Археологическая типология

Рис. 19. Структура понятия «археологическая культура».

OCR - Портал "Археология России" - www.archeologia.ru

166

участвуют в качестве структурных ячеек не архемы, а комплексы, типы и стили. Они, как показал историографический обзор концепций архео­ логической культуры, образуют сложную сеть связей, точнее, несколько взаимнопересекающихся сетей. Каждая из этих сетей представляет осо­ бую структуру, узлы которой надо распознавать, а для этого их требует­ ся обозначить.

Ввиду того, что эти сети имеют родственные функции (служат струк­ турами одного явления — археологической культуры), можно ожидать, что между ними обнаружится некоторое изоморфное соответствие, и в одной статье я попытался показать, что это так (Klejn 1971); правда, ныне мне это соответствие представляется несколько иным, чем изобра­ женное там.

Таким образом, требуется построить некую парадигму понятий, боль­ шей частью новых, и далее придется ввести ряд новых терминов (узлы этих структур до сих пор исследователи почти не выделяли, во всяком случае, не определяли, не вводили в систему и не оформляли термино­ логически). Это загромоздит далее изложение и затруднит чтение, но придется пожертвовать легкостью речи ради смысловой четкости.

Начнем со связей по встречаемости (рис. 19).

Связанными совместным нахождением в замкнутом комплексе ока­ зываются архемы разных типов, разных категорий, разных фракций (позже мы сможем добавить: разных культур). Давно замечено, что архемы сочетаются в комплексах не беспорядочно, не как попало, а под­ чиняясь определенным закономерностям: одни типы встречаются вместе чаще, другие — реже, третьи вовсе не сочетаются.

Типы, связанные друг с другом (непосредственно или косвенно) частой встречаемостью, образуют систему сочетающихся типов — назо­ вем ее концерн. Совокупность входящих в него типов (отвлеченную от связей между ними) будем именовать констелляция. Все замкнутые комплексы, охваченные этой системой, требуют особого обозначения — назовем эту совокупность федерацией концерна.

В такой системе может и не быть близкого сходства между всеми (или многими) замкнутыми комплексами как цельными объектами, мо­ жет и не быть одного «привилегированного» сочетания типов, наиболее

часто	повторяющегося в комплексах — целиком	или	основным	своим
составом. Когда оно есть, то такое наиболее		часто	повторяющееся
(хотя	бы в своих основных чертах) сочетание,	отличное от		других

подобных, дает основу для иного обобщения. Результатом этого обоб­ щения (для которого введем еще серию обозначений) является опреде­ ленный набор типов архем. Этим набором выделяется и характеризуется тип замкнутого комплекса — трафарет. Все типы архем, входящие в эту систему, — компания. Все замкнутые комплексы, охваченные ею, обра­ зуют федерацию трафарета. Эта федерация будет ядром или одним из ядер федерации концерна.

Разница между трафаретом и концерном аналогична разнице между типом-образом и типом-патерном. Так что вся эта структура:

замкнутый	трафарет	концерн
комплекс	(тип замкнутого	(система сочетающихся
	комплекса)	типов архем)
в значительной мере	параллельна структуре:
архема	тип архемы	тип архемы
		(патерн,
	(образ)	«рой признаков»).

OCR - Портал "Археология России" - www.archeologia.ru

167

Но, располагаясь на более высоком уровне классификационной иерар­ хии, новая структура оказывается сложнее.

Обратимся к другому аспекту этой		параллели, состоящему в том,
что пара:
архема	тип архемы
	(образ)	(патерн)
это только часть трехчленной структуры:
архема	тип архемы
	стиль

(трактовка)

Вторая пара этого трехчлена тоже усложняется на уровне обобщения замкнутых комплексов (вместо архем) и увязки типов (вместо элемен­ тарных характеристик), ибо к стилистической связи добавляются со­ отношения по локализации во времени и пространстве.

Связь типов по стилистическому сходству образует систему, которая нуждается в особом названии, и может быть обозначена как «ансамбль» типов. Стиль здесь раскрывается близко к искусствоведческому понятию «течение» (trend). А для совокупности одностильных типов лучше иметь иной термин — «консонанс».

