Археологическая типология

Можно, конечно, называть и	те ячейки,	которые	выделяют Сэкет
и Паркингтон, типами. Но это	будет игра	словами;	переименование

не превратит эти ячейки в то, что мы привыкли считать типами. Можно называть классификацию Мовиуса и Бинфорда «типологией без типов», но это будет все-таки метафорой. Можно, наконец, сознательно отка¬ заться от типов и типологии. Можно?

Вот тут-то и ждет нас главная неожиданность: даже самые ярые разоблачители объективности типов обычно не хотят на это идти, считают это невозможным. Показательна позиция Мальмера.

Мальмер обращает внимание на то, что все прочие методы, приме¬ няемые в археологии, — стратиграфический, радиоуглеродный, споропыльцевой и т. д. — направлены в каждом случае только на один от¬ дельный предмет.

«... Археология же направлена на общее, она хочет изобразить важные черты существования групп людей в доисторическое время. Поэтому ясно, что центральный археологический метод — типология: учение о типах и их взаимоотношениях. Цент¬ ральное археологическое понятие — тип. Без типологии как центрального и объеди¬ няющего момента все другие методы и вспомогательные науки археологии без¬ надежно распались бы, и археология как наука не существовала бы... Без типа нет типологии, без типологии нет археологии» [Malmer 1962: 880—881].

Мальмер поясняет, почему

«археологическая аргументация без типологических аргументов немыслима. Стратиграфический комплекс, который показывает, что сосуд А старше сосуда В, сам по себе не имеет никакой доказательной силы сверх того, что касается самих

этих двух	сосудов. Если же мы хотим свидетельство этого комплекса обобщить
и сказать,	что сосуды типа А старше сосудов типа В, то мы уже обращаемся

к типологическому аргументу. Ибо двух идентичных сосудов нет, и если мы выбираем сосуды, которые, по нашему представлению, «такие же, как» А или В, то мы обращаемся к типологическому действию. Всякое занятие древностями, которое хочет восходить от одного предмета к чему-то общему, есть типология... Типо¬ логия — само собой разумеющаяся предпосылка для определения культуры, а тако¬ вое, в свою очередь, — для любой интерпретации преистории» [Malmer 1962: 47].

Итак, с одной стороны, типология переживает «кризис» и «утратила кредит», с другой — без нее не обойтись. С одной стороны, объективность и значимость типов спорны, с другой — только через типы мы познаем древние культуры. Очевидно, необходимо глубже разобраться в этом споре.

OCR - Портал "Археология России" - www.archeologia.ru

84

Г л а в а V

ПРОБЛЕМА ПРОБЛЕМ

Способность рассортировать ка¬ менные орудия по «типам», как колоду карт по мастям, менее важна, чем причины, по которым орудия тянет роиться (cluster) в «идеальные формы». Не группа «ручные рубила» важна, а, как мог бы сказать Платон, «ручнорубильность» («handaxeness»).

Дж. Э. Паркингтон (Parkington 1971: 12)

1. Суть спора

Не совсем точно говорить о тенденции отказа вообще от типов. Из историографического обзора, представленного в предшествующей главе, явствует, что наличия условных типов не отрицает никто. С другой стороны, никто не отрицает и реальности эмпирических типов, то есть возможности уловить в материале какие-то объективно наблюдаемые деления, сходства и различия. Представлять спор как противоборство подобных отрицаний или как войну против одной из этих крайностей было бы упрощением (такие карикатурные изображения нередко пред¬ принимаются из желания «заострить» проблему или представить про¬ тивника в невыгодном свете). Наконец, никто не отрицает и наличия культурных типов, отражающих социальные нормы, в любой живой куль¬ туре. О чем же, собственно, спор? Что нужно выяснить?

Не ясны прежде всего роль и место условных типов в археологии. Служат ли они только для вспомогательных целей — сортировки, хра¬ нения и розыска информации, совпадая с классами, или же они являются инструментом исследования, позволяют объективно описывать материал и облегчают его понимание? Материалистически настроенные исследо¬ ватели обычно в этой альтернативе принимают первое решение и ка¬ тегорически отвергают второе. Оказываются ли все и любые культур¬ ные типы в археологии условными, искусственно нарезанными исследо¬ вателем или в ней остается место и для реальных культурных типов? Релятивистски настроенные исследователи в этой альтернативе изби¬ рают первое решение и отбрасывают второе.

