Часть II Философия науки Философия и наука

Некоторые духовные явления мы встречаем постоянно в истории людей: это науку, философию, искусство, мораль и религию. Они реализуют некоторые постоянные важнейшие потребности-способности людей. К примеру, существование науки – реализация врожденного нам любопытства (пытливости) в отношении внешнего мира, как и желание его контролировать; существование искусства – реализация эстетической потребности в прекрасном; существование религии – реализация потребности и способности к доверию, вере; существование морали – это потребность и способность в оценивании; существование философии – это потребность и способность к пытливости в отношении себя, своего сознания, своего проживания или рефлексия.

Философия и наука внутренне близки друг другу в фундаментальном сходстве пытливости, которая находима в основании обеих форм духовной жизни и определяет черты сходства между ними. В обоих случаях это рациональное знание, т. е. знание, построенное по особым, достаточно строгим, процедурам, имеющее некие явно сформулированные правила организации и логику представления, использующее специфический, понятийный язык выражения. В обоих случаях это специализированная умственная деятельность, имеющая свои исторические традиции и ритуалы, обладающая существенной автономией и авторитетом, позволяющим функционировать в качестве уважаемых профессионалов и экспертов.

Вместе с тем философия и наука – это достаточно отличные друг от друга формы человеческого познания.

! Первое отличие по предмету исследования. Наука (в широком значении и естествознания, и гуманитарных дисциплин) имеет дело с вещной, процессуальной действительностью природного и социального миров. Философия же соотносится с миром опосредованно – через человеческие знания, уже полученные ранее в науках или же в повседневном познавании. Философия – всегда вторичная, всегда следующая за реальным познанием форма. Ее предмет – наиболее общие смысловые связи в общечеловеческом знании, которые эксплицируются ей как универсалии культуры и человеческой жизни – собственно философские категории. Соответственно сначала должно быть накоплено какое-то знание, практика и лишь только затем может быть осуществлено осмысление накопленного.

! Это подводит нас ко второму фундаментальному отличию философию и науки: отличию по доминирующему характеру интеллектуальной деятельности. В реальной науке, т. е. деятельности большинства ученых, являющихся практическими исследователями, главенствующей формой является дискурсивная деятельность или дискурс – приобретаемые навыки оперирования деятельностными программами, где главное – применять имеющиеся общие методологии, алгоритмы в конкретных проблемных ситуациях. Имеется ключ решения, но много нерешенных головоломок. Большинство ученых не создают ключи, они их используют: описывают многообразный мир по готовым шаблонам, которые, в свою очередь, создаются наиболее одаренными, мыслящими масштабно, научными авторитетами. Стандартная подготовка ученого заключается в прививании ему умения выстраивать свои размышления в виде логических, обоснованных цепей рассуждений или навыков так называемого дискурсивного мышления, подразумевающая ориентации на фундаментальные образцы. Присутствует в науке, конечно, и рефлексия, особенно в кризисные и революционные периоды, однако условием "нормальной" науки является именно дискурс: планомерное применение успешных методик в планомерном, методичном познании мира.

Философия же имеет имманентно рефлексивную природу. Она выражает собой высшую способность нашего разума – способность отстраненно-критического отношения к себе и своим действиям, выработке знания об предваряющих условиях какой-либо деятельности или каких-либо отношений. Почему эта способность названа высшей? Потому, что она представляет состояние развитого разума с богатым накопленным содержанием, достигающего умений осуществлять процедуры анализа с этим содержанием, имея его перед собой в его целостности, его истории. Из этого не следует, что все философы – рефлексивные личности. Навык к преподаванию философии мало сопряжен со способностью философствовать самостоятельно. В философии – и как в преподавании, и как в умении писать квалификационные работы, все же также преобладают дискурсивные практики. Рефлексивность – это все же соединение природной проницательности и приобретаемых умений, навыков по мере набора знаний и опыта. Однако все же рефлексия в философии издавна окружена ореолом центра, фокуса и смысла ее профессиональной деятельности. Именно она позволяет любому мало-мальски представляющему себе мир и себя в какой-то целостности, рассуждать именно по-философски: выявляя необходимость, закономерность, смысл существующего. Рефлексия органично связана с личностью, индивидуальным характерным видением мира (мое видение), отношением к нему (мое отношение), что накладывает отпечаток на все философское знание. В философии не стремятся отвлечься, отказаться от субъективного в пользу каких-то внешних стандартов, напротив, здесь из субъективности (моего понимания) стремятся создать новые стандарты, новые универсалии.

