1. Структурирование

Структурирующую деятельность составляют те действия, которые организовыва­ют мир ребенка так, чтобы обезопасить его. Многие аспекты каждой игровой тера­певтической сессии обеспечивают ребенку структуру, которая способствует тому, чтобы он чувствовал себя в безопасности и использовал оздоровляющие аспекты сессии. Сессия игровой терапии по определению обладает некоей собственной структурой, которая помогает ребенку удовлетворить свои потребности. Сессия начинается и завершается в установленное время, в определенный день и в осо­бом месте. Ребенку предоставляется некоторая информация относительно обще­го предназначения игровой терапии и формата каждой следующей сессии. Так как структурирующая деятель­ность важна для развития ребенка, игровому терапевту следует сообщать ребенку как можно больше сведений, касающихся природы и структуры терапевтическо­го процесса, а не просто позволять ему самому выяснять правила и логические последовательности, действующие на сессии.

2. Ритуалы перехода: игровая комната - вход и выход

Среди структурирующих аспектов игровой сессии, происходящих естественным образом, можно назвать перемещения, совершаемые ребенком, чтобы войти в иг­ровую комнату или выйти из нее. В каждой из этих ситуаций внимание к ритуалу перехода обнаруживало в себе и прагматическую и терапевтическую ценность. Эти ритуалы делали переход бо­лее эффективным, поэтому у ребенка оставалось больше времени на саму сессию. Также ритуалы помогали этим детям успешно переключаться с одной деятельно­сти на другую и снижать тревогу, связанную с отделением. Эти ритуалы напоми­нают о том, что терапия заключается не только в символической деятельности ребенка, которую терапевт призван интерпретировать. Терапия осуществляется с того момента, когда ребенок впервые осознает ваше присутствие, и до тех пор, когда он расстается с этим осознанием. Наконец, типы ритуалов перехода, кото­рые выбирают для себя дети, могут предоставить вам дополнительную информа­цию об уровне их развития. Чем выше уровень развития ребенка, тем меньше ему необходимы определенные ритуалы, такие как игра в прятки, и тем меньше ему необходимо включение в какие бы то ни было ритуалы вообще.

3. Установление ограничений

Другая форма структурирования, применяемая терапевтами, - это установление ограничений. Все признают, что установление ограничений обладает значитель­ной терапевтической ценностью, потому что при помощи этого процесса ребенок узнает о границах приемлемого поведения, развивает у себя межличностную от­ветственность и видит ваш интерес в поддержании его безопасности. Даже самые ярые клиент-центрированные детские терапевты признают, что «дети не чувству­ют себя в безопасности, не чувствуют себя оцененными и принимаемыми, если находятся в абсолютно позволяющих (попустительских) отношениях». Помимо этого, установление ограничений полностью со­ответствует модели терапии реальности, в которой ранние усилия родителей по организации мира ребенка таким образом, чтобы помочь ему удов­летворять свои потребности адекватными способами, рассматриваются в качестве первичной силы, направляющей ребенка к эмоциональному здоровью и оптимальной социализации.

Большая часть действий по установлению ограничений, осуществляемых вами в течение игровых сессий, совершается ненамеренно. Ваши вербализации и поведение обеспечивают ребенку постоянное подкрепление различного характера. Каждый раз, когда вы произносите позитивное или негативное высказывание, вы по-разному оцениваете поведение ребенка. Вы не можете отражать все, что делает ребенок, и не можете быть максимально активным каждую минуту. Так как ваши реакции варьируют, то со временем начинает варьироваться и поведение ребенка. Если вы более активно реагируете на слова ребенка, чем на его действия, через некоторое время он начнет больше говорить. Обратное происходит, если вы боль­ше внимания обращаете на поведение ребенка и меньше - на его вербализации. Многократно доказано, что ребенок с большей вероятностью воспринимает все ваши проявления позитивного поведения как мощные подкрепляющие факторы, поэтому вы должны пытаться использовать это.

Наиболее часто терапевты вводят ограничения в ответ на агрессивное поведение, направленное на терапевта, агрессивное поведение, направленное на игрушки и предметы обстановки, а также поведение, создающее угрозу здоровью и безопасности ребенка. Большинство из них допускают проявления социально неприемлемого поведения, например ругань. При этом методы ограничений остаются предметом споров.