С другой стороны, непонятно и значение эмпирических типов. Сов¬ падают ли они с культурными типами и если совпадают, то все или только некоторые? Сполдинг и его последователи отвечали: да, совпадают и притом все. Бру и Форд отвечали: нет, не совпадают вовсе. Тэйлор и Стюард отвечали: некоторые должны совпасть. Тогда возникает вопрос: какие же? И как их выявить?

Нетрудно заметить, что обе серии вопросов — идущих от условных типов и идущих от эмпирических — упираются в выявление и отождест¬ вление культурных типов. Здесь обе серии вопросов встречаются, это центральный пункт спора. Поскольку условные и эмпирические типы связаны с внешним обликом материала, а культурные — с его внутрен¬ ним содержанием, движение от условных и эмпирических к культурным есть путь познания. О нем-то и спор.

В известном смысле все сводится к вопросам о том, сколь доступны выявлению реальные культурные типы в живом (этнографическом) ма¬ териале, и дают ли давние культурные типы этнографического харак¬ тера отчетливую проекцию в археологическом материале или их отобра¬ жение на археологический материал смазано.

OCR - Портал "Археология России" - www.archeologia.ru

85

Но этим спор не исчерпывается. Неясен и характер культурных ти¬ пов. Он тесно связан с предыдущими вопросами, потому что отождест¬ вление тех или иных эмпирических типов с культурными и оценка близости тех или иных условных типов к культурным зависят от наших представ¬ лений о культурных типах. А здесь нас и встречает каверзный вопрос: как опознать настоящие культурные типы?

Этот вопрос распадается на два.

Первый: по каким признакам можем мы опознать культурные типы в археологии? Где ключ к опознанию? Ведь создатели археологических культурных типов давно умерли, и в нашем распоряжении только эмпи¬ рические и условные типы.

И второй вопрос: существуют ли в каждом нагромождении археоло¬ гического материала (и существовали ли в каждой культуре) единст¬ венно верные, настоящие культурные типы? То есть образуют ли куль¬ турные типы единую иерархически организованную сеть или составляют несколько взаимно пересекающихся сетей? Для аналитической классифи¬ кации верно первое решение. А для синтетической? Возможна ли единая стандартная таксономия культурных типов, общеархеологическая си¬ стематика? Не раз раздавались сетования по поводу того, что в археоло¬ гию еще не пришел свой, археологический, Линней, и некоторые археологи претендовали на эту роль. А. Оберг назвал так Монтелиуса [Åberg 1966]. Но стоило бы задаться и таким вопросом: а возможен ли археологи¬ ческий Линней?

Все эти вопросы — итог предшествующего рассмотрения и исходная база для дальнейшего. В оставшихся главах — данной и последующих — мы и рассмотрим сформулированные здесь комплексы вопросов: о сущест¬ вовании культурных типов, о соотношении условных и эмпирических типов с культурными и о способах выявления последних.

Столкновение обеих основных концепций — ставящей во главу угла условные типы и отстаивающей эмпирические — мы уже проследили и ознакомились с результатом, как говорится, «на сегодняшний день». Теперь нужно разобраться в аргументации сторон. Обе стороны строили свою аргументацию на том или ином понимании природы культурного материала, на представлениях о наличии или отсутствии в нем культурных типов, ибо от этого зависит, через какие внешние типы — эмпирические или условные — должно осуществляться постижение внутренней струк¬ туры.

2. Тэйлор против Бру

Концепцию «исходной атипичности» культуры первым систематиче¬ ски излагал и обосновывал Бру [Brew 1946]. Его аргументация, на взгляд современного исследователя, выглядит впечатляюще красноре¬ чивой и удивительно бедной. Она покоится на нескольких основных положениях:

1) Противоположная концепция («естественной классификации») заимствована из биологии. В основе ее лежит «опирающаяся на биоло¬ гическое понятие вида вера в существование «истинной» («true») или «адекватной» («correct») классификации для всех объектов, культур и т. д. » [Brew 1946/1971: 80]. Эта концепция непригодна для археоло¬ гов, ибо

а) ее перенесению на изучение культурного материала препятствует

его специфика, б) даже в самой биологии эта концепция оказалась сомнительной

[Brew 1946/1971: 78].

