Актуализационный план предложения

Рассмотренная в предыдущем разделе пропозициональная структура предложения служит не только способом кодирования языковыми средствами информации о конкретных положениях дел в действительности, но и способом начального упорядочения этой информации. Этому служат инвариантные конструктивные схемы с позициями для синтаксического предиката и синтаксиче­ских актантов. Смысловая и структурная информация на этом этапе как бы сгущается вокруг предиката.

Предикационная структура, включающая отношения субъ­ект ↔ предикат и отношения субъект ↔ объекты, предполагает очередной этап упорядочения смысловой информации, на кото­ром одному из ряда актантов данной пропозиции приписывается роль первого, ведущего, а именно функция подлежащего (субъ­екта), а за другими актантами закрепляются функции дополнений (объектов). Соединение подлежащего со сказуемым создаёт пре­дикативную основу предложения, обеспечивающую возможность соотнести предложение в целом с тем или иным фактом действи­тельности, который локализуется во времени и пространстве. Информационное сгущение имеет теперь своим центром субъ-ектно-предикатную (или же субъектно-предикатно-объектную) основу.

Каждый язык располагает своими формальными возможно­стями для маркировки членов предложения: предиката, субъекта и объекта (или объектов). Уже в отношении субъект ↔ предикат или же субъект ↔ предикат ↔ объект(ы) задаётся некая смысло­вая перспектива и содержатся предпосылки для линейного раз­вёртывания (линеаризации) предложения.

На следующем этапе формирования предложения осуществ­ляется его актуализация, т.е. дальнейшая привязка к описывае­мому в нём факту действительности и к речевой ситуации, в ко­торой осуществляется соответствующий акт высказывания (рече­вой акт, коммуникативный акт). Происходит дальнейшее упорядочение предназначенной для передачи смысловой инфор­мации. Вопрос о том, как маркируется привязка высказывания к коммуникативно-прагматическому контексту, будет рассмотрен в следующем разделе.

В данном же разделе речь пойдёт о том, какую роль в упоря­дочении смысловой информации играют такие её звенья, кото­рым могут быть приписаны статусы данного, определённого, темы, а также топика, фокуса контраста и фокуса эмпатии. Эти явления в литературе часто смешиваются, и здесь предлага­ется один из возможных подходов (с использованием некоторых идей У.Л. Чейфа).

Предложение в принципе редко выступает обособленно. Лингвиста в первую очередь интересуют предложения, в мини­мальной степени зависящие от вербального контекста и комму­никативной ситуации. Затем, естественно, его внимание обраща­ется на те явления, которые обусловлены включением предложе­ния в конситуацию (вербальный контекст + речевая ситуация).

Предикационная структура, включающая отношения субъ­ект ↔ предикат и отношения субъект ↔ объекты, предполагает очередной этап упорядочения смысловой информации, на кото­ром одному из ряда актантов данной пропозиции приписывается роль первого, ведущего, а именно функция подлежащего (субъ­екта), а за другими актантами закрепляются функции дополнений (объектов). Соединение подлежащего со сказуемым создаёт пре­дикативную основу предложения, обеспечивающую возможность соотнести предложение в целом с тем или иным фактом действи­тельности, который локализуется во времени и пространстве. Информационное сгущение имеет теперь своим центром субъ-ектно-предикатную (или же субъектно-предикатно-объектную) основу.

Каждый язык располагает своими формальными возможно­стями для маркировки членов предложения: предиката, субъекта и объекта (или объектов). Уже в отношении субъект ↔ предикат или же субъект ↔ предикат ↔ объект(ы) задаётся некая смысло­вая перспектива и содержатся предпосылки для линейного раз­вёртывания (линеаризации) предложения.

На следующем этапе формирования предложения осуществ­ляется его актуализация, т.е. дальнейшая привязка к описывае­мому в нём факту действительности и к речевой ситуации, в ко­торой осуществляется соответствующий акт высказывания (речевой акт, коммуникативный акт). Происходит дальнейшее упорядочение предназначенной для передачи смысловой инфор­мации. Вопрос о том, как маркируется привязка высказывания к коммуникативно-прагматическому контексту, будет рассмотрен в следующем разделе.

В данном же разделе речь пойдёт о том, какую роль в упоря­дочении смысловой информации играют такие её звенья, кото­рым могут быть приписаны статусы данного, определённого, темы, а также топика, фокуса контраста и фокуса эмпатии. Эти явления в литературе часто смешиваются, и здесь предлага­ется один из возможных подходов (с использованием некоторых идей У.Л. Чейфа).