Ландрет предложил следующие шаги по введению ограниче­ний:

1) признать чувства, желания и побудительные мотивы ребенка;

2) сообщить ему об ограничении или запрете;

3) уточнить, какое альтернативное поведение будет приемлемым в данной ситуации.

Если ситуация позволяет, полезно доба­вить две дополнительные детали. Первая из них - уточнение причины, повлек­шей ограничение, которое делается в тот момент, когда вы заявляете о существовании этого ограничения. Это действие помогает детям понять и усвоить логическое обоснование требуемого от них поведения, а не просто заставляет их соблюдать правила. Другая деталь призвана предоставить ребенку несколько аль­тернативных способов поведения в ходе осуществления третьего шага, что позво­ляет ему делать выбор. Еще лучше, если ребенок сам участвует в генерировании хотя бы одного из этих способов.

В гуманистической и аналитической терапии часто прибегают к такому мето­ду ограничения, как завершение сессии. Но принципы экосистемной игровой те­рапии исключают такую возможность. Здесь структурирование, в том числе путем установления ограничений, - важное средство достижения прогресса в терапия; А что ребенок поймет, если вы завершите сессию? Только то, что вы не хотите находиться рядом с ним, когда он совершает негативные поступки, а это, несо­мненно, окажет сильный структурирующий эффект, но в то же время воспроизве­дет негативные транзакции, с которыми ребенок сталкивается в своей экосистеме за пределами игровой комнаты. Ребенок просто научится приравнивать потерю контроля над собой к отвержению со стороны других и начнет бояться своих соб­ственных побуждений, которые потенциально могут стать причинами его непри­нятия. Вторым сообщением, которое получит ребенок, станет сообщение о том, что вы неспособны его контролировать и вынуждены прибегать к изгнанию, вместо того чтобы обращаться к его поведению. Если вы на самом деле теряете контроль над ходом сессии, в результате чего наносится вред либо вам, либо ребенку, вы нано­сите такую травму, от которой терапевтический процесс, скорее всего, не оправит­ся. Ребенок узнает, что никто не находится в безопасности, и атмосфера доверия будет утрачена безвозвратно.

Физическое руководство

Использование физического контакта как способа направления поведения ребен­ка и установления ограничений в игровой терапии - тема довольно противо­речивая. К сожалению, по мере повышения чувствительности общества к проблемам физического и сексуального насилия практически любой физический контакт между взрослыми и детьми попадает под подозрение. Фундаментальная роль физического контакта между ребенком и терапевтом состоит в том, что он должен осуществляться, основываясь исключительно на потребностях ребенка в данный момент, а не на потребностях терапевта. Очевидно, что это исключает, любой сексуально окрашенный контакт, являющийся прерогативой взрослых, а не детей, но это правило не такое простое, как кажется. Если терапевт держит ребен­ка за руку, чтобы помешать ему запустить в окно кубиком, чьи потребности учитываются в данный момент? Как ни странно, это зависит от того, что происходит в этот момент в сознании терапевта. Если терапевт испытывает фрустрацию и злится на продолжающееся непослушание ребенка и импульсивно хватает его за руку, скорее всего, он идет навстречу своим потребностям, а не потребностям ребенка. В этом случае ребенок узнает, что взрослые могут импульсивно реагировать, демонстрируя агрессию, точно так же, как это делают дети. Но если терапевт исходит из того, что ребенок понимает, что вышел из себя, и ждет, что взрослый. поможет ему справиться с гневом, то физическое пресечение действия ребенка будет правильным терапевтическим выбором. Терапевт должен знать, когда полагаться на речь, а когда использовать физический контакт, а также уметь видеть разницу между злящимся, но управляющим собой ребенком и ребенком, на самом деле потерявшим контроль над собой.