Связь между типами выявляется и по их параллельной согласован­ ной (когерентной) изменчивости — ковариации. Такая когерентность позволяет выделить систему коварьирующих типов — когеренту. Сово­ купность типов, входящих в нее, — консорция.

Наконец, есть еще один вид связи между типами — это связь тер­ риториально-хронологическая, через совпадение или близкое взаимо­ наложение локусов (не ареалов, как нередко трактуют, а именно локусов). В основе этой увязки лежит та же идея, что и в основе обращения к связи через сочетаемость в замкнутых комплексах: типы, распростра­ ненные в одно и то же время на одном и том же пространстве, в одних и тех же пределах, скорее всего были оставлены одним и тем же насе­

лением и,		следовательно, были между собой как-то		связаны в жизни
(в	обращении и в применении). Оговорка «скорее всего» напоминает
о	том, что	связь-то здесь все-таки	косвенная (могло	просочиться иное
население,		могли сказаться ошибки	в датировке).

Механизм выявления этой связи выглядит так: совпадение локусов нескольких типов позволяет выделить один сводный локус этих типов. Объединенные такой связью типы составляют систему взаимоналагаю­ щихся типов архем — ее можно назвать «буклетом», а набор типов, входящих в буклет, — «компликацией».

7. Археологическая культура

Нетрудно заметить структурное сходство всех этих систем типов — концерна, трафарета, ансамбля, когеренты и буклета. Каждая из них выделяется по особому виду связи между типами — сопряженности, схожей сосредоточенности в комплексах, стилистическому родству, кова¬ риации (когерентности), территориально-хронологической совмещенно¬ сти. У каждой из этих систем есть свой набор типов, способный служить критерием причастности к ней: констелляция, компания, ансамбль, кон¬ сорция и компликация. Каждая система охватывает некую совокупность комплексов — федерацию — и занимает определенный локус.

OCR - Портал "Археология России" - www.archeologia.ru

168

Ясно, что концерн, трафарет, ансамбль, когерента и буклет, отражая различные формы взаимосвязи типов, представляют собой по сути разно¬ сторонние проявления одной и той же общей реальности — системы взаимосвязанных типов архем (рис. 19). Если учесть научную традицию и обобщить накопившиеся концепции археологической культуры, то имен¬ но эта система и вправе претендовать на то, чтобы ее рассматривали как археологическую культуру, а все частные системы — концерн, трафарет и т. д. — как ее аспекты.

Соответственно, все наборы типов (констелляцию, компанию и т. д. ) придется рассматривать как прикидки к выявлению и как варианты одного общего набора типов — кодекса. Кодекс — то же для археологи¬ ческой культуры, что декрет — для типа и ордонанс — для стиля (трак¬ товки).

Обобщить надо и федерации концерна, трафарета и т. д. в общую совокупность комплексов археологической культуры. Собственно говоря, федерация культуры ближе всего к тому, что нередко именовалось «куль¬ турной группой». Федерация — то же для археологической культуры, что контингент — для типа и для стиля (трактовки).

Таков результат теоретической экспликации системы понятий, кри¬ сталлизующейся в структурно-типологическом анализе культурного ма¬ териала археологии.

Здесь с особенной очевидностью выступает связь нескольких основ¬ ных противостоящих друг другу определений археологической культуры, выдвинутых различными группами ученых: территориального определе¬ ния Блюме — Яна — Килиана, стилистического определения Шухард¬ та — Кребера, комплексного определения Чайлда. Признать одно из них верным, остальные ложными было бы упрощением. Все они подходят с раз¬ ных сторон к одному и тому же сложному явлению, выступающему в ар¬ хеологическом материале, и определяют его, базируясь на одном из его выражений. Дефиниций много, потому что в предмете много сторон. Уви¬ дев их соотношения в единой системе, мы можем прийти к более общей, генеральной дефиниции, учитывающей все доступные нам сегодня стороны явления и их связь. Но главное — не сама по себе новая дефиниция. Глав¬ ное — увидеть связь всех этих сторон явления между собой и связь всех этих понятий с фактическим материалом. К цитированному в эпиграфе замечанию о дефинициях Ленин добавляет: «Философия же должна все доказывать и выводить, а не ограничиваться дефинициями» [Ленин 1914/1973: 216]. Именно это и следует иметь в виду, оценивая реальное значение системы взаимосвязанных типов архем. Хотя она и вправе претен¬ довать на статус археологической культуры, на практике далеко не все системы подобного рода признаются археологическими культурами. По¬ нятие нуждается в спецификации.

