Обязанности принципала

(Начать описание обязанностей принципала, полагаем, следует не с основ­ной его обязанности (уплатить вознаграждение), а с тех, которые непосред­ственно связаны с обязанностями агента, т. е. с так называемых «кредитор­ских» обязанностей. В их отношении существует достаточно развернутое регу­лирование, выходящее далеко за рамки обязанности снабдить доверенностью, I по российскому праву (для агента— поверенного), и обеспечить средствами, необходимыми для исполнения поручения. Согласно абз. 1 ст. 418f ШОЗ «дове­ритель обязан делать все, чтобы сделать возможным для агента осуществление результативной деятельности. В частности, он должен предоставить в распоря­жение агента необходимые документы». Согласно абз. 2 той же статьи: «...он должен незамедлительно информировать агента, если он предполагает, что сделки могут или должны быть заключены в существенно меньшем объеме, чем согласовано или можно ожидать, исходя из обстоятельств». В Германии подобное содержание имеет § 86а ГТУ, а в доктрине агент наделяется притя­занием в отношении поддержки его деятельности со стороны принципала¹.

Показательно, что это правило в Швейцарии подкреплено санкцией из абз. 1 ст. 418т, согласно которой доверитель обязан выплатить агенту сораз­мерное возмещение, если он виновно путем нарушения своих законных или договорных обязанностей создаст препятствия агенту в том, чтобы последний мог заслужить провизию в согласованном или в ожидаемом, исходя из обстоя­тельств, объеме. В соответствии с законом оговорка о противном не имеет

силы.

Переходя к обязанностям принципала как должника перед агентом, перед нами возникает принципиальный во всех отношениях вопрос об агентском

вознаграждении.

Как мы опять же пытались показать выше, уплата вознаграждения по агентскому договору происходит только по мере выполнения «основных» дей-

¹ См.: Brox H. Op. cit. S. 133.

174

Институты гражданского прав;

Егоров А. В. Агентский договор: опыт сравнительного анализа

175

ствий агента — заключения сделок, если это входит в содержание его обязан­ности, — или по мере заключения сделок между принципалом и третьими ли­цами, в подготовке которых принимал участие агент. По выражению X. Брок-са, провизия агента является платой за результат, а не платой за работу¹, В этом наблюдается известный диссонанс между сказанным выше о правовой природе агентирования как договора на оказание услуги, но все же никаких серьезных осложнений для сделанной ранее квалификации он не порождает. Вопрос о моменте возникновения права на встречное удовлетворение имеет меньшее значение для правовой квалификации договора, нежели вопрос о содержании обязанности агента и, как следствие, о том, когда эта обязан­ность считается неисполненной и наступает ответственность.

Применительно к вознаграждению агента, по нашему мнению, необходи­мо рассмотреть две основные группы вопросов: а) предпосылки права на воз­награждение, или за что причитается вознаграждение; б) когда возникает обязанность по уплате вознаграждения.

Предпосылками права на вознаграждение, согласно абз. 1 § 87 ГТУ, явля­ются: 1) обязательное заключение сделки в период существования агентских отношений; 2) необходимая связь сделки с деятельностью агента или заклю­чение с третьим лицом, которое агент нашел в качестве клиента по сделкам такого же рода. Таким образом, агент должен совершить то, что станет причи­ной (в смысле conditio sine qua поп) для заключения сделки².

Согласно абз. 1 ст. 418g ШОЗ агент наделяется притязанием в отношении согласованной или обычной провизии за посредничество или заключение сделки по всем сделкам, которые заключены им или при его посредничестве в период существования агентских отношений, а равно при отсутствии согла­шений об ином по сделкам, которые были заключены доверителем в период существования агентских отношений без содействия со стороны агента, в ка­кой мере последний приобрел для принципала третье лицо в качестве кли­ента по сделкам такого рода. По сути, вознаграждение уплачивается за двоя­кого рода действия. С одной стороны, за факт конкретной сделки (посредни­чества в ней или заключения ее), а между действиями агента и сделкой присутствует прямая причинная связь. С другой стороны, только за факт приобретения известного лица в качестве клиента принципала, т. е. иначе как косвенной и весьма отдаленной существующую связь между действиями агента и сделкой назвать нельзя (подробнее о последнем случае сказано в абз. 1 ст. 418t ШОЗ: «За последующие заказы со стороны клиента, приобре­тенного агентом для принципала за время существования агентских отноше­ний, если не согласовано или не является обычным иное, агент имеет при­тязание об уплате провизии только тогда, когда заказы поступили до окон­чания агентского договора»).

