2. Миграционные потоки, их количество и направления

Если одни особенности миграционного потока обусловлены различной миграционной подвижностью разных по социально-демографическим характеристикам групп населения, то другие - обусловлены природно-географической, исторической и иной спецификой. Здесь структура потоков формируется вследствие определенных, в том числе, и социально-экономических условий.

Миграционный поток может быть расчленен прежде всего в зависимости от географии районов выхода и мест вселения мигрантов. Причем, чем больше в миграционном взаимодействии находится территорий, тем сложнее в структурном отношении миграционные потоки, тем значительнее число элементарных потоков. Если в качестве таксономической административно-территориальной единицы принять субъект Федерации, то в России миграционный обмен может рассматриваться между 89 территориями. Естественно, что из каждой административно-территориальной единицы (АТЕ) выбывает единый поток мигрантов, который затем разветвляется, дробится на многочисленные потоки. Миграционный поток, сформировавшийся в той или иной административно-территориальной единице, распадается на 89 межрайонных направлений, отличающихся своей мощностью и структурой. Между двумя территориями функционирует два потока, между тремя - шесть, между четырьмя - 12, между пятью - 20 и между 89 административно-территориальными единицами – почти 7832. элементарных потока (используется формула сочетания).

Конечно, если в качестве низовой административно-территориальной единицы принять не область, а входящие в нее административные районы, то их число в России на начало 2000г. составляло почти 1867. Тогда теоретическое число элементарных миграционных потоков, функционирующих между всеми этими районами, составит 3.5 млн. (применяется формула сочетания). Однако мощность потоков, теоретически возможных для многих районов, практически будет равна нулю, особенно для расположенных во взаимно удаленных областях. Фактическое число потоков всегда значительно меньше теоретического.

Но вернемся к миграционным потокам между субъектами Федерации. Средняя величина миграционного потока как по выбытию, так и по прибытию к началу 70-х годов составляла примерно 1100-1200 человек, однако для одних территорий она не превышала нескольких человек в год, тогда как для других - равнялась многим тысячам мигрантов.

Мощности миграционных потоков зависят в первую очередь от двух условий: от численности населения областей, между которыми осуществляется миграционный обмен, и от их месторасположения. Чем больше численность населения территорий, между которыми осуществляется миграционный обмен, тем мощнее миграционные потоки; чем ближе расположены территории, тем интенсивнее миграционные связи между ними и тем значительнее миграционные потоки. Так, между Красноярским краем и граничащей с ним Иркутской областью величина потока превышает 2.3 тыс. человек, тогда как со Ставропольем поток едва достигает 0.5 тыс. Миграционный поток между Ставропольским и Краснодарским краями близок к двухтысячной отметке, а с Иркутской областью - менее 0.4 тыс.

В конце 60-х годов для административно-территориальных единиц России была выявлена своеобразная закономерность, состоящая в том, что наиболее интенсивный миграционный обмен населением происходит между сопредельными областями, причем если эти области находятся внутри одного и того же крупного экономического района, то интенсивность миграции оказывается самой высокой. Например, интенсивность миграционного обмена Приморского края с Хабаровским краем, Сахалинской и Камчатской областями в 10-20 раз выше, чем с районами, расположенными западнее озера Байкал.

По мере удаления районов выхода от мест вселения интенсивность миграционных связей резко снижается, причем, если между районами выхода и местами вселения находятся две и более других территорий, то интенсивность миграционных связей оказывается ниже среднего уровня (118). Анализ интенсивности межрайонных миграционных связей на Украине, выполненный А.У.Хомрой, подтвердил ряд выводов по России, в том числе и о том, что преобладающая доля мигрантов переселяется в соседние области. Вместе с тем им отмечено, что в Украине для интенсивности миграционных связей не имеет значения, в каком экономическом районе республики находится та или иная территория (141). По-видимому, это объясняется тем, что размеры регионов и, главное, исторические традиции экономического районирования в Украине существенно отличаются от России.

На мощности миграционных потоков сказываются и такие факторы, как этническое, хозяйственное и природное сходство территорий, исторически сложившиеся связи, управленческие решения и т.д. Однако это все имеет характер эпизодического влияния, либо локальную ограниченность в отличие от таких факторов, как близость территорий и численность населения.

