5 курс / Психиатрия детская (доп.) / Нейропсихология / Хрестоматия_по_нейропсихологии_Хомская_Е_Д_

Анализ концепции Л. С. Выготского в трудах А. Р. Лурия

51

был воспринят им от Л. С. Выготского, став компасом во всех последующих иссле# дованиях в области нейропсихологии.

И. П. Павлов, развивая сеченовские идеи, говорил о системном характере пове# дения, отличающегося таким конституирующим признаком, как саморегуляция. Л. С. Выготский, отправляясь от этой традиции, полагал, что применительно к че# ловеку, психика которого детерминируется социальным бытием, необходимо иначе понимать принципы саморегуляции, чем в отношении тех форм поведения, кото# рые присущи другим живым существам. «Еще в 20#х гг. Л. С. Выготский высказал мысль, что именно этот последний метод должен стать главным в научной психо# логии, что основной единицей, сохраняющей свойства целого, являются сложней# шие формы рефлекторной деятельности — применение орудий или средств, которые позволяют человеку овладевать условиями внешней среды, а затем и регулировать собственное поведение, делая человека системой, высочайшей по саморегулирова# нию» (1970, т. 2, с. 49).

В этом анализе идей Л. С. Выготского видно стремление А. Р. Лурия понять диалектику интеллектуального развития своего учителя, который, преодолевая ограниченность чисто рефлексологического подхода, считал необходимым сохра# нить и развить применительно к новой проблеме естественно#научную направлен# ность этого подхода. По справедливому мнению А. Р. Лурия, столь же неправомер# но противопоставлять учение Л. С. Выготского и учение И. П. Павлова о высшей нервной деятельности, как и отождествлять их. «Позиция Выготского исходила из тех положений, что и классическое учение о рефлекторной деятельности. Однако она выделяла “единицы”, существенные для поведения человека, и делала их пред# метом научного анализа» (там же).

Особое место в трудах А. Р. Лурия занимает раскрытие эволюции учения Л. С. Вы# готского в направлении перехода от определившей облик культурно#исторической теории концепции «культурного знака» к выделению слова в качестве основной единицы сознательной регуляции поведения. Связь мышления и речи и соответ# ственно слова как единицы речи с понятием как единицей мышления была предме# том психологического исследования и до Л. С. Выготского. Важный шаг Л. С. Вы# готского в направлении нового способа категориального анализа психической деятельности состоял в том, что слово трактуется им не только как элемент речи, корреспондирующий с психологическими процессами мышления, но прежде все# го как основная единица структуры сознания в целом. А. Р. Лурия писал: «Выгот# ский имел полное основание настойчиво указывать на то, что слово как элемент речи является не столько коррелятом мышления, сколько коррелятом сознания, являясь основной единицей сознания человека» (там же, с. 68).

А. Р. Лурия убедительно показал многообразие обширного комплекса идей, которые соединились в концепции Л. С. Выготского с этим положением. Эти идеи затрагивали как филогенетический аспект формирования человеческого сознания, так и его онтогенетический аспект. Отсюда столь плодотворная для работ не толь# ко школы Выготского, но и для развития ряда направлений всей советской психо# логии идея о развитии значения слова о тех структурных преобразованиях, кото# рые испытывает это значение, о той системе связей и отношений, которые стоят за сдвигами, происходящими в значении слова и тем самым во всей иерархии процес#

52 Теоретические основы нейропсихологии

сов, образующих систему сознания. «Выготский сближал факт развития значения слова с фактом развития сознания. Для него слово является аппаратом, отражаю# щим внешний мир в его связях и отношениях. Поэтому, если значение слова по мере развития ребенка меняется, меняется и отражение тех связей и отношений, которые через слово определяют строение его сознания» (1979, с. 52).

Эти положения о развитии значения и системы смысловых связей сознания направляли самого А. Р. Лурия на конкретно#психологические исследования процес# сов изменения значения слова как в историческом плане, так и в плане онтогенеза.