Удержание {restraint)

Когда поведение ребенка выходит из-под контроля и становится опасным для него самого и для окружаю­щих, очень немногие психологи или психиатры не согласятся с тем, что необхо­димо удержание ребенка или ограничение его деятельности. Хотя многие игровые терапевты скорее завершили бы сессию или обратились бы к родителям ребенка, чем стали бы удерживать ребенка самостоятельно. Тем не менее, возможно, что акт удержания ребенка может замечательно под­ходить к общему плану лечения. Техника удержания полностью согласуется с фи­лософией терапии реальности и с моделью развивающей терапии - развивающего обучения {Developmental Therapy Developmental Teaching). В рамках терапии реальности считается, что клиенты ответственны за свое поведение, и им позволяется переживать его естественные и логические последствия. Более того, считается, что клиенты совершают лучший и скорейший про­гресс, когда такие последствия предъявляются им постоянно. В модели развива­ющей терапии - развивающего обучения существует понимание того, что иногда дети теряют способность контролировать себя и им нужен взрослый, чтобы зано­во обрести этот контроль.

Если процедуры ограничения проводятся точно, ребенок может воспринимать их как логические последствия; таким образом, ответственность ребенка стимулируется, а не снижается. Смысл сообщения в том, что вы будете обеспечи­вать ребенку поддержку и защиту, пока он будет вырабатывать способность кон­тролировать себя. В контексте игровой терапии этот подход означает, что вы должны уметь оста­ваться позитивным и поддерживающим в то время, как происходит удержание. Это в свою очередь означает, что вы должны осуществить удержание прежде, чем разозлились на поведение ребенка или испугались за него (известно, что когда младенец приходит в ярость, его родитель не позволяет этому поведению просто продолжаться - родитель начинает удерживать ребенка; успокаивать и даже кормить его, родитель выступает в роли регулирующей функции до тех пор, пока ребенок не выработает значительных способностей к саморегуляции).

Методы интерактивной игровой терапии позволяют вам достаточно точно пред­сказать, когда следует ждать негативной реакции ребенка и готовиться к удержа­нию. Во-первых, степень вашего контроля позволяет вам оценить темп прохож­дения ребенком стадий лечения. Во-вторых, терапия проходит через предсказуемые фазы, первыми тремя из которых являются раскрытие, пробное принятие и негативная реакция. Переход от пробного принятия к негативной реакции обычно предваряется незначительным, но постепенным увеличением сопротивления ребенка вашим вмешательствам. В хо­де кратковременного лечения стадия негативной реакции часто наступает на тре­тьей или четвертой сессии.

Кроме того, вы можете подготовить к вспышке родителей, а также помочь им проработать ее, когда она произойдет. Вы можете дать родителю возможность, пронаблюдать за несколькими сессиями либо посадив его в игровой комнате, либо через зеркало, прозрачное с одной стороны. Но даже при наилучшем планировании временами ребенок может включиться в отреагирование внезапно, практически безо всякого предупреждения. В этих случаях лучше всего установить ограничения и попытаться подключить родителей, чтобы они успокоили ребенка.

Основные виды удержания - это помещение ребенка в специальную комнату, где он может успокоиться, механическое удержание и физическое удержание.

В первом случае предполагается, что никто из взрослых не хочет и не может выполнить сдерживание; к сожалению, хотя помещение ребенка в безопасное пространство эффективно для удержания, у него возникает ощущение отвержения. Механическое удержание включает такие устройства, как смирительная рубашка, ручные или ножные путы, оковы, пояса для пристегивания к стульям, кожаные ошейники. Такие средства почти не используются вне психиатрически клиник, но даже там их применяют с большой осторожностью. Механические виды удержания обычно посылают ребенку те же самые сигналы, что и удаление, а именно - сообщение о том, что вы неспособны контролировать его.

Всем специали­стам, работающим с детьми, рекомендуется освоить основные техники удержания, владение которыми может им очень пригодиться; это очень похоже на то, что всем медикам требуется освоить технику кардиопульмональной реанимации. В позиции «удержания корзины», вы сидите и держите ребенка на коленях, его спина прислонена к вашему животу, а руки ребенка вы обвиваете вокруг него и так его удерживаете. Прагматическое преимущество этой позиции заключается в том, что вам очень легко манипулировать ребенком, находящимся в таком поло­жении, даже если вы сидите. Прагматический недостаток этой позиции в том, что ребенок может очень резко и сильно откинуть свою голову назад и попасть вам прямо в лицо или в грудь. Эмоциональное преимущество этой техники удержа­ния в том, что ребенок сохраняет прямое положение корпуса и обладает некоторой подвижностью, несмотря на то что вы держите его более или менее крепко. Риск этой позиции заключается в том, что она препятствует вашему контакту глаз с ребенком, поэтому коммуникация может оказаться не очень эффективной» и это может помешать вам успокоить ребенка так же быстро, как в другом положении.

