Цитаты и афоризмы

Бессильный враг — наш лучший друг; завистливый друг — злейший из наших врагов.

Есть люди, которые умом создают себе сердце, другие — сердцем создают себе ум: последние успевают больше первых, потому что в чувстве гораздо больше разума, чем в разуме чувств.

Есть только три способа быть счастливым: думать только о Боге, думать только о ближнем, думать только об одной идее.

Ничто так не истощает, ничто так не способствует малодушию, как безумная надежда.

Христианин беспрестанно переходит с неба на землю: кончит тем, что останется на небе.

История ее мрачна, а будущее сомнительно — о России

Обсуждение

Чаадаев впервые в истории российской мысли очень четко и ясно обозначил весь тот круг вопросов, который касается места России в мире, ее роли во всеобщем историческом процессе, специфики ее исторического пути развития. Не случайно, в заслугу Чаадаева часто ставят именно это: постановку острых проблем, болевых вопросов, а не поиск ответов;

• Обостренно-полемический характер чаадаевских работ, парадоксальность и двусмысленность его высказываний, порождали в свое время огромное количество споров, стимулировали умственную деятельность как славянофилов, так и западников. Чаадаева таким образом можно считать мыслителем, стоящим у истоков этих двух историко-философских течений русской общественной мысли;

• Одним из первых российских мыслителей Чаадаев попытался выделить исторические факторы, коренным образом повлиявшие на становление русского самосознания и определивших в конечном итоге облик русской нации. Среди таких факторов Чаадаев выделял в первую очередь следующие: 1) религиозный фактор (принятие христианства от Византии и все вытекающие отсюда последствия); 2) рабство (которое приняло в России специфические формы, проникло во все сферы общественного сознания и привело в конечном итоге к всеобщей социальной апатии); 3) географический фактор (в первую очередь Чаадаев понимал под ним необъятные размеры Российской империи, которые привели к формированию совершенно особого, отличного от западно-европейского, понимания сущности таких важных философских и историко-правовых понятий как «право» и «свобода»: русский человек всегда понимал под свободой право уйти, а не право что-то доказывать и отстаивать свои права).

• Обилие противоречий в работах Чаадаева, возможно, во многом объясняется тем фактом, что в Чаадаеве были очень сильны два взаимоисключающих начала: 1) Чаадаев-рационалист, скептик, сторонник идей Западного просвещения. Чрезвычайно близки были ему идеи права, законности и т. д. 2) Чаадаев — религиозный мыслитель, христианский философ, для которого главная цель и смысл истории — осуществление великого обетования, предначертанного Евангелием. • Нам кажется, религиозное начало было в Чаадаеве сильнее начала рационального — об этом свидетельствует и его странная полузатворническая жизнь, да и сами его произведения, испещренные евангельскими цитатами. «Да приидет Царствие Твое» (Мф, 6:10) — это основной рефрен многих его размышлений.

• Идеалом Чаадаева, очевидно, было соединение западного начала, направленного на внешнюю активность, прогресс, общественное развитие, и восточного, с его молчаливой созерцательностью и устремленностью внутрь. Как примирить эти два столь противоречивых начала, Чаадаев не знал, но в то, что осуществление этого возможно, — верил. И именно на Россию, страну, находящуюся на стыке двух цивилизаций, он возлагал в этом смысле огромные надежды.

• Линейной эволюции взглядов Чаадаева не было, — была своеобразная пульсация мышления. Чаадаев очень верно подметил все «немощи» российского общества, но причины недугов, а тем более лекарств от них он так и не нашел (хотя и предложил множество любопытных версий).

• Русская мысль так и не может вырваться из того заколдованного круга, который очертил некогда Чаадаев: идеи мессианства, высокого предназначения России, ее исключительности (и даже неподвластности всеобщим историческим законам) и сейчас чрезвычайно популярны.