5 курс / Психиатрия детская (доп.) / Нейропсихология / Хрестоматия_по_нейропсихологии_Хомская_Е_Д_

Предисловие ко второму изданию 11

нейропсихология«, «Нейропсихология позднего возраста». Одной из важнейших проблем современных нейронаук, включая и нейропсихологию, является пробле% ма межполушарной асимметрии и межполушарного взаимодействия. Она стала интенсивно разрабатываться в различных областях нейропсихологии. Естествен% но, что материалы по данной проблеме нашли большее отражение в настоящей хрестоматии по сравнению с предыдущей и составили специальный раздел «Про% блемы межполушарной асимметрии и межполушарного взаимодействия». Мате% риалы по данной проблеме вошли также и в другие разделы хрестоматии.

Наконец, последние годы ознаменовались вниманием исследователей к теоре% тическим и методологическим проблемам нейропсихологии, к ее истокам, ее свя% зям с естественнонаучными и общепсихологическими концепциями (работами школы Л. С. Выготского, И. М. Сеченова и др.). В связи с этим в хрестоматию вклю% чен новый раздел — «Теоретические основы нейропсихологии».

Вцелом хрестоматия содержит 12 разделов вместо прежних 7 общим объемом 67 авторских листов. Помимо добавленных новых разделов увеличилось содержа% ние старых. Добавились новые материалы во все традиционные разделы нейропси% хологии.

Следует отметить и то, что не вошло в настоящую хрестоматию. Это, во%первых, работы по восстановлению высших психических функций и нейрореабилитации. Этот цикл работ представляет собой особую, самостоятельную отрасль нейропси% хологии, имеющую преимущественно прикладное значение (что не обесценивает

итеоретической значимости этих работ). К тому же по данной проблематике уже имеется довольно много учебных пособий. И самое главное, эта область не входит в курс «Основы нейропсихологии», учебным пособием к которому является дан% ная хрестоматия.

Вхрестоматию не вошел также раздел, посвященный собственно методикам нейропсихологического исследования: клиническим и аппаратурным. Несмотря на всю важность этого аспекта нейропсихологии, он также не вписывается в общую концепцию хрестоматии.

Вхрестоматию не вошли психофизиологические исследования, выполненные в школе А. Р. Лурия по психофизиологии локальных поражений головного мозга. Они должны составить содержание специального учебного пособия. Включить их в эту хрестоматию не позволил объем издания.

Наконец, в хрестоматию не вошли работы, посвященные нейропсихологии со% знания и личности. Основания для этого совершенно другие. В настоящее время эти темы, принципиально важные для всех нейронаук, в том числе и для нейропси% хологии, недостаточно разработаны как в отечественной, так и в зарубежной ней% ропсихологии. Поэтому в хрестоматии пока в соответствии с настоящим этапом развития нейропсихологии эти разделы (как самостоятельные) отсутствуют. В не% сколько лучшем положении находятся материалы по эмоциональным и регулятор% ным аспектам проблемы личности и сознания: они вошли в соответствующие раз% делы хрестоматии.

Как и предыдущее издание, настоящая хрестоматия отражает прежде всего со% стояние отечественной нейропсихологии, созданной трудами А. Р. Лурия и его учеников. Зарубежные работы представлены в значительно меньшей степени.

12 Предисловие ко второму изданию

Как лекционный курс «Основы нейропсихологии», так и хрестоматия — по замыс% лу — должны дать студентам общие сведения об отечественной нейропсихологии. И это диктуется отнюдь не патриотическими соображениями, а пониманием того, что отечественная нейропсихология не имеет аналогов за рубежом. Ее теоретичес% кие и практические достижения признаны во всем мире (о чем, в частности, гово% рили зарубежные участники конференции, посвященной памяти А. Р. Лурия, со% стоявшейся в конце 1997 г.1). Нейропсихологическая школа А. Р. Лурия имеет широкую известность благодаря сочетанию оригинальной теории, по%новому объясняющей соотношение мозга и психики, и уникальных практических успехов

вдиагностике локальных поражений мозга и в восстановлении нарушенных фун% кций, основанных на этой теории. К луриевской теории системной динамической локализации высших психических функций полностью применимо крылатое вы% ражение «Нет ничего практичнее хорошей теории».

Вследствие большого объема настоящего издания пришлось отказаться от пол% ных списков литературы. В каждой статье в литературных ссылках указывается лишь автор и год издания работы. Полные литературные сведения читатели могут почерпнуть из первоисточников — оригиналов приведенных статьей.