Связь типов внутри такой системы может характеризоваться (а) сла¬ бой или (б) сильной сопряженностью (в неточном, но более распростра¬ ненном словоупотреблении — слабой или сильной корреляцией). Этой связью может быть охвачено (а) всего два или несколько типов, а может быть — (б) целый ряд типов. Это могут быть (а) типы мелкого и сугубо частного характера (как, скажем, ориентировка покойника, наличие бофров, применение углубленного пролощеного орнамента, мотив спи¬ рали, ручка в виде птичьей дужки, рикассо и т. п. ), а могут быть —

(б)сложные и существенные по их месту в жизни (положение покойника

вцелом, вид могильного сооружения или даже способ погребения в це¬ лом, характер жилища, массовые типы керамики и т. п. ). Они могут отно¬ ситься (а) к одной лишь из основных категорий археологического мате¬ риала (имеются в виду: керамика, способ погребения, облик жилища и по¬ селения, набор орудий, оружия и украшений т. п. ), а могут (б) охва¬ тывать сразу несколько из этих категорий, т. е. отражать связь нескольких

OCR - Портал "Археология России" - www.archeologia.ru

169

важнейших сторон жизнедеятельности первобытного населения, парал¬ лельность явлений в нескольких из важнейших сфер жизни.

Разумеется, и те системы типов, в которых выступают более с л а б ы е

(а) характеристики по всем или некоторым из перечисленных возмож¬ ностей, заслуживают изучения, а следовательно, нуждаются в специаль¬ ной терминологии (возможные наименования: узел, букет). Но гораздо более важны и интересны те системы (б), которые характеризуются с и л ь н ы м проявлением всех перечисленных показателей. Такие систе¬ мы я предлагал именовать культурными комплексами [Клейн 1970; Klejn 1971]; к этому значению близко американское употребление термина «фокус».

В таком понимании культурный комплекс или фокус — это система, состоящая из значительного ряда существенных типов, связанных силь¬ ной корреляцией и относящихся по крайней мере к нескольким из важ¬ нейших категорий археологического материала.

Типы, входящие в фокус, могут появляться в памятниках и разроз¬ ненно, могут встречаться совместно с типами других фокусов, причем в разных пропорциях. Соответственно, в одних памятниках мы увидим лишь отдельные архемы, принадлежащие, возможно или наверняка, к одному или нескольким типам данного фокуса, в других — целые серии таких архем, но все еще количественно уступающие архемам других фо¬ кусов. (Для таких групп, конечно, стоило бы подыскать соответствующие термины, скажем, эпистола, ауреола и т. п., но не это сейчас моя задача). И лишь в какой-то более узкой группе памятников или, точнее, замкнутых комплексов и отдельных находок мы увидим господство типов данного фокуса. Такую группу я ранее предлагал именовать культурной группой.

В таком понимании культурная группа — это совокупность замкнутых комплексов и отдельных находок, объединенных и отличающихся от про¬ чих исключительным или преобладающим проявлением одного фокуса или даже отдельных, но характерных только для него сложных компо¬ нентов.

Так эксплицируется понятие «федерация культуры». Мы уже гово¬ рили о структурном родстве этого понятия с понятием «контингент», обозначающим совокупности экземпляров одного типа или одной манеры. Но в отличие от тех совокупностей федерация культуры сложнее: каждый комплекс имеет определенный состав, не обязательно целиком из типов данного фокуса. Поэтому надо различать: пленум — совокупность всего

материала (всех		архем) данного	фокуса; кассу —	совокупность только
тех	архем данного кодекса, которые обнаружены			в	комплексах дан¬
ной	федерации;	конвент — совокупность всех архем,			обнаруженных
в комплексах данной федерации			(включая архемы		чужих кодексов,

прибывшие в качестве импортов и опознаваемые по своей принадлеж¬ ности к идиомам чужих кодексов); ассамблея — совокупность всех мате¬ риалов, причастных к самой культуре, т. е. как обнаруженных в данной федерации, так и принадлежащих к данному кодексу вне зависимости от федерации.

