Отто Бауэр
.doc73
Г-2035
OTTO БАУЭР
на одни и те же вещи, с различными нравами, различным правом, различными жизненными привычками, различным темпераментом. Но тогда как нация, покоящаяся на общности происхождения, носит в себе элементы распада, нация, покоящаяся на общности воспитания, характеризуется, напротив, тенденцией к единству: всех детей она одинаково воспитывает, все ее члены сообща работают в национальных мастерских, сообща вырабатывают общую национальную волю, совместно потребляют культурные блага нации. Так социализм носит в себе и гарантию единства нации. Общенемецкий язык этот, так сказать, входной билет к нашим культурным ценностям, которым массы все еще не овладели, он сделает родным языком немецких масс, судьбы нации он сделает фактором, определяющим характер каждого его члена, призванного направлять ее волю; культурные ценности нации он сделает собственностью каждого немца, а каждого немца, вследствие этого, — созданием наших духовных ценностей. Общность происхождения есть царство случая, общность же воспитания и труда означает прочную гарантию единства нации. Прежде чем стать полной и истиной, самоопределяющейся культурной общностью, нация долж на стать общностью труда.
Понятие нации Теперь мы можем приступить к заключению общих выводов из приведенного материала и определить, таким образом, искомое понятие нации. В начале нашего исследования мы нацию определили, как относительную общность характера. Теперь мы можем точнее определить сущность этой общности характера. В начале нашего труда мы национальный характер временно обозначили, как совокупность физических и духовных признаков, свойственных каждой данной нации, объединяющих ее в одно целое и отличающих ее от других наций. Однако, различные национальные качества отнюдь не равнозначны. К национальному характеру несомненно относится особый уклад (Be stimmtheit) воли. В каждом акте познания воля проявляется во внимании; из целого ряда явлений, данных опытом, внимание останавливается лишь на некоторых и только их апперципирует: если немец и англичанин совершили одно и то же путешествие, то они возвратятся домой с очень разнообразными наблюдениями и впечатлениями; если немецкий и английский ученые исследуют какой-нибудь предмет, то методы и результаты исследования обоих будут чрезвычайно различны. Воля выражается еще непосредственно во всяком решении, во всяком действии: что немец и англичанин различно
74
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС И СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЯ
действуют в одинаковых условиях, что они различно подходят к одной и той же работе, что они, желая развлечься, выбирают себе разнообразные удовольствия, что они, будучи одинаково состоятельны, предпочитают различный образ жизни, различные потребности удовлетворяют, — все это несомненно различает немецкий и английский национальный характеры. Несомненно также и то, что различные нации имеют различные представления о вещах, различные критерии: различные понятия о справедливом и несправедливом, различные воззрения на нравственное и безнравственное, различные представления о приличном и неприличном, о красивом и некрасивом, различные религии и различные науки. Но эти различия знаний не просто сочетаются с различиями воли, а определяют собой и объясняют эти различия воли. Англичанин иначе реагирует на одни и те же вещи, чем немец, так как он иначе воспитан, иначе учился, находится под другими культурными влияниями. Стало быть, отношение определенного комплекса представлений к определенному направлению воли есть отношение причины к следствию. То же относится и к физическим качествам. Пусть антрополога интересует различное строение черепа, — историческому исследователю, социальному теоретику, политику особенности строения черепа безразличны, поскольку им не приходится считаться с гипотезой, что различным физическим типам соответствуют различные духовные качества. Из опыта известно, что определенный физический тип либо прямо сопровождается определенными волевыми действиями, либо же ему соответствует известная способность, известный способ познания, который уже со своей стороны вызывает определенные волевые действия. Даже антисемит безразлично относился бы к еврейскому носу, если бы он не был того мнения, что физический тип еврея связан с определенными психическими качествами. Только то обстоятельство, что наличие антропологических признаков сопровождается определенным различием психических качеств и, в последнем счете, опосредованно или непосредственно — определенным направление воли, — хотя мы и не были бы в состоянии определить характер причинной зависимости между физическими признаками и направлением воли — придает интерес физическим свойствам какого-нибудь антропологического типа. Следовательно, данная совокупность физических качеств также находится в определенной функциональной связи, а, значит, и причинной зависимости с данным направлением воли. Итак, мы пришли к более точному понятию национального характера. 11од национальным характером мы прежде всего понимаем не совокупность нсех физических и духовных качеств, свойственных нации, а только особен