OCR - Портал "Археология России" - www.archeologia.ru

86

2)Специфика культурного материала состоит в том, что он создается человеком, а человек, в отличие от природы, в своем творчестве свободен, может преодолевать природные ограничения и соединять разнородные по происхождению элементы. В природе межвидовое скрещивание почти невозможно, в культуре нечто подобное осуществляется сплошь и рядом. Культура — это континуум.

3)В результате этого аналитические классы в культурном материале обычно не совпадают своими границами [Brew 1946/1971: 77]. Бру ссылается на старое (1941) высказывание Стюарда:

«Если кто	из	нас осмеливается	ставить		под вопрос таксономические методы
в археологии,	то	подозревают, что	у	него	что-то с	головой. На деле же мы
не против порядка, мы только против				убеждения, что		классификация — синоним
порядка» [Цит. по Brew 1946/1971: 78].

4) Исследование вообще не является процессом пассивного отра¬ жения готовых истин, а строится на активности мышления, формирующего результат. Соответственно и классификация — не истина, которую надо открыть.

«Классификационные системы — это всего лишь орудия, инструменты анализа, изготавливаемые и применяемые исследователями — точно так же, как лопаты, совки и кисти являются инструментами раскопок» [Brew 1946/1971: 76].

5) Из обоих предшествующих положений вытекает, что для любой естественной выборки культурного материала нет «единственно верной», «истинной» («true»), «адекватной» («correct») классификации и что неза¬ чем ее искать. Требуется не меньше, а больше классификаций. Это помо¬ жет полнее описывать и анализировать материал [Brew 1946/1971: 77].

С возражениями выступил Тэйлор. Он прежде всего отвел ссылку на биологию. Перенесена ли концепция из биологии или нет, состоятельна ли она в самой биологии или нет, — все это не имеет значения для оценки состоятельности этой концепции в археологии. Для этого важно одно: адекватна ли она археологическому материалу и отвечает ли задачам археологии. Более того, не все особенности биологических связей отсутствуют в культуре: эволюция и в ней происходила. Если словечко «генетические» в приложении к этой категории культурных связей ка¬ жется неудобным из-за сопряженности с половым производством потом¬ ства, можно употреблять другие термины («сродство», «корреляция» и т. п. ), но нельзя же отрицать, что новые фордовские автомобили сохра¬ няют многие черты старых! [Taylor 1948: 142—143].

Дальше критика слабеет.

Свободы культурного творчества Тэйлор не отрицает. Теоретически он, правда, признает наличие социальных законов и культурных регу¬ лярностей и норм [Taylor 1948: 38—39], но в его собственной концепции

им	отводится мало места. Превалирует интерес к	индивидуальному,
к	изменчивости, к контексту. Вот и свой главный	аргумент против

Бру он формулирует уклончиво: культурные явления искусственны, созда¬ ны людьми, поэтому в археологическом материале есть присущая ему внутренняя (inherent) группировка — та, которую внесли в него древние создатели культуры. Их классификация, ими созданные типы реальны, объективно существуют и открывать их — наша задача.

В этом рассуждении об искусственности культурных явлений импли¬ цитно подразумеваются их обусловленность мысленными шаблонами, нормами и их реализация в стереотипах поведения и типах результатов этого поведения. То есть имплицитно подразумеваются независимый от исследователя порядок в материале и ориентировка классификации на его открытие.

OCR - Портал "Археология России" - www.archeologia.ru

87

Поскольку, однако, соотношения этих древних норм с изменчивостью остаются неясными, возражение оказывается непрочным (его можно обойти, что и сделал Форд. ) Да и сам Тэйлор ослабляет его оговорками.

Каждая конкретная		культура		(a culture), — возражает он Бру, — не
континуум, разве что в диахроническом развитии					(а это важная	ус¬
тупка — и ее	использовал		Форд!). Кроме того, мир культуры в целом
(the culture),	по Тэйлору,		все-таки континуум (еще		одна уступка,	хотя
и неясного смысла)		[Taylor		1948: 130]. Наконец,	из того факта,	что

типы существуют в материале, еще не вытекает убежденность в том, что они всегда доступны нам и всегда могут быть открыты. В этом Тэйлор как раз сомневается.

