7) Мамардашвили м.К., Соловьёв э.Ю., Швырёв в.С. «Классика и современность: две эпохи в развитии буржуазной философии»
Публикация М. К. Мамардашвили совместно с Э. Ю. Соловьевым и В. С. Швыревым стала событием в отечественной философской жизни 70-х годов прошедшего века. В центре внимания авторов - критический анализ неклассических вариантов философского самосознания.
В советской науке было указано на необходимость различения типов научной рациональности в начале 70-х гг. Первым это сделал М.К.Мамардашвили в совместной с Э.Ю. Соловьевым и В.С. Швыревым в работе «Классическая и современная буржуазная философия» (1970). В частности, характеризуя различие классики и современности, советские философы отмечали: «главной претензией классической философии была претензия на систематическую целостность, завершенность, монистичность, покоящаяся на глубоком чувстве естественной упорядоченности мироустройства, наличия в нем гармоний и порядков (доступных рациональному постижению). Современная буржуазная философия является объективным обнаружением той весьма дорогой, а теперь невозможной ―цены, которую приходилось платить за реализацию этой претензии.
Ныне существующие философские направления при ближайшем рассмотрении оказываются не чем иным, как последовательным и откровенным развертыванием внутренних неувязок, содержательных противоречий классического мышления, которых оно могло избежать лишь путем значительных огрублений и упрощений, путем весьма жестких абсолютизаций и умолчаний. Они, если можно так выразиться, срывают с буржуазной философской классики маску ―классичности, как бы ―выговаривая своим содержанием те недоговоренности и упрятанные рационализации, которые были условием и внутренней опорой достижения этой классичности и цельности в прошлом.
Таким образом, учитывая очевидность наличия типов научной рациональности, всякое исследование, в том числе юридическое, должно артикулировать методологический подход, на основе которого проводится исследование, а также те исторические и цивилизационно-культурные условия, в которых этот подход сформировался. Это особенно важно, когда актуальное исследование в ситуации одной научной рациональности ( пост- неклассики) проводится на основе методологии, сформировавшейся на предшествующих этапах научной рациональности (классики или неклассики). Учет условий формирования позволит нивелировать исторические и цивилизационно-культурные искривления и выступит возможностью критической саморефлексии, поскольку каждый тип научной рациональности рождает свойственые ему методологические подходы. Так, классика связана с различными вариантами метафизики, диалектики, позитивизма; неклассика является условием формирования неопозитивизма, феноменологии, экзистенциализма, герменевтики, структурализма, фрейдизма; постнеклассика связана с разработкой постпозитивизма, постструктурализма, синергетической парадигмы, постмодернизма.
Прилагая вышесказанное к теоретической юридической науке, следует отметить, что используемый исследователем тип правопонимания должен сопоставляться с условиями складывания того или иного типа научной рациональности, в рамках которого используется та или иная методоло- гическая программа. Существенно то, что, на современном этапе, соответствующем постнеклассическому типу научной рациональности, возможно работать в рамках классики или неклассики. Но было бы ошибкой представлять, например, классику как нечто подлинное и аутентичное по сравнению с двумя последующими типами научной рациональности. Каждый тип научной рациональности, учитывая, в том числе, и пороги между ними, имеет свой собственный формат познания и свои собственные границы валидности.
Рассматривается проблема конституирования культурологической теории. Особое внимание уделяется истории европейской философии, в контексте которой происходит становление культурологического знания, что означает в то же время разрыв с классическим философствованием и обращение к культурной конкретике. Широкий спектр видения многообразных типов культур открывался вместе с переходом от рефлексивных форм познания культуры к дескриптивным, от размышлений об основаниях культуры к проведению конкретных культурологических исследований. Разрушение классического философствования обнажило основной конститутив культурологии – соотношение природы (фюсис) и установлений (номос) и связанные с этим проблемы: антропологический пафос культуры; культура как «вторая природа»; культура как способ трансляции социального опыта и ряд других, заполнивших открывшееся предметное пространство.
Предпосылки концепции тождества мысли и бытия заложены уже в исходных установках классической философии познания Нового времени, утверждающей открытый, прозрачный для познавательных усилий человека характер предмета познания, артикулируемого и контролируемого сознанием человека при определенных его подходах и установках.
Сознание, согласно этим взглядам, может превратиться в «чистое», прозрачное для самого себя самосознание, полностью артикулирующее и контролирующее конструируемый им идеализированный предмет. Таким образом, согласно этой концепции «мы адекватно познаем внешний мир лишь при условии, что одновременно в себе самих, в своем сознании схватываем ту познавательную операцию, при помощи которой он постигался; знание содержания (сущности) исследуемого объекта опирается на внутреннее (рефлексивное) воспроизведение и фиксацию схемы представления предметности этого объекта в сознании» (Мамардашвили М.К., Соловьёв Э.Ю., Швырёв B.)
Тем самым «все глубины мировых связей прозрачны, доступны для самосознающего субъекта.., нет никаких принципиальных препятствий для универсальной познавательной перцепции.., все объективно сущее... есть выполнение заведомо понятного, заведомо рассчитанного на рациональное постижение универсального порядка».
