Реформы:

Деятельность Избранной рады началась с кадровых перестановок. Зимин говорил о том, что боярская дума увеличилась с 12 человек до 32. Сильвестру и Адашеву нужно в её состав было провести своих сторонников. Скрынников не придавал принципиального значения изменению в составе правящей верхушке.

Первые шаги к реформам выразились в созыве 27 февраля 1549г. расширенного совещания на котором присутствовала Боярская дума, освященный собор, воеводы, а также боярские дети и “большие” дворяне ( московские). Февральское совещание 1549г. (“Собор примирения”) было практически первым Земским собором. Его созыв ознаменовал перевоплощение российского государства в сословно-представительную монархию, создание центрального сословно-представтельного учреждения. Очень принципиально было то, что важнейшие государственные мероприятия начинают приниматься с санкции представителей господствующего класса, в числе которого значительную роль игрались дворяне. "Земские соборы, - писал Л.В.Черепнин, - это орган, пришедший на смену вечу", воспринявший древнерусские "традиции участия общественных групп в решении правительственных вопросов", но заменивший "элементы демократизма началами сословного представительства".

Принято считать, что реформы Избранной рады проводились в целях укрепления социального положения дворянского сословия в противовес тормозящему этот процесс консервативному боярству. В.Б.Кобрину удалось доказать, что в усилении государства были заинтересованы практически все слои общества. Поэтому реформы проводились не в угоду какому-либо одному сословию и не против какого-либо сословия. Реформы означали формирование Русского сословно-представительного государства.

Царь предложил своим соратникам принятие нового Судебника, основанного на судебники 1497, включая туда положения, соответствующие тогдашнему положению России. Карамзин пишет, что царь и его приближённые «исправляли злоупотребления, не изменяя главной, древней основы законодательства; все оставили, как было и чем народ казался довольным: устраняли только причину известных жалоб».

Составители судебника не внесли изменений в те законы государства, которые определяли взаимоотношения феодалов и крестьян. Нормы Юрьева дня были сохранены без больших перемен. Крестьяне по-прежнему могли покинуть землевладельца в течение двух недель на исходе осени. «Пожилое», которое крестьянин уплачивал феодалу при переходе, было увеличено.

Кобрин: Судебник 1550 г. был гораздо лучше систематизирован, чем его предшественник, учитывал судебную практику: исходя из нее, были отредактированы многие статьи. В 1550 г. были впервые установлены наказания для взяточников - от подьячих до бояр.

На совещании 28 февраля 1549 года Иван IV «со отцем своим Макарием митрополитом из бояры уложил, что во всех городах Московские земли наместникам детей боярских не судити ни в чем, опричь душегубства и тадьбы и разбоя с поличным...». Тем самым государь оградил детей боярских от судебного произвола наместников. И.И.Смирнов пишет, что: «Основной вопрос, рассматриваемый в декларации Ивана IV,- это вопрос о детях боярских и их интересах».

В. О. Ключевский сообщает нам о плане перестройке местного управления, который начинался с срочной ликвидации тяжб земства с кормленщиками, продолжался пересмотром Судебника с обязательным повсеместным введением в суд кормленщиков, выборных старости целовальников и завершался уставными грамотами, отменявшими кормления".

Появились органы самоуправления. Самоуправление при этом получало два вида: 1) Ведение выборных людей передавались суд и полиция в округе ("губе"). Так бывало обыкновенно в тех местах, где население имело разносословный характер. В губные старосты выбирались обыкновенно служилые люди, и им в помощь давались выборные же целовальники (т. е. присяжные) и дьяк, составлявшие особое присутствие, "губную избу". Избирали вместе все классы населения. 2) Ведению выборных людей передавались не только суд и полиция, но и финансовое управление: сбор податей и ведение общинного хозяйства. Так бывало обыкновенно в уездах и волостях со сплошным тяглым населением, где издавна для податного самоуправления существовали земские старосты. Фроянов считал, что местное управление в 1550-х гг. не представляло собой единообразия, а принимало различные формы в зависимости от социального состава той или иной местности. По мнению Скрынникова земская реформа, начатая еще в 1539 г., носила с самого начала продворянский характер.

Было ограничено местничество. Кобрин пишет, что его отмена была бы опасна: другие роды получали бы в свои руки мощное оружие и против получившего это назначение, и против его родни, и против его потомства. Скрынников считал, что реформа местничества была проведена в личных интересах Адашева.

Все историки делали акцент на том, что активная внешняя политика была бы невозможна без военных реформ: рада учредила стрелецкое войско, получавшее жалованье, оружие и обмундирование от государства. Как писал А. В. Чернов, стрельцы были поголовно вооружены огнестрельным оружием, что ставило их выше пехоты западных государств, где часть пехотинцев имела только холодное оружие. С точки зрения автора, всё это свидетельствует о том, что в образовании пехоты Московия, в лице царя Иоанна Грозного, намного опередила Европу. Скрынников отмечает: «Стрелецкие войска зарекомендовали себя с лучшей стороны в военных кампаниях ближайших лет».