Настоящая хрестоматия — результат коллективного труда. В ее подготовке при% няли участие сотрудники кафедры нейро% и патопсихологии факультета психоло% гии МГУ и сотрудники лаборатории нейропсихологии, недавно объединенные

водно отделение клинической психологии (зав. отделением — проф. Ю. Ф. Поля% ков).

Составителями настоящей хрестоматии являются сотрудники отделения:

•проф. Е. Д. Хомская;

•зав. таб. Т. В. Ахутина;

•доц. Н. К. Корсакова;

•вед. научн. сотр. Ю. В. Микадзе;

•вед. научн. сотр. Ж. М. Глозман;

•доц. В. В. Лебединский;

•ст. научн. сотр. Е. В. Ениколопова;

•препод. Е. Ю. Балашова.

Техническая работа на компьютере выполнена О. Б. Степановой, переводы иностранных статей — В. И. Голодом, Ю. В. Микадзе, А. В. Агранович, А. Н. Му% рашовой, Н. С. Савицкой, Е. Ю. Балашовой, Н. Ю. Ченцоным, Н. Ю. Прахт, М. О. Шуаре.

Ответственный редактор хрестоматии и все принимавшие участие в ее подго% товке на разных стадиях выражают надежду, что настоящее издание окажется по% лезным в учебном процессе для студентов%психологов, особенно для специализи% рующихся по клинической психологии и нейропсихологии, и в определенной степени уменьшит дефицит учебной литературы по нейропсихологии, образовав%

2См.: I Международная конференция памяти А. Р. Лурия: Сб. докладов / Под ред. Е. Д. Хомской,

Т.В. Ахутиной. М.: РПО, 1998.

Предисловие ко второму изданию 13

шийся за последнее время из%за малого тиража ранее вышедших учебных изданий и возросшей потребности в такой учебной литературе в связи с массовой подготов% кой клинических психологов начиная с 1998–1999 гг.

Каждое учебное пособие должно отвечать двум основным требованиям:

•отражать современный уровень достижений в соответствующей области науки;

•содержать не только необходимую, но и достаточную информацию, харак% теризующую определенную дисциплину.

Ответственный редактор и составители хрестоматии надеются, что им в целом удалось выполнить эти требования.

Е. Д. Хомская, профессор

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ НЕЙРОПСИХОЛОГИИ

В. Н. Леонтьев, А. Р. Лурия

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ВОЗЗРЕНИЯ Л. С. ВЫГОТСКОГО1

Л. С. Выготский был одним из первых советских авторов, который оценил всю важность для последовательно материалистической психологии проблемы созна# ния. В одной из ранних своих статей (1925) он писал: «Игнорируя проблему со# знания, психология сама закрывает себе доступ к исследованию сколько#нибудь сложных проблем поведения человека, и исключение сознания из сферы научной психологии сохраняет в значительной мере весь дуализм и спиритуализм прежней субъективной психологии». Очень скоро проблема сознания стала в центре его конкретно#психологических исследований, которые шли уже с новых позиций — позиций исторического подхода к психике человека.

Задача, вставшая перед Л. С. Выготским, требовала не только отбросить пози# ции «поведенчества», но и преодолеть старое идеалистическое учение о сознании как об особом, замкнутом в себе мире чисто субъективных явлений. Нужно было найти в самой жизни, в условиях бытия человека те конкретные условия, которые создали специфическую форму его психики — его сознание.

Еще в начале 1927 г. Л. С. Выготский попытался исторически подойти к про# цессу развития психики человека и сформулировал те идеи, которые стали исход# ными для ряда его дальнейших исследований.

Человек осуществляет свою жизнь в процессе труда, совершающегося посред# ством орудия. Деятельность человека отличается от деятельности животного тем, что она впервые становится материально# и общественно#опосредствован# ной. «В сфере психологического развития, — писал Л. С. Выготский, происходит такой же перелом с момента введения в употребление орудия, как и в сфере разви# тия биологического приспособления». Поэтому развитие его психики «является развитием, обусловленным в основном не законами биологической эволюции, а за# конами исторического развития общества».

1Леонтьев А. Н., Лурия А. Р. Психологические воззрения Л. С. Выготского // Л. С. Выготский. Избран# ные психологические исследования. М.: Изд#во АПН РСФСР, 1956. С. 4–33.

Психологические воззрения Л. С. Выготского

15

В чем же именно состоит очеловечение психических процессов и как именно происходит их общественно#историческое развитие?