«... Сколь близким должно быть сходство, чтобы мы могли в двух обработанных камнях опознать результат одной объединяющей (разделяемой) идеи.. ? Как можно сказать, является ли второй камень произведением того же самого или другого мастера?.. Что именно выдают сходство или близость: одного мастера или одну идею, разделявшуюся двумя мастерами? Указывает ли разница на изменение в идее или опыте одного человека или она указывает на одну идею в уме двух человек, но с различиями в опыте?» Однако то, «могут ли быть эти группировки определены археологическим исследованием или нет, не отменяет факта их существования» [Taylor 1948: 104, 144].

Такова позиция Тэйлора.

Уклончивость, неполнота и непоследовательность его возражений в не¬ меньшей мере, чем его расхождения со Стюардом, облегчили Форду развитие идей Бру.

3. Сполдинг против Форда

Аргументация Форда строится как раз на тех основаниях, которые Тэйлор оставил нетронутыми. Форда не интересуют сопоставления с био¬ логией. Форд признает наличие норм и упорядоченности в культуре. Он понимает, что «культура — это организованная система для удовлетво¬ рения человеческих и социальных проблем» [Ford 1954/1971: 61]. Ва¬ риабельность культурных явлений, колебания вокруг идеальных образ¬ цов могут иметь более или менее широкие, «но все же твердые пределы». Таким образом, в культуре есть «собственный, внутренне присущий ей порядок» (inherent order in culture), и, осуществляя «поиск типов», архе¬ олог вправе видеть в этом порядке

«систему, в которой и должна конструироваться типология. Это и в самом деле есть тот порядок, который можно открывать применением статистики к керамике пре¬ исторических поселений, на чем ныне настаивает Сполдинг» [Ford 1954/1971: 62].

Все это Форд признает.

Его скепсис в отношении объективности типологии вытекает из кон¬ цепции культурного континуума.

Для этнолога-наблюдателя, рассматривающего культуру каких-то аборигенов гамма-гамма в одном пункте, на определенном срезе времени и в заданном аспекте, «вполне очевидно, что есть тип дома гаммагамма с таким-то средним значением и размахом вариаций... » [Ford 1954/1971: 64]. Этот размах может быть изображен трехмерной диаг¬ раммой разброса на манер роя пчел, теснящегося гуще (clustering) вокруг матки [Ford 1954/1971: 63]. Но это абстракция, вычленяющая дома из сложной ткани культуры, где они входят элементами в более высокие организационные структуры (поселения, семейные очаги, архи¬ тектурные стили и т. п. ) и сами распадаются на более дробные элементы (способы покрытия крыши, устройство дверей и окон и т. п. ). Уровень же абстрагирования задан заранее исследовательской установкой. Вы¬ делять ли типы домов или типы размещения семей или типы дверей и окон, решает сам исследователь, это не продиктовано ему материалом.

OCR - Портал "Археология России" - www.archeologia.ru

88

Этот выбор субъективен, и уж в этом аспекте типология субъективна, а не объективна.

Дальше — больше.

Пока наблюдатель остается на одном месте, обнаруженный им тип дома «кажется естественным подразделением в культуре» [Ford 1954/1970: 65]. Несмотря на весь размах вариаций дома аборигенов четко отличаются от домов миссионеров. Но стоит сдвинуться с места, и ока¬ жется, что изменчивость плавно продолжается дальше, что среднее значе¬ ние типа было предопределено центральным пунктом наблюдения, а со сдвигом пункта наблюдения меняется и это значение. Дома постепенно становятся другими от местности к местности. В каждом пункте какие-то качества представлены наиболее ярко и убывают по мере удаления от этого пункта во все стороны. Они и характеризуют ядро (среднее значение) этого типа, который возникает, если поместить центр наблюдения в это место. Соответственно, размахом вариаций будут определены примерные границы типа. Выбор места произволен и случаен. Именно этим субъек¬ тивным и случайным выбором подсказан тип, а не предопределен ма¬ териалом.

Точно так же сказывается и эффект изменчивости во времени. В ар¬ хеологическом материале обычно накоплены экземпляры, изготовленные в разные времена. Смена облика происходила постепенно, рядом мел¬ ких изменений («культурный дрейф» — «cultural drift»).

«Даже в современной культуре Запада, со всем ее теперешним ускорением изме¬ нений, неплохо оплачиваемые новаторы, контролирующие дизайн автомобилей, архи¬ тектуры и одежды, хорошо знают, что если мелкие новшества позволяют создать но¬ вые модели, то никаких заметных скачков в развитии стилистических конфигураций покупатель не потерпит» [Ford 1954 1971: 69].

