- •Язык как орудие общения в свете ленинской теории отражения'
- •2 «Учен. Зап. Мгпи им. В. И. Ленина», г970, № 403, с. 26—40'.
- •7 См.: Лосев а. Ф. Введение в общую теорию языковых- моделей. М., 1968, с. 13—20.
- •9 Ogden с. К., Richards j. A. The Meaning of Meaning. London, 1953.
- •10 См.: Лосев а. Ф. Введение в общую теорию языковых моделей, с. 229—246.
- •Аксиоматика теории специфического языкового знака (Стихийность знака и ее отражение в сознании)'
- •10 Будягов р. А. О предмете языкознания.— «Известия ан ссср. Серия- литературы и языка», 1972, т. 31, № 5, с. 401—412.
- •1. Общая аксиома сознания I (XXX). Всякий языковой знак есть акт человеческого сознания.
- •2. Частные аксиомы сознания. А к с и о м а переживания II (XXXI). Всякий языковой знак есть результат определенного переживания той или иной предметности.
- •3. Аксиома понимания III (XXXII).. Всякий языковой знак есть акт понимания той или иной предметности.
- •4. Три типа бытия необходимые для теории специфически языкового знака. Твердо запомним, что существуют,
- •5. Аксиома предикации IV (XXXIII). Всякий языковой знак есть предикация того или иного понимания обозначаемой предметности в отношении самой
- •Специфика языкового знака в связи с пониманием языка как непосредственной действительности мысли'
- •4 Напечатано в кн.: Вопросы грамматики и лексики русского языка. Сборник трудов каф. Общ. Языкознания мгпи им. В. И. Ленина. М., 1973, с. 22—55.
- •6Doroszewski w. D. Podstawv gramatiky polskiej. Warszawa, 1952, 1973.
- •10 Mathesius V. О tak zvanem aktualnim cleneni vetnem.— In: CeStina a obecny jazykozpyt. Praha, 1947.
- •О бесконечной смысловой валентности языкового знака'
- •6 См.: Максимов л. Ю. Многомерная классификация сложноподчиненных предложений (на материале современного русского литературного языка) (автореф. Докт. Дис.). М., 1871.
- •10 Напечатано в кн.: Вопросы грамматики и лексики русского языка. Сб. Трудов каф. Общ. Языкознания мгпи им. В. И. Ленина. М., 1973, с. 26»-55.
- •Аксиоматика теории языкового знака в плане его специфики'
- •8. Суперсегментная валентность. Нам остается формулировать еще три аксиомы теории языкового знака, которые мы считаем настолько очевидными, что не будем вдаваться в их разъяснение.
- •9. Заключение. На этом мы можем закончить общий обзор аксиоматики теории языкового знака, взятой в
- •О понятии аналитической лингвистики'
- •3 Ленин в. И. Полн. Собр. Соч., т. 29, с. 231.
- •Учение о словесной предметности (лектон) в языкознании античных стоиков'
- •2 Kneale w., Kneale м. The development of logic. London, 1971, p. 16.
- •3 Kneale w., Kneale м. The development of logic, p. 141.
- •4 Watson g. The stoic theory of knowledge. Belfast, 1966, (1.70.
- •5 В этом смысле рассуждает Дж. Рист (r I s t j. M. Stoic philosophy. Cambridge, 1969, p. 147).
- •6 Graeser a. Plotinus and the stoics. Leiden, 1972, p. 33—35. Brehier е. La thcorie des incorporels dans 1'ancien stoicisme, ed. 4. Paris, 1907, p. 14—37..
- •Обзор некоторых главнейших негативных концепций соотношения языкового знака и языкового значения
- •7 Ср.: Трахтенберг о. В. Очерки по истории западноевропейской средневековой философии. М., 1957, с. 28—45, 181—223.
- •Критические замечания по поводу современных знаковых теорий языка'
- •2 Ленин в. И. Поли. Собр. Соч., т. 18, с. 34.
