- •Рэйнер Бэнэм эпоха мастеров закончилась1
- •Рэйнер Бэнэм надувная альтернатива14
- •Рэйнер Бэнэм
- •Жан Бодрийяр Город и порядок симулякров18
- •Ренато де Фуско
- •Чарльз Дженкс Смерть "Новой архитектуры"23
- •Карл Моисеевич Кантор проектная идея площади25
- •Владимир Зиновьевич Паперный
- •Юрген Хабермас Модерн – незавершенный проект28
- •Никита Васильевич Воронов
- •Умберто Эко Постмодернизм, ирония, занимательность34
- •Ричард Бакминстер Фуллер завещание фуллера40
- •Александр Гербертович Раппапорт стиль и среда41
- •Андрей Владимирович Ефимов Полихромия города43
- •Заметка о смыслах "пост"44
- •Омер Акин Проектирование и информация48
- •Эмпирические аспекты проектирования
- •Содержание процесса проектирования
- •Америка56
- •Вячеслав Леонидович Глазычев Дизайн без иллюзий62
- •Марк Александрович Коник прогулки по городу73
- •Марио Беллини
- •Олег Игоревич Генисаретский проектная культура86
- •Олег Игоревич Генисаретский
- •Георгий Петрович Щедровицкий проблемы организации проектного дела в стране89
- •Чарльз Дженкс новые модерны91
- •Кристиан Норберг-Шульц Перспективы плюрализма112
- •Виктор Филиппович Сидоренко
- •Галина Григорьевна Курьерова "Сильная" и "слабая" проектность:
- •Жан Бодрийяр Отчуждение среды131
- •Владимир Ильич Кулайкин
- •Вадим Маркович Розин Методология проектирования в России140
- •Чарльз Дженкс Новая парадигма в архитектуре141
- •Органи-тек (Organi-Tech)
- •"Загадочное означающее"
- •Явные и эзотерические значения
- •Сергей Михайлович Михайлов
- •Филипп Старк вещи для любви155
- •Филипп Старк у дизайна нет будущего157
- •Александр Гербертович Раппапорт пять проблем теории архитектуры XXI века164
- •Начало: проблемы без конца
- •Питер Кук каково это – быть молодым архитектором204
- •Александр Гербертович Раппапорт надежды и угрозы глобального дизайна208
- •270300 "Архитектура"
- •23 Начало первой главы знаменитой книги ч. Дженкса "Язык архитектуры постмодернизма". Цит. По: [20, с. 14]. (Прим. Составителя).
Ренато де Фуско
Кресло Ле Корбюзье19
1976
[…]
Мы подходим к наиболее замечательному предмету из группы мебели 1929 года – креслу с подвижной спинкой. В нем уже нет связи с техникой Тоне, точнее, со структурной концепцией венских стульев20. В то время как в их основе лежит принцип сочетания замкнутых каркасов (один из них – это сиденье, второй образует спинку с дугой деревянного круга; другие замкнутые конструкции укрепляют ножки и спинку; свободными элементами остаются только четыре ножки), кресло Ле Корбюзье21 является соединением отдельных металлических элементов круглого сечения, не образующих замкнутых каркасов. Откуда ни смотришь на них – спереди, сбоку или сзади – это все те же три металлические трубки (две вертикальные и одна горизонтальная), как в букве "Н"; лишь при взгляде сбоку горизонтальность третьего элемента исчезает. Прочность всей конструкции полностью обеспечивается благодаря прочности металлических труб и крепости их соединения, поскольку они испытывают большие нагрузки прежде всего в точках соединения. Расположение этих точек и изогнутая трубка в боковой части кресла, то есть линия, играющая в одно и то же время и статическую, и функциональную роль, заслуживают более пристального внимания, поскольку именно эта трубка "несет" и сиденье, и спинку. Мы уже видели, что передняя и задняя части кресла состоят каждая из двух вертикальных и одной горизонтальной трубок; вертикальные трубки ничем не скреплены вверху и у основания, а подлокотники, таким образом, свелись к кожаным ремням, не играющим роли в связи боковых частей кресла.