Как уже отмечалось, миграция населения имеет два среза: она не только межтерриториальное, но и межпоселенное явление. Поэтому миграционные потоки можно рассматривать не только как межтерриториальный, но и как его межпоселенный обмен. Абстрагируясь от экономического, социального и демографического статусов поселений, отличающихся многими характеристиками, в числе которых наиболее важными являются людность и выполняемые функции, можно весь совокупный для страны миграционный поток расчленить на сотни тысяч отдельных элементарных потоков. Их теоретическое число зависит от общего количества населенных пунктов. На начало2000г. в России насчитывалось 3742 города и поселка городского типа, не говоря уже о сотнях тысяч сел и деревень.

Вся совокупность миграционных потоков обычно распределяется по следующим основным направлениям: между городскими поселениями, т.е. между 3.7 тыс. городов и поселков городского типа, между всеми сельскими образованиями (их было свыше 24.5 тыс.), между городскими поселениями, с одной стороны, и сельскими образованиями - с другой и наоборот. Количество миграционных потоков в первом направлении составляет почти 14 млн., во втором – свыше 575 млн. и в двух других - 767 млн., а всего более 1.3 млрд. миграционных потоков между различными поселениями и их группами. Число действительных элементарных потоков конечно на несколько порядков меньше и не превышает несколько десятков тысяч.

Структура совокупного миграционного потока в процессе исторического развития нашей страны существенно изменилась.Так, в 1926г. согласно расчетам В.М .Моисеенко в общем миграционном перемещении на долю внутригородской приходилось 12.3%, внутрисельской –58.6%, на переселения из сел в города – 23.7% и из городов в села –5.4% (81). Перепись населения 1970г. выявила значительные сдвиги, связанные с изменением расселения населения, ростом численности и доли городских жителей. Структура миграции по тем же направлениям соответственно составляла: 38.1, 18.0, 31.7 и 12.2%. Доля внутригородской миграции выросла, а внутрисельской уменьшилась, каждая втрое.

Во внутригородской миграции можно выделить потоки между поселениями разной людности (крупными, большими, средними, малыми городами и поселками городского типа), поселениями, выполняющими разные функции, поселениями, расположенными в разных районах страны, старыми и вновь образованными поселениями и т.д. И для всех этих направлений характерны вполне конкретные закономерности и особенности. Одни из них обусловлены самой природой миграционных процессов, т.е. внутренне ей имманентны, другие - характером социально-экономических процессов, происходящих на том или ином этапе исторического развития страны, третьи - природно-географическими и социально-экономическими условиями той или иной территории.

Миграционным процессам каждой страны вследствие своеобразия ее исторического развития, экономических, природно-географических, этнических и ряда других особенностей присущи собственные направления миграционных потоков, характеризующие специфику межтерриториального и межпоселенного перераспределения населения. Не только направленность, но и интенсивность, структура потоков, факторы, обусловливающие миграцию, ее социальные, экономические и демографические последствия существенно различаются в разных странах, а также в одной стране в разные исторические эпохи.

В миграции населения России, независимо от ее границ, в прошлом как в дореволюционное, так и советское время преобладали три наиболее важных в социально-экономическом и демографическом отношении процесса: 1) движение населения из обжитых частей страны в слабозаселенные восточные и северные районы; 2) непрерывный (слабый в царской империи и бурный в Советском Союзе) отток сельских жителей в города; 3) интенсивная урбанизация, существенная черта которой - рост крупнейших городов.