Если необходимо отыскать в этой системе понятий место для тер¬ мина «культура» ввиду его привычности, то, очевидно, следовало бы учесть, в каком употреблении он практически чаще всего используется и к какому из понятий данной системы это употребление ближе всего. Но на практике термин «культура» применяется и в значении, близком к нашему «культурному комплексу» (фокусу), и в значении, близком к нашей «культурной группе», — пожалуй, в равной мере. Поэтому самым рациональным было бы трактовать «культуру» как более общее понятие, включающее в себя оба рассмотренных — и «культурный комплекс»,

OCR - Портал "Археология России" - www.archeologia.ru

170

и «культурную группу». А так как на практике во многих случаях не тре¬ буется более детальное различение (между культурным комплексом и культурной группой), то в таких случаях термин «культура» можно под¬ ставлять на место любого из них (это, однако, не означает свободы обратной замены).

В предложенной системе определений важную роль играет различение между слабыми (а) и сильными (б) проявлениями целого ряда показа¬ телей: силы сопряженности, величины набора типов, их сложности и существенности и т. д. Такое различение немыслимо без количественных критериев. Как же их-то определить? Вправе ли мы устанавливать их про¬ извольно или надо считаться с некими независимыми от нас опорами? С какими?

Вполне очевидно, решение этого вопроса зависит прежде всего от эпистемологического статуса самого понятия «археологическая куль¬ тура»: отражает ли это понятие некую прошлую реальность или является сугубо условным, чисто служебным, т. е. инструментом исследования и только. А уж затем можно будет выяснить, есть ли какие-то ориентиро¬ вочные константы размера в той сфере, где, как окажется, генери¬ руются археологические культуры, т. е. в прошлой действительности или в современной исследовательской практике.

OCR - Портал "Археология России" - www.archeologia.ru

171

Г л а в а IX

ЧТО ТАКОЕ АРХЕОЛОГИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА?

(Проблема статуса)

... Начинать с вопросов: что такое общество, что такое прогресс? — зна¬ чит начинать с конца... Пока не умели приняться за изучение фактов, всегда сочиняли a priori общие теории, всегда остававшиеся бесплодными.

В. И. Ленин [1894/1971: 141].

1. Инструменты или факты?

Так что же такое все-таки археологическая культура? Отображение прошлой реальности или научная фикция, коренящаяся в современном сознании? «А есть ли в действительности штуки, называемые "культу¬ рами"?» — спрашивает С. Хокс [С. Hawkes 1973: 177].

Когда речь идет об основных понятиях науки и назревает смена концепций, то это значит, что проблема из методической перерастает в методологическую, и необходимо заново продумать теоретические ос¬ новы исследований, а в этом деле археолог, если он хочет серьезно разобраться, не может обойтись без обращения к философии [ср. Энгельс 1878/1961: 11 — 14; Овчинников 1968: 32—33].

Если археологическая культура — типологическая категория, то мож¬ но ожидать, что при ее углубленном анализе встанут те же вопросы, которые встают и при анализе других типологических категорий. Так оно и есть. Мы уже сталкивались с вопросами о реальности, объективности, «априорности» типа, о степени условности, субъективности, инструмен¬ тальности понятия «тип». Теперь с аналогичными вопросами сталкива¬ емся применительно к археологической культуре.

Итак, встает коренной философский вопрос типологии — соотноше¬ ние ее понятий с действительностью, т. е. проблема объективности всей системы понятий. И в частности — высшего понятия иерархии. Отража¬ ется ли в понятии «археологическая культура» какая-то объективная реальность или это понятие — всего лишь инструмент, произвольно кон¬ струируемый исследователем для более удобной классификации мате¬ риала? Иными словами, выявляются ли археологические культуры в материале или навязываются ему археологом?

