развития, только диалектическая логика.

*****

В связи с вопросом о единстве, а также о противоположностях внутренней и внешней противоречивости нужно сказать несколько слов об антагонизме. Но не для того, чтобы привести “пример одной из форм разновидности противоречия” (как принято трактовать антагонизм в учебниках, философских словарях и других изданиях), а совсем наоборот, для того, чтобы показать, что это не противоречие вовсе. И в главе о диалектическом противоречии антагонизм упоминается только для того, чтобы предостеречь от ошибочного отождествления его с противоречием.

Нельзя согласиться с распространенным делением на т.н. “неантагонистические противоречия” и “антагонистические противоречия”. Причем, вторые-де отличаются от первых тем, что они “непримиримые”. (Будто вообще бывают какие-то “примиримые” противоречия.) Непримиримость – это удел всех и всяких противоречий. Нам представляется, что то, что зовется антагонизмом – это вообще не проти-

Босенко В.А. Всеобщая теория развития

63

воречие и даже не просто противоположности. Это продукт лишенных единства противоположностей. Одно дело саморазличение, самоотрицание, раздвоение единого одной и той же сущности, стороны которой тяготеют друг к другу и стремятся через взаимоисключение к высшему единству, тождеству (во внутренних противоречиях); другое дело межсущностные взаимоотношения различных сущностей, каждая из которых внутренне противоречива и влияет на другую сторону, преломляясь через ее внутренние противоречия. Это – внешние противоречия – противоположности *.

И совсем иное – антагонизм, где крайности доведены до абсолютного взаимоисключения, взаимонетерпения, до столкновения вплоть до уничтожения. Это – продукт внешней противоположности, стороны которой находятся в состоянии абсолютного взаимоотчуждения, взаимоотторжения, изначальной несовместимости, активного противо- борства (а не просто противостояния. Именно противо-БОРСТВА, а не борьбы. Это разные вещи), сопротиводействия, зряшного отрицания (типа – “нет!”), негация. Силы антагонистов здесь как бы направлены не просто в разные стороны, а в противоположные, но через одоление (преодоление, подавление) другой стороны (кто кого).

Это – супротивность, сила, вызываемая, инициируемая другой, противной ей силой. И это (такое самовоспроизведение антагонистического столкновения) будет продолжаться, пока не будет уничтожена одна или обе стороны антагонизма.

В этом отношении ясно, что классификация противоречий на “антагонистические” и “неантагонистические” не имеет никакого основания. Точнее и вернее было бы говорить об антагонизме, а не об “антагонистических противоречиях”. Известное ленинское выражение: “антагонизм и противоречия вовсе не одно и то же. Первое исчезает, второе остается при социализме”, – имеет более глубокий смысл, чем это кажется на первый взгляд. И характерно, что говорится не о том, что антагонистические противоречия исчезнут, а неантагонисти- ческие противоречия останутся, а о том, что исчезнет именно антагонизм, а противоречия останутся. Т.е. то, что зовется антагонизмом, в диалектическом понимании (понятии) не то, что противоречие.

Напомним, как понятия “противоположность” и “противоречие” раз-

* В украинском языке есть удачное, богатое нужным оттенком слово для большей адекватности и более точного выражения некоторой особенности данного понятия. Это – “суперечностi”.

64	Босенко В.А. Всеобщая теория развития

граничивал Гегель в своей “Науке логики”: “в противоположности отношение двух сторон таково, что каждая из них определяется другой и поэтому является только моментом, но в то же время каждая сторона определяется и сама собой, и это сообщает ей самостоятельность; в противоречии, напротив, отношение таково, что каждая сторона в своей самостоятельности содержит другую, и в связи с этим оказывается исключенной самостоятельность обеих” [8а, с. 113]. В понятии же “антагонизм” отношение двух сторон таково, что каждая из них не только совсем не определяется другой и не обладает самостоятельностью, не содержит в себе другую, а абсолютно исключает ее. Находится в состоянии абсолютного зряшного отрицания, отчуждения, активного противосилия, несовместимости, отторжения.