Гипотеза Л. С. Выготского, которая была положена им в основу его дальнейших работ, заключалась в том, что психические процессы изменяются у человека так же, как изменяются процессы его практической деятельности, иначе говоря, они ста# новятся опосредствованными. Именно употреблением орудий и средств, именно этим опосредствованным отношением к условиям существования психическая деятельность человека коренным образом отличается от психической деятельно# сти животного. Что, однако, их опосредствует, а следовательно, и определяет? Ведь само орудие труда, конечно, не принадлежит сфере психологического и не может вступить в структуру психических процессов. Следовательно, должны существо# вать особые опосредствующие их «орудия духовного производства». Человек го# ворит посредством языка и пользуется математическими знаками, применяет для запоминания мнемотехнические средства и т. д. Первым и самым важным из этих общественно выработанных средств является язык, который и есть, по выражению Маркса, «реальное сознание» человека.

Значит, не само по себе материальное производство, но возникающие на его основе формы отношения людей друг к другу и продукты развития культуры об# щества, опосредствуя деятельность человека, формируют его психику. Вот почему

Л.С. Выготский первоначально называл свою психологическую концепцию куль# турно#исторической теорией психики, противопоставляя ее и идеалистическому пониманию психических процессов как внутренних изначальных свойств духа, и натуралистическим концепциям, которые не видели никакой существенной раз# ницы между поведением животного и психической деятельностью человека. Эта теория развития психических процессов, имевшая ряд серьезных недостатков, свя# занных с недостаточным учетом формирующей роли практической деятельности человека в развитии его сознания, и слишком резко противопоставлявшая обще# ственные по своей природе формы сознательной деятельности другим, якобы «естественно#сформированным» психическим процессам, все же была в то время важным шагом вперед и сыграла свою положительную роль в формировании ма# териалистического учения о психической деятельности человека.

Пытаясь подойти к анализу тех форм психической деятельности, которые воз# никли в процессе исторического становления человека, Л. С. Выготский обратил особое внимание на то значение, которое в психическом развитии имело употреб# ление орудий в борьбе с внешней природой и употребление вспомогательных средств (и прежде всего языка) в общении людей друг с другом. Все эти средства

Л.С. Выготский рассматривал не только как сформированные в процессе обще# ственного развития способы отношения к действительности, не только как слож# ные формы отражения внешнего мира, но вместе с тем и как основные способы овладения психическими процессами, оказывающие решающее влияние на фор# мирование психической деятельности человека.

Эти своеобразные орудия духовной, психической деятельности человека обла# дают особой, присущей им чертой: они всегда являются отражением чего#то, они всегда что#то значат. Слово, которое ничего не значит, вообще не есть слово; ниче# го не значащий математический символ или ничего не значащая мнемотехническая

16 Теоретические основы нейропсихологии

отметка есть бессмыслица. Следовательно, то, что опосредствует психические процессы, — это всегда нечто значащее, это — знак. Термин «знак» и употребляет# ся Л. С. Выготским в смысле «имеющее значение», он имеет для него не теорети# ко#познавательный, а психологический смысл.

Употребляя вспомогательные средства и знаки, например завязывая узелок, чтобы запомнить, или делая для этой цели зарубку, человек производит изме# нения во внешних вещах, но эти изменения оказывают в дальнейшем действие на его внутренние психические процессы. Изменяя среду, человек тем самым может овладевать своим собственным поведением, управлять своими психическими процессами. Вот почему эпиграфом к одной из своих книг Л. С. Выготский поста# вил известное изречение: «Natura parendo vincitur», которое он понимал как по# ложение: «Овладевая природой, мы овладеваем и самими собой», присоеди# нив к этому положение Бэкона: «Nec manus, nisi intellectus, sibi permissus, multum valent: instrumentis et auxilibus res ferficiturr» («Ни голая рука, ни интеллект, предоставленный себе, не стоят многого: дело совершается с помощью орудий и средств»).