Некоторые организации, обучающие использованию безопасных техник огра­ничения, рекомендуют так называемое «удержание ничком». В этом случае вы помещаете ребенка животом на пол, затем становитесь на колени сверху и прижи­маете к полу его ягодицы или нижнюю часть спины. Используйте руки, чтобы прижать к полу руки ребенка. С прагматической точки зрения это очень безопас­ная позиция, в которой ни вы, ни ребенок, скорее всего, не получите травму. Но управлять ребенком в такой позиции очень сложно. С эмоциональной точки зре­ния эта техника удержания имеет все недостатки «удержания корзины» и еще не­которые специфические недостатки. Ребенок не видит вашего лица, поэтому комму­никация между вами затруднена. Более того, отсутствие контакта глаз в сочетании с положением ребенка, лежащего ничком на полу, может активизировать у него чувство жертвы; в особенности это относится к тем детям, в биографии которых имело место сексуальное насилие.

Последняя техника удержания — это «удержание навзничь», причем осуществ­ляется эта техника точно так же, как и «удержание ничком», за исключением того, что ребенок лежит лицом вверх, а не вниз. Ребенка проще перевести в эту позицию, чем в положение ничком. удержание не так безопасно, как предыдущее, потому что ребенок может поднять голову и удариться ею об пол, а также плюнуть в вас. Но «удержание навзничь» допускает важнейшую возможность осуществления контакта глаз, который повышает шансы быстро успокоить ребенка: он видит ваше лицо и понимает, что вы хотите только успокоить его, но не нанести ему вред.

Как только вы совершили удержание ребенка, вам следует начать помогать ему вновь обрести самоконтроль. Прежде всего постарайтесь установись с ребенком контакт глаз. Произнося слова, говорите негромко, ясно сообщая, что вы держите ситуацию под контролем, независимо от того, какие сложные моменты переживает сейчас ребенок, вам нужно просто и непосредственно отражать напря­жение ребенка, не утрируя очевидных фактов. Предложите ребенку выполнить какие-либо действия, которые помогут ему вос­становить контроль над собой. Вы можете предложить ему, чтобы он сделал глубокий вдох, расслабил конечности или закрыл глаза и представил себя в том мес­те, которое ему очень нравится.

Когда эпизод отреагирования заканчивается, вам следует потратить некоторые время на то, чтобы поухаживать за ребенком, демонстрируя ему, что вы не серди­тесь на него за то, что он потерял контроль, а только благодарны ему за то, что он смог постепенно восстановить самообладание. Кроме того, вам следует потратить несколько минут, чтобы сделать обзор того, что произошло. Проговорите то дей­ствие ребенка, которое повлекло за собой необходимость применить удержание. Проговорите те альтернативные модели поведения, которые ребенок мог бы реа­лизовать, чтобы выразить свои чувства адекватным образом. Сделайте краткий обзор шагов, предпринятых, чтобы помочь ребенку вновь обрести способность контролировать себя, и любого значимого материала, раскрытого в ходе данного эпизода. Наконец заметьте, как вы довольны тем, что ребенок восстановил само­контроль. Будет лучше, если вы ничего не станете говорить о будущем поведении ребенка.

Помещение в развивающую (проблемную) ситуацию

Один из способов поставить ребенка перед развивающей задачей - это разра­ботка структуры и содержания сессий с расчетом на точку, которая находится чуть выше точки настоящего уровня развития ребенка. В ходе вводных бесед и оценки вы определили уровень функционирования ребенка в различных сферах: в когни­тивной, эмоциональной, поведенческой и социальной. Затем вы разработали цели лечения, среди которых упомянуто усовершенствование функционирования ре­бенка во всех этих областях. Но когда мы обсуждали вопросы детской психопато­логии, мы отмечали, что дисгармоничность развития личности ребенка (неравно­мерность развития различных функций) обычно создает еще больше проблем, чем общая задержка функционирования. Поэтому важно начинать лечение с обраще­ния к той области, функционирование ребенка в которой является самым отста­ющим.