Если бы археолог получил весь объем материала сразу, в виде хроно¬ логического ряда форм, центры типов можно было бы поместить на лю¬ бые точки этого ряда, количество их тоже намечалось бы произвольно. На деле, однако, археолог получает не весь материал сразу, а какие-то обрывки этого ряда — уцелевшие экземпляры в лучше изученных мес¬ тах и просто случайно угодившие первыми под раскопки. Эти-то экземп¬ ляры и образуют ядра типов; последующие находки распределяются в группы по сходству с этими первоначальными экземплярами. Так складывается типология — случайно, и может быть изменена — произ¬ вольно [Ford 1962; Форд 1962].

Против Форда выступил Сполдинг. Их спор, начавшийся раньше, велся с ожесточением и изобиловал резкими выпадами.

Свой подход к построению типологии Форд осуществил в моногра¬ фическом исследовании, посвященном конкретным памятникам ЮгоВосточных штатов. В книге содержалась также развернутая критика «Сполдинга и некоторых его сотрудников» со Среднего Запада, занятых бесцельным и бесконечным измерением и сортировкой черепков в тщет¬ ной надежде открыть объективную и единственно верную типологию [Ford 1952].

Сполдинг выступил с рецензией на эту книгу.

«Форд не понял, — писал он, — того фундаментального принципа, что мы обла¬ даем методом исследования, который, если применять его правильно, открывает реаль¬ ные истины о реальном мире или приближается к ним» [Spaulding 1953b: 589].

Сполдинг имел в виду открывание типов с помощью статистики и кор¬ реляции [Spaulding 1953a]. Отстаивать произвольную типологию, по мнению Сполдинга, могут только те, кто полагает,

«что истину надо определять чем-то вроде голосования археологов, что плодотвор¬ ность — это делать то, что делают другие археологи, и что единственная задача археологии — приносить археологам счастье» [Spaulding 1953b: 590].

OCR - Портал "Археология России" - www.archeologia.ru

89

Форд в своем ответе иронизировал над представлением Сполдинга, «что природа снабжает нас миром, наполненным упакованными фактами и истинами, которые можно открыть и попробовать, как пасхальные яйца, спрятанные в газоне». Абсолютные истины, по мнению Форда, можно искать разве что в религии, но никак не в науке, и всего менее — в науке о древней культуре.

«К сожалению, культура не осязаема в том же смысле, как осязаем каменный топор, и трудно вообразить что-либо более неосязаемое, чем мертвая и забытая куль¬ тура... Я думаю, что одна из причин, по которым Сполдинга так раздражает мой очерк, — это смущающее зрелище археолога, оторванного всеми его четырьмя нога¬ ми от черепка» [Ford 1954b].

(Обратите внимание на количество ног критикуемого!)

Форд имеет в виду свою критику статистической методики Сполдинга как недальновидной и наивной. Далее Форд сообщает, что Сполдинг послал ему рукопись своей рецензии с любезным письмом, в котором советовал почитать учебник Кохена и Нагеля «Введение в логику и науч¬ ный метод». «К сожалению, — печатно отвечает Форд, — студент, кото¬ рый взял мой экземпляр, не вернул его... » [Ford 1954b].

Разъяренный Сполдинг выступил с ответом на ответ. Он подтвердил, что считает работу Форда «технически некомпетентной». «Понятие о ми¬ ре, существующем независимо от наблюдателя, есть фундаментальная предпосылка научного метода». Не понимая этого, «Форд воюет с чуче¬ лом, на которое он навесил ярлычок "Сполдинг и некоторые из его сотрудников". Разбирать этот вздор значило бы входить в "личную демонологию Форда"... » [Spaulding 1954].

Конечно же, причина спора не в разной мере компетентности, а в прин¬ ципиальном расхождении методологий. Сворачивая дело на недоста¬ ток образованности у противника и не желая входить в разбор предъ¬ явленных методологических возражений, Сполдинг лишь ослабил свою аргументацию. Для удержания своих позиций Форду нет надобности отрицать н а л и ч и е «мира, существующего независимо от наблюда¬ теля», да он и не отрицает этого: выше приводились его высказывания, в которых признавался в культуре «внутренне присущий ей порядок» («inherent order in culture»). Форд отрицает иное — что о т к р ы т и е деталей этого мира может быть осуществлено автоматически, незави¬ симо от позиции наблюдателя. Он отрицает, что в этом мире есть четкие, совпадающие в разных проявлениях г р а н и ц ы — столь упорно сов¬ падающие, что это могло бы свести на нет различие между позициями наблюдателей.

