Контрольные вопросы

1. Каковы принципы западноевропейской модели национального государства?

2. В чем состоят особенности процесса регионализации, происходящего в современной Европе?

3. Как этнокультурный фактор может учитываться в практике национального строительства?

4. Какова специфика современного российского федерализма?

Хрестоматийная часть

И

Имена

Юрген Хабермас (р. 1929 г.) – немецкий философ и социолог, профессор, представитель критической теории, последователь Т. Адорно. Основная идея теории Хабермаса заключается в том, что валидное знание может возникнуть только в ситуации открытого, свободного и непрерывного диалога. Значительное влияние на современные исследования государства оказала его работа «Кризис легитимности (1973). Ученый также занимается развитием своих идей, касающихся коммуникации, норм, права и политической легитимности «Между фактами и нормами» (1997).

зучите и проинтерпретируйте материал статьи Ю. Хабермаса «Европейское национальное государство: его достижения и пределы. О прошлом и будущем суверенитета и гражданства».

«Исторический тип государства, впервые возникший с Французской и Американской революциями, распространился по всему миру. После второй мировой войны благодаря процессам деколонизации сформировалось третье поколение национальных государств. Эта тенденция продолжилась с развалом советской империи. Национальные государства доказали свои преимущества как перед городами-государствами (или федерациями таковых), так и перед современными преемниками старых империй (последний из которых, Китай, как видим, именно сейчас переживает процесс глубокой трансформации). Такой глобальный успех национального государства, в первую очередь, связан с достоинствами современного государства как такового. Прежде чем мы будем говорить о формировании национальных государств, позвольте мне начать с отдельных комментариев по каждому из двух компонентов: то есть тому, что мы сегодня понимаем под «государством» и под «нацией».

В немецкой традиции «государство» — это юридический термин, который относится одновременно к Staatsgewalt, исполнительной ветви, гарантирующей внутренний и внешний суверенитет, к Staatsgebiet, четко ограниченной территории, и к Staatsvolk, совокупности граждан. Последняя выступает в качестве символического носителя законного порядка, составляющего юрисдикцию государства в границах его территории. С социологической точки зрения, можно добавить, что институциональную сердцевину современного государства образует юридически оформленный и высоко дифференцированный административный аппарат, который имеет монополию на легитимные средства насилия и подчиняется интересному разделению труда с рыночным обществом, свободным для исполнения экономических функций. При поддержке вооруженных сил и полиции государство сохраняет свою внутреннюю и внешнюю автономию; суверенитет означает, что политическая власть обеспечивает закон и порядок в границах собственной территории, а также целостность этих границ в международном окружении, в рамках которого конкурирующие государства признают друг друга согласно международному праву. В силу институционального разделения политических и экономических функций государство и общество являются зависимыми друг от друга. Государство-управляющий зависит от налогов, в то время как рыночная экономика опирается на юридические гарантии, политическое регулирование и возможности инфраструктур. Короче говоря, колоссальный исторический успех национального государства можно отчасти объяснить тем обстоятельством, что современное государство, или тандем бюрократии и капитализма, оказалось наиболее эффективным средством ускорения социальной модернизации.

Сегодня все мы живем в национальных обществах, которые обязаны своей идентичностью организационному единству подобного государства. Однако современные государства существовали задолго до возникновения «наций» в современном же смысле этого слова. Два этих элемента - современное государство и современная нация - сплавились в форму национального государства не ранее конца XVIII столетия. Конечно, в юридическом и политическом контекстах мы обычно пользуемся понятиями «нация» и «народ» как взаимозаменяемыми. Хотя, помимо прямого юридического и политического значения, термин «нация» несет в себе указание на общность, сформированную по критерию единства происхождения, культуры и истории, а часто также общего языка. Члены государства составляют «нацию» как некую особую форму жизни. Отнюдь не случайно понятие «нации» имеет двойственное значение — Volksnation и Staatsnation, то есть до-политической нации и граждан, обладающих юридическими полномочиями.

Два эти понятия так легко объединились друг с другом благодаря тем корням, которые понятие Volksnation уже имело в контексте двух различных до-современных смысловых линий. Современное понятие «нации» возникло как наследие противоречивой истории его культурного, а также политического значения. Позвольте мне сделать краткий экскурс в его концептуальное прошлое.