Именно опосредствованный характер психических процессов, позволяющий человеку изменять среду и тем самым овладевать своим собственным поведением, делает его поведение разумным и свободным и создает коренное отличие созна# тельной деятельности от более элементарных форм психической жизни. Значит, психологическая разработка проблемы сознания должна начинаться с изучения законов развития опосредствованных психических процессов. Теоретический смысл этого пути в психологии Л. С. Выготский видел в открывшейся, как тогда казалось, возможности порвать в конкретном исследовании с представлением о сознании как о замкнутом в себе особом духовном мире. Эта перспектива возни# кала из признания того, что сознание как специфически человеческая форма от# ражения создается внешними, не лежащими в сфере самого сознания условиями и сложными общественными формами практической деятельности. Ведь слово, как и бирка, тамга или перуанское квипу, не является внутренним только психиче# ским. Оно возникает в процессе борьбы с природой, в процессе общественной прак# тики, а значит, и является фактом объективной действительности, независимым от индивидуального сознания человека.

Систематические исследования, предпринятые Л. С. Выготским и его сотруд# никами, позволили выдвинуть некоторые общие закономерности, касающиеся раз# вития психики человека. Первая из них заключается в том, что опосредствованные психические функции, специфические для человека, возникают лишь в процессе совместной деятельности людей, в процессе сотрудничества и общения людей друг с другом и иначе возникнуть не могут. Ведь всякое психологическое «средство» прежде создается человеком для другого человека и лишь впоследствии использу# ется им для овладения и своими собственными психическими процессами. Так, путевая отметка раньше делается первобытным разведчиком для того, чтобы обо# значать дорогу другим людям своего племени, затем — в качестве указания самому себе; да и сама речь человека может возникнуть, конечно, только в форме речи, обращенной к другому человеку. Лишь в дальнейшем эти формы общения людей становятся формами организации собственной деятельности человекам; пользуясь

Психологические воззрения Л. С. Выготского

17

словами Л. С. Выготского, функция, разделенная между двумя людьми, становит# ся внутренней психологической функцией одного человека.

В непосредственной связи с этим стоит и общая закономерность развития пси# хики человека: новая, специфическая для человека структура психических процес# сов первоначально необходимо складывается в его внешней деятельности и лишь впоследствии может «перейти внутрь», стать структурой его внутренних процес# сов. Так, например, процессы памяти впервые меняют свою структуру, когда чело# век, чтобы не забыть, делает для себя какую#нибудь внешнюю метку; впоследствии он приобретает способность отмечать запоминаемое мысленно, только «в уме» — процессы опосредствованного запоминания приобретают у него теперь форму це# ликом внутренних психических процессов.

Анализ этого только что указанного факта приводит к дальнейшему положе# нию, имеющему особенно важное значение для генетического анализа основных форм психической деятельности. Он показывает, что между строением психиче# ских процессов и их связью друг с другом существует двойная зависимость; с од# ной стороны, связь эта есть результат возникновения новой опосредствованной структуры; с другой стороны, в ходе развития связи между отдельными функция# ми соответственно перестраиваются и сами функции.

Такую судьбу испытывают, например, в своем развитии восприятие, внимание, память.

Восприятие окружающего мира, которое носит у младенца непосредственный характер и находится в очень близких отношениях с его непосредственными по# требностями и аффектами, затем начинает опосредствоваться связями его прежне# го наглядного опыта, вступая в тесные отношения с его памятью, а потом по мере развития речи — начинает отражать действительность с большей глубиной; оно опирается на основные функции слова — отвлечение и обобщение — и вступает в теснейшую связь с процессами мышления. Возникновение таких особенностей человеческого восприятия, его ортоскопичность и константность, не может быть понято вне этой сложной истории развития взаимосвязей восприятия с другими сторонами психической деятельности. Так же меняется в процессе своего разви# тия и память.

На начальных ступенях развития она тесно связана с непосредственными по# требностями и аффектами ребенка, здесь она имеет характер эмоционально#образ# ной памяти; потом она вступает в связь с предметным восприятием и превращает# ся в память конкретно#образную; наконец, все больше опираясь на слово, она все больше приобретает опосредствованный характер и все больше становится слож# ной логической памятью; она связывается с отвлеченным мышлением: возникает логическая память.

То же самое можно сказать и о строении человеческого внимания.

Во всех этих случаях развитие опирающихся на известное средство, т. е. опо# средствованных, психических процессов означает вместе с тем и развитие новых форм связи психических процессов друг с другом, новых форм «межфункциональ# ных отношений». Новые формы деятельности ребенка, связанные с нормальными формами общения и употреблением новых средств, становятся важным фактором формирования новой системы психических функций.