Как известно, с именем Л. С. Выготского связано внесение в психологию раз# личия между такими характеристиками слова, как его значение и смысл. Развивая это положение, А. Р. Лурия писал: «Под значением мы понимаем объективно сло# жившуюся в процессе истории систему связей, которые стоят за словом... Под смыслом... мы понимаем индивидуальное значение слова, выделенное из этой объек# тивной системы связей; оно состоит из тех связей, которые имеют отношение к дан# ному моменту и к данной ситуации. Поэтому если “значение” слова является объек# тивным отражением системы связей и отношений, то “смысл” — это привнесение субъективных аспектов значения соответственно данному моменту и ситуации» (там же, с. 53).

Следует обратить внимание, что термин «смысл» у Л. С. Выготского и А. Р. Лу# рия, так же как и у других психологов, которые придерживались сходного разгра# ничения этих аспектов слова, имел более широкое содержание, чем то, которое он приобрел впоследствии у некоторых авторов, сведших смысл к моментам, харак# теризующим мотивационную направленность личности. Л. С. Выготский предпо# лагал, что термин «смысл» в своем отличии от термина «значение» указывает на субъективную аранжировку слова, но субъективность не сводилась к мотивацион# ности, хотя последняя, естественно, существенна для системы взаимодействия мотивационных установок.

Разрабатывая новые представления о сознании, Л. С. Выготский преодолевал традиционный функционализм, восходящий к древнему учению о способностях как самостоятельных силах души.

Важную роль в преодолении им функционализма сыграло, как показано А. Р. Лу# рия, новое понимание Л. С. Выготским детерминации поведения и тех форм орга# низации и регуляции поведения, которые выступают в форме высших психических функций. Вот что по этому поводу писал А. Р. Лурия: «Функция, которая сначала была разделена между двумя людьми и носила характер общения между ними, постепенно свертывается и становится способом организации психической жизни самого человека. В этом историческом генезе и сложном строении и заключается существенная черта высших психических функций» (1963, т. 1, с. 29),

В этом положении принцип историзма непосредственно смыкается с определя# ющей ролью общения, социального контакта в становлении психической функции. Положение о преобразовании интерпсихического в интрапсихическое стало для Л. С. Выготского одним из кардинальных в системе его новаторских идей. За ви# димой первичностью и элементарностью психической функции выступает порож# дающаяся сложная система отношений, историческое происхождение и сложное функциональное строение которой было отмечено Л. С. Выготским и проанализи#

Анализ концепции Л. С. Выготского в трудах А. Р. Лурия

53

ровано А. Р. Лурия. Весь путь детерминистической психологии — это путь борьбы против учения о первичности внутренних сил, которыми будто бы определяется своеобразие различных классов психических процессов (восприятия, воображе# ния, мышления, воли). На этом пути учение Л. С. Выготского ознаменовало, как убедительно показано А. Р. Лурия, новую веху, что связано с тем, что основу этого учения составляет диалектико#материалистическая методология. Именно эта ме# тодология обусловила понимание Л. С. Выготским сознания как сложной и диа# лектически противоречивой системы межфункциональных связей.

Подчеркивая, что в процессе онтогенеза изменяются не только психические процессы, но и их взаимное отношение друг к другу, А. Р. Лурия отмечал: «Описы# вая этот системный характер взаимного влияния психических процессов в самом схематическом виде, Л. С. Выготский указывает, что если на ранних этапах разви# тия основная зависимость психических процессов направлена “снизу вверх” (от# носительно более простые и первичные психические процессы являются базисом для развития более сложных), то на позднейших этапах развития, и прежде всего в психике взрослого, сложившегося человека, это взаимное влияние приобретает обратный характер. Оно может быть обозначено как влияние “сверху вниз”: это отражает основной факт перестройки всех, даже элементарных функций под вли# янием речи и построенной на ее основе сигнальной системы» (там же, с. 57).

Эти описанные общепсихологические положения были применены А. Р. Лурия к исследованию важнейшей для нейропсихологии проблемы локализации психи# ческих функций, издавна служившей предметом острой дискуссии между узким локализационизмом и антилокализационизмом. «Выдвинутое Л. С. Выготским положение, что из#за различного системного соотношения психических функций на разных этапах развития ребенка поражение разных участков мозга на различ# ных этапах имеет неодинаковый системный эффект, существенно меняет дело. Принцип, сформулированный Л. С. Выготским, указывавшим, что при поражении соответствующего “центра” в раннем возрасте обычно системно страдает ближай# ший связанный с ним высший “центр”, в то время как при таком же поражении в зре# лом возрасте прежде всего страдает зависящий от него низший “центр” и что “спе# цифическое отношение между определенными центрами устанавливается в ходе развития...”» (там же, с. 60), является важнейшим для решения проблемы локали# зации.