Предложение в принципе редко выступает обособленно. Лингвиста в первую очередь интересуют предложения, в мини­мальной степени зависящие от вербального контекста и комму­никативной ситуации. Затем, естественно, его внимание обраща­ется на те явления, которые обусловлены включением предложе­ния в конситуацию (вербальный контекст + речевая ситуация). Можно соответственно различать основной (конситуативно не­обусловленный) и специфические (конситуативно обусловлен­ные) варианты предложения.

Конситуативная обусловленность проявляется прежде все­го в том, что предложение не только и не столько конструктив­но, сколько своим лексическим составом показывает свою при­вязку к определённому информационному комплексу. Так, о предложении Студентам предстоит трудный экзамен по вве­дению в теоретическое языкознание, можно сказать, что оно отнесено к информационной сфере <УНИВЕРСИТЕТ> или к более широкой информационной сфере <ОБРАЗОВАНИЕ>. Ес­ли при разговоре об университете вставить высказывание типа Белоруссия граничит с Польшей, то его можно будет квалифи­цировать как неуместное, как несущественное (нерелевантное) для данного разговора. Первое же высказывание будет признано релевантным (оно относится к существу разговора об универси­тетской жизни).

Таким образом, нормально присущее предложению как ре­чевой единице предметно-ситуативное свойство можно имено­вать РЕЛЕВАНТНОСТЬЮ. Именно релевантность данного предложения позволяет включить его пропозициональную структуру в пропозициональную структуру (смысловую макро­структуру) текста. С опорой на понятие релевантности предло­жения можно уточнить содержание ряда понятий, относящихся к речевой актуализации предложения.

ДАННОЕ, выступая как компонент конситуативно обуслов­ленного релевантного предложения, соотносимо с тем элементом конситуации, который представляется уже известным, присутст­вующим и в сознании говорящего, и (по его убеждению) в созна­нии слушателя, не требующим особых пояснений. Высказывание строится с тем, чтобы сообщить о данном что-то НОВОЕ, чтобы внести какие-то изменения в сознание слушателя. Выражению данного могут служить любые слова или словосочетания, кото­рые называют факт, предмет, лицо, действие, признак и т.п., уже упомянутые в предтексте или подсказываемые конситуацией. Ср. (здесь подчёркнуты конституенты, именующие данное):

Он поступил в университет. Университет оказался для него совершенно новым миром. Впечатления переполняли его душу.

Летом многие мои одноклассники поступили в универси­тет. Поступила Наталия. Поступила Вера. Поступил также Афанасий.

Я прочёл интересный роман Умберто Эко «Имя розы». Я загрузил его по Интернету из электронной библиотеки Мак­сима Мошкова.

Прошла неделя, и между ними завязалась переписка. Почто­вая контора учреждена была в дупле старого дуба. (Пушкин)

(Я говорю своему собеседнику, обратившему внимание на книгу, лежащую на моём столе): Я купил её_ вчера.

Обычно данное не выделяется особо в интонационном пла­не, в то время как новое может (но не всегда) маркироваться вы­соким тоном и сильным ударением.

ОПРЕДЕЛЁННОЕ выступает как компонент релевантного предложения. Оно соотносимо с каким-то классом предметов, о котором имеет представление мой адресат и в котором он, благо­даря его наименованию в соответствующей форме в моём выска­зывании, может выделить и опознать (идентифицировать) именно тот предмет, который я имею в виду, т.е. установить определён­ную референцию (соотнесённость) данного имени к данному ин­дивидуальному предмету. Определённое противостоит НЕОПРЕДЕЛЁННОМУ, т.е. чему-то, что ещё не идентифицировано. Я строю высказывание, стремясь помочь моему адресату среди множества предметов вообще и предметов данного класса найти и идентифицировать тот, о котором я собираюсь говорить. В ряде языков определённость предмета, называемого существитель­ным, выражается определённым артиклем:

англ.: Вы спрашиваете дома кого-либо из членов семьи: Did you feed the dog? 'Ты накормил(а) собаку?' (если у Вас одна соба­ка, то её идентифицированность не вызывает сомнений).

Определённый референт обычно бывает данным, но может быть и новым: Вчера утром я разговаривал с нашим плотником. Он согласился принять мои заказ, а неопределённый референт, как правило, оказывается новым.

Понятие ТЕМА очень часто соотносится с понятиями под­лежащего (грамматического субъекта) и логического субъекта. Сочетание темы и противостоящей ей РЕМЫ образует своеоб разный аналог предикативной (субъектно-предикатной) структу­ре, и тогда понятие ремы подменяют понятием предикации. Под темой обычно имеется в виду предмет, о котором делается выска­зывание. Но так же определялось уже в античную пору подлежа­щее (субъект). О сказуемом же (предикате) говорилось, что оно является высказыванием о подлежащем.