75
OTTO БАУЭР
носят в направлении воли, тот факт, что у различных наций одни и те же вещи вызывают различные реакции, одно и то же внешнее положение обуславливает различные волевые действия. А то, что различные нации характеризуются неодинаковым направлением национальной воли, обуславливается различием приобретенных нациями представлений или присвоенных нациям в борьбе за существование физических качеств10. Затем, мы задались вопросом, как возникает такая общность характера, и ответили, что одинаково действующие причины создают одинаковые характеры. И, таким образом, мы пришли к определению нации, как общность судьбы (Schicksalsgemeinschaft). Но мы должны теперь точнее определить понятие общности судьбы. Дело в том, что общность означает не только однородность. Так, Германия проделала в XIX веке ту же капиталистическую революцию, что и Англия. В этом отношении силы, под влиянием которых складывался характер людей, были и тут и там одни и те же. Но из-за этого немец не стал все-таки англичанином. Ибо общность судьбы означает совместное переживание одной и той же судьбы на почве постоянных сношений и беспрерывного взаимодействия. Англичане и немцы пережили одну и ту же капиталистическую эволюцию, но пережили они ее в различное время, в различных местах и лишь в слабой взаимной связи. Одинаковые движущие силы создали большее, чем раньше, сходство между ними, но они никогда не смогли бы их превратить в единый народ. Не однородность судьбы, а коллективно пережитая, сообща выстраданная судьба, общность судьбы создает нацию. По Канту, общность означает «всеобщее взаимодействие между собой» (durchgängige Wechselwirking untereinander). Только пережитая в сплошном взаимодействии и в постоянной связи между собой, только так пережитая судьба создает нацию. Итак, то, что нация есть продукт не однородности, а общности судьбы, то, что она возникает и живет только на почве постоянного взаимодействия товарищей по судьбе, отличает ее от всяких других общностей характера. Общность характера представляет собою, например, также и класс. Пролетарии всех стран отличаются однородными чертами характера. При всем различии между ними, одинаковое классовое положение все же запечатлело одинаковые черты характера в немецком и английском, французском и русском, американском и австралийском рабочим: все они, как пролетарии, отличаются одинаковым боевым настроением, одинаково революционным образом мыслей, одинаковой классовой моралью, одинаковым политическим хотением. Но эту общность характера создала не общность, а однородность судьбы. Ибо, хотя между немецкими и английскими рабочими и существу
76
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС И СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЯ
ют известные сношения, все же они далеко не так тесны, как связь между английским рабочим и английским буржуа, живущими в одном и том же городе, читающими одни и те же газеты, одни и те же плакаты, участвующими в одних и тех же политических событиях и делах спорта, нередко вступающими друг с другом в сношения, если не прямо, то косвенно, через различного рода посредников между капиталистами и рабочими. Язык есть орудие сношений. Если бы между английским и немецким рабочим существовали более тесные сношения, чем между английским буржуа и английским рабочим, то общий язык должны были бы иметь не английский буржуа с английским рабочим, а английский рабочий с немецким рабочим. Следовательно, национальная общность отличается от классовой общности тем, что между членами нации существует постоянное взаимодействие на почве опосредованных или непосредственных взаимных отношений. Возможно, что образ жизни, исторические судьбы создают между рабочими различных наций больше однородности, чем между различными классами одной и той же нации, что, поэтому, в характере рабочих различных стран гораздо больше сходства, чем между рабочими и буржуа одной и той же страны. Но это не опровергает того положения, что национальная общность характера создается общностью судьбы, а классовая общность характера — только однородностью судьбы. Итак, нацию можно определить как общность характера, вырастающую на почве не однородности, а общности судьбы (aus Schicksalsgemeinschaft erwachsende Charaktergemeinschaft). B этом отражается также значение языка для нации. Я создаю себе общий язык с теми людьми, с которыми я нахожусь в тесных сношениях; и, обратно, с теми людьми, с которыми я нахожусь в тесных сношениях, я имею общий язык. Мы нашли два фактора, посредством которых действующие причины, условия борьбы за существование, спаивают людей в общность национальной судьбы. Один путь — это путь естественной наследственности. Жизненными условиями предков определяется качественный состав протоплазмы, последовательно связывающей поколения между собой: путем естественного подбора определяется, какие качества передаются и какие не передаются по наследству. Жизненные условия предков определяют, таким образом, качества, наследуемые физическими потомками. В этом смысле нация представляет собой общность происхождения: она сохраняется общей кровью, по народному выражению, или общностью протоплазмы, как учит наука. Но соплеменники, связанные только общностью происхождения, образуют нацию лишь до того момента, пока они сохраняют общность сношений, пока