Сполдинг оставил эти отнюдь не легковесные возражения без ана¬ лиза. Для Сполдинга совпадающие границы (корреляция признаков) во многих случаях очевидны, а там, где очевидность не столь наглядна, математика помогает выявить ее и утвердить строго и единообразно [Spaulding 1953a]. Он считает, что п о к а з а л это, а показав, не обя¬ зан д о к а з ы в а т ь . Между тем Форд свои положения д о к а з ы в а л . Ч т о именно Сполдинг п о к а з а л , сам он не вполне понял. Он показал лишь, что в некоторых случаях корреляция некоторых признаков на¬ личествует и что выявление ее осуществимо. Но соотношение этих при¬ знаков с теми, которые были намечены древними мастерами, и место этих случаев во всей сортировке материала Сполдинг не умеет опре¬ делить. Он отмечает, что не всякая корреляция признаков позволяет выявить типологию [Spaulding 1953a/1971: 44—45], но как достичь нужных условий — не объясняет. Не объясняют этого и Доран с Ход¬ соном.

Немудрено, что выводы Форда сохранили конкурентоспособность и притягательность. На Форда ссылаются и опираются Уилли и Филипс,

OCR - Портал "Археология России" - www.archeologia.ru

90

Мальмер, Рауз [Willey and Phillips 1958; Malmer 1962; Rouse 1972]. Аргументацию его необходимо разобрать подробно.

4. Бегство на остров Гамма

Центральное звено в аргументации Форда — концепция континуума культуры. Именно эту концепцию он доказывает наиболее развернуто и старательно, в двух специально посвященных этому статьях [Ford 1954/1971, 1962; Форд 1962].

Но вот что примечательно: в обеих статьях он не рассматривает реальные примеры, а обращается к построению мысленных моделей. В одном случае он уводит читателя на воображаемый остров Гамма, обитаемый придуманным народом гамма-гамма и расположенный на не¬ существующем море Зета рядом с другими столь же призрачными ост¬ ровами. В другом случае он предлагает вообразить коллекцию сосудов разных пропорций, которую можно выстроить в ряд с постепенным нарастанием одних признаков и убыванием других. Приведены рисунки (рис. 12—15). Вот остров Гамма, вот соседние острова, вот дома на них — посмотрите, как плавно изменяется их облик от одного края ри¬ сунка к другому. Вот шеренга сосудов, выстроенных по ранжиру, и толь¬ ко поля страниц не пускают продолжить эту шеренгу вправо и влево до бесконечности.

Как удобно работать с мысленными моделями!

На примере культуры гамма-гамма Форд показывает зависимость типов, наблюдаемых этнологами, от заданного уровня абстрагирования, от места наблюдателя в пространстве и от избранного пункта времени: во всех этих трех аспектах культура представляет собой континуум, непре¬ рывность плавных, текучих изменений. На примере шеренги сосудов Форд показывает случайность археологических типологий, условность получаемых типов. Несколько сосудов из этого ряда, доставшихся пер¬ выми археологам, станут эталонами типов. По сходству новых находок с этими эталонами будет производиться группировка материала, вокруг эталонов сгрудятся типы, между ними пробегут границы. Окажись слу¬ чайно первыми находками другие сосуды — и эти другие станут ядрами типов (конечно, других типов), и в других местах пробегут границы. Возникает та или другая типологическая традиция — случайно. Имея в распоряжении всю коллекцию, всю шеренгу, археолог вправе про¬ вести границы где угодно, отбросив все прежние, если хочет...

Картина удручающе реалистична. Надо признать, что в этих моделях отражаются некоторые ситуации, встречавшиеся в истории исследова¬ ний и встречаемые теперь. Отсюда и реалистичный облик картины. Следствия из анализа этих моделей формально безупречны — отсюда логическая стройность аргументации Форда. Вот почему эти модели многих убеждают — столь опытного теоретика, как Уилли, столь широ¬ кого эрудита, как Рауз, и столь придирчивого логика, как Мальмер. Но удачно моделировать отдельные ситуации, взятые каждый раз в уз¬ ких границах, еще не значит передать черты нашего предмета исследо¬ ваний в целом.

