Глава 8. Церковно-монастырская

благотворительность в условиях

абсолютистского государства

XVIII — начала XX в.

*.,-

§ 1. Милосердная деятельность церкви в годы становления системы государственного призрения

Традиция благотворительности возникла и развивалась с самого начала становления и укрепления православной церкви в Древней Руси. Ее духовной основой являлись бо­жественные заповеди любви к ближнему, милосердия к страждущему. Евангельские каноны "не стяжите злата и сребра", "болящих исцеляйте", "прокаженных счищайте", "нищему подавайте", "ближнего любите", — все эти вели­кие заветы воплощались служителями русской церкви в различных формах человеколюбия посредством широкой социальной помощи нуждавшимся. С другой стороны, в со­ответствии с христианско-религиозными и нравственными нормами русские князья рассматривали духовенство в ка­честве главного попечителя. Именно поэтому еще в 996 г. Уставом князя Владимира Святого социальное призрение было отдано под покровительство церкви.

Уже со времен раннего Древнерусского государства "нищие, слепые и хромые" считались "церковными людь­ми", социальными группами ее постоянной опеки. С воз­никновением первых монастырей на Руси благотворитель­ность стала важным направлением деятельности русской православной церкви. Известно, что основанный в 1002 г.

139

Киево-Печерский монастырь имел богадельню, в которой призревались неимущие и больные и на которую выделя­лась десятая часть монастырских доходов. В дошедшем до нас слове-поучении "О терпении и любви" игумен монасты­ря преподобный Феодосии (1014—1074) призывал монашес­кую братию быть служителями милосердия, оказывать бо­гоугодную помощь людям; "Лепо бо бяше нам от трудов своих кормити убогия и странныя, а не праздным пребы-вати".

Древние документы свидетельствуют, что заботу о людях, не имевших собственности и не способных по бо­лезни или другим причинам прокормить себя, православ­ная церковь считала своим долгом. Относящееся к XIII в. "Правило о церковных людях" содержит целый перечень благотворительных дел, которыми занимались церкви и мо­настыри, в том числе "... нищих кормление и чад мног, стран­ным прилежание, сиротам и убогим промышление, вдовам пособие, девицам потребы, обидным заступление, в напас­тях поможенье, в пожаре и в потопе, именным искупле­нье, в гладе прокормление, в худобе умирая покровы и гробы" и т. д.

Как в условиях Древнерусского государства, так и во время татаро-монгольского владычества церковь занимала ведущую роль в милосердной деятельности, направленной на материальную поддержку и оказание других услуг обез­доленным людям. Для того чтобы нести на себе это нелег­кое бремя, необходимо было располагать определенными экономическими возможностями. И действительно, русская православная церковь в исторически короткое время пре­вратилась в довольно сильный хозяйственный организм. Источниками ее доходов являлась десятина от всех дохо­дов населения, пожалования от князей и бояр в виде зе­мель "с челядью", целых сел; финансовые пожертвования, завещательные дары, плата за церковные требы.

Благодаря этому монастыри на Руси уже к концу XV в. были крупными и богатыми землевладельцами. Их сеть

140

постоянно расширялась. В XIII в. без учета монастырей, разрушенных в результате батыева нашествия, их насчи­тывалось свыше 100. За период с XIV по XVI в. включи­тельно возникли 754 монастыря. В XVII в. к ним прибави­лось еще 657 монастырей. Многие из них представляли со­бой экономически мощные хозяйства. Например, Кирило-Белозерскому монастырю в конце XVI в. принадлежало по­чти 44 тыс. десятин пашни. Тогда же во, владении Троицко-Сергиевой лавры находилось более 110 тыс. десятин земли. Все эти земли были заселены и обрабатывались крестьяна­ми разных степеней зависимости. В конце XVII — начале XVIII в. из 967 монастырей в России 544 имели земельные вотчины и крестьян. В целом церковь и монастыри сосредо­точивали в своих руках около 2 млн десятин пахотной 'зем­ли. Им принадлежало 17% всех частновладельческих зе­мель страны. По удельному весу пахотных земельных вла­дений духовенство находилось на втором месте после пра­вящего дворянского сословия. Церковно-монастырские хо­зяйства в 1700 г. имели 150 тыс. дворов крепостных кресть­ян, или 16% всех крепостных крестьян России. Располагая таким экономическим могуществом, церковь до петровских реформ имела возможность занимать ведущие позиции в деле социального призрения неимущих, больных и других нуждавшихся.

С утверждением абсолютной монархии в России в раз­витии благотворительной деятельности православной цер­кви начался новый этап. Указом Петра I от 30 декабря 1701 г. правительство приступило к проведению реформы управления церковью, которая была направлена на ее пол­ное подчинение государству. Известно, что годы правления Петра I ознаменованы шагом вперед в реализации идеи со­циального призрения как отрасли государственного управ­ления. Как сторонник создания государственной системы со­циального призрения, он последовательно принимал меры по повышению роли государства в этой сфере обществен­ной жизни, стремился поставить под его контроль учреж­дения всех видов благотворительности.

141

По отношению к церкви одним из первых мероприятий на этом пути стало восстановление Указом 1701 г. Монас­тырского приказа по управлению всеми церковными и мо­настырскими имуществами. Однако на сей раз он имел дру­гие задачи, а именно должен был по точной и подробной описи принять от церковных властей их земли, промыслы, села, здания и наличные капиталы с тем, чтобы в дальней­шем всем этим хозяйством управляли органы государства. По этому указу монастырским монахам устанавливалось денежное и хлебное содержание по определенной норме. Все доходы монастырей предписывалось концентрировать в Монастырском приказе. Они расходовались на выдачу мо­нахам положенных им денег и продуктов, а остаток пред­полагалось использовать на обеспечение убогих и преста­релых в богадельнях и на пособия монастырям, не имев­шим вотчин и получавшим субсидии от государства.