Это считается одним из традиционных, можно сказать классических, жгучих вопросов археологии в американской науке. Значительная часть американских археологов и некоторые английские не верят в объектив¬ ность понятия археологической культуры, считают его субъективным произведением исследователя. Так, один из виднейших английских архе¬ ологов Даниел пишет:

«Встречается иногда тенденция рассматривать понятие культуры в преистории как последнее достижение археологической методологии, но, вероятно, оно окажется всего лишь понятийным инструментом, каким были и эпохи. В самом деле, вполне может статься, что организация преистории в эпохи характеризует геологический подход к преистории, организация преистории в культуры — антропологический подход к преистории, и что мы в нашем новом, историческом подходе к пре¬ истории должны довольствоваться скорее историческим контекстом и культурой, чем эпохами и культурами» [Daniel 1950: 246].

То есть предлагается рассматривать первобытную культуру в целом, без деления на отдельные культуры и эпохи, а в каждом частном мел¬ ком случае проводить отдельно увязку с «историческим контекстом».

OCR - Портал "Археология России" - www.archeologia.ru

172

Это тесно смыкается с общей установкой Даниела и ряда других зару¬ бежных археологов на отрицание возможностей археологии в познании социальных структур и частных исторических закономерностей, на пони¬ мание преистории как неорганизованной совокупности индивидуальных событий [Daniel 1962]. Дальше Даниел еще раз повторяет свой вывод, но уже в более категоричной формулировке:

«... Выявление и описание культур — не проблема преистории; культуры совре¬ менного археолога, как и периоды и эпохи его предшественников, — всего лишь понятийные инструменты» [Daniel 1950: 246].

Американцы Филипс и Уилли поясняют, почему они тоже придер¬ живаются такого взгляда. Взять, скажем, определение территориальнохронологической протяженности культуры. Принято считать, что архео¬ логи делают это после того, как дефинировали свои культуры.

«Сколь бы разумной ни казалась эта теория, — возражают авторы, — на прак¬ тике она таким способом не работает. Рабочая процедура, как знает каждый археолог, состоит в первоначальном формулировании, обследовании пространственных и хро¬ нологических параметров, переформулировании, переобследовании пространственных и хронологических параметров и т. д. без конца... На этом же месте, но хроноло¬ гически до или после существования данной общности, были схожие общности, содержимое которых сливалось с ее содержимым в так наз. переходных периодах, которые почти невозможно точно выделить; по соседству с ней были другие одновременные общности с подобным же слиянием на стыках, точно так же трудные для разграничения. Но мы утверждаем, что фиксация этих пространствен¬ ных и хронологических границ, сколь бы она ни была трудна, составляет существен¬ ную часть дефиниции этой общности.

Ничего удивительного, — заключают Филипс и Уилли, — что неизбежно про¬ извольная природа таких операций привела многих археологов к убеждению, что археологическая общность — не более чем фрагмент, вырезанный из пространст¬ венно-временного континуума, фрагмент, о котором нельзя сказать, что он суще¬ ствует как объект, пока археолог не наименовал и не дефинировал его» (Willey and Phillips 1956: 14—15).

Швед Мальмер заявляет:

«Названия и понятия культур — это ведь только вспомогательные средства в наших попытках исследовать жизненные отношения первобытных людей» и эти средства не всегда целесообразны [Malmer 1962: 747].

И в своем капитальном труде он запросто отступает от рассмотрения материала по культурам, рассматривая, скажем, керамику.

«Диспозиция, — констатирует он сам, — направлена в первую голову не на культуры или культурные группы. Членение в большой мере чисто географическое: сообщается, какие феномены автор зарегистрировал внутри данных границ» [Malmer 1962: 824].

Границы же избраны произвольно, в основном по современной адми¬ нистративно-политической карте. Эта произвольность не смущает автора: культуры ведь в его представлении тоже произвольны, только обманчивы, так как выдаются за не произвольные, выдаются за факты. А они — не факты.