Отсюда в философии признаки, отличающие философское знание от научного.

• Это большая свобода творческого самовыражения: возможны самые разные концепции мира, однако их обоснование должно быть рационально аргументированным, а изложение логически последовательным.

• Это отсутствие ярко выраженных явлений организованного единомыслия как в науке, где таковое устанавливается посредством парадигмы и строгой корпоративной этики. Философия органично плюралистична, хотя и здесь имеются все же свои направления и господствующие объяснения, однако нет устойчивых институциализированных традиций контроля и дисциплинирования.

• Соответственно в философии мы видим более многозначный язык, нежели в науке, ибо многие направления создают свои особые языки и категории, формулируют свои основные проблемы и методики. Конечно, все это ослабляет философию перед публикой в сравнении с монолитом и единомыслием, видимостью убежденности и однозначности в науке, создавая имидж менее серьезной, менее основательной.

• Философские проблемы в отличие от научных имеют перманентно-возобновляемый характер: каждое новое поколение вновь их решает, и они не решаемы именно потому, что каждый новый человек должен решить их самостоятельно. Это сообщает философии экзистенциально-педагогическое измерение – то, что в науке намечено лишь пунктиром.

• Философия, помимо того, что это род рационального знания, специфическая дисциплина, является нормативно-прикладным знанием, средством и формой индивидуального жизненного самоопределения или "искусством жизни". Известная часть философов разделяли и разделяют этот взгляд на природу философии.

Взаимодействие философии и науки – явно идеологическая проблема, отражающая реальную историю становления познания и борьбу разных группировок людей за формы контроля в духовной сфере. Было время, когда под эгидой философии существовало практически все теоретическое знание: так, еще в середине прошлого века немецкий университет (образец для многих европейских) включал в себя, помимо юридического, медицинского и теологического, – философский факультет, имевший отделения естествознания и математики, экономики, филологии, истории и собственно философии. Такая практика организационного строения университетов и была, похоже, подоплекой гегемонистских притязаний философии и так называемого "бунта науки", идеологию которого озвучили позитивисты. Они создали новый миф о "тирании философии" в прошлые века и о постепенной эмансипации от метафизики, переходе на твердую эмпирическую основу. Современная форма позитивизма, постпозитивизм или философия науки, как известно, реабилитирует значение и взаимную пользу науки и философии. Итак, в чем проявляется взаимодействие?

■ Во-первых, научная мысль никогда не была полностью отделена от философии. Более того, философия долго, вплоть до Нового времени (Ньютон говорил о своей науке как экспериментальной философии), была общим обозначением науки. Из нее выделились все известные ныне основополагающие формы научного знания.

■ Во-вторых, научная мысль развивается в рамках определенных идей, фундаментальных принципов, наделенных аксиоматической очевидностью, создаваемых культурой и эксплицируемых философией. Включение нового научного знания в культуру происходит при помощи специалистов по общим понятиям и методам. Пока ученый работает в своей конкретной области и общается со своими коллегами, он вполне обходится своим языком и своим кругозором, однако когда ему необходимо обратиться к широкой публике либо профессионалам других областей, он обращается к философии, ее языку, ее словарю.

■ В-третьих, фундаментальные научные теории вносят существенные изменения в интерпретации таких философских категорий, как "материя", "причинность", "развитие", "пространство и время" и т. п. Наука квалифицированно описывает основные события и ингредиенты эмпирической реальности, философия же представляет соображения о возможных смыслах этой реальности в формате Целого.

■ В-четвертых, философия оказывает науке эвристические услуги, разрабатывая в своем интеллектуальном пространстве модели возможных миров и возможных оснований мироздания. Как показывает история науки и философии, многие идеи философов потом приходились как нельзя кстати науке, ею переоткрывались и использовались. Философские идеи, как бы странно они не выглядели, входят в общекультурное пространство идей и смыслов и уже оттуда "выуживаются" другими специалистами, вторично открываются в других областях духовной жизни. К примеру, кардинальная для естествознания идея атомистики первоначально возникла в философских системах древних греков, развивалась внутри различных систем до тех пор, пока естествознание не достигло необходимого уровня, который позволил превратить предсказание философского характера в естественнонаучный факт. То же относимо и к смыслам философской категории "монада" Лейбница, которые во времена его жизни были альтернативны господствующим механическим концепциям интерпретации мироздания. Монада – фундаментальная элементарная структура мироздания, заключающая в себе одновременно всю остальную Вселенную, когда часть"оказывается одновременно целым. Современные космологические концепции о соотношении микромира и мегамира, о природе микрообъектов во многом воспроизводят смыслы лейбницианской монад. Можно сказать, что философия обладает прогностическими возможностями по отношению к естествознанию, загодя разрабатывая некоторые востребуемые в будущем категориальные структуры – именно в формате конструирования возможных миров.