Однако экономическая подоплека очевидна — результат в виде «найденно­го» клиента, который в последующем продолжает заключать сделки с прин­ципалом, имеет не меньшее значение для принципала, чем посредничество агента в конкретной сделке, и за это агент должен быть вознагражден.

Базой для начисления вознаграждения могут выступать самые различные обстоятельства; Так, в морском праве агентское вознаграждение принято взыс­кивать за каждый судозаход в порт. Его размер определяется по шкале, по­строенной на базе регистрового тоннажа либо дедвейта судна³. При продаже

¹ См.: ВтхН.Ор. cit. S. 131.

² Ibid.

³ См.: Юридический справочник по торговому мореплаванию / Под ред. А. С. Кони­ на. С. 93.

товаров принципала вознаграждением обычно являются комиссионные, ис­числяемые в зависимости от покупной цены на товары, фактически продан­ные агентом. Последний метод вознаграждения должен служить стимулом для агента, но иногда он побуждает не очень порядочного агента обращать больше внимания на объем сделанных продаж, чем на финансовое благополучие кли­ентов. Принципал, который желает защитить себя от таких случаев, имеет не­сколько возможностей. Во-первых, это привлечение агента к ответственности за ненадлежащий выбор контрагента (об этом шла речь выше). Но наиболее эффективным экономическим регулятором выступает условие агентского до­говора о том, что комиссионные выплачиваются в случае, когда сделка ис­полнена третьим лицом (например, принципал получает покупную цену на­личными)¹.

На наш взгляд, особого внимания заслуживает следующее соображение, высказанное К. Шмиттгоффом в адрес англо-американской и международной торговой практики: «...рекомендуется указывать конкретно, когда полагаются комиссионные. Если в договоре по этому поводу ничего не сказано, значит, стороны считают, что агент может претендовать на комиссионные при заклю­чении договора купли-продажи, например, когда принципал принимает заказ клиента. Принято указывать дату, на которую комиссионные выплачиваются, отличая ее от даты, когда они заработаны, и предусматривать, что комисси­онные должны выплачиваться несколько позже, чем они заработаны, или на определенную фиксированную дату. Агент может требовать комиссионные не­медленно, если это никак не определено в договоре и не противоречит торго­вым обычаям»².

Особый интерес представляет и регулирование проблемы исполнения ко­миссионного поручения в швейцарском праве. С одной стороны, абз. 3 ст. 418g ШОЗ предусматривает, что, поскольку письменно не согласовано иное, при­тязание в отношении провизии возникает, как только сделка с клиентом за­ключена с порождением правовых последствий (rechtsgueltig). Тем самым воз­награждение причитается за оказанную услугу (заключение сделки или по­средничество при этом). Однако, с другой стороны, интересы принципала, желающего иметь не просто сделку с третьим лицом, но материальный эф­фект от этой сделки, получают закрепление в ст. 418h ШОЗ. Согласно абз. 1 указанной статьи притязание агента в отношении провизии в дальнейшем ут­рачивается в той мере, в какой исполнения заключенной сделки не происхо­дит по причинам, за которые доверитель (принципал) не отвечает. И напро­тив, притязание утрачивается полностью, если не происходит встречного ис­полнения по уже произведенным доверителем исполнениям в полной мере или в такой большой части, что нельзя предполагать уплату провизии довери­телем (абз. 2).

В Германии признается, что притязание агента в отношении вознагражде­ния находится под отлагательным условием исполнения заключенной сделки принципалом или третьим лицом³. Согласно абз. 1 § 87а ГТУ притязание в от­ношении вознаграждения дается торговому представителю, как только и в той мере, в какой принципал исполнил сделку. Стороны имеют возможность за­ключить соглашение об ином, но даже в этом случае в результате исполнения сделки принципалом агент может требовать уплаты ему соразмерного аванса не позднее последнего дня месяца, следующего после даты заключения сдел-

¹ См.: Шмшптгофф К. Указ. соч. С. 147, 148.

² Там же. С. 148.

³См.: Вюх Н. Op. cit. S. 132.