18 Теоретические основы нейропсихологии

Легко видеть, что все эти вторичные, исторически возникающие связи психи# ческих функций в противоположность первичным, органическим связям их, созда# вавшимся в процессе биологической эволюции, замыкаются как бы извне — в силу того, что человек овладевает объективными общественно выработанными сред# ствами и способами деятельности. Таким образом, процесс опосредствования пси# хических функций неизбежно приводит к образованию новых связей и соотноше# ний; эти#тo соотношения и составляют специфическую особенность человеческого сознания. Сознание не просто некая «плоскость» протекания психических процес# сов и явлений; Л. С. Выготский писал, что сознание имеет системное строение. Оно характеризуется связью и соотношением отдельных психических функций, при# чем особенности этих связей, в свою очередь, определяют собой особенности от# дельных психических процессов. Следовательно, для того чтобы понять особенно# сти любого частного психического процесса человека, нужно исходить из анализа их системы, т. е. из строения сознания в целом.

Все эти положения имели большое значение для психологической науки того времени, когда они были сформулированы Л. С. Выготским.

Прогрессивное значение их заключалось прежде всего в том, что они противо# поставляли устоявшемуся к тому времени представлению о психических процессах как о раз и навсегда сложившихся данных и неизменных «психических функци# ях» (ощущение, восприятие, память, внимание) другое, гораздо более динамиче# ское представление, согласно которому эти функции сами возникают в процессе психического развития ребенка и меняют свои отношения по мере перехода к все более сложным формам психической жизни.

Если Л. С. Выготский в своих работах и не пришел к последовательно матери# алистическому пониманию психических процессов как продукта развития слож# ных форм деятельности человека (это положение было развито в советской психо# логии позднее), то все же значение изложенных выше положений для преодоления представлений о неизменных «психических функциях» является весьма важным.

Прогрессивное значение этих положений Л. С. Выготского состояло далее в том, что они ставили проблему сознания как проблему изучения конкретного формирования специфического строения самих психических процессов человека. Этим категорически устранялось то главное, что так долго закрывало возможность построения собственно психологической концепции сознания: с одной стороны, устранялось искусственное выделение проблемы сознания как совсем особой про# блемы, которая внутренне никак не связана с частной психологической проблема# тикой, которая якобы стоит вне ее, а с другой стороны, устранялась возможность столь же искусственной и столь же незаконной подмены исследования сознания исследованием отдельно взятых психических функций.

Учение о системном строении сознания было лишь первым, вскоре пройденным этапом развития идей Л. С. Выготского. Еще в то время, когда только завершались первые экспериментальные исследования развития опосредствованных психиче# ских функций, Л. С. Выготский настойчиво указывал на ограниченность наметив# шейся в них общей концепции. В противоположность тем, кто склонен был упрекать эти исследования в якобы излишнем усложнении вопросов, он видел их недоста# ток в том, что они чрезмерно схематизируют представление о человеческой психике.

Психологические воззрения Л. С. Выготского

19

Упрощенность и схематизм психологических взглядов, развивавшихся в экспе# риментальных работах того времени, Выготский относил за счет того, что, сосре# доточившись на анализе структуры процессов, они упускали из виду их содержа# тельную, смысловую сторону, которая является важнейшей.

Если отвлечься от смысловой стороны психических процессов, то нельзя до кон# ца раскрыть и процесса возникновения тех связей, которые характеризуют систем# ность строения сознания.

Ведь узелок становится тем, что опосредствует процесс запоминания, конечно, не в силу присущих ему вещественных свойств. Лишь приобретая определенное значение для запоминающего, он может выполнить свою роль в памяти. Следова# тельно, для того чтобы сделаться фактом психологическим, он должен получить значение, стать его носителем.

Возникла новая задача — психологически исследовать значение, его происхож# дение и законы, по которым оно строится.

В своей основной классической форме значение представлено в слове. Есте# ственно, что исследование и направилось прежде всего в эту сторону.

Что такое — психологически — значение слова? В значении слова отражена действительность. Поэтому значение слова — это прежде всего отражение. Но это особая форма отражения. Оно не является психологическим фактом того же рода, как, например, факт ощущения. Слово своим значением опосредствует процесс непосредственного, чувственного отражения мира: человек видит не только нечто прямоугольное, белое, покрытое линиями; он видит и не только некую целостность, некий целостный образ, а видит лист бумаги, бумагу. Это происходит потому, что он располагает прежним предметным опытом, который был получен им в его прак# тической, предметной деятельности; это происходит и потому, что этот предмет# ный опыт оформлен словесно в соответствующем значении — «бумага»; человек, который не владеет значением «бумага», который не знает, что такое бумага, дей# ствительно увидит только нечто белое, продолговатое и т. д. Однако когда он вос# принимает бумагу, он воспринимает эту реальную бумагу, а вовсе не значение «бу# мага»; значение как таковое обычно отсутствует в сознании: преломляя, обобщая видимое, само оно остается невидимым.