Высказывая эти положения и отмечая, что они восходят к ранним работам Л. С. Выготского по изучению психических функций в условиях аномалии и их распада при локальных поражениях мозга, А. Р. Лурия полагал, что именно благода# ря новому подходу, намеченному Л. С. Выготским, были заложены основы нейро# психологии как новой области психологической науки. Идея изменения межцент# ральных отношений на различных этапах онтогенеза оценивалась как обладавшая огромной прогностической силой и отнюдь не исчерпавшая свой эвристический потенциал и в настоящее время. «Можно быть уверенным, что лишь следующее поколение исследователей сможет по достоинству оценить это гениальное пред# видение» (1966, с. 61).

За этим, казалось бы, специальным вопросом локализации функций стояли имеющие принципиально важное значение для объяснения психической органи#

54 Теоретические основы нейропсихологии

зации человека взгляды на ту роль, которую играют в этой организации «экстра# церебральные» связи, т. е. связи, которые образуются во внешней деятельности человека при использовании орудий и других внешних средств, столь важных в реальном обусловливании поведения (см. там же, с. 59–61).

Антитеза узкого локализационизма и представлений о мозге как глобально#не# дифференцированном целом снималась в учении о хроногенной локализации выс# ших психических функций не путем простого объединения двух крайних, в рав# ной степени односторонних точек зрения, а исходя из радикально нового подхода к детерминации деятельности мозга как активной отражательной по своей приро# де и зависящей в своей внутренней организации от констелляции процессов в сре# де внешней, понятой как социальная среда, как сфера меняющихся контактов, опосредствованных складывающимися в ходе развития культуры орудиями и ре# зультатами их использования.

Как известно, для творческой деятельности А. Р. Лурия доминирующей темой являлась проблема речевой деятельности, соотношения мысли и слова. В исследо# вании этих проблем он ориентировался на ряд идей Л. С. Выготского, в частности идею трансформации первоначальных субъективных смыслов, которые также свершаются в слове: «Л. С. Выготский сформулировал тезис о том, что мысль не воплощается, а совершается в слове, формируется с помощью слова или речи. Это положение исходило из того, что превращение неясной мысли в ясную речь есть сложнейший процесс, который проходит ряд этапов, и что центральная проблема и состоит в том, чтобы проследить, как именно совершается этот переход.

Таким образом, согласно Л. С. Выготскому, основной психологической пробле# мой взаимосвязи мышления и речи является проблема перехода от субъективно# го, еще словесно не оформленного и понятного лишь самому субъекту смысла к сло$ весно оформленной и понятной любому слушателю системе значений, которая формулируется в речевом высказывании» (1979, с. 193–194).

Основываясь на представлениях Л. С. Выготского о слове как единице анализа всей сознательной деятельности человека, а также на положении о генезисе внут# ренней речи и выполняемых ею функций в организации и регуляции реальных действий субъекта, А. Р. Лурия вслед за Л. С. Выготским отмечал многоплановость внутренней речи как особого психологического образования, не сводимого к вос# произведению в сокращенной форме особенностей речи внешней. Именно во внут# ренней речи, нераздельно связанной с внутренним планом действия, наиболее ярко выступают те смысловые аспекты слова, которые в речи внешней за объективиру# емыми значениями порой оказываются неприметными. Мы вновь сталкиваемся с принципиально важным для понимания смыслового строения сознания разгра# ничением в речевом высказывании его смыслового аспекта и его предметного зна# чения.