77
OTTO БАУЭР
они путем взаимных браков сохраняют общность крови. Как только между соплеменниками прекращается половая связь, так немедленно возникает тенденция к образованию из народа, бывшего до тех пор единым, многих новых отличных одна от другой общностей характера. Чтобы нация могла существовать в качестве естественной общности, требуется не только общее происхождение, но и постоянные смешанные браки. Однако, характер индивидуума это — не только совокупность унаследованных качеств, а также итог того воздействия, которое оказывает на него унаследованная культура: воспитание, право, которому он подвержен, нравы, которыми характеризуется его жизнь, те представления о боге и мире, о нравственном и безнравственном, о красивом и некрасивом, которые переданы ему по традиции, религии, философии, науки, искусство, политика, в сфере влияния которых он находится, а, главное, то, что определяет собой все эти явления, тот способ, которым он ведет среди соплеменников свою борьбу за существование. Таким образом, мы получаем второй великий важности фактор, посредством которого борьба за существование определяет характер индивидуума: передача из уст в уста культурных ценностей. Никогда нация не бывает только естественной общностью, она всегда также и культурная общность. Здесь также, как и при естественной общности, судьбы предшествующих поколений определяют характер индивидуума, дитя подвержено влиянию уже существующего общества, с определенным укладом экономической жизни, правовым строем, определенной духовной культурой. Но и здесь общность характера поддерживается лишь беспрерывной общностью сношений. Великое орудие этих сношений — язык. Язык — это орудие воспитания, орудие всевозможных экономических и духовных сношений. Сфера культурного влияния велика постольку, поскольку язык обеспечивает возможность взаимного понимания. Общность сношений тесна лишь в той степени, поскольку велика общность языка. Язык и общность сношений взаимно обуславливаются: язык есть условие всяких тесных сношений и именно поэтому необходимость общих сношений создает общность языка, как и наоборот, разрыв общности сношений постепенно дифференцирует некогда общий язык. Я могу, разумеется, изучить чужой язык, но все же не стану вследствие этого членом чужого народа, так как никогда чужой язык не может подвергнуть меня культурному влиянию чужого народа в той же мере и точно таким же образом, как родной язык: культура, переданная мне посредством родного языка, влияла на меня в период моего детства, в самые впечатлительные и восприимчивые годы моей жизни, под ее влиянием стал складываться мой характер; все позднейшие впечатления приспособляются в уже сложившейся индивидуальности, причем сами под
78
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС И СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЯ
вергаются изменениям в процессе восприятия. К этому присоединяется еще то обстоятельство, что чужим языком никогда нельзя овладеть в такой же мере, как родным языком, что наиболее тонкие и глубокие оттенки его, большей частью, теряются: даже на образованного немца английское или французское художественное произведение лишь очень редко влияет с такой силой, как немецкое. Нельзя себе представить, чтобы нация сохранила себя, как культурную общность, без общности языка, этого важнейшего орудия человеческих сношений. Напротив, общность языка сама по себе не обеспечивает еще национального единства: датчане и норвежцы, католические хорваты и православные сербы, несмотря на общность языка, все же подвержены влиянию различных культур. Но, по мере того, как уменьшается дифференцирующее влияние религии, сербы и хорваты становятся единой нацией, так как их связывает общность сношений на почве одинакового языка, так как они подвержены однородным культурным влияниям. Отсюда ясно также национальное значение победы общего языка над различными наречиями: необходимость более тесных сношений создает общий язык, а единый общий язык подвергает всех, владеющих этим языком, однородному культурному влиянию. Все они объединяются в культурную общность благодаря существующему между ними взаимодействию. Это отношение между культурной дифференциацией и общностью языка ясно обнаруживается на примере голландцев. Хотя они и возникли из трех осколков немецких племен, они все же не