3.4. Циркулярное интервью

МИЛАНСКОЙШКОЛЫ.

АКЦЕНТ НА РАЗЛИЧИЯХ

Семейные терапевты миланской школы (M. Палаззоли, Л. Босколо, Дж. Чеччин и Дж. Прата) также

используют технологию прослеживания коммуникаций, делая особый акцент на обнаружении

различий между членами семьи. Согласно Г. Бейтсону, информация есть различия, а различия

отражают позиции в отношениях [Bateson G., 1973].

Опознавание различий определяет взаимоотношения между тем, что сравнивается.

Взаимоотношения в этом смысле подразумевают взаимность. Если мать имеет больше

возможностей делать то, что она хочет, тогда отец — меньше. Взаимность, опять же,

подразумевает циркулярность.

Предпочтение циркулярности влияет на стиль терапевтического интервью. Терапевты миланской

школы используют особый тип вопросов — циркулярные вопросы. Задавая те или иные виды

вопросов, терапевт фактически обнаруживает свою ориентацию и получает данные,

соответствующие ей по характеру. Так, вопрос “Является ли мама несчастной?” исследует

описательные характеристики и является скорее линейным, тогда как вопросы, исследующие

различия, — “Кто первым заметил проблему?” и, следовательно, определил ситуацию как

проблемную и “Кто больше всех расстраивается в этой ситуации?”— скорее будут циркулярными.

“Знать о том, является ли отец нежным и любящим, менее полезно, чем знать, есть ли

разница в его привязанности к кому-то сейчас по сравнению с тем, что было раньше; или

существует ли различие в его привязанности к дочери и жене” [Tomm K., 1981].

Построение интервью вокруг различий является одним из наиболее значительных вкладов

миланской группы в усовершенствование техники семейного консультирования. Ориентируя опрос

вокруг различий, терапевт извлекает более релевантные данные и делает это более эффективно,

чем с помощью линейных описаний.

Можно выделить следующие типы различий:

а) различия между индивидуальностями (“Кто злится больше

всего?”);

б) различия во взаимоотношениях (“В чем разница между способом, которым мама общается

с Катей, по сравнению с тем, как она обходится с Колей?”);

в) различия во времени (“Как она общалась с ним в прошлом году по сравнению с тем, как

общается сейчас?”) и их различные комбинации.

Задавая циркулярные вопросы, терапевт активно использует категории, проясняющие различия:

больше/меньше, ближе/дальше, чаще/реже, хуже/лучше и т.д. (“Кто из членов семьи лучше всего

понимает маму?”, “Становятся ли родители ближе друг к другу, когда Коля плохо себя ведет?”;

“Чаще ли отец бывает дома, когда Павлик ворует?” “Ссоры между братом и сестрой реже

случаются, когда родители дома или когда их нет?”).

Циркулярные вопросы — особенно полезный способ интервьюирования, если терапевт хочет

получить непредвзятую информацию о взаимодействиях в семье и не стать жертвой

навязываемого ему семейного мифа. Прослеживая циркулярные последовательности

взаимодействий, терапевт, во-первых, обычно заменяет глагол “чувствовать” глаголом “делать”, а

во-вторых, задает вопрос не самим участникам событий, а кому-то третьему: “Что сделает Борис,

когда, придя домой, увидит, что его жена расстроена?”. Чтобы высветить различия в разного рода

отношениях между членами семьи, терапевт может попросить кого-нибудь из них

прокомментировать, как он видит отношения между двумя другими, например, мать могут

спросить, как она видит отношения между отцом и одним из детей. Потом терапевт задает тот же

самый вопрос отцу по поводу отношения матери с другим ребенком и т.д. Эти триадические

вопросы представляются очень эффективными, они обеспечивают более ясной информацией о

паттернах взаимоотношений и помогают преодолеть сопротивление. Они ведут к нарушению

“золотого правила”, обычно действующего в симптоматических семьях, а именно, запрета на

вербализованную метакоммуникацию.

Другой тип циркулярного вопроса использует сослагательное наклонение “если бы”. “Если бы отец

был здесь, то что бы он ответил на этот вопрос?”; “Если бы мама так самоотверженно не пыталась

помочь дочке, было ли бы у нее больше времени для контактов с мужем?”, “Кто больше всего

страдал бы в семье, если бы сын уехал учиться в другой город?”, “Если бы мы не говорили о

проблеме твоего брата, то о чем бы нам стоило здесь поговорить?” и т.д. Последний вопрос

вскрывает другие важные темы в семье, кроме проблемы идентифицированного пациента. Часто

на этот вопрос кто-нибудь из членов семьи скажет, например, что родители совсем не

разговаривают друг с другом, если не обсуждают проблему ребенка, или что другой член семьи

совсем забыт на фоне помощи кому-то еще.

Еще один вид циркулярного вопроса — так называемый вопрос, “читающий мысли”: кого-то из

членов семьи спрашивают, что, по его мнению, думает об этом другой член семьи. То есть вопрос

задается не прямо, а через мнение кого-то еще.

Задавая циркулярные вопросы, терапевт обращает особое внимание на невербальное поведение

членов семьи, так как оно может дать важный ключ к пониманию того, задевает ли данный вопрос

деликатную область на семейной карте. Если это так, терапевт задает дополнительные

специфические вопросы об определенной области, что может быть входом в систему для

раскрытия семейных секретов и скрытых коалиций.

Циркулярные вопросы не только собирают данные о семье, но и вводят в систему новую

информацию о ней самой. Природа задаваемых вопросов позволяет членам семьи осознавать

последствия своего поведения. Создавая новые связи, процесс циркулярного интервьюирования

позволяет семье “открыть” новую реальность в своих отношениях, что запускает изменения в

системе верований семьи.