Анализируя развитие представлений Л. С. Выготского о системности и смыс# ловом строении сознания, А. Р. Лурия показал, что смысловое образование созна# ния (и личности) имеет несравненно более сложный состав, чем это представляет# ся некоторым современным авторам. Смысловое устройство сознания включает не только мотивационные, но также интеллектуальные и регуляторные компоненты. Значение слова выполняет не только функцию отражения действительности, но

Анализ концепции Л. С. Выготского в трудах А. Р. Лурия

55

и функцию регуляции поведения и побуждения к деятельности. Если А. Н. Леон# тьев и его ученики пошли по пути изучения смысловых образований такими, каковыми предстают они в контексте мотивационно#побудительной сферы, то А. Р. Лурия акцентировал в своем анализе концепции Л. С. Выготского многоком# понентный и многоаспектный состав этих образований, и его собственные иссле# дования подтверждали правильность подобной интерпретации смысловых обра# зований сознания (и личности). Здесь перед нами феномен, характерный для продуктивных научных школ: развитие идей ее лидера (Л. С. Выготского) идет не по одной линии (A. Н. Леонтьев), а по нескольким (А. Р. Лурия).

Мы видим, таким образом, что, постоянно обращаясь к трудам Л. С. Выготско# го, А. Р. Лурия черпал в них идеи, которые направляли его теоретические и экспе# риментальные исследования, обогатившие различные разделы психологической науки и давшие импульс новым направлениям.

Анализ, оценка и интерпретация А. Р. Лурия трудов Л. С. Выготского служат образцом того, как обращение к историческому наследию способно стимулировать исследовательскую практику. Принципиальный подход к идеям своего учителя не вступал в противоречие со стремлением А. Р. Лурия доносить в яркой и красочной форме творческие замыслы Л. С. Выготского, что благотворно сказывалось на фор# мировании поколения последователей концепции, развитие которой продолжает# ся и сейчас в различных научных коллективах.

Е. Д. Хомская

РОЛЬ Л. С. ВЫГОТСКОГО В ТВОРЧЕСТВЕ А. Р. ЛУРИЯ1

А.Р. Лурия по масштабам своей личности и научной популярности — крупнейший ученый, достойно вписавшийся в мировую психологическую науку. Этот бесспор# ный факт отражает не только заслуги самого А. Р. Лурия, но и значимость той пси# хологической школы, к которой он принадлежал: школы Л. С. Выготского и его последователей. Поэтому, говоря об А. Р. Лурия как о психологе мирового масш# таба, следует учитывать роль Л. С. Выготского в его творчестве, влияние их сотруд# ничества на научные взгляды А. Р. Лурия.

Первая встреча А. Р. Лурия с Л. С. Выготским произошла в 1924 г. Оценивая значение этого события в своей жизни, А. Р. Лурия говорил: «Всю свою жизнь я делю на два периода: маленький, несущественный, до встречи с Л. С. Выготским, и большой, существенный — после встречи с ним» (из лекции А. Р. Лурия 25 марта 1974 г., посвященной 40#летию со дня смерти Л. С. Выготского). Эта встреча со# стоялась в Ленинграде, на Втором неврологическом съезде, где Л. С. Выготский делал доклад. Тема доклада («Сознание как предмет психологии») и то, как четко и ясно излагал Лев Семенович свои мысли, произвело большое впечатление на мо# лодого Александра Романовича (ему было тогда только 22 года). Несмотря на свою молодость, А. Р. Лурия смог оценить выдающийся творческий потенциал Л. С. Вы# готского, и именно по его инициативе Лев Семенович был приглашен на работу

вМоскву, в Психологический институт, где директором в то время был К. Н. Кор# нилов, а ученым секретарем — А. Р. Лурия.

Переехав из Гомеля (где он преподавал психологию в техникуме) в Москву, Л. С. Выготский сразу же становится лидером научной молодежи Психологиче# ского института. А. Р. Лурия, хотя он и был всего на пять лет моложе Л. С. Выгот# ского, сразу же признал его своим учителем, и в течение десяти лет, до смерти Льва Семеновича в 1934 г., их связывали тесные отношения сотрудничества, которые сам Александр Романович предпочитал называть «ученичеством».

Встреча с Л. С. Выготским означала не просто новую веху на творческом пути

А.Р. Лурия, а нечто большее. Александр Романович нашел того, кого ему так недо# ставало, — учителя и единомышленника, близкого ему по масштабам творческой личности.

В20#е гг. на общей теоретической основе (культурно#исторической теории воз# никновения психики, критики рефлексологического подхода к изучению психи# ческих явлений и др.) сложилась знаменитая «тройка» ученых: Л. С. Выготский,

А.Р. Лурия, А. Н. Леонтьев. Позже к ним примкнула «пятерка» соратников А. В. За# порожец, Л. С. Славина, Р. Е. Левина, Л. И. Божович, Н. Г. Морозова. Образовавшая#

1 Вопросы психологии. 1996. № 5. С. 72–82.