Антагонизм (в отличие от противоречия, которое доходит до разрешения и скачком обеспечивается переход на новое, высшее основание) сам непосредственно ничего нового более высокоразвитого не создает, а только разрушает, взламывает, деструктирует, взрывает. И в этом отношении можно сказать, что антагонизм – это неразрешимые противоположности. Финалом же антагонизма является то, что выражается понятием “взрыв”. Он только уничтожает. Но все дело в том, чту именно он уничтожает в каждом конкретном случае. Если устраняет устаревшие, окаменевшие формы, ставшие помехой на пути развертывания внутренних, движущих противоречий, то он совершает такой отрицательной работой важнейшее, положительное для развития, дело. Если же разрушает развивательное противоречие на полпути, не дав ему доразвиться и получить завершение скачком, если губит, истребляет ростки нового в необходимом развитии, то это просто зряшное разрушение, истребление, погубление.

Уничтожается антагонизм антагонизмом же, взрывом. Поучительный пример сложного переплетения внутренних проти-

воречий, внешних и антагонизма мы получаем из книги Маркса и Энгельса “Святое семейство”.

“Пролетариат и богатство – это противоположности. Как таковые, они образуют некоторое единое целое. Они оба порождены миром ча- стной собственности. Весь вопрос в том, какое определ¸нное положение каждый из этих двух элементов занимает внутри противоположности. Недостаточно объявить их двумя сторонами единого целого.

Частная собственность как частная собственность, как богатство, вынуждена сохранять сво¸ собственное существование, а тем самым

Босенко В.А. Всеобщая теория развития

65

и существование своей противоположности – пролетариата. Это – положительная сторона антагонизма, удовлетвор¸нная в себе самой ча- стная собственность.

Напротив, пролетариат как пролетариат вынужден упразднить самого себя, а тем самым и обусловливающую его противоположность

– частную собственность, – делающую его пролетариатом. Это – отрицательная сторона антагонизма, его беспокойство внутри него самого, упраздн¸нная и упраздняющая себя частная собственность.

Имущий класс и класс пролетариата представляют одно и то же че- ловеческое самоотчуждение. Но первый класс чувствует себя в этом самоотчуждении удовлетвор¸нным и утвержд¸нным, воспринимает отчуждение как свидетельство своего собственного могущества è

обладает в н¸м видимостью человеческого существования. Второй же класс чувствует себя в этом отчуждении уничтоженным, видит в н¸м сво¸ бессилие и действительность нечеловеческого существования. Класс этот, употребляя выражение Гегеля, есть в рамках отверженности возмущение против этой отверженности, возмущение, которое в этом классе необходимо вызывается противоречием между его человеческой природой и его жизненным положением, являющимся откровенным, решительным и всеобъемлющим отрицанием этой самой природы.

Таким образом, в пределах всего антагонизма частный собственник представляет собой консервативную сторону, пролетарий – разрушительную. От первого исходит действие, направленное на сохранение антагонизма, от второго – действие, направленное на его уничтожение.

Правда, частная собственность в сво¸м экономическом движении сама толкает себя к своему собственному упразднению, но она делает это только пут¸м не зависящего от не¸, бессознательного, против е¸ воли происходящего и природой самого объекта обусловленного развития, только пут¸м порождения пролетариата êàê пролетариата, – этой нищеты, сознающей свою духовную и физическую нищету, этой обесчеловеченности, сознающей свою обесчеловеченность и потому само¸ себя упраздняющей. Пролетариат приводит в исполнение приговор, который частная собственность, порождая пролетариат, выносит себе самой, точно так же как он приводит в исполнение приговор, который на¸мный труд выносит самому себе, производя чужое богатство и собственную нищету. Одержав победу, пролетариат никоим образом не становится абсолютной стороной общества, ибо он одержива-

66	Босенко В.А. Всеобщая теория развития

ет победу, только упраздняя самого себя и свою противоположность. С победой пролетариата исчезает как сам пролетариат, так и обусловливающая его противоположность – частная собственность.

Если социалистические писатели признают за пролетариатом эту всемирно-историческую роль, то это никоим образом не происходит от того, что они, как уверяет нас критическая критика, считают пролетариев богами. Скорее наоборот. Так как в оформившемся пролетариате практически закончено отвлечение от всего человеческого, даже от видимости человеческого; так как в жизненных условиях пролетариата все жизненные условия современного общества достигли высшей точки бесчеловечности; так как в пролетариате человек потерял самого себя, однако вместо с тем не только обр¸л теоретическое сознание этой потери, но и непосредственно вынужден к возмущению против этой бесчеловечности велением неотвратимой, не поддающейся уже никакому прикрашиванию, абсолютно властной нужды, этого практического выражения необходимости, – то ввиду всего этого пролетариат может и должен сам себя освободить. Но он не может освободить себя, не уничтожив своих собственных жизненных условий. Он не может уничтожить своих собственных жизненных условий, но уничтожив âñåõ бесчеловечных жизненных условий современного общества, сконцентрированных в его собственном положении. Он не напрасно проходит суровую, но, закаляющую школу труда” [4, ñ.38-40].