Форд недаром взял в качестве моделей м ы с л е н н ы е объекты, нарисовал в о о б р а ж а е м ы й остров, изобразил у с л о в н ы й ряд сосудов. На воображаемом острове только берега кладут предел плав¬ ной текучести форм (о чем сожалеет Форд — [Ford 1954/1971: 66]); условный ряд сосудов можно мысленно продолжать за края рисунка беспредельно далеко. Р е а л ь н ы й мир культуры не таков.

Если бы Форд взял любой р е а л ь н ы й ряд горшков, то лишь на небольшом участке удалось бы набрать ровную постепенность. Очень

OCR - Портал "Археология России" - www.archeologia.ru

91

скоро пришлось бы признать, что у нее есть перепады, а затем выясни¬ лось бы, что у всего ряда есть границы, за которые его ни вправо, ни влево продлить невозможно — не потому, что не хватает находок,

апотому, что их не может быть.

Вжизни культурный материал — этнографический и археологиче¬ ский — не представляет собой подобного континуума [Klejn 1973b: 315]. Вариабельность всякий раз ограничена целым рядом факторов — и не только в одной точке, но и во времени и пространстве. Дискретность, прерывистость есть фундаментальное свойство материи. Это давно при¬ знали естествоиспытатели.

«Понятие дискретности, видимо, отражает общие глубинные свойства органи¬ зации материи в известной нам части Вселенной, — пишет биолог Яблоков. — Весь окружающий нас мир живой и неживой природы по существу разделен на дискрет¬ ные части: элементарные частицы, атомы, молекулы, особи, популяции, виды, био¬ геоценозы — все это лишь формы проявления принципа дискретности, лежащего в основе нашего мироздания» [Яблоков 1974: 9].

Как же проявляется этот принцип в нашем материале в интересую¬ щем нас аспекте?

Прежде всего вариабельность ограничена функциональным назна¬ чением: никто не сможет построить «фордов ряд» от горшка к ножу и от ножа к гривне. Функции различны и удовлетворяющие им формы настолько далеки одна от другой, что промежуточные (абстрактно они, конечно, мыслимы) не годились бы ни для той, ни для другой функции. Нож, свернутый наподобие гривны, не может служить ни ножом, ни гривной.

В культуре все функции взаимно согласованы и иерархически орга¬ низованы. Свои «уровни абстрагирования» (на которых выделяются типы) исследователь обычно выбирает не абсолютно свободно, а ста¬ раясь приноровить их к уровням этой иерархической организации. Мож¬ но уловить уровень дома, уровень сеней, уровень передней стены се¬ ней и уровень входной двери, но вряд ли есть смысл заниматься уровнем центральной части передней стены, если он в данной культуре не выделен специально. Это не говоря уже о том, что в таких условиях сама необходимость выбирать «уровень абстрагирования» для решения каж¬ дой исследовательской задачи ни в малейшей мере не делает класси¬ фикацию произвольной и субъективной. Вот если бы для такой цели годился л ю б о й уровень! Но этого нет. Исследователь оказывается не в положении вольного импровизатора, скользящего по грифу электро¬ гитары в поисках необычных звучаний, а скорее в положении пианиста, старающегося правильно сыграть сочиненную не им мелодию. Перед ним широкая клавиатура, но звуки м е ж д у ступенями гаммы ему вообще недоступны, а из всех клавиш, которые он «свободен» нажать, только одна дает искомый тон.

Далее, ограничивают вариабельность социальные, этнические, тер¬ риториальные и прочие групповые оппозиции. Приверженность к тра¬ диционным нормам своей группы, противостояние чужим — старый ме¬ ханизм культуры, обеспечивающий групповую солидарность способом (осознание «мы — они»), продиктованным законами социальной психо¬ логии [Поршнев 1966: 73—111; Moberg 1969: 194—199].