Другой способ помещения ваших клиентов в проблемную ситуацию, который вы применяете постоянно, - это высказывание парадоксальных утверждений или указаний. Парадоксальные утверждения - это заявления, противоположные по смыслу тому, что вы имеете в виду, и высказываемые вами с целью заставить ре­бенка подчиниться им. Например, вы можете сказать сердитому ребенку, только что ударившему вас, будто вы уверены в том, что он не сможет ударить куклу, на­ходящуюся у вас в руках, с такой же силой, с какой он только что ударил вас. Очень немногие дети устоят перед вызовом ударить куклу, а вы успешно перенаправите нападение.

Используя парадоксальный метод, следует избегать иронии, потому что иро­ния открывает ребенку двойственный смысл ваших слов. К тому же ирония со­держит оттенок вызова и может вызвать злость.

Внедрение/вовлечение

Очень немногие игровые терапевты полагают, что должны вторгаться в лич­ное пространство своих клиентов. Само слово «внедрение» (intrude) противоречит положениям о поддержке и некоторой дистанции, которые соблюдают игровые терапевты. И все же первичное действие каждого психотерапевта - вербализация во всех ее формах - это, по сути, вторжение, интервенция. В конце концов, как часто большин­ству увлеченных своей игрой детей приходится выслушивать, как взрослый че­ловек комментирует их деятельность и смысл этой деятельности. Этот процесс почти всем детям кажется разрушительным, особенно на ранних стадиях лечения. Конечно, ребенок воспринимает плохо сформулированные и не вовремя выска­занные отражения и интерпретации как вторжение и нарушение его личного про­странства и поэтому не принимает их. Если это происходит, значит, вы совершили внедрение для удовлетворения ваших потребностей, а не нужд ребенка, и столк­нулись с вполне предсказуемым результатом такого внедрения. Но во множестве случаев, когда вы совершаете вторжение способами, отвечающими интересам ре­бенка, оно, в силу этого, обладает терапевтическим эффектом.

Точно сформулированная и вовремя высказанная интерпретация, вероятно, является самым общим и самым эффективным из всех видов поведения, связан­ных с внедрением. Хорошая интерпретация будет обладать всеми чертами внедре­ния, так как вызывает сдвиг мыслей и действий ребенка. Различные аспекты ин­терпретаций и их воздействия на ребенка подробно обсуждаются далее.

Кроме того, терапевты, независимо от их теоретической ориентации, осуществ­ляют внедрение и во многих других ситуациях. Например, большинство терапев­тов нарушают границы личного пространства очень замкнутого ребенка. Представь­те, что ребенок принял положение эмбриона и остается в нем более нескольких минут. В этом случае вы попытаетесь физически или вербально войти в его ситу­ацию. Вы можете уговаривать ребенка, показывать ему игрушки или гладить его по голове. Все эти действия являются вторжением в пространство ребенка, но вы­полняются с целью усилить его взаимодействие с вами. Если вы размышляете с позиции оптимальных взаимоотношений ребенка и родителя, вы осознаете, что ни один родитель не позволит своему ребенку сколько-нибудь долго находиться в состоянии одиночества, не попытавшись вовлечь его в социальное взаимодей­ствие. Подобным же образом родители совершают внедрение, когда их ребенок пе­ревозбуждается и они пытаются его успокоить.

Терапевт не является ни пассивным наблюдателем, ни объектом, которому ребенок может не уделять внимания. Чтобы терапевтическая работа состоялась, ребенок и терапевт должны быть союзниками. Ребенок должен относиться к терапевту как к человеку, который обязался улучшить его качество жизни. Терапевт, со своей стороны, не должен превращать сессии в столь серьезные мероприятий что их трудно высидеть.

Забота и уход

Забота - это нечто, что обычно легко, а часто слишком легко, дается игровым терапевтам.. Но забота — это такая область, в которой наиболее сложно управлять своим поведением так, чтобы действовать не в наших интересах, а в интересах ребенка. Очень просто заботиться о плачущем ребенке, обнимая и утешая его. Но поможете ли вы ему понять эту боль или просто отбросить ее, чтобы она не беспокоила в данный момент? Правильный терапевтический подход заключается в том, чтобы, внедрившись в пространство ребенка, поместистить его в развивающую ситуацию, которая позволяет сохранить боль, на излечение которой направлена данная терапия, до тех пор пока ее не удастся хорошо изучил». Без этого справиться с болью не удастся, а значит, до того как проблема не станет понятной, забота о ребенке исключается. Важно помнить, что в определенных ситуациях, для того чтобы оказать ребенку помощь, нуж­но отказаться от части заботы о нем. Но существуют и ситуации, когда необходимо усилить заботу о ребенке.