- •42 Симпозиум по структурному изучению знаковые систем, -с.3.
- •43 Симпозиум по структурному изучению знаковых систем, с. 4—5.
- •Терминологическая многозначность в существующих теориях знака и символа'
- •3. Знак. В рассматриваемых нами сейчас тартуских сборниках понятие знака имеет еще большее значение,
- •3. Из литературы вопроса. Наша настоящая работа не имеет целью обследование соответствующих архаических языков, для которых характерны те или иные оригинальные
- •О типах грамматического предложения в связи с историей мышления'
- •2 Ленин в. И. Поли. Собр. Соч., т. 29, с. 85.
- •3. Номинативное сказуемое. Такой же предельной обобщенностью отличаются и номинативные сказуемые и дополнение.
- •8 МарксК., Энгельс ф. Соч., т. 3, с. 29.
- •9 См.: Ленин в. И. Полн. Собр. Соч., т. 29, с. 177.
- •15 Ленин в. И. Поли. Соб.Р. Соч., т. 29, с. 246.
- •20 Марк с к., Энгельс ф. Соч., т. 3, с. 30.
- •Проблема вариативного функционирования поэтического языка'
- •4. Неполный аниконизм. Прежде всего мы сталкиваемся здесь с огромной областью тех иконических элементов, которые являются результатом потускнения
- •4. Примеры. Для ясности приведем соответствующие примеры.
- •8. Примеры метафор. Одной из любимейших метафор у поэтов является представление зари как некоторого пламени или воспламенения. Так, читаем у Полонского:
- •4 См.: Пассос д. Д. Три солдата. Пер. С англ. В. А. Азюва. Л., 1924. Приводимые нами ниже примеры сопровождаются указанием страниц этого издания.
- •Поток сознания и язык'
- •3 Ленин в. И. Полн. Собр. Соч., т. 29, с. 231.
- •4. Ряд неопровержимых фактов, которые сейчас необходимо было бы привести, можно наблюдать на любых языковых уровнях.
9 Ogden с. К., Richards j. A. The Meaning of Meaning. London, 1953.
К оглавлению
==60
имеются в виду породистость лошади, ее физические качества, ее использование для тех или иных надобностей или ее годность в том или ином отношении. В таких греческих выражениях, как arete героя, в архаическом и классическом греческом языке тоже имеются в виду не столько моральные качества, сколько благородство происхождения, военные подвиги, сила воли, физическая сила или выносливость. Так, гомеровский Ахилл, который только и занимается пролитием крови своих врагов, трактуется как носитель именно этой arete. Можно сказать, что оттенков значения этих слов столько же, сколько их контекстов. Латинское virtus, если иметь в виду слово vir «муж», тоже вовсе не есть «добродетель», а скорее, «доблесть» или «мужество». Все эти разнообразные и почти неперечислимые оттенки значения данных слов возможны благодаря тому, что в живом языке эти слова берутся только в связи с разнообразным контекстом речи. Отсюда же вытекают свои особые аксиомы значения. Их мы формулируем так. ,
Аксиома значения XI (XXIII). Значение знака есть знак, взятый в свете своего контекста. Само собой разумеется, что в связи с этой контекстуальной значимостью варьируется значение также и означаемого, и акта обозначения.
Тут, следовательно, главное внимание нужно обращать на контекст, который может быть и очень бедным и очень богатым, очень разнообразным, противоречивым и в количественном отношении даже бесконечным. Даже если мы возьмем знак в его полной изоляции от его контекста, т. е. от всякого его окружения, то и в этом случае знак, если мы все еще продолжаем трактовать его как знак, тоже будет иметь свое значение. Но тогда, ввиду исключения всякого контекста, необходимо будет сравнивать знак с ним же самим, т, е. он сам явится для нас не только знаком, но и тем, что обозначено. Если мы выставим такой, не подлежащий никакому сомнению тезис, как «знак есть именно знак», то и в данном случае мы неопределенную и непонятную для нас природу знака сопоставили с ней же самой, т. е. отождествили знак с ним же самим. И это вовсе не пустословие. Когда говорится: «война есть война», то это неопределенное слово война хотят
==61
объяснить при помощи соответствующего содержания Понятия войны. Такого рода тезис является только попыткой уяснить, что же такое война. Поэтому и наша следующая аксиома не является в логическом отношении каким-нибудь .пустословием, а тоже указывает на определенное, правда, в данном случае примитивное, но уж во всяком случае несомненное значение знака как такового.