“В ч¸м же, следовательно, заключается положительная возможность немецкой эмансипации?

Ответ: в образовании класса, скованного радикальными цепями, такого класса гражданского общества, который не есть класс гражданского общества; такого сословия, которое являет собой разложение всех сословий; такой сферы, которая имеет универсальный характер вследствие е¸ универсальных страданий и не притязает ни на какое особое право, ибо над ней тяготеет не особое бесправие, à бесправие вообще, которая уже не может ссылаться на историческое право, а только лишь на человеческое право, которая находится не в одностороннем противоречии с последствиями, вытекающими из немецкого государственного строя, а во всестороннем противоречии с его предпосылками; такой сферы, наконец, которая не может себя эмансипировать, не эмансипируя себя от всех других сфер общества и не эмансипируя, вместе с этим, все другие сферы общества, – одним словом, такой сферы, кото-

Босенко В.А. Всеобщая теория развития

67

рая представляет собой полную утрату человека и, следовательно, может возродить себя лишь пут¸м полного возрождения человека. Этот результат разложения общества, как особое сословие, есть пролетариат…

Возвещая разложение существующего миропорядка, пролетариат раскрывает лишь тайну своего собственного бытия, èáî îí è åсть фактическое разложение этого миропорядка. Требуя отрицания частной собственности, пролетариат лишь возводит в принцип общества то, чту общество возвело в его принцип, чту воплощено уже в í¸ì, в пролетариате, помимо его содействия, как отрицательный результат общества” [3а, ñ.427-428].

На всех этих вопросах мы здесь не будем останавливаться (подробно это рассмотрено автором в монографии “К вопросу о диалектике взаимоотношения “скачка” и “взрыва” в процессе движения” (Босенко В.О. До питання про д³алектику взаºмов³дношення „вибуху” ³ „стрибка” в процес³ руху. К., Видавництво Ки¿вського ун³верситету, 1961, 132 с.). Заметим только, что поскольку в действительности и, соответственно, в деятельности, в логике дела существуют внешняя противоречивость как некоторое взаимодействие между различными (внутренне противоречивыми в себе сущностями), а также такая форма (продукт) внешней противоположности, как антагонизм, то не удивительно, что существуют и логические закономерности дела логики и мышления, в которых отражаются объективные закономерности этих сторон действительности в виде соответствующих логических форм – формального отрицания, абсолютного абстрактного взаимоисключения и т. п.

В соответствии с тем, с какими из противоречий имеет дело познание, существует (выработался) и соответствующий способ логического выражения в мышлении. Противоположности внешнего порядка как различные сущности получают выражение в виде различных себе равных, в себе тождественных (à=à) определений. Внешние противоположности, доведенные до несовместимости, до антагонистического взаимоисключения, находят выражение в известном “или – или”.

Внутренняя противоречивость, в которой противоположности предполагают друг друга, взаимопроникают и т.д., должна иметь соответствующее внутренне противоречивое выражение в форме подвижных, противоречивых понятий. Формальная же логика есть логика внешних противоречий, внешних отношений, противоречий в так называемых разных отношениях, несоответствий, формальных взаи-

68	Босенко В.А. Всеобщая теория развития

моисключений. В свою очередь, диалектическую логику можно назвать логикой внутренних противоречий (доводимых до разрешения), логикой развития.

Положения традиционной формальной логики, схватывая в основном внешние противоречия, внешние различия между сущностями, строятся фактически на том, что в действительности в самом деле существует в сфере внешней противоречивости в виде несоответствия, взаимоисключения, зряшного отрицания *. Но точно так же, как такие явления и их закономерности в действительности находятся в подчиненном положении по отношению к обладающей истинной действительностью диалектике внутренних противоречий и снимаются в последней, выступая лишь моментом, так и упомянутые положения старой логики выступают как лишь моменты в диалектической логике. Истинной действительностью обладает одна диалектика.

Итак, в мире кроме форм движения материи ничего иного нет. Сущность движения – противоречие. Сущность противоречия – борьба. Борьба – абсолютна. Борьба – это живая жизнь, движитель противоречия. Высшая точка борьбы – разрешение противоречия, завершение одного цикла отрицания отрицания и формирование нового. Развертывание противоречия по его внутренним определениям (соответственно диалектическим законам) и есть то, что зовется развитием.