В связи с упорядочением административной и военной службы правительство предполагало отобрать из знати и дворянства тысячу «лучших слуг» и наделить их поместьями в Подмосковье. Будучи поблизости от столицы, «лучшие слуги» в любой момент могли быть вызваны в Москву для ответственных служебных поручений. Подготовлявшаяся реформа должна была приобщить цвет провинциального дворянства к делам управления. Среди историков нет единого мнения по вопросу о судьбе этой реформы. И. И. Смирнов считал организацию «тысячи» одним из важных достижений Избранной рады. По мнению А. А. Зимина, проект не получил практического осуществления.

Кобрин: Одним из первых приказов была Челобитная изба, которую возглавил Адашев. Задачей этого учреждения было принимать челобитные на имя государя и проводить по ним расследование. Тем самым Челобитная изба становилась как бы высшим контрольным органом. Руководство этим приказом давало в руки Адашеву огромную власть. Говорили, что боярин, который затягивает рассмотрение челобитной, «не пробудет без кручины от государя», а если на кого разгневается Адашев, «то бысть в тюрьме или сослану». Главой Посольского приказа - ведомства иностранных дел - стал дьяк Иван Михайлович Висковатый, который около двадцати лет руководил русской внешней политикой, пока не был казнен в годы опричнины по вздорному обвинению. Поместный приказ занимался распределением поместий и вотчин между служилыми людьми. Разрядный приказ стал своего рода штабом вооруженных сил: определял, сколько и из каких уездов служилых людей должно выйти в полки, назначал командный состав. Разбойный приказ вел борьбу против «разбоев» и «лихих людей». Земский приказ ведал порядком в Москве. Скрынников отмечает, что характерной чертой системы приказного управления была чрезвычайная дробность ведомств и отсутствие четкого разграничения функций между ними.

Он упоминает о церковном соборе 1549 г., на котором была проведена «канонизация новых чудотворцев»: местные святые превратились в общерусских, создался единый для всей страны пантеон. Скрынников отмечает, что этот собор стал важной вехой в истории русской церкви, так как его решения ускорили процесс консолидации духовенства как особого сословия. Реформа не ослабила зависимости епископата от царской власти.

В 1551 г. был составлен "Стоглав", сборник постановлений канонического характера, предлагающий реформы, направленные на улучшения церковной администрации, поддержания церковного благочиния и исправления нравов. Иван IV предлагает Стоглавому собору в 1551 г. привести в известность размеры вотчинных и поместных владений, сколько за кем числится земель, и затем произвести вновь поместную разверстку так, чтобы каждый получил по достоинству. Собору объявлено, что царь решил послать писцов описать и смерить государство. Виппер отмечает, что эти торжественно-властные заявления переносят историка в далекую старину, ко временам блистательных римских цезарей, владевших громадными территориями, сажавших десятки тысяч ветеранов на строго вымеренные участки земли, поручавших ученым землемерам производить подробную опись недвижимости, инвентаря и ценностей. Карамзин отмечает, что «Собор утвердил все новые, мудрые постановления Иоанновы». Карамзин одним из полезнейших действий Ивана ставит учреждение «особых училищ в Москве и в других городах, чтобы Иереи и Диаконы, известные умом и добрыми свойствами, наставляли там детей в грамоте и страхе Божием: учреждение тем нужнейшее, что многие Священники в России едва умели тогда разбирать буквы, вытверживая наизусть службу церковную». Окинув взором реформы конца 40-х — начала 50-х годов XVI века, А. А. Зимин убедился в том, что они «проводились в известной мере за счет ущемления интересов церкви»

Скрынников отмечает налоговую деятельность государства. В итоге реформы власти добились единообразия в налогах. Преобразования отвечали потребностям развития Российского государства.

Историки отмечает культурное развитие в период правления Ивана IV. Скрынников пишет,что «Настала неповторимая, но краткая пора расцвета русской публицистики. Прожектеры приступили к обсуждению назревших проблем преобразования общества. Одним из самых ярких публицистов той поры был Иван Семенович Пересветов».

Споры, рожденные проектами реформ, и первые попытки их осуществления стали той практической школой, которой недоставало Ивану. Они шлифовали его пытливый от природы ум и формировали его как государственного деятеля. Большинство историков склоняется к мнению, что централизация власти носила незавершенный характер.

Реформаторская деятельность была сведена на нет в 60-е годы внешними (Ливонская война) и внутренними (опричнина) причинами.