176 Институты гражданского права

Егоров А. В. Агентский договор: опыт сравнительного анализа 177

ки. И независимо от какого-либо соглашения сторон у агента возникает при­тязание в отношении вознаграждения, как только и в какой мере сделку ис­полнило третье лицо. Это характерный прием для раздела о торговых агентах ГТУ, когда закон объявляет недействительными соглашения, отступающие от целого ряда норм закона в нарушение интересов агента, ограничивая тем са­мым принцип свободы договора (прямо об этом сказано, например, в абз. 5 указанной статьи ГТУ). Если же будет установлено (абз. 2), что третье лицо не будет производить исполнение, притязание об уплате провизии неправомер­но, а полученные суммы подлежат возврату. На общеевропейском уровне пос­ледний подход закреплен в п. 2 ст. 11 Директивы ЕС о независимых торговых агентах.

В Польше, согласно ст. 761 ГК, агент может требовать уплаты вознагражде­ния за заключенные с его участием договоры. Если размер провизии не опре­делен в договоре или тарифе, ему причитается провизия в размере, обычном для данных обстоятельств (§ 1 данной статьи). Провизия причитается агенту с ^; момента заключения договора с третьим лицом, а в случае заключения дого­вора купли-продажи — с момента, когда доверитель получил вещь или при­читающуюся оплату. Если исполнение такого договора происходит по час­тям, вознаграждение агенту причитается пропорционально степени испол­нения договора (§ 2). Если агенту причитается вознаграждение только в момент исполнения договора, он может требовать выплаты причитающегося ему вознаграждения при неисполнении договора по причинам, зависящим от доверителя (§ 3). Как видим, регулирование данного вопроса в стране, не при-водившей свое законодательство в соответствие с унифицированными прави­лами ЕС, регулирование вопроса о вознаграждении агента существенно отли­чается от иных приводимых примеров с точки зрения его развернутости.

Как было показано выше, сделка, в которой агент участия не принимал, а лишь подыскал когда-то соответствующего клиента, влечет право агента на вознаграждение только в случае, когда она заключается во время существова­ния агентских отношений. Однако законодатель по ряду направлений идет еще дальше. В ст. 418и ШОЗ, § 89Ь ГТУ закреплено близкое по содержанию регули­рование, которое сводится к следующему¹. Если агент своими действиями суще­ственно расширил круг клиентов доверителя и если ему или его правопреемни­ку вследствие деловых связей с приобретенными клиентами поступают суще­ственные преимущества также и после прекращения агентских отношений, то агент или его наследники имеет притязание о соразмерном возмещении, кото­рое нельзя исключить соглашением сторон. Это притязание охватывает нетто-сумму вознаграждения за год по тому же договорному отношению, рассчитан­ную в среднем за последние пять лет или, если отношение не существовало так долго, в среднем за все время действия договора. Притязания не существует в том случае, если агентские отношения были прекращены по причине, за кото­рую отвечает агент. Тем самым для принципала создается стимул воздержаться от необоснованного разрыва отношений с агентом с целью не платить вознаг­раждение, когда агент, пользуясь своими знаниями, приобрел достаточно ши­рокий круг клиентов для принципала и теперь принципал способен получать достаточную прибыль, непосредственно не пользуясь услугами агента. Для принципала не устанавливается затруднительной обязанности в дальнейшем постоянно делать отчисления агенту со всех своих сделок с определенными клиентами. Размер выплаты не может превышать сумму вознаграждения за год, с одной стороны, и закон указывает на существенный эффект от действий

¹ Далее дословно воспроизводится текст трех абзацев ст. 418и ШОЗ как документа, не имеющего, в отличие от ГТУ, доступного читателю перевода на русский язык.

агента для принципала, что всегда является предметом судебной оценки, — с другой стороны. Суд же руководствуется идеей справедливости, оценивая ба­ланс интересов сторон в каждом конкретном случае. Одно дело, когда агент на­шел такого клиента, на склонение которого к сделке с принципалом ушел не один месяц, но зато теперь за счет этого клиента принципалу обеспечена высо­кая доходность на ближайший цикл экономического развития (например, про­дукция принципала была предложена агентом производителю известной марки автомобилей и вошла в качестве существенной детали в пользующийся спросом автомобиль нового поколения). Другой вопрос, когда агент занимался сбытом товаров принципала на определенном географическом рынке среди обычных потребителей, которые так или иначе вынуждены были бы приобретать продук­цию принципала, а необходимость обращения к услугам агента состояла в его профессиональных умениях организовать договорную работу с клиентами и в снижении трансакционных издержек. Нам представляется логичным самоустра­нение закона от оценки этих двух примеров и передача этих функций суду.