Философские основания науки

Философская эвристика во многом служит науке, вместе с тем она не тождественна понятию "философские основания" науки. Дело в том, что путь философских идей и категорий к практике научного исследования не прямой, а опосредованный и лежит через культуру. Ученые, как, впрочем, и философы, редко заимствуют прямо идеи друг у друга – это происходит, как правило, через посредничество культуры, общего ментального пространства самых разных областей духовных занятий.

Также нельзя сказать, что философские основания науки – это имеющиеся в данный период все философские знания. Наука использует для самообосновывания селективно лишь некоторые идеи и принципы. Ученый, обладающий соответствующим философским кругозором и достаточной специальной научной эрудицией, отбирает и адаптирует, часто не полностью отдавая себе в том отчет, философские идеи – к потребностям определенной области научного знания. Адаптация состоит в конкретизации философских идей применительно к конкретике опыта, их уточнении, что порождает новые категориальные смыслы. Эти смыслы подвергаются новой рефлексии, что порождает их новые редакции, сравнивание с исходными. Вся эта работа идет на границе между философией и наукой и осуществляется совместно философами и учеными-специалистами в конкретных дисциплинах. В наше время подобная исследовательская деятельность называется философией и методологией науки.

В истории науки особую роль играли люди, одновременно подвизавшиеся и в естественнонаучных исследованиях, и в философии: Декарт, Ньютон, Лейбниц, Эйнштейн, Мах, Бор и др.

В философские основания науки входят два типа идей и категорий.

☼ Во-первых, это онтологические схемы, куда включаются категории, обеспечивающие сам формат исторически-определенного понимания базовых признаков реальности: вещь, свойство, отношения, состояние, часть-целое, пространство-время, причинность-случайность и т. п.

☼ Во-вторых, это гносеологические схемы, куда включаются категории, обеспечивающие основные познавательные процедуры: понимание истины, метода, знания, доказательства, факта, теории и т. п.

Таким образом, фи­лософия создаст для мышления сами условия (основания) понима­ния, объяснения и видения мира, она создает язык, на котором философ, а вслед за ним и все остальные, говорят, т. е. создает новые смыслы, слова, понятия.

Каково место философских оснований науки в таком центральном явлении научного сообщества, как парадигма? Это понятие, введенное Т. Куном, обозначает универсально-объяснительные и методологические функции, которые выполняет определенная теория (Ньютона, Эйнштейна, Ламарка, Дарвина и т. п.) в развитии науки. Парадигма или дисциплинарная матрица, состоит из трех элементов.

→ Первый из них – символические обобщения. Это основные понятия, категориальный аппарат науки, который принимается всеми членами данного сообщества без разногласий. С помощью категориального аппарата формулируются основные гипотезы и тео­рии, в рамках парадигмы.

→ Второй элемент парадигмы – это метафизические модели. Как правило, это набор методо­логиче­ских и философских принципов, используемых для обоснования тео­рий и гипотез в форме допустимых аналогий и метафор, например: модели атома, расширяющейся, пульсирующей Вселенной в физике, модель ДНК в биологии и т. п.

→ И наконец, ценности, которыми руководствуются члены на­учного сообщества. К ним могут относиться: требование точности предсказания, ограничения допустимых ошибок, высокой степени соответствия теории экспе­рименту и т. п. Сюда же включаются образцы решения исследо­вательских задач, матрицы, на которые ориентируются большинство членов научного сообщества. Как видно из схемы структуры парадигмы, философские основания обеспечивают целостность понимания и общую образно-смысловую представимость теории.

Особенности научного познания. Наука и обыденное познание

Наука, как и многие другие духовные формы, призвана прежде всего регулировать наши отношения с нашим окружением, нашу деятельность, а также способствовать установлению, поддержанию и развитию контроля над окружающей ситуацией в наших интересах.