Указами 1721—1724 гг. был окончательно установлен порядок государственного управления церковью. Вместо Патриарха во главе церкви ставился "Святейший Прави­тельствующий Синод" или Духовная коллегия. Важно от­метить, что в петровское время руководство сферой соци­ального призрения был поручено, в конечном счете, цент­ральной и местной государственной администрации, Сена-ту, Синоду, Камер-Конторе, губернаторам и воеводам.

Принимая меры по созданию государственной системы социального призрения, Петр I превратил часть монасты­рей в богадельни, и они стали составным звеном сети "зак­рытых" благотворительных заведений. Другие монастыри были обязаны принимать по распоряжению Сената и Сино­да на содержание определенное количество больных, пре­старелых и других нуждавшихся. Одновременно правитель­ство стремилось широко использовать' имевшиеся при мо­настырях богадельни для устройства людей, "милосердия достойных". Петровский указ от 8 июня 1701 г. предписывал размещать в церковных богадельнях "нищих, больных и престарелых". Наряду с этим экономически состоятельным

142

монастырям позднее было повелено "построить странно­приимные дома или лазареты" и собирать в них "престаре­лых здравия весьма лишенных" и "кормить себя не могу­щих".

В связи с длительной Северной войной (1700—1721 гг.) монастыри особенно активно использовались для призре­ния отставных раненых и больных офицеров и солдат. Уво­ленные в отставку, такие военнослужащие определялись для прокормления в монастыри, которые должны были вы­давать им за счет монастырских доходов установленное де­нежное и хлебное жалованье. Своим именным указом от 31 января 1724 г. Петр I повелел "солдат отставных, кото­рые трудиться не могут... расписать по монастырям, по доходам".

Петровское правительство обращалось к помощи цер­кви, когда нуждалось в средствах на содержание госпита­лей. Так, по указу Сената от 5 июля 1714 г. в церквях был вдвое увеличен венечный сбор, что объяснялось необходи­мостью улучшать финансирование лазаретов, лечение и питание раненных воинов.

В условиях государственно-бюрократического управле­ния церковью многие давние благотворительные традиции регламентировались, добровольные милосердные деяния превращались в обязанность. В частности, 29 июля 1723 г. Синод своим официальным распоряжением включил в чис­ло обязанностей церковных приходов материальное содер­жание бедных прихожан. Церковным старостам предписы­валось собирать благотворительные пожертвования веру­ющих, продавать восковые свечи и использовать эти сред­ства для призрения неимущих членов прихода.

В послепетровский период еще в течение 40 лет цер­ковь участвовала в социальном призрении в соответствии с законами великого реформатора. Монастыри продолжали служить приютом для увечных, больных и престарелых военнослужащих. Эта повинность была подтверждена ука­зами Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны.

143

Направляя отставных военных в монастыри, Военная коллегия, Коллегия экономики, заведовавшая монастырс­ким имуществом, а также Синод по возможности учитыва­ли их экономическое положение. Например, в Троице-Сер-гиевой лавре, в вотчине которой было 104 тыс. душ крес­тьян, в 1752 г. содержалось 800 бывших военнослужащих, а Курский Знаменский монастырь, имевший во владении 3 тыс. душ крестьян, призревал 12 отставников. Однако мо­настыри продолжали засыпать правительство жалобами на свою экономическую несостоятельность и даже отсылали направленных к ним воинов обратно. Правительство Елиза­веты Петровны пыталось путем "строгого повеления" зас­тавить монастыри выполнять повинность призрения "слу­жилых людей". В указе от 18 января 1757 г. Елизавета по­требовала "отсылаемых от военной коллегии и от команд к ' монастырям отставных офицеров и прочих чинов в те мо­настыри принимать, и жалованием, и призрением, и поко­ем содержать по заслуге их в надлежащем порядке и удов­летворении,... не чиня ни малейшего в содержании их ос­корбления, под опасением ее Императорского Величества тяжкого гнева и штрафа". В конце 50-х гг. XVIII в. в монас­тырях призревалось 1358 отставных офицеров и солдат, на содержание которых расходовалось 112,5 тыс. руб. и 29,6 тыс. пудов хлеба в год.

Вскоре после воцарения Екатерины II правительство осуществило секуляризацию церковных земель, т. е. пере­дачу монастырских и церковных имений в государственное управление. Они были переданы в веДение Коллегии эконо­мии. Подобная мера значительно ослабила экономическую силу монастырей. Учитывая эти и другие обстоятельства, Екатерина II с 1764 г. прекратила использование монасты­рей как государственных заведений социального призрения. В то же время екатерининское правительство продол­жило линию Петра I на преимущественное развитие госу­дарственного призрения. Во второй половине XVIII в. еще более усилился контроль за церковной благотворительнос-

144

тью. Апогей бюрократизации государственной жизни в цар­ствование Николая I, гипертрофированный централизм уп­равления, подавление всяких ростков общественной само­деятельности — все это не могло не сопровождаться все большим падением роли монастырей и церквей в области благотворительности. Практически до 60-х гг. XIX в. цер-ковно-монастырская отрасль призрения находилась в состо­янии кризиса.