принадлежат больше к немецкому народу. Иное экономическое развитие Нидерландов создало здесь и совершенно иную культуру. Отделившись от немцев экономически и культурно, они разорвали общность сношений с немецкими племенами: связь, образовавшаяся между ними, была слишком тесна, связь с остальными немецкими племенами стала слишком слаба. И вот они выработали свой особый язык, в качестве орудия своей культуры, и перестали принимать участие в процессе культурного объединения посредством единого немецкого языка. Естественная общность и культурная общность могут совпадать: судьбы предков могут определять характер внуков, с одной стороны, путем передачи по наследству качеств предков, с другой стороны, путем передачи по традиции выработанной предками культуры. Но естественная и культурная общность не должны обязательно совпадать: естественные науки и культурные науки не всегда одни и те же. Ибо в естественную общность объединяются лишь лица, отличающиеся общим происхождением, тогда как культурная общность объединяет всех тех, кто подвергается общему культурному влиянию на почве постоянного взаимодействия. Чем сильнее это культурное влияние, чем больше отдельный индивидуум усваивает культур
79
OTTO БАУЭР
ные богатства какого-нибудь народа, чем больше эта культура влияет на его индивидуальность, тем скорее он станет членом этой нации, тем больше отразится на нем ее национальный характер, хотя бы он и не принадлежал к ней, в силу естественной общности. Таким образом, возможен даже сознательный выбор другой национальности. Так Шамиссо говорит о самом себе: «я стал немцем посредством языка, искусства, науки и религии». Но действительно ли человечество так разделено на нации, что каждый индивидуум может принадлежать только к одной, а не одновременно к нескольким нациям? Одна только естественная связь человека с двумя нациями ничего не изменяет в факте строгой дифференциации национальностей. В пограничной полосе двух стран, где сталкиваются две нации, люди часто смешиваются, так что кровь обеих наций течет в жилах каждого жителя этой полосы. Тем не менее это, вообще говоря, не приводит к слиянию наций. Здесь именно различие культурной общности резко разграничивает нации вопреки кровному смешению. Примером служит национальная борьба в Австрии. Кто в борьбе между чехами и немцами видит расовую борьбу, тот обнаруживает лишь свое историческое невежество. Немецкие и чешские крестьяне, может быть, еще сохранили в известной степени чистоту своей крови; но те слои обеих национальностей, которые ведут борьбу, которые являются субъектами, а также и объектами национальной борьбы — интеллигенция, мелкая буржуазия, рабочий класс — до такой степени смешали свою кровь путем взаимных браков, что ни относительно немецкой, ни относительно чешской нации не может быть и речи, как о естественной общности. Тем не менее, обе нации отнюдь не слились воедино. Различные культуры, передаваемые посредством разных языков, воспроизводят их, как самостоятельные, резко разграниченные нации. Совершенно другое дело, если какой-нибудь индивидуум принимает равномерное или почти равномерное участие в культуре двух или нескольких наций. Таких индивидуумов тоже не мало имеется в пограничных или в национально-смешанных областях. С раннего детства они говорят на двух языках, они находятся почти под одинаковым влиянием судьбы, культурных особенностей двух наций и, таким образом, они, по характеру своему, становятся членами обеих наций или, если угодно, индивидуумами, ни к какой нации не принадлежащими. Ибо индивидуум, на которого воздействует культура двух или нескольких наций, характер которого является равнодействующей различных национальных культур, не просто сочетает в себе черты характера двух наций, а обладает совершенно оригинальных характером, подобно тому, как химическое смешение нескольких элементов дает совершенно новое химическое образование. Это и есть причина того, что индивидуум, являющийся культурным 80
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС И СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЯ
плодом нескольких наций, большей частью находится в загоне, что к нему относятся подозрительно, а во времена национальной борьбы считают даже предателем и перебежчиком; смешение культурных элементов создает новый характер, который делает этого индивидуума одинаково чуждым обеим нациям, он для них такой же чужой, как и член всякой другой нации. Но не следует обманываться этой, хотя бы и понятной, антипатией к таким продуктам культурной амальгамы. Самые крупные личности очень часто воплощают в себе результаты культурного воздействия двух или нескольких наций. Наши ученые, наши великие художники часто находятся почти под одинаковым культурным влиянием нескольких наций. В лице такого человека, такой индивидуальности, как Карл Маркс, скристаллизовалась история четырех великих наций, евреев, немцев, французов и англичан, и потому-то его произведение