«Предположим, например, что мы спрашиваем: Каковы известные нам факты относительно среднего неолита в Южной Скандинавии? В большинстве археологи, вероятно, ответят: Главный факт — что имеются три культуры: воронковидных куб¬ ков, ямочной керамики и боевого топора». А затем, определив тип их хозяйства, заспорят о том, факт это или гипотеза. «На деле же... все вышесказанное, даже само существование этих трех культур — это только серии более или менее правдо¬ подобных гипотез, никоим образом не факты» [Malmer 1967: 373].

Более того, это даже не совсем гипотезы. Ведь как возникают куль¬ туры в наших представлениях? Точно так же, как возникает тип в момент определения.

«Тип может быть определен только перечислением типологических элементов, обусловливающих принадлежность к этому типу, возможно, с добавлением перечня типологических элементов, исключающих такую атрибуцию. При том же подходе наиболее практичное понятие культуры можно получить перечислением типов, обус¬ ловливающих принадлежность к данной культуре, возможно, с добавлением перечня типов, исключающих такую атрибуцию» [Malmer 1967: 373—374].

OCR - Портал "Археология России" - www.archeologia.ru

173

Но так как ареалы типов обычно не вполне совпадают, то от того, какой тип мы положим в основу определения культуры, будут зависеть и границы культуры, ее состав и определение. Сколько типов налицо для выбора, столько и возможных дефиниций. «Которая же из них в таком случае верная?» [Malmer 1967: 376]. Любая, не так ли?

«Само по себе не является ошибкой определять культуру по одному типу... » [Malmer 1967: 377]. И Мальмер так и поступает, по крайней мере при определении вариантов культуры. А тип определяет по одному признаку. Значит, и культуру — по одному признаку?

Конструкции, которые возникают в результате, с одной стороны, вроде бы опираются на факты (признак объективен), а с другой стороны, эфемерны в силу незначительности признака и произвольности его вы¬ бора. Положить ли его в основу выделения общности или проигнори¬ ровать — кому как угодно. Он не является необходимой основой куль¬ туры, а культура не связана необходимо с ним.

Получается так: объективно даны только типологические элементы и их соотношения [Malmer 1967: 373]. И только.

«Преисторические типы или группы ни в коем случае не существуют априорно. Каждый исследователь имеет благое право различать так много или так мало групп, как ему кажется целесообразным, лишь бы он только считался с законами логики» [Malmer 1962: 6, сн. 14].

И вывод:

«Вопросы вроде: была ли культура воронковидных кубков земледельческой? или были ли люди культуры боевого топора пришельцами? — очень легко могут оказаться бессмысленными. Их во многих случаях можно уподобить задачам, у кото¬ рых нет рационального решения — просто потому, что задача неверно сформулиро¬ вана» [Malmer 1967: 377].

При таком понимании археологической культуры равно правомерны два выхода: либо ввести полный произвол в распределение материала по культурам («организацию в культуры»), либо отказаться от этого понятия вообще. Мальмер избрал первый выход. Многие американские археологи тоже избрали первый выход и соревнуются в том, кто предло¬ жит наиболее удобную, практичную и изящную схему группировки мате¬ риала в культурные общности с разнообразными подразделениями. Да¬ ниел, как мы видели, предпочитает второй выход — отказаться вовсе от выделения культур.

В зарубежной науке противоположное понимание культуры ярче все¬ го было представлено Чайлдом:

«Культура — это не априорная категория, выработанная в исследованиях фило¬ софов, а затем навязанная извне археологам-практикам. Культура — это наблю¬ даемые факты» [Childe 1936: 3].

Известно, что творческая биография Чайлда характеризовалась по¬ степенным движением к марксизму, однако в 30-е годы, когда были написаны приведенные слова, Чайлд находился в самом начале этого пути, да и позже его освоение марксизма оставалось очень самобытным. Простое указание на факты — это аргументация, характерная для сти¬ хийного или наивного материализма, а не для марксизма.