Роль Л. С. Выготского в творчестве А. Р. Лурия

57

ся «восьмерка» составила коллектив единомышленников, которым руководил

Л.С. Выготский. К нему примыкал также коллектив экспериментально#психоло# гической лаборатории, созданной А. Р. Лурия при Академии наук им. Н. К. Круп# ской.

Общая теоретическая задача, объединявшая на этом этапе московскую психо# логическую школу, состояла в экспериментальной проверке культурно#истори# ческой концепции Л. С. Выготского. По единой программе изучался опосредство# ванный характер различных познавательных процессов — восприятия, памяти, мышления — у здоровых и умственно отсталых детей. Конечной целью исследова# ний была попытка преодоления «психологического кризиса» и построения новой научной психологии.

Позже А. Р. Лурия писал: «Через несколько лет концепции, сформулированные

Л.С. Выготским, широко распространились, пока наконец не стали основой ве# дущей школы советской психологии» (1982, с. 40). Этой ведущей школой была московская психологическая школа Л. С. Выготского.

Итогом начального периода совместной деятельности Л. С. Выготсого и А. Р. Лу# рия была публикация ряда совместных статей и монографий, из которых наиболее известны «Этюды по истории поведения (Обезьяна. Примитив. Ребенок.)» (1930) и «Социально#психологическое изучение ребенка первого года жизни» (1931).

Уже в первые годы сотрудничества Л. С. Выготского и А. Р. Лурия началась и другая линия исследований, которая позже стала основной для Александра Ро# мановича и получила статус самостоятельной психологической дисциплины — нейропсихологии.

Л.С. Выготский и А. Р. Лурия, исходя из общего понимания генеза и строения психических функций, начали исследовать последствия поражения высших и низ# ших уровней их мозговой организации. На больных с поражением подкорковых структур, базальных ганглиев и грубыми нарушениями движений был продемон# стрирован феномен компенсации патологических двигательных симптомов (тре# мора, гиперкинеза) с помощью создания нового «смыслового поля», т. е. с помо# щью семантического преобразования структуры двигательного акта, усиления высшего сознательного уровня регуляции движений. В эти годы было начато их совместное исследование речевых нарушений (афазий) и влияния последних на другие психические функции.

А. Р. Лурия считал, что работа Л. С. Выготского в клинике была одной из наи# более плодотворных не только в теоретическом, но и в практическом отношении областей его деятельности: «Интерес к неврологии и психиатрии привел нас обо# их к необходимости заниматься в медицинском учебном заведении. Для меня это было возвращением к медицинской профессии, которой желал для меня отец де# сятилетие назад. Для Л. С. Выготского это было началом пути, который он не смог завершить» (там же, с. 42).

На основе своих первых работ в клинике локальных поражений головного моз# га Л. С. Выготский и А. Р. Лурия пришли к убеждению, что неврология (которая в 20#е гг. была преимущественно наукой о мозговых «центрах») должна быть пе# ресмотрена и связана с психологической теорией, что позже и произошло в виде создания новой специальной отрасли психологической науки — нейропсихологии.

58 Теоретические основы нейропсихологии

Тесное сотрудничество Л. С. Выготского и А. Р. Лурия продолжалось и в 30#е гг., когда Александр Романович предпринял две экспедиции в Среднюю Азию (вместе с Ф. Н. Шемякиным и группой помощников). Обе экспедиции (в 1930 и в 1931 гг.) были задуманы вместе с Л. С. Выготским; их идея состояла в изучении влияния культурных средовых факторов на формирование познавательных процессов (вос# приятия, памяти, мышления) у жителей отдаленных горных областей Узбекиста# на и Киргизии.

Познавательные процессы изучались у лиц, уже овладевших грамотой (и име# ющих определенный социальный опыт), и неграмотных. Участниками экспедиций был получен уникальный фактический материал, о котором Л. С. Выготский в сво# ем письме к А. Р. Лурия1 отзывался как о «блестящих результатах, заслуживающих мировой известности».