Оппонентом концепции в классической философии выступает И. Кант. Разделяя общие для всей классики идеи прозрачности, конструируемое, «технологичности» «идеализированных предметов», взгляд на то, что мы, в сущности, можем познать в строгом смысле этого понятия лишь то, что мы сами сделали, построили, Кант в то же время подчеркивает ограниченность, относительность, «конечность» подобной идеализации и рационализации, в принципе не способной поглотить, освоить выходящую за ее рамки бесконечность предметности «вещи-в-себе». В этой позиции Канта заключен мощный антидогматический заряд его учения, препятствующий канонизации и абсолютизации концептуальных построений, претендующих на тождество своего содержания с внешней предметностью.
Соавторы М.К. Мамардашвили, Э.Ю. Соловьев и В.С. Швырев считают, что у Канта «трансцендентальная логика», а у Гегеля «диалектическая логика», - являлись философской концепцией познания. Они пишут:
" Концепцию сведения философии к логике и методологии, к процеду- рам анализа знания можно было бы назвать «методологизмом». Методологизм не является чем-то специфическим только для неопозитивизма. Он был известен и классической буржуазной философии. Нетрудно убедиться однако, что её методологизм (например критицизм Канта, панлогизм Гегеля) был прежде всего средством решения имманентных философских задач. Анализ познания в рамках этого методологизма осуществлялся на основе определенной философской концепции познания (трансцендентальная логика Канта и диалектическая логика Гегеля). В противоположность этому, логический позитивизм основывает свой методологизм на применении современной формальной (математической) логики, которая представляет собой конкретно-научную методологическую дисциплину" (М.К. Мамардашвили, Э.Ю. Соловьев, В.С. Швырев).
Переход от классического к неклассическому естествознанию был подготовлен изменением структур духовного производства в европейской культуре второй половины XIX–XX вв., а также кризисом мировоз-зренческих установок рационализма. Постепенно появлялось «новое понимание рациональности, когда сознание, постигающее действительность, постоянно наталкивается на ситуации своей погруженности в саму эту действительность, ощущая свою зависимость от социальных обстоятельств, которые во многом определяют установки познания, его ценностные и целевые ориентации»
Так, смена физической парадигмы на рубеже XIX–XX вв. – появление теории относительности, открытие делимости атома, затем квантовой механики, других теорий и открытий – дала толчок новой волне фило-софского осмысления проблем времени, пространства, материи, а вслед за этим и понятия эволюции, на ее основе – проблем развития культуры, вопросов морали и нравственности.
Предпосылочное знание - предмет исследования современной эпистемологии, обусловленный необходимостью отхода от классической традиции. В классической методологической традиции от Аристотеля до Гуссерля вводился идеал всесторонне обоснованного, прозрачного – беспредпо- сылочного знания. Исходные познавательные отношения представали бесспорными, очевидными. Конституирование подобных самодостоверных предпосылок мышления предпринималось трансцендентализмом - платформой, обосновывающей идеал познания классической гносеологии. «Идеал беспредпосылочности» в наиболее явном виде отражен в гносеологической мысли Нового времени. Становление классической рациональности предполагало видение субъект-объектного отношения как абсолютно прозрачного, полностью отрефлектированного. Сознание оценивалось как данное в чистом, эксплицитном виде, исключающем неконтролируемые, неявные компоненты. «Отношение к миру как разумному в конечных своих основаниях, упорядочивающемуся под знаком благосклонности к человеку, было основной внутренней установкой классической философии, ее глубинной «интенцией». Этому центральному ожиданию соответствовало представление о субъекте познания как существе, призванном (и способном) абсолютно мыслить, т.е. осуществлять познавательные акты с сознанием их «чистоты» и беспредпосылочности, с убеждением, что образы и знания, возникающие в голове интеллектуала, как бы по самой своей природе представительны и абсолютны» (Мамардашвили М.К., Соловьев Э.Ю., Швырев B.C.)
Труд посвящен одной из злободневных проблем современной духовной жизни взаимоотношению буржуазной философии и науки. Ныне наука все более превращается в своеобразный эпицентр культуры, она оказывает все более решительное воздействие на различные стороны общественной жизни, на судьбы человека в мире, на его будущее и т. д. В условиях буржуазного общества развитие науки, как известно, носит глубоко противоречивый характер, вызывает неодинаковые социальные последствия, порождает несхожие, порой прямопротивоположные оценки - от сциентистского оптимизма до мрачных пессимистических пророчеств. Естественно, что современная философия Запада осмысливает себя, собственный предмет и функции, стремясь определить свое отношение к науке, ее месту и роли в обществе. Поэтому и анализ специфических черт современной буржуазной философии непременно предполагает изучение отношения философии и науки, как оно складывается в последние десятилетия. Замысел авторского коллектива заключается в том, чтобы на основе исследования различных типов отношения философии и науки более точно выявить предмет и особенности философии, ее место и роль в современной духовной культуре.