Аксиома значения единичного знака XII (XXIV). Всякий знак есть именно знак, а не что-нибудь другое, т. е. имеет значение знака, отличное от самого знака. Фактически всякий языковой знак указывает на нечто иное, чем он сам. Однако чтобы продумать этот вопрос до его логического конца, .приходится сказать, что даже если нет ничего иного, кроме данного знака, и не имеется в виду какой-нибудь внешний для него контекст, то даже и в таком случае наличие контекста оказывается несомненным, поскольку таковым контекстом окажется для себя самого сам же знак. Можно поэтому сказать, додумывая эту .проблему до ее логического конца, что всякий знак, пока он останется для нас знаком, обязательно имеет значение, даже если нет ничего другого, кроме него, с чем мы могли бы его сравнивать.
Аксиома значения вообще XIII (XXV). Всякий знак в любом случае имеет значение, понимать ли под контекстном нечто внезнаковое или понимать ли под контекстом знака самый знак, взятый сам по себе
6. Символ. Мы установили, что всякий знак что-нибудь обозначает, самого ли себя или; нечто другое, Каждый знак поэтому имеет одно или несколько значений. В заключение этой главы нам хотелось бы указать на тот интересный случай, когда знак имеет бесконечное число значений. На первый взгляд такой «бесконечный знак» как будто бы является чем-то невозможным, нелепым или бессмысленным. Ведь не требует же доказательства тот факт, что контекстов для любого текста может существовать сколько угодно. Когда в наших словарях или грамматиках перечисляются значения того или другого слова или грамматического термина, то всегда можно придумать такой контекст, который ведет нас дальше и шире указанной группы значений, как бы она ни была велика. Поэтому
==62
разве может что-нибудь помешать нам мыслить знак как бесконечное количество значений. Автор настоящей работы занимался, например, семантикой такой грамматической категории, как падеж 10. Мы пришли к .выводу, что обычное перечисление значений того или другого падежа, которое мы находим в русских или иностранных грамматиках, несравнимо с тем фактическим разнообразием этой падежной семантики, которое мы фактически находим в естественных языках. Перечислить все значения даже какого-нибудь одного падежа нет возможности, как бы далеко мы ни шли по пути этого перечисления. Мы могли прийти только к одному выводу, а именно, что значений, например, родительного падежа данного слова столько же, сколько всех контекстов, в которых данное слово употребляется, т. е. это бесконечность. Вполне понятно, что составители словарей и грамматик, а также научные исследователи падежной категории должны ограничиваться констатацией только определенного количества как значений данного падежа, так и падежей вообще. Однако достаточно наметить хотя бы основные вехи семантики данного падежа, чтобы тут же констатировать возможность возникновения еще новых и новых семантических оттенков между установленными основными вехами. Поэтому нет ничего странного в нашем утверждении, что всякий падеж имеет бесконечное количество значений и что даже само количество падежей в окончательной форме неперечислимо. Становление и текучесть внутри семантики отдельного падежа, а также между падежами вообще настолько неперечислимы и для терминологии неуловимы (зато они весьма отчетливо уловимы для непосредственного «чувства языка»), что мы будем пользоваться для этой непрерывной семантической текучести каким-нибудь специальным термином. Нам .представляется подходящим для этого термин «символ». Опять-таки здесь необходимо отвлечься от разнообразного значения этого термина «символ», которое в истории науки настолько велико, что даже едва ли перечислимо. В таких случаях приходится каждому автору использовать собственное