Однако в это сложное в политическом отношении время психология стала объектом идеологического воздействия. Дальнейшая работа по изучению кросс# культурных различий познавательных процессов была прекращена, экспедиция отозвана. Полученные в этих экспедициях материалы были лишь частично опуб# ликованы А. Р. Лурия только сорок лет спустя (1974).

Тем не менее, несмотря на все трудности, А. Р. Лурия подтвердил справедли# вость основного замысла экспедиций относительно общественно#исторического происхождения и опосредствованного характера высших психических функций человека. Таким образом, он был одним из первых исследователей, кто смог экспе# риментально доказать справедливость культурно#исторической теории генеза пси# хических процессов и показать влияние культурно#исторических факторов на их структуру.

Как известно, эта проблема весьма актуальна и в настоящее время; она состав# ляет содержание самостоятельного направления в современной психологии.

Культурно#историческая теория происхождения психических функций была основой и другой линии исследований, проводившихся А. Р. Лурия в 30#е гг. Это были исследования психических функций у близнецов. Используя близнецовый метод, А. Р Лурия стремился развести биологические (генетические, или «есте# ственные», по терминологии Л. С. Выготского) и социальные («культурные») де# терминанты психического развития. На базе Московского медико#генетического института он стал изучать влияние «естественных» и «культурных» факторов на процесс решения невербальных задач, запоминание материала и другие познава# тельные процессы у монозиготных близнецов разного возраста. Особый раздел работы на близнецах был посвящен анализу влияния на познавательные процес# сы уровня речевого развития. Это направление исследований А. Р. Лурия также было прервано после известного постановления о педологии в 1936 г., когда Меди# ко#генетический институт был закрыт. Частично материалы этих исследований были опубликованы только через двадцать лет (1956).

Вэти же годы А. Р. Лурия занимался и проблемой выдающихся способностей

ворганизованной им лаборатории для изучения «плюс#симптомов». Одним из его первых испытуемых был С. В. Шерешевский, описанный позже в монографии «Маленькая книжка о большой памяти» (1968).

1 Архив хранится в семье А. Р. Лурия.

Роль Л. С. Выготского в творчестве А. Р. Лурия

59

После смерти Л. С. Выготского в 1934 г. работа его школы стала подвергаться особенно острой критике. Критиковались и исследования А. Р. Лурия, посвящен# ные проблемам психического развития детей, социальным и генетическим осно# вам психики, выдающимся способностям. Однако, несмотря на усилившиеся на# падки на учение Л. С. Выготского, раздававшиеся в эти (и более поздние) годы со страниц многих журналов и монографий, А. Р. Лурия был верен своему учите# лю и продолжал разделять его взгляды.

Особого внимания заслуживает роль Л. С. Выготского в формировании нейро# психологических идей А. Р. Лурия.

Как уже говорилось выше, первые нейропсихологические исследования прово# дились А. Р. Лурия совместно с Л. С. Выготским еще в 20#е гг., однако окончатель# но нейропсихологические интересы Александра Романовича сформировались зна# чительно позже — в предвоенные и особенно в военные годы.

После окончания 1#го Московского медицинского института в 1936 г. А. Р. Лу# рия стал работать во ВИЭМе (Всесоюзном институте экспериментальной медици# ны), затем — в Неврологической клинике ВИЭМа (позднее она стала Институтом неврологии АМН СССР), а с 1939 г. — в Московском институте нейрохирургии (директором которого тогда был Н. Н. Бурденко). В те годы А. Р. Лурия занимал# ся главным образом изучением речевых нарушений (афазий) при локальных по# ражениях головного мозга. Материал, полученный в этих исследованиях, составил содержание его первой докторской диссертации.

В военные годы А. Р. Лурия возглавил тыловой восстановительный госпиталь на Южном Урале, в местечке Кисегач, где работала большая группа московских психологов (Б. В. Зейгарник, А. В. Запорожец, С. Г. Геллерштейн и др.), врачи# невропатологи, психиатры, физиологи, педагоги. Используя различные средства (фармакологические, собственно психологические, методы трудотерапии), А. Р. Лу# рия и его сотрудники проводили восстановление различных психических функ# ций. В восстановительном госпитале в Кисегаче получили помощь несколько ты# сяч бойцов. Огромная практическая работа сочеталась с теоретическим анализом результатов, что и позволило А. Р. Лурия сформулировать основные теоретические положения нейропсихологии как самостоятельной дисциплины.

