11. «Хоторнский эффект»

Важное следствие из Хоторнских экспериментов, интенсивно обсуждаемое в методологической литера­туре, — так называемый «хоторнский эффект». Суть его в том, что положительные результаты эксперимента (повышение производительности) вызываются не спе­циально создаваемыми изменениями (улучшение усло­вий труда или его организации), действие которых, собственно, и является предметом исследования, в са­мой экспериментальной ситуации, а вмешательством ученых. Критики утверждают, что увеличение выработки в группе девушек вызвано не введением пауз отдыха, а тем фактом, что им нравилась новая ситуа­ция, повышенный интерес к ним.

Тогда появляется вопрос почему не повысила про­изводительность группа мужчин, ведь к ним тоже про­являлось внимание ученых? Оказывается, в первой группе (бригаде девушек) заменили официального начальника ученым-наблюдателем, который относился к ним более мягко и человечно. Во второй же группе (бригаде мужчин) все осталось на своих местах, поэтому желаемых улучше­ний экспериментаторы не получили. Правда, сам Дж. Э. Мэйо не соглашал­ся, что смена руководителя влияет на ход исследова­ния, поскольку в первой группе после ухода ученых производительность еще четыре года оставалась высокой даже при старом начальстве.

12. Пересмотр результатов Хоторнских экспериментов

Однозначной оценки Хоторнских экспериментов в зарубежной литературе нет и по сей день, хотя их прин­ципиальное значение как поворотного пункта в исто­рии менеджмента и индустриальной социологии при­знается всеми.

В конце 70-х годов появляются пуб­ликации, содержащие критические замечания в адрес организации, проведения и интерпретации результатов Хоторнских экспериментов.

Методическая база. Сомнения вызвала самая сильная сторона экспериментов — их методическая база. Ис­пользование последних статистических данных, совре­менных методов регрессивного и графического анализа позволило специалистам пролить свет на «хоторнский эффект». В частности, были проанализированы те пер­воисточники, которые имелись у исследователей компании и Гарварда, но были недоступны большинству их последователей.

Главный вывод социологов: на повышение производительности труда, вопреки мнению Дж. Э. Мэйо, повлияли не «человеческие отношения» (групповая сплоченность и психологический климат), а технико-организацион­ные и экономические условия — великий экономичес­кий кризис 1929—1933 гг. и вызванная им безработица, изменение продолжительности рабочей недели и дня, введение пауз отдыха и улучшение освещения. Оспаривая корректность методологии экспериментов, ученые еще раз проанализировали два типа переменных — явные (контролируемые) и неявные (неконтролируемые).

К первым, явным (контролируемым), относятся материальные условия труда — формы стимулирования и организации труда (освеще­ние, надзор, паузы отдыха, зарплата). Их легко изме­рить и проследить влияние на другие, зависимые пере­менные.

Ко вторым, неявным (неконтролируемым), трудно учитываемым факторам, относятся собственно «человеческие отношения» (групповая сплоченность и психологический климат).

Когда исследователи проводили интервью, они не обнаружили никакой связи между тем, что говорили рабочие интервьюеру, и тем, как они вели себя в реальности. Ученые поняли, что надо раз­личать две группы переменных: 1) вербальное, или демонстрируемое содержание ответов и 2) латентное, подразумеваемое, т. е. то, которое рабочие продумыва­ли про себя, но вслух не говорили. Да и сам рабочий, может быть, по причинам малограмотности или по ка­ким-то иным причинам, не всегда способен точно опи­сать, какие именно формы влияли на его поведение — физические или моральные. Рабочие не могли также четко ответить, существовала на их участке неформаль­ная группа или нет. И уж тем более сложно им было решить, что такое чувство привязанности к группе, хотят или не хотят они считаться с ее мнением, что такое участие или самооценка. Ответы чаще всего были пу­танными и противоречивыми.

Иногда ситуации были курьезными. Дома муж поссорился с женой, а придя на работу вы­разил недовольство шумом и высокой температурой воздуха, отношениями с начальником, да и вообще всем на свете остался недоволен. Другой рабочий возмущал­ся низкой зарплатой. И все потому, что его жена лежит в госпитале, а платить за лечение нечем. Третий пере­носил на мастера авторитарные стереотипы, которые были присущи его отцу. Все это образцы латентных переменных, скрытых за вербальным содержанием ответов.

Исследователям приходилось изобретать новые методические приемы, чтобы отсеять ложную информацию. Но им не всегда удава­лось избежать «постороннего шума» и достичь требу­емой чистоты информации.

