37. Роль традиции в гуманитарном познании

из консультации Шилкова:

традиция связана с переносом. Это устойчивость сложившихся представлений о чем-либо, которые становятся общепризнанными и устаревать не могут.

Гуманитарное знание находится под жестким воздействием традиционных идей.

Ассоциативная психология рассматривается как традиционная психология. Если считать, что современная психология отделилась от ассоциативной, то это очень недалекие рассуждения.

Ассоциативные механизмы и теории держат любого современного исследователя.

Традиции выполняют стабилизирующую функцию, обладают когнитивной продуктивностью. Их можно соблюдать, можно пренебречь.

В математике и физике традиции – нормы, идеал, образец проведения исследований.

Лингвистика – проблемы происхождения языка.

Далее про то, как разные традиции мешают вести полноценный диалог. (это, наверное, для общей эрудиции пригодится). 

Первая причина непонимания и невозможности полноценного диалога связана с языковыми трудностями.

Вторая причина связана с религиозными различиями. Как правило, каждая культура складывается под влиянием определенной религии, являющейся доминирующей в данном регионе. Ценности религиозного происхождения сохраняют свое влияние и в том случае, если явно выраженная религиозность заметно снизилась или почти полностью вытеснена культурой светской. Так, например, западная культура сложилась по преимуществу под влиянием римско-католической ветви христианства, а также протестантских течений, лютеранства и кальвинизма, русская – под влиянием православной ветви христианства. Западной Европой искони владел Рим, - сначала языческий, потом католический, воспринявший ряд традиций первого. В русской же истории была воспринята не римская, а греческая (византийская) традиция. Римская и греческая традиции и, соответственно, - западная и русская, - во многом противоположны друг другу. Другой пример. Вполне очевидно, что, нелегко установить взаимопонимание между мусульманином, верующим в единого Бога и придерживающего взгляда на сексуальное как на интимное, и приверженцем индуизма, для которого весь мир есть не что иное как борьба космических сексуальных сил.

Третья причина связана с особенностями мировосприятия и психологической структуры. Это отчетливо видно при сопоставлении Запада и Востока. Для Запада характерна активная установка по отношению к миру. Человек Запада ориентирован на активное действие в мире, он решительно перестраивает мир. Для Востока характерен, напротив, созерцательный подход, предполагающий не активность по перестройке мира, а осторожное вписывание человека в природу. Соответственно, психологическая структура западного человека определяется волей и научным разумом, восточная – сердцем и традициями.

Наконец, вполне обоснованным может быть предположение, что разным культурам в разной степени присуще искусство вчувствования и перевоплощения, без которого постижение иной культуры невозможно. Так ряд западных мыслителей обращали на особый феномен - западоцентризм. А. Тойнби, в частности, отмечал, что, если западный человек сумеет “хотя бы на несколько минут покинуть “свою кочку” и посмотреть на столкновение между Западом и остальным миром глазами огромного незападного большинства человечества”, то он обнаружит непривычную для него картину: “Как бы ни различались между собой народы мира по цвету кожи, языку, религии и степени цивилизованности, на вопрос западного исследователя об их отношении к Западу все - русские и мусульмане, индусы и китайцы, японцы и все остальные - ответят одинаково. Запад, скажут они, - это архиагрессор современной эпохи, и у каждого найдется свой пример западной агрессии. Русские напомнят, как их земли были оккупированы западными армиями в 1941, 1915, 1812, 1709 и 1610 годах; народы Африки и Азии вспомнят о том, как, начиная с ХУ века, западные миссионеры, торговцы и солдаты осаждали их земли с моря. Азиаты могут еще напомнить, что в тот же период Запад захватил львиную долю свободных территорий в обеих Америках, Австралии, Новой Зеландии, Южной Африке и Восточной Африке. А африканцы - о том, как их обращали в рабство и перевозили через Атлантику... Потомки коренного населения Северной Америки скажут, как их предки были сметены со своих мест...” Особо примечательно в свете нашей темы, однако, то, что “у большинства западных людей эти обвинения вызовут удивление, шок и печаль и даже, вероятно, возмущение. Голландцы скажут, что они же ушли из Индонезии, а британцы - что они оставили Индию, Пакистан, Бирму и Цейлон... У британцев на совести не лежит никакой новой агрессии со времен войны в Южной Африке в 1899-1902 годах, а у американцев - с испанско-американской войны 1898 года.” (Тойнби А. Цивилизация перед судом истории. М.1995. С. 156-157.). В том же русле лежит замечание К. Ясперса о том, что “самоуверенность европейцев приводит к тому, что все чуждое воспринимается ими как курьёз” (Ясперс К.Смысл и назначение истории. М. 1991. С. 90),

Тем не менее, вряд ли следует категорически отрицать за западной культурой способность к постижению духа иных культур, а значит способности вести межкультурный диалог. Напомним, что речь в данном случае идет не о преодолении различий, а о понимании, при сохранении различий. Об этой способности культуры Запада вести диалог с другими культурами свидетельствует, в частности, опыт западного общения с народами Востока, а также факт широкого развития на Западе философско-геменевтической проблематики, свидетельствующий, несомненно, о том, что культура Запада вполне отдает себе отчет в способах постижения духа иной культуры.

Думается, что человек Запада, действительно не склонен “перевоплощаться” в том смысле, что всегда сохраняет сознание своей особости, своей непохожести на представителей иных культур. В то же время, в процессе общения, например, с народами Востока, он отчетливо продемонстрировал умение постичь уникальность восточной культуры. В частности, западные авторы, обратившиеся к изучению Востока, не остановились на том, чтобы констатировать “курьезность” культур Индии, Китая, Японии и д. т., а пришли к выводу о присущем Востоку особом типе рациональности, отличном от западного, но не менее оправданном, имеющем свою внутреннюю логику. История взаимоотношений западных стран и России также насчитывает немало примеров того, как люди Запада демонстрировали свое умение глубоко вникнуть в российскую жизнь, постичь дух России.

Таким образом, признание реальных трудностей на пути к полноценному диалогу, а значит к взаимопониманию, в том числе, трудностей, связанных с различием в языке, религии, с особенностями мировосприятия и др., отнюдь не равнозначно признанию принципиальной невозможности установления взаимного понимания. При наличии доброй воли человеку одной культуры вполне доступна специфика иной культуры, в том числе и разительно отличной от его культуры.

Однако надо заметить, что названные трудности достаточно легко преодолеваются при наличии достаточно продолжительных личных контактов, а также в тех случаях, когда иная культура становится на длительное время предметом изучения ученым социально-гуманитарного профиля. Иначе обстоит дело в политике и в массовом сознании: в этих сферах господствующее положение занимают мифологические представления о людях, носителях существенно иной культуры. Эти мифологические представления - наиболее существенное препятствие для межкультурного диалога.