Значение слова никогда не исчерпывается указанием на одну индивидуальную вещь; значение слова — это всегда то обобщение, которое фиксировано им, это все# гда — известная система связей и отношений, которая им обозначается; это — иде# альная духовная форма кристаллизации общественного опыта, общественной практики человечества. Круг представлений общества, его наука, сам язык его — все это является системой значений. Развиваясь в условиях общества, человек овла# девает уже выработанными значениями, поэтому его индивидуальное сознание по своей природе общественно. Человек воспринимает, мыслит мир как конкретно# историческое существо; он вооружен и вместе с тем ограничен представлениями и понятиями своей эпохи, класса. Итак, принадлежа к кругу объективных обще# ственных явлений, к явлениям общественного сознания, значение существует и как факт индивидуального сознания, как факт психологический.

Как же возможно психологически исследовать значение? Нужно понять всю трудность этого вопроса, вставшего в свое время перед Л. С. Выготским.

20 Теоретические основы нейропсихологии

Всякое значение есть обобщение. Следовательно, значение характеризуется, во# первых, тем, к какому кругу явлений оно относится, какой круг явлений в нем обоб# щен. Но это не составляет еще его психологической характеристики. Вопрос о том, что объективно обобщено в значении «треугольник», есть вопрос геометрии, а не психологии. Можно, правда, поставить этот вопрос несколько иначе. Можно спро# сить, что есть данное значение для меня; ведь то, что я мыслю, понимаю, знаю о треугольнике, может точно не совпадать с научным понятием «треугольник». Это, однако, не принципиальное различие. То и другое не противопоставимо, ибо зна# чения вообще не имеют своего существования иначе, как в конкретных человече# ских головах. Следовательно, нельзя противопоставить научное значение этому же значению в сознании человека как «психологическому» значению. Не перестает же научное понятие быть понятием, как только оно становится понятием для меня; разве вообще может существовать «понятие — ни для кого»?

Можно подойти к значению и с еще одной стороны. Можно поставить перед собой задачу проследить историческое развитие и изменение значения слова, сме# ну одного значения другим. Но и эта задача, очевидно, не входит в круг задач пси# хологии, это одна из задач языкознания. Таким образом, начинает казаться, что на долю психологии остается лишь изучение переживания значения. Однако, как уже было показано многими психологическими исследованиями, значение как таковое чаще всего вообще не переживается; обычно человек не отдает себе отчета в значе# нии, он сознает не значение, а обозначаемую данным словом вещь. Лишь в специ# альных условиях само значение может стать предметом его сознания, мысли.

Легко показать, какое осложнение вносит в психологическое исследование этот факт. Воспользуемся снова примером.

Когда я вижу нечто белое, прямоугольное и т. п. и вместе с тем сознаю: «это — бумага», то при этом я, разумеется, имею в виду не свои ощущения, не переживае# мый образ белого, прямоугольного и т. д. и не обобщение «бумага», а сам предмет, вступающий в данное обобщение. Нужно, следовательно, как#то различить то

идругое классическая буржуазная психология мышления сделала это путем вве# дения, с одной стороны, понятия «содержания», под которым разумелось чувствен# ное содержание сознания, а с другой стороны, понятия «предмета», под которым разумелось то, что мыслится, то, что «имеется в виду».

Явления и процессы, принадлежащие «содержанию» сознания, т. е. чувствен# ные его элементы, не определяют и не могут характеризовать собственно понима# ние предмета. «Тот, кто вздумал бы во всей полноте характеризовать понимание

имысль, наблюдая те ощущения и образы, которые они содержат, походил бы на человека, пытающегося уловить сущность денег, изучая единственно то вещество, из которого они сделаны», — писал еще Мессер. Итак, признавалось бесспорным, что процесс понимания, сознавания предмета не сводится к тем ощущениям, чув# ственным образам, которые при этом возникают, что этот процесс соответствует понятию, значению, а вовсе не чувственным элементам сознания. С другой сто# роны, доказывалась невозможность психологической характеристики самих зна# чений, понятий. «Можно утверждать, — писал один из видных представителей Вюрцбургской школы Марбе, — что не существует никакого психологического эк# вивалента понятия». Даже в тех случаях, когда предметом изучения делалось имен#