* Тот факт, что и в движении мышления нашла свое отражение форма выражения момента абсолютного взаимоисключения, лишний раз говорит против сведения антагонизма только к социальному антагонизму.

Босенко В.А. Всеобщая теория развития	69

III

Диалектическое содержание принципа развития. Движение – всегда развитие.

“Движение”-“развитие” в плане двух концепций развития.

Теоретико-познавательный аспект понятий “движение” и “развитие”

Наиболее полное и четкое формулирование сути диалектического принципа развития мы находим в работе В. И. Ленина “Карл Маркс”. Здесь В. И. Ленин, подчеркивая, что идея развития “в той формулировке, которую дали Маркс и Энгельс, опираясь на Гегеля, гораздо более всесторонняя, гораздо богаче содержанием, чем ходячая идея эволюции”, раскрывает содержание диалектического понимания развития. “Развитие, как бы повторяющее пройденные уже ступени, но повторяющее их иначе, на более высокой базе (“отрицание отрицания”), развитие, так сказать, по спирали, а не по прямой линии; – развитие скачкообразное, катастрофическое, революционное; – “перерывы постепенности”;

... – взаимозависимость и теснейшая, неразрывная связь âñåõ сторон каждого явления (причем история открывает все новые и новые стороны), связь, дающая единый, закономерный мировой процесс движения, – таковы некоторые черты диалектики, как более содержательного (чем обычное) учения о развитии”, – заключает В. И. Ленин [11, с.55]. В другом месте, как бы подытоживая и обобщая все эти черты развития, В. И. Ленин говорит: “развитие есть “борьба” противоположностей” [12, с. 317]*.

Борьба противоположностей – ядро, суть диалектики как теории развития включает в себя все черты диалектики развития и снимает

* По мнению В. И. Ленина “Всякую иную формулировку принципа развития, эволюции, они (Маркс и Энгельс. – В.Б.) считали односторонней, бедной содержанием, уродующей и калечащей действительный ход развития” [11, с. 53].

70	Босенко В.А. Всеобщая теория развития

их, удерживает в себе. Мы можем сказать не только, что каждая из упомянутых черт есть противоречие, форма выражения противоречий, или что в них содержится противоречивость, но и наоборот, что все они заключаются в противоречивости и неизбежно вытекают и развертываются из нее. Ни переход количества в качество, ни скачкообразность, ни отрицание отрицания и т.д. немыслимы без противоречий, и наоборот, где противоречия, там неизбежно отрицание и, следовательно, затем (с разрешением противоречий) отрицание отрицания, переход количества в качество и обратно, скачки и т. д. Рассматривать все эти черты и законы развития в диалектике нужно в их единстве, взаимопроникновении, взаимовыражении, в единой системе, а не в виде некоторой суммы сосуществующих черт. Только в такой целостности они выступают в роли всеобщего принципа развития и раскрывают последний во всей его полноте и всесторонности. Забегая несколько вперед, можно сказать, что внутренняя связь всех черт упомянутого единства соответствует тому, как они являются выражением моментов (этапов) одной и той же системы имманентного саморазвертывания противоречий, от зарождения до разрешения, завершения. Внутренняя логика, законы этого саморазвертывания, собственно, и есть то, что называется развитием.

Таким образом, если все эти черты диалектики как учения о развитии являются по сути чертами развития, характеристикой развития, содержанием того, что называется развитием, то раскрыть суть развития – значит раскрыть суть этих черт его, но в таком виде, в каком они выражены в предельно всеобщей форме в учении о развитии, в теории развития – диалектике, а не как демонстрируемый пример, факт, взятый из природы, или общества, или мышления. Сказать “развитие” или сказать “диалектика” (которая есть теория развития), в сущности будет одно и то же. И в этом отношении пытаться рассматривать ка- кое-нибудь явление вне развития – это все равно, что пытаться поставить его вне диалектики и ее законов.

Ниже мы рассмотрим некоторые проблемы, касающиеся содержания диалектического принципа развития и его черты.

Как известно, в нашей философской литературе большое внимание уделяется вопросу соотношения понятий “движение” и “развитие”. Много усилий тратится на установление критериев и признаков, по которым можно было бы распознавать и различать движение и развитие, на поиски в окружающем мире процессов, соответствующих представ-