2. Теология.

Естественная теология ищет познание Бога из естественных причин, но поскольку она рассматривает его через призму вещей, она получает только неясное и смутное изображение его существа: она видит изображение Божие преломленным, как мы видим в воде наше собственное отражение. Бог в его истинном, сверхъестественном существе может обнаруживать себя не через законы природы, а только через чудеса откровения. Поэтому истинное познание Бога возможно не в естественной теологии, а только в теологии откровения. А так как религия и вера могут основываться только на истинном изображении Бога в человеке, то отсюда следует, что религия должна совпадать с теологией откровения и не иметь ничего общего с естественной теологией. Граница между теологией откровения и естественной, теологией у Бэкона является вместе с тем и границей между откровением и природой, религией и философией, верой и знанием. Наука никогда не должна переступать эту границу, помня слова: «Отдайте вере то, что ей принадлежит», которыми Бэкон раз и навсегда устраняет возможность пограничных споров и скорее отделывается от веры, чем разделывается с ней. Наука не может оказать религии никакой положительной услуги, а только отрицательную, ибо она не может ни доказать, ни создать религию, а может только воспрепятствовать тому, что ей противоположно. Естественная теология не может обосновать веру, а может только опровергнуть неверие. Настолько простирается ее сила, не далее. Она видит в природе изображение Бога: этого изображения достаточно для отвержения атеизма, но недостаточно для утверждения религии. Если мы размоем границу между религией и философией и одна из них будет проникать в область другой, то обе заблудятся. Религия, сблизившись с наукой, станет неортодоксальной: наука, смешавшись с религией, станет фантастической. Таким образом, «еретическая религия» и «фантастическая философия» суть неизбежные следствия соития веры и науки, теологии откровения и естественной теологии. Правильное отношение между ними есть разделенность. Всякое же соединение ведет и там и тут к заблуждению. Поэтому если Бэкон в первой книге своего сочинения «De augmentis» уверяет короля, что одна капля из чаши философии ведет к атеизму, но все питье, выпитое до последней капли, возвращает религию, то такая сила заключается по крайней мере не в чаше бэконовской философии. И сам Бэкон далеко не исполняет в последних своих книгах «De augmentis» того, что он обещал этим уверением в первой. Это изречение, хотя и повторялось бесчисленное множество раз, принадлежит к образным фигурам речи, которые всегда хромают и которые не следует воспринимать всерьез, если они, как в настоящем случае, лишены более глубоких опор.

3. Натурфилософия

Натурфилософия ищет познания вещей из естественных причин; понимание деятельности природы дает нам возможность самостоятельно производить подобные действия, коль скоро в нашей власти находятся материальные условия. Познание причин Бэкон называет теоретической, или спекулятивной, философией, самостоятельное произведение действий — практической, или операциональной. Вторая основывается на первой. Первая ведет от опыта к аксиомам, вторая — от аксиом к изобретениям; первая описывает восходящую линию, вторая — нисходящую. В этом смысле Бэкон называет теоретическую натурфилософию просто восходящей (ascensoria), а практическую— нисходящей (descensoria)1.