О воспалении, или была ли жизнь на далеких планетах?
«В толченье атомов как будто смысла нет, Но соразмерен строгий бег планет.» Леонид Мартынов
Иное происходит с эритроцитами в патологических условиях — например, в зоне воспаления.
Как известно, воспаление всегда начинается с местной сосудистой реакции — со стаза сосудов (остановка кровообращения в капиллярах и более крупных сосудах вместе с находящимися в них эритроцитами, при этом эритроциты теряют свой электрический заряд, склеиваются между собой (агглютинируют) , часть эритроцитов через ставших пористыми стенки сосудов проникают в околососудистое пространство — это проникновение называется диапедезом.
Все эритроциты, оказавшиеся в зоне воспаления — и агглютинированные, и вышедшие из сосудов путем диапедеза — в обычное сосудистое русло организма больше никогда не вернутся, им суждено разрушиться в этой зоне.
Но разрушение начинается с резкого повышения свободнорадикального окисления по цепному разветвленному типу сначала в мембранах эритроцитов, затем в стенках сосудов с последующим вовлечением в окисление уже клеток окружающих органов и тканей. Роль катализаторов в этом окислении играют атомы железа, входящие (входившие) в молекулы гемоглобина и частично перешедшие из двухвалентного состояния в трехвалентное.
Утратившие свои электроны атомы трехвалентного железа требуют их немедленного восстановления — они со значительной силой «снимают» электроны с внешних орбит молекул, составляющих окисляемый субстрат, тем самым превращая эти молекулы в свободные радикалы, и такое накопление свободных радикалов, обладающих высокой химической активностью, нарастает лавиной. В результате такого окисления в зоне воспаления накапливаются устойчивые продукты СРО: ацетон, спирты, альдегиды, молекулярный кислород соединяется с водородом, образуя перекиси и воду — нарастает отек тканей, выделяется местно значительное количество тепла.
Клинику такого воспаления определили медики еще времени Гиппократа: «тумор, рубор, колор, долор, функция лэза» — опухоль, покраснение, повышение температуры, боль и расстройство функции органа.
Но что удивительно: свободнорадикальное окисление по цепному разветвленному типу, что развивается в биологических тканях, нельзя наблюдать в неживой природе и нельзя воспроизвести даже в лабораторных условиях, пусть для этого будут взяты ненасыщенные жирные кислоты, а в качестве катализатора — измельченное в порошок железо. И вот почему: те четыре атома железа, которые входят в состав гемоглобина (и не только гемоглобина — они входят в состав молекул всех без исключения клеток, в том числе и растительных, особенно много таких содержащих четыре атома железа молекул находится в митохондриях клеток), — эти четыре атома железа настолько прочно связаны между собой, что в мире не найдется силы, разве что ядерной, чтобы эти связи разорвать. В то же время в своем единении атомы железа представляют собой сверхминиатюрный магнитик (электромагнитик) , который может быть порожден только живой Природой — в неживой Природе такая сверхминиатюризация исключается.
Главным свойством такого сверхминиатюрного, «живого» по происхождению, магнитика является способность составляющих его атомов железа мгновенно и обратимо менять свою валентность.
Именно трехвалентное железо в составе этого магнитика (электромагнитика) жадно отнимает электрон у окисляемой в субстрате молекулы, но, выхватив из субстрата такой электрон, электромагнитик не спешит с ним расстаться: в пределах все того же электромагнитика захваченный электрон вместе с «собственным» (электромагнитика) электроном начинает бесконечные и непредсказуемые по направлению «перескоки» от одного атома железа к другому, пока не произойдет случайная утрата электрона. Тогда последует немедленный захват атомом трехвалентного железа другого электрона из окисляемого субстрата — и движение возобновится.
Каждое перемещение электрона от одного атома железа к другому в электромагнитике порождает электрический ток. но этот ток может быть только переменным — из-за переменчивости направления движения электрона, и высокочастотным — равным скорости смены валентности, исчисляемой миллиардными долями секунды. Этот ток является также и сверхкоротковолновым — длина его волны определяется расстоянием между ближайшими атомами железа в атомной решетке, «ячейку» которой и представляет электромагнитик в молекуле гемоглобина.