Еще один пример выплаты, которая, как и только что упомянутая, не яв­ляется вознаграждением в собственном смысле этого слова и даже не находит­ся в причинной связи с совершением агентом обусловленных действий, — это выплата, установленная в абз. 2 ст. 418т ШОЗ. Если агент, которому одновре­менно не разрешается выступать в интересах иного доверителя, в результате болезни, несения обязательной воинской повинности в Швейцарии или инойг причины без вины с его стороны испытает препятствие при осуществлении своей деятельности, то за соответствующее обстоятельствам короткое время он имеет притязание на выплату соразмерного возмещения в зависимости от степени отстранения от оказания услуг (Verdienstausfall), если агентские отно­шения существовали, по меньшей мере, в течение года. От этого права агент не может отказаться заранее.

Данная норма показательна и в качестве примера взаимного уравновеши­вания интересов двух сторон: принципал получает исключительного агента, который не будет представлять ничьи интересы на договорной территории кроме него, но должен за это нести риск соответствующих препятствий, в случае наступления которых агент будет лишен источника дохода.

Следующая обязанность принципала— возместить расходы агента. Отметим, что выступление за чужой счет означает наличие непосредственно юридичес­кой, а не экономической возможности отнести результат своих действий к иму­щественной сфере другого лица. Об экономической возможности отнесения на чужой счет собственных потерь можно говорить применительно к действиям продавца товара, имеющего стабильный спрос на рынке, когда убытки по од­ной из операций (ввиду неуплаты покупной цены за проданный товар) прода­вец покрывает за счет увеличения отпускной цены в отношениях с другими по­купателями данного товара. Такая возможность допускается, но регулируется за­конами, существующими в экономике, а не правовыми актами государства.

Юридическая возможность отнесения на чужой счет как положительных. так и отрицательных результатов собственной деятельности устанавливается правом специально для случаев деятельности за чужой счет, наиболее распро­страненными основаниями которой в обороте являются институты, оформля­ющие ведение чужого дела¹.

¹ Однако эти основания — не единственные. Законодательству известны случаи, когда лицо действует за чужой счет, не осуществляя деятельности в интересах соответ­ствующего лица. Так, в силу абз. 2 п. 3 ст. 503 ГК РФ покупатель возвращает товар с не­достатками за счет продавца, согласно п. 3 ст. 714 ГК РФ заказчик вправе поручить ис­правление работ другому лицу за счет подрядчика и т. п.

178

Институты гражданского права

Одним из самых важных вопросов в данной связи является проблема соот ношения институтов вознаграждения и возмещения расходов, или, формули руем иначе, какие расходы подлежат возмещению отдельно, а какие не воз­мещаются специально, поскольку в счет этих расходов выплачивается агент­ское вознаграждение. К примеру, морское право предлагает следующий подход к решению данной проблемы: «Ряд услуг агента, которые не включе­ны в агентское вознаграждение — так называемые дополнительные расходы агента (agent's out of pocket expenses), — оплачиваются судовладельцем отдель­но. К ним относятся: почтово-телеграфные расходы агента; сверхурочные пер­сонала агентской компании, занятого обслуживанием судна; банковский сбор при переводе фрахта судовладельцу; командировочные расходы агента по за­данию принципала и др.»¹. Определять, по каким услугам возмещение расхо­дов не производится, предлагается на основе обычных для оборота критериев.

В Швейцарии установлено (ст. 418п): «Поскольку не согласовано или не яв­ляется обычным иное, агент не имеет притязания о возмещении расходов и издержек, возникших при обычном, регулярном (regelmaessig) ведении им своих операций, и наоборот, имеет в отношении тех, которые он принял на себя по специальному указанию доверителя или в качестве распорядителя его дела без поручения, как издержки по фрахту и таможенным платежам. Обя­занность предоставить возмещение не зависит от заключения сделки».

Еще более строгий подход наблюдается в Германии (§ 87d ГТУ), где агенту предоставляется право требовать возмещения своих расходов, понесенных при осуществлении своей регулярной деятельности, только в том случае, когда это право признается торговым обычаем. В том же ключе высказывается польский законодатель в ст. 762 ГК: «При отсутствии соглашения сторон об ином агент может требовать возмещения своих издержек, связанных с испол-' нением поручения, лишь тогда, когда они являлись обоснованными и превы­сили обычный для данных обстоятельств размер».