Тот же смысл часто вкладывается в пару взаимосвязанных понятий ТОПИК (topic) и КОММЕНТАРИИ (comment), широко употребляемых в англосаксонской лингвистической литературе. Но целесообразно сразу же оговорить, что понятия темы и топика теперь часто разводятся и под топиком понимается некая иная сущность, о которой речь пойдёт несколько позже.

Тема нередко совпадает с подлежащим, но предметом сооб­щения может быть референт любого другого конституента пред­ложения. Ср.: Антон //приезжает из Германии в воскресенье.— Из Германии //Антон приезжает в воскресенье. — В воскресенье // Антон приезжает из Германии. Темой может оказаться и ска­зуемое: Приезжает II Антон из Германии в воскресенье.

Для темы обычно начальное место в предложении. Поэтому для установления темы можно воспользоваться тестом на темати-зацию (или топикализацию), в процессе которого проверяется способность того или иного компонента занять первое место в предложении (без мены интонационного контура, с сохранением нейтрального характера высказывания — без эмфазы, без экс­прессивной окраски). Идентификация ремы производится по­средством вопросно-ответного теста. Ремой является то, что слу­жит ответу на вопрос: Что сообщается об Антоне?, Что проис­ходит в воскресенье?

Тема часто совпадает с данным. Данное и тема, во взаимо­действии друг с другом, приводят в действие механизмы линеа­ризации предложения (т.е. его развёртывания в цепь, линейную последовательность конституентов) и синтагматического члене­ния предложения / фразы (разбиения последовательности на эле­ментарные речевые интонационно-смысловые единицы; обычно границы фонологических синтагм обозначаются двумя правыми наклонными скобками //). И новое, и рема могут выделяться не только паузами, но и более высоким тоном (tone, accent) и более сильным ударением (stress).

Тема часто совмещается с определённым компонентом вы­сказывания.

Возможно опущение компонента, выражающего тему. До­пускается существование коммуникативно нечленимых (т.е., по сути дела, рематических) высказываний: Светает; Морозит; Стояла ночь; Началась война.

Что касается понятия ТОПИК, то оно нередко соотносится с пропозициональной структурой. Топик ограничивает в отноше­нии своего референта применение главной предикации некоторой определённой областью. Он устанавливает пространственные, временные и личностные рамки, в пределах которых верна глав­ная предикация. Чтобы не пытаться приводить примеры из китайского языка, которым мы всё равно не владеем, попробуем привести пример из английского:

Yesterday I went to the dentist: 'Вчера я ходил к зубному врачу'; In Dwinelle Hall people are always getting lost 'В Двинелл-Холле легко заблудиться'. Следует, однако иметь ввиду, что примеры из европейских языков подходят для иллюстрации понятия ТОПИК с известной натяжкой.

Истинные топики, по У.Л. Чейфу, означают не столько то, о чём говорится в предложении, сколько указыва­ют те рамки, в которые заключается содержание предложения. Есть языки, в которых регулярно выделяются топики (топикальные), и языки, в которых регулярно выделяются подлежащие (подлежащные).

Поскольку топики часто смешиваются с подлежащими, Ч.Н. Ли и С.А. Томпсон называют 6 признаков, отличающих их друг от друга. Топики, в противоположность подлежащим, харак­теризуются грамматической определённостью, не обязательно должны входить в пропозициональную рамку в качестве аргу­ментов (актантов), их наличие не предопределено глаголом, они выступают "центром внимания", в то время как подлежащие мо­гут быть "пустыми", или "фиктивными", не согласуются синтак­сически с глаголом-сказуемым, не участвуют в процессах рефлексивизации, пассивизации, опущения идентичных именных групп, построения глагольных цепочек, перевода предложений в повелительные.

Членение высказывания на тему и рему, обозначаемое часто (вслед за В. Матезиусом) актуальным членением предложения, изучается многими лингвистами и может составлять объект так называемого актуального (или коммуникативного) синтаксиса. Постепенно выясняется его многослойность. Так, если ограни­читься при описании актуального членения только линейным планом предложения, то следует принять положение о том, что тема начинает предложение, намечая направление развёртывания высказывания по поводу той или другой темы. В этом случае речь идёт о нейтральных, экспрессивно не окрашенных предло­жениях.

Если же принять во внимание интонационные средства (осо­бенно эмфатическое ударение), обособление в начальной пози­ции, расщеплённые конструкции, частицы и т.п.), то обнаружива­ется особое явление, именуемое ФОКУСОМ КОНТРАСТА (проминентностью, выделением). Фокус часто отождествляют с новым или ремой, говоря о таком процессе, как рематизация. Предлагается даже устанавливать его наличие с помощью во­просно-ответного теста, как это делается при выявлении ремы.