В основе движения населения из густозаселенных местностей, расположенных преимущественно в центральной части страны, в слабоосвоенные районы, лежал в начале такой фактор как разрешение аграрного перенаселения путем выселения чаще всего малоземельных крестьянских семей в незаселенные или слабо освоенные окраины государства, а позже такой социально-экономический фактор, как изменение характера размещения производительных сил, состоящее главным образом в интенсивном подъеме экономики окраинных, в прошлом отсталых национальных районов, либо восточных и северных территорий, обладающих богатыми природными ресурсами. К числу таких районов в нашей стране относились Сибирь, Дальний Восток, Север, а в советское время, Северный Казахстан, и ряд районов Центральной Азии. На базе нетронутых топливно-энергетических и других материально-сырьевых ресурсов здесь формировались новые территориально-производственные комплексы, привлекавшие значительные трудовые ресурсы. Только с 1926 по 1938 г. на Урал, в Сибирь, на Дальний Восток, в Казахстан и Среднюю Азию переселилось примерно 5 млн. человек. Около 2 млн. человек осело на Урале, до 700 тыс. - в Кузнецком угольном бассейне, 800 тыс. человек поселились на Дальнем Востоке, население которого к 1940 г. увеличилось по сравнению с 1930 г. более чем в 1,7 раза.

Великая отечественная война привела к массовой миграции населения из районов, подвергавшихся оккупации. Приводимые в публикациях сведения о численности эвакуированного или мигрировавшего населения из районов, откуда отступали наши войска, не только противоречивы, но порой просто фантастичны. В таблице 3.2.1 приводится далеко неполный их перечень.

До начала перестройки в публикациях об эвакуированном населении обычно приводилась цифра около 25 млн. человек. Исключение - работа военных историков.(40). А далее - «полная демократия». Даже данные о миграции населения из оккупированных фашистскими войсками районов, приводимые в статьях М. Филимошина, Г. Куманева и Ю. Полякова, опубликованные в одном и том же сборнике, отличаются весьма существенно.

Таблица 3.2.1

Численность населения мигрировавшего (эвакуированного)

в тыловые районы страны

Численность мигрантов (млн. человек)	Автор	Год	Источник
10.4	Мин.обороны СССР	1961	40.с.548
Около 25	Ш.Мунчаев	1975	82
Около 25	И.Гурович	1976	27
Около 25	Л.Поляков	1985	101
Более 12	Госкомстат СССР	1987	84.с.43
10	А.Шивяков	1991	150
Около 15	М.Филимошин	1995	63
17	Г.Куманев	1995	63
Более 20	Ю.Поляков	1995	63

Наиболее подробные сведения о численности мигрировавшего населения приводит Г. Куманев. По его данным на начальном этапе войны из Прибалтики успели выехать 100 тысяч человек, в т. ч. из Эстонии – 60 тыс., из Украины выехало 4 млн., Белоруссии – 1.5 млн., Молдавии – 300 тыс., Ленинграда – 773.6 тыс., Мурманской области – до 200 тыс., Карелии – 500 тыс., Москвы – до 2-х млн. человек. В 1942 г. мигрировали из Донбасса, Черноземья и Северного Кавказа до 1 млн. человек (63, с. 141-144). К сожалению, подробность – еще не достоверность. В частности, большие сомнения вызывают цифры по Карелии. Как могло из этого района выехать 500 тысяч человек при общей численности населения республики, составлявшем накануне войны 470 тыс.? Численность населения эвакуированного из Ленинграда у Г. Куманева значительно меньше, чем ее называет Л. Поляков. По его данным в январе-ноябре 1942 г. из Ленинграда через Ладожское озеро было эвакуировано около 1 млн. человек. Данные об объемах миграции Л. Поляков заимствует из работы И. Гурвича, а последний использует для подсчетов сведения из публикаций 1961, 1966, 1971 и 1975 гг. Кто пустил в оборот эту цифру трудно сказать. Информация Госкомстата СССР об эвакуированном населении в военные годы включает 10 млн. тех, кто воспользовался железнодорожным (у И. Гурвича и Л. Полякова - 10.4 млн.), и 2 млн. – водным транспортом. Добавим, что наверняка было много тех, кто покидал районы боевых действий на автомобильном и гужевом транспорте, а также пешком.

По мере освобождения оккупированных территорий от фашистских войск многие возвращались обратно. Часть мигрантов была призвана в армию, некоторые из них погибли. Остаются неизвестными данные не только о миграции в начале войны, но и о перемещениях населения во второй половине 40-х годов, когда возросли масштабы обратной миграции и т.д. Все эти явления не поддается сколько-нибудь объективному измерению.