Вот парадокс: даже воображаемый мир сплошной непрерывности
(гамма-гамма) Форду пришлось поместить на остров (Гамма) с ч е т к и ¬
ми берегами, о т д е л и в	его морем	(Зета) от реального мира перепа¬
дов и разрывов! В реальном быту непрерывность прослеживается лишь
на небольших участках — между разрывами. Не всегда рубежи столь
отчетливы, как пределы	материка,	государственные границы, «ничья

земля», или Бранибор	(нынешний Бранденбург), между племенами, но
и расплывчатая межа	остается межой: она отмечает полосу, в которой

OCR - Портал "Археология России" - www.archeologia.ru

92

постепенное плавное изменение характеристик сменяется резким. В жиз¬ ни любое путешествие из конца в конец материка столкнет исследова¬ теля с ощутимыми порогами резкой смены культурных миров.

Наконец, и во времени нет сплошного континуума. Плавное развитие то и дело сменяется скачками, переломами, перерывами постепенности. Недаром происхождение типов и культур обычно оказывается загадкой. На констатации скачков в развитии культур строилась «теория стади¬ альности». Вале формулирует их как «питающие периоды», противо¬ стоящие «поедающим периодам» [Wahle 1950—51: 94], Гандерт — как моменты «типогенеза» и «типолиза», противостоящие «типостазу» [Gan¬ dert 1950]. Дэвид Кларк объясняет их с помощью концепции «бассей¬ нов равновесия» на траектории систем. В пределах этих бассейнов вариабельность порождает большое количество форм с мелкими откло¬ нениями от нормы и может происходить медленное накопление коли¬ чественных изменений. Формы с большими отклонениями немногочис¬ лены, так как бесполезны для функции данной системы. Если же сис¬ тема под давлением внутренних или внешних сил выберется из этого «бассейна равновесия», то она утратит основное качество, попадет в то самое поле, где оказывались нежизнеспособные формы, и если не по¬ гибнет, то будет быстро изменяться до тех пор, пока не попадет в новый «бассейн равновесия» [Clarke 1968: 51—52].

Так, из платяной щетки могла путем уменьшения произойти щетка для зубов, но на этой траектории не все формы одинаково жизнеспособны. Уменьшение от размера, сопоставимого с ладонью, до размера, удоб¬ ного для введения в полость рта, должно было пройти быстро, без за¬ держки, может быть, условно — в мыслях изобретателей, а дальнейшее уменьшение опять застопорилось: оно дисфункционально. Такие же скачки неизбежны в развитии от ножа к кинжалу, от кинжала к мечу, от кинжала или топора к алебарде и т. п. Свои «бассейны равновесия» есть не только на траектории функционального развития, но и на траекто¬ риях стилистического. Это нетрудно проследить по колебаниям моды.

Вдвижении моды нельзя видеть просто плавный «культурный дрейф».

Вее скачках, видимо, сказывается многое: и определенность социо¬ культурных стимулов к новациям (новые идеалы, новые кумиры), и нужда в контрастах (для ощущения обновленности), и потребность (для нор¬ мального самочувствия людей) в элементах стабильности, традицион¬ ности, привычности, в интервалах между сдвигами.

Количественные сгущения экземпляров в «бассейнах устойчивости» позволяют выявить эти бассейны статистически — графиками частот¬ ных распределений. В них и окажутся типы.

Удаление на остров Гамма есть бегство от реальности. Понимал ли это Форд? Чем он мотивировал свое решение «навестить снова тип» именно на этом острове?

«... Чтобы облегчить задачу и попытаться прояснить основные проблемы, с кото¬ рыми сталкивается типолог, это должна быть вымышленная история культуры, не подлежащая осложняющим факторам, оперирующим во всех действительных исто¬ риях. Эти факторы — барьеры для диффузии, такие как: неравномерное распределение населения, естественные препятствия для коммуникации, политические и языковые границы между соревнующимися явлениями культуры различного географического происхождения. Точно так же она не подвергается действию сил, ускоряющих или задерживающих развитие, — войн, эпидемий, чужих культур высокого престижа или рекламы влиятельных инноваторов. Каждый носитель культуры был в норме инноватором по мелочам (normal minor innovator), ответственным за большинство изменений, происходивших в культурной истории» [Ford 1954/1971: 60].

Иными словами, Форд далеко не все причины перерывов постепен¬ ности учел, опустив важнейшие, а учтенные отнес к «осложняющим факторам», случайно и необязательно нарушающим нормальное раз-

OCR - Портал "Археология России" - www.archeologia.ru

93