Выводы из такого регулирования очевидны — какие издержки возмещают-, ся, при отсутствии договоренности об ином решает оборот, и возмещение происходит независимо от факта заключения сделки, в чем проявляется при­рода действий агента (как оказание услуги и деятельность в чужом интересен, значит, за чужой счет).

Заканчивая обзорный взгляд на права и обязанности сторон по агентскому' договору, а вместе с ним и весь сравнительно-правовой очерк, хотелось бы констатировать, что перед российским законодателем и правоприменитель­ной практикой открыт опыт зарубежных стран и российский дореволюцион­ный опыт. По состоянию на настоящее время, несмотря на сделанные шаги, Россия еще далека от современных европейских образцов в регулировании агентского договора, которые стремились с известной детализацией охватить как можно больше аспектов общественных отношений. Не повторить чужие ошибки и взять лучшие конкретные проявления общих идей, используемых при регулировании современного имущественного оборота, а главное — пра­вильно воспринять сами эти идеи, — вот та задача, которую перед нами ста­вит время.

_e^xo&^D

Юридический справочник по торговому мореплаванию / Под ред. А. С. Коша.

С 93.

ЗАЛОГ БЕЗНАЛИЧНЫХ ДЕНЕЖНЫХ СРЕДСТВ ПО РОССИЙСКОМУ И ФРАНЦУЗСКОМУ ПРАВУ

А. А. Маковская*

Ни российское, ни французское гражданское законодательство не содер­жит норм, которые бы прямо запрещали залог безналичных денежных средств либо однозначно разрешали такой залог.

Поэтому вопрос о допустимости использования безналичных денежных средств в качестве предмета залога в каждой стране разрешается на практике и в теории на основании общих положений национального гражданского зако­нодательства о залоге.

И первый же вопрос, с которым сталкиваются юристы обеих стран, — это вопрос об определении природы «безналичных денежных средств»: являются ли они вещами или представляют собой права (требования) и, соответствен­но, в свете каких законодательных положений — о залоге прав или залоге ве­щей — следует рассматривать проблему залога безналичных денежных средств (залог счета).

В российской юридической литературе в последние годы наиболее широкое признание и поддержку среди цивилистов получила точка зрения, в соответ­ствии с которой «безналичные денежные средства» представляют собой права (требования), вытекающие из договора банковского счета или банковского вклада¹. Эта точка зрения нашла свое отражение и в правоприменительной практике. Так, в п. 3 Обзора практики рассмотрения споров, связанных с при­менением арбитражными судами норм Гражданского кодекса Российской Фе­дерации о залоге (информационное письмо Президиума ВАС РФ от 15 января 1998 г. № 26)², отмечается, что «исходя из природы «безналичных денег», они не могут быть переданы в залог по правилам, регулирующим залог вещей».

Нельзя не отметить, что и во французской литературе, посвященной про­блеме залога «безналичных денежных средств», хотя и высказываются разные точки зрения на природу этих средств, тем не менее в целом они, как прави­ло, рассматриваются как права (требования) клиента банка к банку, вытека­ющие из существующих между ними отношений по ведению банком счета клиента. «Вместе с залогом денег залог счета составляет один из двух возника­ющих из договора видов обеспечения на деньги. Природа этого залога проти­воречива. Для одних авторов это залог требования, для других это залог вещи. Не может быть сомнений в квалификации его как залога требования, если счет продолжает функционировать. Сомнения допустимы во втором случае, когда залог распространяется на заблокированный счет. Тогда предметом зало­га является сумма денег и еще точнее деньги в виде записи. Закладывается имущество, отраженное на счете. Это имущество классически рассматривается как требование, что требует подчинить залог счета режиму залога требований по общему праву»³.

* Кандидат юридических наук, заместитель начальника Управления анализа и обобщения судебной практики ВАС РФ.

¹ См.: Рубанов А. Залог и банковский счет в договорной практике // Хозяйство и право. 1997. № 9. С. 116; Белов В. А. Денежные обязательства. М., 2001. С. 152—158; Сар- кшС.В. Договор банковского счета. М., 1999. С. 22—36; Новоселова Л. А. Проблемы гражданско-правового регулирования расчетных отношений: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1997. С. 17.

² См. п. 3 Обзора практики рассмотрения споров, связанных с применением арбит­ ражными судами норм ГК РФ о залоге // Информационное письмо Президиума ВАС

от 15 января 1998 г. № 26.

³ Legeais D. Suretes et garanties du credit. P., 1996. P. 233.