могло войти в историю всех современных великих наций, потому-то без его произведения нельзя понять истории культурных наций нашего времени. Но воздействие нескольких национальных культур на один и то же индивидуум встречается не только как единичное, но и как массовое явление. Так, вся чешская нация несомненно находилась под очень сильным воздействием немецкой культуры. Отчасти это верно, когда говорят, что чехи — это те же немцы, только говорящие по-чешски, и в устах немца это составляет — с точки зрения национального способа оценки — не порицание, а величайшую похвалу. Однако, массовое восприятие чуждых культурных элементов никогда не уравнивает национальных характеров, разве только несколько сглаживает различия между ними. Ибо никогда чужая культура не влияет на индивидуум с той же силой, как первоначальная национальная культура: элементы чужой культуры воспринимаются лишь в переработанном виде, приспособляются в процессе восприятия в уже существующей национальной культуре. Мы знаем уже это явление национальной апперцепции. Тот факт, что одни и те же действующие причины, условия человеческой борьбы за существование, объединяют людей в нацию путем двух различных факторов, — с одной стороны, через наследственную передачу присвоенных в борьбе за существование качеств, а с другой, — посредством передаваемых по традиции культурных ценностей, — этот факт придает явлениям национальной жизни то многообразие, которое мешает найти здесь единство действующих причин. Вот мы имеем нации, в которых естественная и культурная общность совпадают, в которых физические потомки являются также преемниками исторической культуры; там перед нами продукт естественной амальгамы, но составляющий тем не менее единую нацию, с единой культурной общностью; здесь — лица одного национального происхождения, но 81
OTTO БАУЭР
характер которых формировался под влиянием двух или нескольких культур; наконец, существуют нации вовсе лишенные общности происхождения и образовавшие единый крепкий национальный организм единственно лишь на почве общности культуры. Но во всяком случае, лица одинакового прайс хождения, но не связанные культурной общностью, не составляют нации, ибо не существуют нации без взаимодействия соплеменников, возможного только посредством общего языка и передачи одних и тех же культурных ценностей. Естественная общность, не составляющая в то же время и культурной общности, может, в качестве расы, интересовать антрополога, но она не образует нации. Условия борьбы человека за существование могут создавать нацию двумя путями — и естественной, и культурной общности; но если они передают свое влияние только одним током, путем только одного фактора, то это — обязательно фактор культурной общности. Наше исследование показало нам, что общая культура, связывающая людей в нацию, носит совершенно различный характер в зависимости от того социального строя, которому она соответствует. По существу, перед нами прошли три типа национальной культурной общности. Первый тип, представленный в нашем историческом этюде германцами эпохи родового коммунизма, показывает нам нацию, все члены которой связаны как общностью крови, так и общей культурой предков. Мы неоднократно говорили о том, как это национальное единство распадается с переходом к оседлости: с прекращением смешанных браков между обособившимися территориально племенами, подвергающимися действию различных условий борьбы за существование, дифференцируются полученные от предков качества; с другой стороны, общая, унаследованная от первоначального народа культура, развивается каждым из обособившихся племен в различном направлении. Так нация этого типа носит в себе зародыши распада. Второй тип представлен нацией классового общества. Массы народа попрежнему подвержены знакомому нам процессу дифференциации: при отсутствии половых сношений между ними, они все больше различаются даже в физическом отношении; не связанные никакими другими узами сношений, они развивают первоначально общий язык в различные диалекты; подверженные различным условиям борьбы за существование, они развивают разнородные культуры, которые, со своей стороны, создают различные характеры. Таким образом, массы народа тем больше теряют национальное единство, чем больше с течением времени пропадает первоначальная общность унаследованных качеств, чем больше первоначально общая культура вытесняется и разлагается позднее возникшими разнородными культурными элементами. Нацию связывает уже не кровное и культурное единство масс, а
82
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС И СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЯ
культурное единство одних только господствующих классов, командующих этими массами и живущих их трудом. Только они и их социальные спутники связываются в общность половыми и всякого рода культурными сношениями: так образуют нацию средневековое рыцарство или класс образованных лиц в Новое Время. Широкие массы же, трудом которых нация существует — крестьяне, ремесленники, пролетарии — составляют лишь нищий слой, фон нации. Наконец, третий тип представляет социалистическое общество будущего, которое снова объединит всех соплеменников в автономное национальное целое. Но нацию свяжет тогда уже не общность происхождения, а общность воспитания, труда, совместное пользование культурными ценностями. Нации, поэтому, не будет угрожать больше опасность распада, напротив, общность воспитания, пользование всеми культурными благами, тесная связь общественной жизни и общественного труда — все это составить прочную гарантию национального единства. Итак, мы представляем себе нацию, не как нечто застывшее, раз навсегда данное, а как беспрерывный процесс образования; в основе же этого процесса лежат те условия, при которых люди ведут борьбу за существование и за продление рода. А так как нации еще нет в ту эпоху, когда люди пользуются для поддержания своей жизни готовыми, никому не принадлежащими дарами природы, так как нация возникает лишь на той ступени развития человечества, когда человек вынужден трудом отвоевывать у природы необходимые ему для жизни блага, — то нация и ее характерные особенности обуславливаются способом производства, орудиями труда, которыми люди пользуются, производительными силами, которыми они обладают, отноше ниями, в которых они становятся друг к другу в процессе производства. Объяснить возникновение нации вообще и каждой данной нации в отдельности, как один из результатов борьбы человека с природой, — это великая задача, разрешение которой стало возможным, благодаря историческому методу Карла Маркса. Национальный материализм считал нацию своеобразной материальной субстанцией, обладающей таинственной силой создавать из себя общность национального характера. История человечества представлялась ему, поэтому, историей борьбы и взаимного смешения постоянных, неизменных расовых, наследственных субстанций. В последние годы этот ненаучный способ исследования испытал — особенно под влиянием Гобино — любопытное возрождение; но дарвинизм сумел оказать ему успешное противодействие. Даже среди тех, которые придают особенное значение унаследованным расовым характерам, начинает преобладать тот взгляд, «что недостаточно лишь кон83
OTTO БАУЭР
статировать различие расы, а что надо это различие объяснить»11. Если же это говорится серьезно, то раса становится лишь одним из путей, посредством которых передается действие условий борьбы за существование, посредством которых производительные силы образуют национальную общность характера. Национальный спиритуализм считал нацию таинственным народным духом, историю нации — саморазвитием народного духа, мировую историю — борьбой народных духов, которые, в силу своих особенностей, то дружат, то враждуют друг с другом. Но вот даже Лампрехт, например, который ставит развитие национального сознания в центр своей национальной истории и полагает, что открыл всеобщий закон развития народного духа, все же эволюцию национального сознания и народной души объясняет изменениями, происходящими в народном хозяйстве; развитие народной души уже не представляется ему самостоятельным движущим фактором, а лишь результатом изменений в способе народного труда. Если же он не довольствуется тем, что процесс образования нации объяснить развитием производительных сил, метаморфозами производственных отношений, если он хочет и развитие национального сознания, народную душу подвести под действие каких-то всеобщих законов, которые не объясняют уже отдельных исторических факторов, а описывают лишь самые общие явления эволюции, то здесь дело идет вовсе не о законах, а лишь, как думает Зиммель, о «предварительных шагах для выработки законов», о «провизорных обобщениях исторических явлений, о первой ориентировке в массе отдельных фактов»|2. Материалистическое понимание истории, подготовленное, с одной стороны, дарвинизмом, преодолевшим национальный материализм, а с другой — исторической наукой, объясняющей процесс исторической жизни, а, стало быть, и процесс образования нации, не свойствами какого-то мистического народного духа, а фактами экономического развития, в состоянии объяснить нацию, как никогда не завершающийся продукт беспрерывно развивающегося процесса, последней движущей силой которого являются условия борьбы человека с природой, развитие производительных сил, изменения в отношениях труда. С этой точки зрения нация есть историческое в нас (Historische in uns). В индивидуальном своеобразии, связывающем каждого индивидуума со всеми остальными индивидуумами его народа в национальную общность, осела история его (естественных и культурных) предков, — его характер это — кристаллизованная история (erstarrte Geschichte). Общность национального характера мы составляем потому, что личные особенности, индивидуальность каждого из нас сложились в борьбе за существование предшествовавших общностей. 84