Теоретическая интерпре­тация данных. До конца не выясненным остается вопрос о том, насколько адекватной была теоретическая интерпре­тация данных. К выводу о существовании малых групп, составляющих своего рода социальную систему пред­приятия, ученых привели не столько эмпирические результаты, сколько теоретические работы предше­ственников, прежде всего Эмиля Дюркгейма (1858―1917), Георга Зиммеля (1858―1918) и Вильфредо Парето (1848―1923).

Феномен малой группы был обнаружен в ходе на­блюдений, проводившихся под руководством У. Ллойда Уорнера. До своего прибытия в Хоторн У. Ллойд Уорнер провел ряд исследований жизни австралийских аборигенов, после чего изучал стачечное движение в промышлен­ности. Естественно, что принципы антропологии он перенес и в область социологического исследования.

Некоторые критики Хоторнских экспериментов утверждают, что в 93% случаев на рост выработки в эксперименте повлияли не психологические факторы, а материальные условия, связанные с экономическим кризисом, ростом безработицы, формой директивного надзора, применением жестких санкций. В самом деле, рост производительности труда мог быть вызван боязнью потерять работу, что в условиях эконо­мической депрессии было бы более чем реально.

Второй этап экспериментов, с бригадой сборщиц реле, стала центром критических дискуссий. Именно здесь, с точки зрения критиков Дж. Э. Мэйо ак­тивно манипулировал социальными факторами. Со­гласно последним данным, мастер буквально терроризировал всех пятерых, угрожая в случае непос­лушания, посторонних разговоров или если они позво­лят себе запрещенные паузы отдыха, уволить их разом. И таким методом удалось увеличить выработку.

Техническое оформление итогов эксперимента. Высказываются претензии и в адрес технического оформления итогов эксперимента. По мнению ряда критиков, если бы записи ответов велись более аккуратно, чем это было на самом деле, то, возможно, и результаты были бы иные. Ведь в эксперименте учитывался только один тип независимых переменных — технико-организационные условия труда (паузы, продолжительность рабочей не­дели, выработка). Они, действительно, мало влияли на суть происходящего. Но есть второй тип материальных условий — экономические факторы.

Речь идет о влиянии экономического кризиса, рос­те безработицы, произволе предпринимателей. Их надо было регистрировать, чего толком не делалось. Может быть поэтому потребовалось вводить еще один вид переменных — человеческий фактор? Или можно сформулировать вопрос иначе: какая из двух групп факторов оказала наибольшее влияние на рост произ­водительности? Ответить сложно, поскольку одни факторы фиксировались, а другие нет. Но влияние на производительность оказывали обе группы факторов. Отрицание влияния экономических факторов можно считать достаточно серьезной методологической ошиб­кой.

Однако независимо от того, доказано в конечном итоге влияние «человеческих отношений» или нет, воз­никают немалые сомнения в достоверности их суще­ствования.

13. Резюме

Существенной особенностью работ Дж. Э. Мэйо являлась его антипа­тия к социальным конфликтам и к возможным социальным неурядицам. Его вера в то, что промышленные беспорядки обусловлены личными проблемами как физиологического, так и психического свойства, сильно влияла на его подход к анали­зу индустриального общества. Так, к примеру, он считал, что источником производственных беспорядков является не столько стремление рабочих к соблюдению своих законных экономических или групповых интересов, сколько их пессими­стическая внутренняя установка. Соответственно, отказ инди­вида подчиняться тем или иным требованиям руководителя рассматривался Дж. Э. Мэйо не как один из неизбежных моментов работы производства, а как проявление его, индивида, психи­ческой неустойчивости.

Оценивая результаты экспериментов, проводившихся на опытном сборочном участке, Дж. Э. Мэйо созна­тельно пренебрегает влиянием материального поощрения на поведение сборщиц и акцентирует внимание на групповой сплоченности и ненавязчивом руководстве.

Хотя Дж. Э. Мэйо вынуж­ден оценивать Хоторнские эксперименты на микроуровне, он стремится к рассмотрению социального макроуровня и, так называемых, следствий аномии (падение нравов) и социальную дезорганизацию. Соответственно он, так или иначе, пытается экстраполировать очевидный «успех» Хоторнских экспериментов на общество в целом и потому приписы­вает промышленным руководителям значительную роль в вос­становлении и поддержании социального равновесия. Подобно тому как идеи научного менеджмента стали ассоциироваться с трудами и репутацией Ф. У. Тейлора, изучение взаимоотноше­ний членов производственного коллектива и социальных ас­пектов личности, ставшее предверием новой эры в теории уп­равления, стали связывать с фигурой Дж. Э. Мэйо. По иронии судьбы, академические комментаторы зачастую противопос­тавляют идеи Дж. Э. Мэйо идеям Ф. У. Тейлора, хотя оба эти человека стре­мились к достижению одних и тех же целей, т. е. к достижению промышленной гармонии и к прекращению антагонизма меж­ду руководством и рабочими.