Любая наша деятельность строится как реализация целей по желательному для нас изменению форм окружающих объектов с тем, чтобы они лучше удовлетворяли какие-то наши потребности. Это – наша практическая жизнь, то, что обеспечивает наше выживание и развитие. Наука в этой связи будет не чем иным, как специфической ориентационно-прогностической системой. Ее конечная цель – организация и предвидение результатов процессов преобразований исходных объектов в те, которые нужны нам. Однако для того, чтобы это преобразование было успешным, мы должны знать, как устроены изменяемые нами объекты и каковы их основные свойства, или иметь представления о законах их существования.

► Итак, первой основополагающей особенностью науки следует признать ее ориентацию на изучение вещей и процессов, которые актуально либо потенциально включены в человеческую деятельность.

► Второй особенностью научного познания является его предметный и объективный характер. Все, с чем имеет дело наука, будь это даже феномены душевной жизни или истории, она рассматривает только под одним углом зрения – для нее это "предметы", которые имеют свои внутренние закономерности, независимые от исследователя. Научная точка зрения – это естественный мир по естественным же сущностным законам без любого какого-либо вмешательства каких-либо произвольных и внешних по отношению к этому миру сил. Разумеется, как выяснила философия науки, в реальном процессе научного познания не обходится все же без вмешательства социокультурных и психологических особенностей личности исследователя в познание: меняются стандарты изложения научного знания, способы видения реальности, стили мышления, которые формируются в культуре. Все это так, но наука, ее этос, по крайней мере, настаивают и стремятся последовательно проводить в жизнь, с разным успехом, этот особый подход с его требованиями объективизма и предметности - "естественности" изучаемого, взятого "самого по себе". Подобная специфика обусловливает как силу науки (беспристрастность и нейтрализм знания), так и ее слабость в применении к человекоразмерным объектам и самому человеку, который не только предмет, но и субъект, т. е. сознательное существо со свободой воли, нравственностью. Но никто и не говорит, что наука может одна заменить собой все существовавшие и существующие формы познания мира и культуру в целом. Все, что ускользает из ее поля зрения, компенсируют другие формы духовного освоения мира: искусство, религия, философия.

► Третьей чертой науки, отличающей ее от других возможных форм постижения мира, является ее футуристическая ориентация: она нацелена не только на те объекты, которые составляют нашу сегодняшнюю действительность, но и на будущие объекты, способные стать предметом массового практического освоения.

Кроме научного познания, которое, как мы убедились, существует в истории относительно недавно, есть исходное отношение массового человека к окружающей его действительности. Помимо "специалистов познания", любому человеку с более или менее живым и пытливым разумом свойственно стремление к новому, к узнаванию. "Люди от природы любознательны", - утверждал Аристотель. Существует так называемое обыденное познание, в котором наличествуют некоторые виды знаний о реальности, сходные с научным. В этой связи ставится вопрос об отличии научного знания от обыденного.

> Во-первых, наука, в отличие от обыденного знания, существующего всегда в рамках настоящего, обеспечивает сверхдальнее прогнозирование практики. Это означает, что область ее воздействия имеет другой состав объектов, чем у обыденного познания: фрагменты реальности, которые актуально пока не востребованы и могут стать таковыми довольно не скоро, однако наука исследует их в настоящем.

> Во-вторых, отличны их средства. У науки – это особый специализированный язык, характеризующийся повышенной степенью четкости и однозначности в отличие от естественного языка, а также научная аппаратура.

> В-третьих, различаются научные знания и знания, получаемые в повседневности. Житейские знания чаще всего не систематизированы, представляя собой конгломерат сведений, предписаний, рецептов деятельности и поведения, накопленных на протяжении веков людской истории. Их достоверность подтверждается благодаря непосредственному применению. Научные знания системны и обоснованы, подвержены экспериментальному контролю.

> В-четвертых, можно провести различение по методам добывания знаний. Приемы обыденного познания вплетены в повседневный опыт и не осознаются в большинстве случаев именно как методы. Для науки метод есть способ воспроизведения в мысли основных особенностей изучаемого объекта, потому методы будут напрямую зависеть от характера и области познания. Наука создает свой особый отдел – методологию.

> Наконец, в-пятых, это разные характеристики тех, кто познает. Занятия наукой требуют особой подготовки, в ходе которой осваиваются исторически сложившиеся средства, приемы и методы познания. Для обыденного познания такая подготовка осуществляется автоматически, в процессе социализации. Кроме того, и это главное, занятия наукой предполагают освоение определенной системы ценностных ориентаций и целевых установок, главные из которых – признание самоценности истины и ценность новизны. Также это ценности научной честности и равенства ученых вне зависимости от прошлых заслуг и титулов.