Возникновение этой науки можно датировать 1947–1948 гг., когда вышли две первые монографии А. Р. Лурия по нейропсихологии (1947, 1948), в которых были изложены основные идеи о мозговой организации высших психических функ# ций человека и сформулированы основные принципы соотношения мозга и пси# хики.

После войны А. Р. Лурия возвратился в Московский институт нейрохирур# гии им. Н. Н. Бурденко, сосредоточив свои интересы на изучении «распада и вос# становления высших психических функций и тех механизмов мозга, которые ими управляют» (1982, с. 45). Нейропсихология стала отныне главным делом его жизни.

Нейропсихологическая линия исследований А. Р. Лурия прерывалась лишь в 50#е гг., после печально знаменитой «Павловской сессии» — объединенной сес# сии Академии наук СССР, посвященной павловскому учению. Эта сессия (подоб# но сессии ВАСХНИЛ 1948 г., организованной Т. Д. Лысенко) имела целью борьбу

60 Теоретические основы нейропсихологии

с инакомыслием в биологии и смежных науках (включая психологию). Единствен# но правильным было объявлено павловское учение (в трактовке А. Г. Иванова— Смоленского), и А. Р. Лурия наряду со многими другими учеными подвергся несправедливой критике как представитель антипавловского направления в пси# хологии.

Вто время, как известно, на фоне кампании по борьбе с космополитизмом и «де# лом врачей» было уничтожено много научных коллективов. Была закрыта и лабо# ратория А. Р. Лурия в Институте нейрохирургии.

А. Р. Лурия был вынужден сменить место работы и тематику исследований. Он пришел в Институт дефектологии АПН РСФСР, где с 1950 по 1958 г. проводил широкий фронт исследований по различным проблемам умственной отсталости. Это был период возвращения к тематике, которая разрабатывалась им в 20#е гг. совместно с Л. С. Выготским. Базируясь на концепции Л. С. Выготского о строе# нии и развитии высших психических функций у ребенка (идеях о зоне ближайше# го развития, уровнях актуального и ближайшего развития и др.), а также на нейро# психологических представлениях о мозговой организации высших психических функций, А. Р. Лурия вместе со своим коллективом проводил комплексное иссле# дование умственной отсталости. Изучались клинико#медицинские, педагогиче# ские и психологические принципы умственной отсталости, ее дифференциация от задержек умственного развития, а также психофизиологические механизмы двигательных, сенсорных, когнитивных нарушений у детей с разными формами умственной неполноценности. Основным итогом этого периода работы А. Р. Лу# рия явилась публикация монографии «Принципы отбора детей во вспомога# тельные школы» (1956), а также двухтомного сборника «Проблемы высшей нерв# ной деятельности нормального и аномального ребенка» под его редакцией (1956, 1958).

Таким образом, когда в 50#е гг. А. Р. Лурия отошел от нейропсихологических проблем, он остался верен традициям психологической школы Л. С. Выготского — изучению генеза и распада психологических функций с позиций культурно#исто# рической теории. Центральное место в эти годы в творчестве А. Р. Лурия занимала проблема генеза произвольных движении и действий, их связи с речью и их на# рушений при умещенной недостаточности. Изучение роли речи в регуляции нормального и аномального поведения, которое было продолжено А. Р. Лурия

иего сотрудниками и в более поздние годы, явилось дальнейшим развитием идей Л. С. Выготского о речи как основном «психологическом орудии», с помощью ко# торого формируются (и преобразуются по ходу развития) различные психические процессы.

«Речевая тема», как известно, интересовала А. Р. Лурия на протяжении всей его жизни, и он в разные годы разрабатывал ее различные аспекты. В 50#е гг. эта тема звучала как «речь, ее функции, ее роль в формировании и нарушениях произволь# ных движений и действий».

Вконце 50#х гг. А. Р. Лурия возвращается к нейропсихологической тематике,

иона остается главной в его творчестве до конца жизни.

60#е и 70#е гг. можно обозначить как годы расцвета творческой активности А. Р. Лурия. В это время им было опубликовано большое число работ, получив#