Итак, сверхминиатюрный электромагнитик, бывший в составе молекулы разрушенного гемоглобина, становится источником переменного сверхвысокочастотного и сверхкоротковолнового электрического тока и соответственно — такого же электромагнитного поля.
Однако, по законам физики, точечные переменные электромагнитные поля самостоятельно не существуют — они мгновенно, со скоростью света, сливаются между собой путем синхронизации, при этом возникает эффект резонанса, значительно увеличивающий напряжение вновь образованного переменного электромагнитного поля.
В зоне воспаления сливаются между собой путем синхронизации и с эффектом резонанса миллиарды и миллиарды переменных электромагнитных полей, образуемых электромагнитиками бывших молекул гемоглобина в бывших и почивших эритроцитах, в этой зоне и возникает сверхвысокочастотное и сверхкоротковолновое переменное электромагнитное поле. В этом и заключается принципиальное отличие свободнорадикального окисления по цепному разветвленному типу, происходящего в тканях животного происхождения, от такого же СРО в неживой Природе или в искусственной среде, поскольку окисление в неживой Природе или в искусственной среде не сопровождается высокочастотным и ультракоротковолновым электромагнитным излучением. Такое излучение могут порождать только сверхминиатюрные, состоящие всего из 4 атомов железа, электромагнитики, образующиеся в процессе биологического синтеза металлосодержащих белков. Неживая Природа на такой синтез и на такую сверхминиатюризацию не способна. Нельзя и искусственным путем измельчить железо до отдельных атомов.
По-видимому, возникшее переменное электромагнитное поле и управляет поведением лейкоцитов, превращая их в зоне воспаления в фагов — «пожирателей» бактерий, вирусов, остатков разрушенных клеток, обломков крупных молекул. При этом лейкоциты, как и эритроциты, попавшие в зону воспаления, погибают, из них образуется гной. Если воспаление не заканчивается гибелью макроорганизма, на месте бывшего воспаления образуется рубцовая ткань, в которую оказываются вмурованными навсегда, до конца жизни электромагнитики — вывести их из зоны воспаления практически невозможно по причине их сверхминиатюрности. Если у таких электромагнитиков появится возможность вновь захватить электроны или возбудиться путем индукции из окружающей среды, они и через много лет вновь дадут о себе знать образованием высокочастотного переменного электромагнитного поля — точно такого же, что и при болезни. Не по этой ли причине «болят» старые, давно зажившие раны у ветеранов при перемене погоды? Не эти ли поля возбуждают своими излучающими энергию руками экстрасенсы, порой удивительно точно диагностируя уже давно перенесенные болезни? Но Бог с ними, с экстрасенсами — о них сказано мимоходом, просто высказана догадка о механизме их восприятий.
Речь пойдет о живом и мертвом. Живые существа могут погибнуть, могут умереть от старости, после их смерти пройдут десятки, сотни, тысячи и миллионы лет, даже миллиарды — за эти сроки истлеет и разрушится все, что может истлеть и разрушиться, даже крепчайшие минералы, — а свер-миниатюрные железные магнитики, порожденные живой материей, останутся и сохранятся. Навсегда.
И какой-нибудь исследователь, пройдя «по пыльным дорогам далеких планет», вдруг обнаружит эти электромагнитики и по ним определит совершенно точно, что когда-то, давным давно, на этой мертвой планете кипела жизнь — в нашем представлении, разумеется.
Это, конечно, авторская фантазия, но не совсем бесплодная — есть оригинальная идея, как уже сейчас создать такой прибор, который был бы способен генерировать и воспринимать сверхвысокочастотное и сверхкоротковолновое электромагнитное излучение, которое современными приборами еще никак не улавливается. Такому прибору найдется много работы и на Земле.
Но подробно об этом — в другой раз.