Таково же кредо Кребера:

«... Я абсолютно верю в реальность и значимость конкретных стилей... Я также верю, что египетская и китайская и эллинская цивилизация существовали, хоть мы и можем спорить, будет ли наше понимание лучшим, если мы включим рим¬ скую цивилизацию в эллинскую или если будем рассматривать ее отдельно и в сопод¬ чинении с той... Их реальность неопровержима, и если история имеет какой-то смысл, то цивилизации — это поистине содержательные макрофеномены, пусть даже их края часто размыты... » [Kroeber 1963: 174—175].

OCR - Портал "Археология России" - www.archeologia.ru

174

Аналогичную позицию занял Сполдинг, но он предъявил более раз¬ вернутую аргументацию, выступив против Уилли и Филипса. Те в статье 1953 года [Phillips and Willey 1953] заявили, что хотя соответствия между понятиями археологов и реальностью возможны, они плохо подда¬ ются проверке, и, следовательно, «археолог ныне на более твердой почве, если придерживается концепции культуры как произвольно де¬ финированного сегмента совокупного континуума». Сполдинг направил авторам эмоциональное письмо, в котором настаивал, что при научном подходе к делу процесс культурной классификации «уж никак не произ¬ волен» (anything but arbitrary) и должен считаться с «последователь¬ ностью дискретных типов культур» (a succession of distinct culture types) («типы культур» — так Сполдинг называет то, что другие именуют «куль¬ турами»).

Да, развитие идет непрерывно.

«Но широко признанная теория культуры указывает, что нормальная конфи¬ гурация такова: относительная стабильность, затем быстрый рост благодаря введе¬ нию нового элемента, вызывающего кризис, так что за этим элементом очень скоро следует ряд других новых элементов, потом период относительной стабильности и т. д. ».

Археолог должен зафиксировать волны на такой кривой развития, и «сегменты, выявленные так, — явно не результат произвольной клас¬ сификации: изменения в наклоне линии столь же характерны, как и ее непрерывность».

Переходя далее к пространственному аспекту проблемы, Сполдинг признает: верно, пространство-то само — континуум,

«но культура не распределена однообразно в этом континууме. Чтобы начать с сокрушительного удара: нет археологических местонахождений в середине Атлан¬ тического океана — ни на поверхности, ни на дне. В более умеренной плоскости: археологическому материалу свойственно появляться дискретными скоплениями (clu¬ sters) — мы называем их «местонахождениями» (sites) — в пространстве... Вполне возможно, что в культурных характеристиках компонентов есть однообразная или постепенная изменчивость..., но я не уверен, сколь это важно на деле. Я думаю, этнографические свидетельства твердо указывают, что если учесть значительное число компонентов, то классификация... выявит очень даже четкое роение (fairly neat clustering), а не простую поляризацию или радиацию...

Словом, ваш путаный и огульный разговор о произвольном нарезании конти¬ нуума ведет к смешиванию ряда важных проблем культуры и имеет следствием

методологическое затемнение, а не прояснение».

И что же? Каков результат аргументации Сполдинга?

Уилли и Филипс поместили в своей книге [Willey and Phillips 1958: 15—16] пространную выдержку из письма Сполдинга (откуда и взяты мои цитаты) и чуть изменили свою первоначальную формулировку ста¬ туса культуры. Теперь она приобрела такой вид:

«... археолог на более твердой почве, если придерживается концепции культуры как предварительно дефинированного сегмента совокупного континуума, конечная оценка которого будет зависеть от степени надежности, с которой можно показать, что его внутренние параметры пространства и времени совпадают с существенными вариациями в природе и темпе культурных изменений в этом континууме. Проще говоря, это дело самого археолога — памятовать о произвольной природе своих понятий о ячейках и в то же время быть чутким к возможности сделать их менее произвольными» [Willey and Phillips 1958: 16—17].

Невелика уступка!

Ни Чайлд, ни другие археологи не нашли иных путей обоснования объективности археологической культуры, кроме простого указания на очевидность фактов. Противники ссылались на неменьшую очевидность трудностей и неопределенностей в трактовке этих факторов, на явную свободу выбора.

Не будем упрощать. Конечно, сторонники объективности культур по¬ нимают, что сами понятия не обязательно и не во всем адекватно

OCR - Портал "Археология России" - www.archeologia.ru

175