В классическом римском словоупотреблении natio, подобно gens, служило противоположностью civitas. В этом смысле нации изначально являлись сообществами людей одного и того же происхождения, еще не объединившихся в политическую форму государства, но связанных совместным поселением, общим языком, обычаями и традициями. Такое значение этого слова проходит сквозь все средневековье вплоть до начала Нового времени и применяется во всех тех ситуациях, где «нацио» и «лингва» понимаются как эквиваленты. Так, например, студенты средневековых университетов делились по нациям согласно тем регионам, из которых они прибыли. Даже в то время национальное происхождение, приписанное вам другими, уже весьма отчетливо связывалось с уничижительным отделением чужого от «своего»: национальность в безусловно негативном смысле слова приписывалась инородцам.

В то же время в другом контексте термин «нация» получил иное значение. Это новое политическое значение носило положительные оттенки. В ходе развития старой Германской империи феодальная система дала начало стратифицированному политическому обществу корпоративных государств. Staende (сословия) в политическом смысле строились на договорах (как знаменитая Великая Хартия), по которым король или император, зависевший от налогов и военной поддержки, даровал аристократии, церкви и городам определенные привилегии - иными словами, ограниченное участие в осуществлении политической власти. Эти правящие сословия, которые встречались друг с другом в «парламентах» или в других «представительных собраниях», представляли страну или «нацию» перед лицом двора. Так аристократия обрела политическое существование в качестве «нации», в то время еще недоступное для масс населения, или «частных подданных». Этим можно объяснить то революционное значение, которое в Англии носил лозунг «Король в парламенте», а во Франции - отождествление «третьего сословия» с «нацией».

Демократическое преобразование Adelsnation, нации знати, в Volksnation, нацию народа, предполагало глубокие изменения в ментальности населения в целом. Начало этому процессу положила работа ученых и интеллектуалов. Их националистическая пропаганда явилась стимулом политической мобилизации среди городских образованных средних классов еще до того, как современная идея нации получила более широкий резонанс. Однако по тому, как эта идея завладевала воображением масс в течение XIX века, вскоре стало понятно, что преобразованное политическое понятие нации позаимствовало некие оттенки значения у своего прежнего, до-политического двойника - а именно ту самую способность порождать стереотипы, которые ранее ассоциировались с «нацией» как с понятием о происхождении. Новое самосознание нации зачастую функционировало как отпор всему чуждому, подразумевало принижение других наций и дискриминацию либо отвержение национальных, этнических и религиозных меньшинств, в особенности евреев.

Два компонента понятия национального государства - государство и нация - относятся к сближающимся, но изначально разным историческим процессам: образованию современных государств и строительству современных наций. Классические национальные государства на западе и севере Европы сформировались в рамках существовавших территориальных государств, между тем как «поздние» нации, Италия и Германия, взяли курс, который впоследствии стал типичным для Центральной и Восточной Европы: здесь образование государства просто шло по следам национального сознания, складывавшегося, в свою очередь, вокруг общего языка, общей истории и культуры. Категории действующих лиц, инициировавших и осуществлявших процесс государственного либо национального строительства, существенно разнятся между собой. Если говорить о развитии современных государств, то в создании эффективной бюрократии принимали участие в основном юристы, дипломаты и военные чины, в то время как писатели, историки и журналисты, со своей стороны, расчищали поле для дипломатических и военных усилий государственных лиц (например, Кавура и Бисмарка), неся в массы поначалу воображаемый проект нации, объединенной на культурной основе. Работа и тех, и других привела к оформлению европейского национального государства XIX века, так или иначе обеспечившего тот контекст, из которого вытекает сегодняшнее стандартное представление конституционного государства о самом себе. Далее я не буду останавливаться на различных моделях национальных историй, которые, безусловно, сказались на силе или слабости либерально-политических культур. Как выяснилось, демократические режимы более стабильны в тех странах, где развитие национальной идентичности шло вместе с революционной борьбой за гражданские свободы в границах существующих территориальных государств, в то время как менее стабильными демократии оказались там, где национальные движения и войны за свободу от иностранного завоевателя впервые привели к созданию границ для зарождающихся национальных государств».

См. : Хабермаса Ю. Европейское национальное государство: его достижения и пределы. О прошлом и будущем суверенитета и гражданства // Нации и национализм. – М. : Хрох и др.; М. : Праксис, 2002. – С.364-380.