Одна из форм заботы, по-разному осуществляемая игровыми терапевтами - это питание. Есть много «за» и «против» введения пищи в игровую сессию, и вам следует рассмотреть их, прежде чем принять соответствующее решение. Главный аргумент против использования пищи выдвигают сторонники психо­аналитической модели. Считается, что предоставление пищи на сессии портит отношения переноса, так как создает реальные, зависимые отношения, что явля­ется поводом для беспокойства, когда ребенок уже склонен к принятию зависи­мой позиции перед лицом других людей в своей среде. Другой главный аргумент против использования пищи в детской сессии состоит в том, что это с большой вероятностью может стать ритуалом, от которого будет очень сложно избавиться в дальнейшем и который может препятствовать прове­дению сессии (действительно, если вы прино­сите пищу на одну сессию, вам придется готовиться приносить ее и на каждую последующую встречу с этим клиентом, до самого завершения его лечения). Прием пищи и питья может стать ритуалом, посредством которого ребенок избегает терапевтической работы.

Есть прагматические преимущества использования пищи на сессиях и преиму­щества, относящиеся к развитию. Главный прагматический вопрос состоите том, что дети часто приходят на встречи е вами прямо из школы, у них нет времени перекусит и поэтому вполне логично, что они голодны. Голодный ребенок, ско­рее всего, не будет слишком заботиться о хорошей терапевтической работе. Если еда в ходе терапевтического занятия с ребенком подается неким спосо­бом, специфически зависящим от уровня его развития, существует гораздо мень­шая вероятность того, что ребенку захочется продолжить принимать пищу на сес­сиях после того, как эта фаза его развития будет успешно пройдена.

Более общая форма проявления заботы по отношению к детям-клиентам - это позитивный физический контакт. Прикосновение важно для благополучия ребен­ка, для развития образа физиологического, социаль­ного и телесного «Я», а также для формирования навыков управления стрессом. И все же позитивный физический контакт может ока­заться еще более противоречивым вопросом, чем использование удержания, и он несет в себе собственные потенциальные этнические и юридические проблемы.

Философские основания, лежа­щие в основе играпии, развивающей иг­ровой терапии и экосистемной игровой терапии, свидетель­ствуют о том, что физический контакт между ребенком и взрослым, если ребенок функционирует не более чем на третьем уровне развития, не только уместен, но и терапевтически оправдан. Прикосновение - это общение между тем, кто совершает прикосновение, и тем, кого касаются. С помощью рук, тех частей тела, которые обладают волшебной способностью совершать бесконечное разнообразие прикосновений, от тонких до очень сильных, ка­сающийся сообщает о своем присутствии. Прикосновения сообщают тому, кого каса­ются, как к нему относятся. Экспрессивное прикосновение является первым средством общения, первым отданием и принятием в жизни каждого человека. Это фундамент, на котором должно строиться все последующее вербальное и невербальное общение.

Потребность в прикосновении существует независимо от пола ребенка и тера­певта и совершенно не зависит от биографии ребенка. На самом деле создается впечатление, что чем более патологичными были контакты ребенка со взрослыми людьми в прошлом, тем более показаны ему адекватные физические контакты в ходе терапии.

Родителю необходимо знать уровень развития ре­бенка и типы взаимоотношений родитель/ребенок, которые соответствовали бы ребенку этого уровня. Также до родителя необходимо донести то, что взаимоот­ношение можно уберечь от возникновения любых сексуальных ассоциаций, сде­лав его очень инфантильным и сопряженным с оказанием заботы. Главное здесь - не вынуждать к вступлению в контакт ребенка, который в нем не нуждается, и не вызвать регресс у детей. Как и в случае с физическим руководством, поведение терапевта всегда долж­но руководствоваться потребностями ребенка.