Но фокус контраста отличается от нового и ремы тем, что он открывает указание на возможность выбора из ряда конкури­рующих референтов, одновременно называя нужный референт и блокируя выбор любого другого: ВИКтор сдал экзамен на от­лично (а не Валентин, Светлана...}. Контрастивное высказывание в глубинном плане оказывается двухпропозиционным (<Х сдал экзамен на отлично, X есть Виктор>), а в поверхностной структу­ре получает конструктивное выражение лишь одна пропозиция. Фокус контраста предполагает наличие фонового знания, общего для говорящего и слушающего (<Студенты нашей группы сдава­ли сегодня утром трудный экзамен. Среди сдававших были Ва­лентин, Светлана, Виктор... Кто-то из них сдал экзамен на отлич-но.>). Выделяемое не обязательно должно быть новым.

Находящийся в фокусе контраста (подвергаемый фокализации) компонент высказывания обычно выделяется эмфатическим (логическим) ударением, которое резко меняет интонационный рисунок, обусловливая понижение тона и ослабляя ударение на всех последующих словах. Этот компонент может быть (в силу инверсии, нарушающей нормальный, объективный порядок слов) выдвинут на первое место в предложении. Это выдвижение в пе­реднюю позицию, впрочем, при сохранении эмфатического уда­рения оно не обязательно: Экзамен на отлично сдал ВИКтор. Возможно использование выделительных частиц: Именно ВИК­тор сдал экзамен на отлично; Это ВИКтор сдач экзамен на от­лично.

В ряде языков используются расщеплённые конструкции: Не кто иной ... как ... > Не кто иной, как ВИКтор, сдан экзамен на отлично; Что касается ... то ... > Что касается ВИКтора, (то) он сдач экзамен на отлично. Ср. расщеплённые конструкции в других языках: англ. It was Ronald who made the hamburgers 'Сэндвичи приготовил именно Рональд'; фр. C’est moi qui ai fini le premier 'Это я кончил первым'.

Контрастирование может быть выражено обособлением имени референта в начальной позиции: англ. The play, John saw yesterday 'Пьеса, Джон видел её вчера' = As for the play, John saw yesterday 'Что касается пьесы, то Джон видел её вчера'. В некоторых языках контраст может выражаться служеб­ными словами или грамматическими морфемами. В одном пред­ложении могут быть два фокуса выделения: ВИКтор сдал экза­мен на отЛИЧно, а СветЛАна сдача его на хороШО.

Внимание исследователей недавно привлекло явление, кото­рое именуется ЭМПАТИЕЙ или точ­кой зрения. Эмпатия предполагает возможность варьирования в способах упаковки передаваемой смысловой информации. В нор­мальной ситуации говорящий придерживается своей собственной точки зрения: Степан бьёт свою жену. Здесь фокус эмпатии от­мечает компонент Степан, причём говорящий может не прини­мать сторону Степана. А вот в высказывании Муж Марин бьёт её фокус сочувствия явно перемещается на Марию. Говорящий может занимать объективную точку зрения (нулевая эмпатия): Фёдор задач вопрос Ирине. В предложении Фёдор задач вопрос своей жене говорящий занимает позицию Фёдора, как бы иден­тифицирует себя с Фёдором. В предложении Муж Ирины задач ей вопрос фокусом эмпатии оказывается референт имени Ирина.

Двух фокусов эмпатии в одном предложении не может быть, иначе предложение становится неотмеченным (неправильным). Фокус эмпатии часто совпадает с референтом подлежащего и оп­ределённым референтом. Говорящий чаще отдаёт предпочтение себе, затем слушающему и лишь потом третьему лицу. Сперва предпочитается человек, потом одушевлённое существо, а затем лишь неодушевлённый предмет. Сперва эмпатия связывается с данным и темой, а потом с новым и ремой.

Во многих языках наличествуют глаголы направленного движения, образующие пары «движение в направлении от гово­рящего — движение по направлению к говорящему». Так, в нем. различаются соответственно глаголы gehen (от говорящего, от меня) и kommen (к говорящему, ко мне). В япон. языке эмпатия проявляется в том, что предикат от­крывает при каждом из своих актантов возможность для локали­зации эмпатии говорящего. Здесь выражение эмпатии обязательно.

При пассивизации фокус эмпатии переходит к объекту дей­ствия, рефлексивизация (добавление возвратного местоимения или аффикса) означает перенос эмпатии на субъекта возвратного действия.