В решении, к которому Ле Корбюзье, вероятно, пришел интуитивно, эта изогнутая боковая трубка и является ключевым элементом всей конструкции. Она прикрепляется к передней вертикальной трубке немного выше точки присоединения к ней перекладины переднего "Н"; из этой точки боковая трубка спускается под небольшим углом (это, соответственно, и угол наклона сиденья) до края сиденья, изгибается сначала под углом почти 90°, а затем еще раз, образуя короткую прямолинейную секцию, которая под прямым углом присоединяется к задней стойке. Точка соединения находится почти у самого верха задней вертикали. Профиль бокового элемента и эти точки обеспечивают такую же прочность конструкции, как могли бы это сделать две горизонтальные параллели. Однако особенности двух изогнутых трубок по бокам кресла не ограничиваются этой важной статической функцией. Они поддерживают сиденье – кусок кожи, обтягивающий эти трубки, стянутые под сиденьем стальной пружинной сеткой,– а в их изогнутой части находятся два винта для наклона спинки. Спинка (тоже кожаная с пружинной сеткой) имеет, однако, особый замкнутый каркас – единственный в этом кресле. В целом кресло с подвижной спинкой кажется фокусом: будто автор поспорил, что сможет сделать всего из восьми секций стальной трубки кресло, не только вызывающее восхищение статическим равновесием, но до такой степени прочное, что добиться этого можно, лишь используя особенности избранных материалов. Подвижность спинки в какой-то степени придает креслу характер механизма (что нередко встречается в предметах мебели Ле Корбюзье), но это компенсируется другим излюбленным его приемом – использованием мягких дорогостоящих материалов для сиденья, спинки и подлокотников – для частей этой "машины", находящихся в контакте с человеческим телом.
Само собой напрашивается сравнение этой модели металлического кресла Ле Корбюзье с креслом, сделанным несколькими годами ранее Марселем Брейером (1926) и названным им "Василий" в честь Кандинского, его старого друга и коллеги по Баухаузу. На первый взгляд, обе модели весьма похожи и выражают одну стилистику. В их форме и структуре (особенно это касается кресла Брейера) заложена мысль, что несущий и несомый элементы не должны резко отличаться друг от друга, а скорее сливаться воедино. Их основное различие в том, что Ле Корбюзье отказался от замкнутого каркаса, тогда как в кресле Брейера замкнутый каркас стал художественным мотивом и основным конструктивным принципом. Одна сочлененная конструкция образует всю опору кресла Брейера, одной, изогнутой несколько раз линией охватывая все его четыре стороны. К этой основной структуре прикрепляется рама сиденья, которая опирается на самостоятельный каркас спинки. Поперечины на каждой стороне прочно держат эти три элемента и фиксируют угол наклона спинки. Другая существенная разница между сравниваемыми моделями состоит в том, что у Ле Корбюзье все секции металлической трубки прочно спаяны друг с другом, а в кресле Брейера и конструкции, и отдельные секции скреплены болтами, так что можно видеть сечение трубок. Далее, если кажется, что в кресле Ле Корбюзье сиденье и спинка приспособлены к задуманной ранее структуре, хотя в итоге возникает впечатление "слияния" всех частей, в кресле Брейера поверхности (первоначально грубая холстина, затем кожа) сами определяют очертания и различные изгибы конструкции. Другими словами, модель Брейера – это диалектическая взаимосвязь трубок и поверхностей, то есть структура, в которой два различных материала как бы полностью изменяют свои естественные свойства. Холст и кожа кажутся здесь негнущимися, а стальные трубки – гибкими. В итоге создается столь целостный образ, что их различия стираются. Пожалуй, слабым местом этого шедевра дизайна двадцатых годов можно считать некоторую избыточность: кресло производит впечатление, определяемое словом "слишком" – оно роскошно, что нарушает доктрину Баухауза. В сравнении с креслом Ле Корбюзье модель Брейера превосходит его в плане функциональном: кресло "Василий" "гиперстатично" по конструкции и "барочно" по стилю. Это также подсказано смыслом, значением сравниваемых моделей. Если принять в качестве прототипа обеих моделей стул Ритвельда "Красное и синее" (1918), то кресло Брейера представляет его "развертывание", а кресло Ле Корбюзье – "съеживание".22