Планирование вербального компонента детской игровой терапии

Термин «переживание эмоций» используется для определения процесса, в ходе которого человек как переживает (почти на психологическом уровне), так и узнает (на когнитивном уровне) некую эмоцию. Процесс, посредством которого в ходе нормального развития начинают использовать переживание эмоций в своей повседневной жизни, довольно похож на то, как этот процесс происходит в ходе лечения.

В игровой терапии терапевт может способствовать переживанию ребенком эмоций, разбив этот процесс на шаги. Первый шаг - выявление эмоции. Он не противоречит процессу создания корректирующих, переживаний в ходе детской сессии, описанному ранее. Вторым шагом терапевт помогает ребенку зарегистрировать эмоцию, назвав ему испытываемое чувству. Вполне обычное для ребенка явление - описание физического ощущения вместо, аффекта, например - описание боли в животе, а не испытываемой тревоги. Словесный ярлык, предоставленный терапевтом, конвертирует физическое ощу­щение в когнитивный опыт, таким образом радикально повышая шансы ребенка эффективно справиться с ним. Третье, терапевт отражает выявленные чувства обратно ребенку, в ходе сессий последовательно сдвигая внимание на эмоциональ­ные проявления. Это позволяет ребенку легче узнавать эмоции и использовать их в повседневных межличностных взаимодействиях.

Терапевт может облегчить ребенку переживание эмоций на сессии нескольки­ми способами:

- Во-первых, помещая эмоциональные переживания в ситуативный контекст. Дети могут столкнуться с трудностями при ответе на открытый вопрос относительно того, как они себя чувствуют в данной ситуации. Но если терапевт сначала спросит ребенка о деталях его переживания, это может вывести его на эмоцию с гораздо меньшими затратами. Так, ребенок, который не способен сказать, что он испугался, когда отец велел ему выключить телевизор и идти в постель, может сделать это, если опишет, что в это время его отец кричал, махал кулаком и его лицо при этом покраснело.

- Во-вторых, терапев­ту может понадобиться изыскать способ поддержания эмоционального пережи­вания ребенка. Если ребенок будет рисовать картины некоторого аффекта или ис­пользовать нечто вроде техники «Раскрась свою жизнь», чтобы создать конкретную репрезентацию чувств, он сможет удержать аффект, в то же время пытаясь перейти к его переработке.

- В-третьих, терапевту может понадобиться использование непрямых методов для недозволенных чувств ребенка. Раз­говор о ситуации насилия (abuse) над ребенком или о жестоком обращении с ним может вывести ребенка из себя и помешать точному узнаванию чувств. Разговор о медведице, грубо разговаривающей со своим медвежонком, может оказаться го­раздо менее угрожающим. Наконец, насколько это возможно, терапевт должен постоянно оставаться в настоящем времени, в положении «здесь-и-сейчас». Дети переживают не самые простые моменты, когда вспоминают, как они чувствовали себя в прошлых ситуациях. Иногда такое простое действие, как, например, проиг­рывание по ролям события из прошлого, помогает ребенку получить доступ к эмоциональным переживаниям, которые он не может вспомнить вне контекста.

Как только ребенок начал переживать и узнавать свои собственные аффекты, он должен научиться регулировать их, чтобы они служили своему прямому назна­чению и гарантировали, что удовлетворение потребностей ребенка происходит эффективно и адекватным способом. Шаги, посредством которых происходит эмоциональная регуляция, следующие:

- Во-первых, суще­ствует восприятие эмоции, переживание эмоции и осознание потребности регу­лировать этот аффект.

- Во-вторых, индивид интерпретирует эту эмоцию и прихо­дит к когнитивному пониманию ее причины, а также того, кто или что несет ответственность за ее изменение.

- В-третьих, существует установление цели, и в хо­де этого процесса индивид решает, что необходимо сделать для изменения этого аффекта.

- В-четвертых, происходит генерация реакции; в эту стадию включен оперативный поиск конкретных действий, которые можно предпринять прямо сейчас.

- В-пятых, происходит оценка, когда критически рассматриваются все «за» и «против» идей, выработанных на предыдущем шаге, и происходит выбор одной идеи.

- Наконец, индивид реализует выбранную идею.

В течение последнего десятилетия были разработаны специфические стратегии организации вербализаций терапевта. Эти стратегии принимают к рассмот­рению как технические варианты, позволяющие лечить более широкую популя­цию людей, так и тенденции понимания развития ребенка.