Глава 28. Социология знания Карла Маннгейма

731

(«Christian News Letter»), «Новый английский еженедельник» («The New English Weekly»), а также, что соответствовало его новому интересу к психоанализу, «Международный журнал по психоанализу» («The International Journal of Psychoanalysis»). Да­же издательство «Рутледж и Кеган Пауль» («Routledge and Ke-gan Paul»), печатавшее его труды, будучи респектабельной изда­тельской фирмой, обращалось к широкой читательской публи­ке чаще, чем строгие немецкие издатели в былые времена. «Международная библиотека по социологии и социальной ре­конструкции», редактором которой был Маннгейм, имела це­лью добиться внимания как широких кругов активных рефор­маторов, так и академических кругов.

Манера изложения Маннгейма за годы в Англии изменилась столь же значительно, как его интересы и аудитории слушате­лей. Исчезла отстраненность, присущая сочинениям немецкого периода. Его английские работы являются более удобочитаемы­ми и понятными, чем немецкие, граничившие с заумью. Одна­ко за свои успешные усилия добиться внимания широкой пуб­лики он дорого заплатил. Его стиль лишился в определенной степени прежней логической строгости, его манера часто ста­новится нравоучительной. И насколько он отказывался от ана­литической манеры, заменяя ее императивной, настолько же он стремился избежать трудностей в изложении своих идей, прибегая часто к не требующим усилий риторическим прие­мам. При чтении позднего К. Маннгейма представляется образ охваченного пылом наставлений «человека, говорящего с тол­пой», классическое описание которого дал Э. Дюркгейм. «Его язык приобретает напыщенность, которая показалась бы смеш­ной в обычных условиях; его жесты демонстрируют определен­ную властность; но сама его мысль нетерпима ко всяким пра­вилам и часто впадает в различного рода крайности... Иногда он даже испытывает ощущение, что над ним властвует некая духовная сила, более могущественная, чем он сам, и которую он всего лишь истолковывает... Чувства, вызываемые его слова­ми, возвращаются к нему, приобретя еще большую широту и силу; и настолько же они укрепляют его собственное мнение о себе. Страстные порывы, которые он вызывает, находят в нем ответный отклик и стимулируют его жизненный тонус»¹.

¹ Durkheim E. The Elementary Forms of Religious Life. N. Y., 1947. P. 210.

Заключение

К. Маннгейм обладал уравновешенным умом и характером, поэтому его вряд ли можно сравнить с полубезумным О. Кон-том — «жрецом человечества», привыкшим обращаться к своей парижской аудитории с религиозным пылом. И, однако, ощу­щается глубокое сходство между последними сочинениями Маннгейма и сочинениями Конта. Оба они утрачивали в ка­кой-то степени хладнокровие, когда, проповедуя язычникам, обращались от диагноза к пророчеству.

Не все сочинения Маннгейма, написанные в английский пе­риод, были предназначены для широкой аудитории. Его работа «Человек и общество в годы реконструкции» (которая была час­тично написана в Германии), а также статьи, опубликованные теперь в третьей и четвертой частях его «Эссе по социологии и социальной психологии», демонстрируют исключительную спо­собность к глубокому проникновению в сущность исследуемого в такой же мере, как и все написанное им в Германии. Но неза­висимо от того, сколь значительным оказался вклад К. Манн­гейма в поддержку демократических институтов в период реак­ции и усиливающегося кризиса, независимо от того, насколько эти его работы способствовали рождению современного госу­дарства всеобщего благоденствия, их научная ценность уступает всем его сочинениям немецкого периода.

К. Маннгейм является одной из наиболее привлекательных фигур среди великих социологов. Будучи глубоко социально ориентированной и гуманной личностью, он воплотил в своей аналитической работе и в реформаторских увлечениях одновре­менное стремление к глубокому пониманию земных человече­ских злоключений и к активному вмешательству в обществен­ные дела, которые в различной степени воодушевляют боль­шинство социологов. И если он не всегда поддерживал в идеальном равновесии эти свои предпочтения, он в этом похож на многих социологов, живших до и после него, которым не удалось добиться лучшего.