Содержание и объект третейских процессуальных правоотношений

Проблема содержания правоотношения не имеет однозначного разрешения в науке процессуального права. Одна группа ученых (В.Н. Щеглов, М.А. Гурвич, П.П. Гуреев, М.М. Агарков, Ю.И. Гревцов *(141) и др.) рассматривает процессуальные действия суда и участников процесса как содержание процессуального правоотношения. В этом их позиция перекликается с позицией С.С. Алексеева, полагающего, что материальным содержанием правоотношения являются фактическое поведение (действие и бездействие), которое управомоченный может, а правообязанный должен совершить *(142). В.Н. Щеглов писал о том, что содержание гражданского процессуального правоотношения, как и всякого правового отношения, составляет фактическое поведение его субъектов, осуществляемое на основе их прав и обязанностей *(143), содержание охватывает не только процессуальные действия, т.е. активные волевые акты, но и пассивное поведение, воздержание от активных действий, если оно предусмотрено законом. По мнению Ю.К. Осипова, главное содержание гражданских процессуальных отношений составляет деятельность суда по применению норм материального права *(144).

Вторая группа ученых отстаивает точку зрения, что юридическое содержание гражданских процессуальных правоотношений есть совокупность процессуальных правомочий и обязанностей суда и лиц, участвующих в процессе, которыми они могут обладать в соответствии с предписаниями норм процессуального права. Так, например, Н.А. Чечина отмечает, что совокупность процессуальных правомочий и обязанностей субъектов полностью исчерпывает юридическое содержание гражданских процессуальных правоотношений *(145). Н.Б. Зейдер единственно правильной считал позицию, согласно которой содержание гражданского процессуального правоотношения составляют процессуальные права и процессуальные обязанности субъектов этого правоотношения *(146). Е.Ю. Новиков содержанием правоотношений, возникающих в рамках третейского разбирательства, считает реализацию права на судебную защиту *(147).

В этих условиях целесообразно присоединиться к третьей группе авторов, рассматривающих в качестве особенности процессуальных отношений то, что действия сторон одновременно выступают и в качестве объекта, и в качестве материального содержания правоотношения. Процессуальные действия выступают как объективированный результат реализации процессуальных прав и обязанностей. Таким образом, юридическим содержанием третейских процессуальных отношений является совокупность процессуальных прав и обязанностей третейского суда и других субъектов третейского процесса, которыми они наделены согласно нормам третейского права процессуального характера. Материальное содержание элементарных третейских процессуальных правоотношений складывается из дозволенного поведения управомоченного и должного поведения обязанного лица. Дозволенное поведение управомоченного, как отмечал С.С. Алексеев, в любом правоотношении выражается в требовании исполнения обязанности *(148). Дозволенное поведение ограничивается в той мере, в какой это необходимо для обеспечения прав и законных интересов других лиц. Эта мера дозволенного поведения и является субъективным правом. Субъективное право состоит из конкретных юридических возможностей - правомочий, которые могут быть трех видов.

Прежде всего это право требования, т.е. возможность требовать исполнения или соблюдения юридической обязанности. Так, например, третейский суд вправе требовать от сторон и иных лиц, участвующих в процессе рассмотрения дела, исполнения активных юридических обязанностей (т.е. совершения тех или иных процессуальных действий - направить отзыв, копию искового заявления и т.д.), а также соблюдения пассивных обязанностей (воздерживаться от нарушения прав управомоченного).

Правомочие может существовать в виде права на собственные положительные действия, и наиболее ярко оно проявляется в принципе диспозитивности. Управомоченные лица могут своими действиями, объективированными в процессуальных актах, распоряжаться принадлежащими им материальными и процессуальными правами. Право на собственные положительные действия реализуется и в форме процессуальной деятельности третейского суда, будь то вынесение процессуальных актов (определений, решений), руководство процессом рассмотрения дела и т.д.

Притязание традиционно понимается как возможность привести в действие аппарат государственного принуждения против обязанного лица *(149). Учитывая существование нескольких теорий правовой природы третейского суда, необходимо сделать следующие замечания. Бесспорно, нормы третейского процессуального права охраняются государством и обеспечиваются государственным принуждением наряду с нормами любого другого права. Особенностью именно третейских процессуальных отношений является то, что правовое принуждение может быть реализовано через государственные механизмы, а также через специальный орган (третейский суд), наделяемый законом компетенцией рассматривать дела и выносить решения, которые могут быть принудительно исполнены в предусмотренном законом порядке. Так, например, третейский суд может признать доказанным определенный факт в случаях, если сторона скрывает находящееся у нее доказательство. Это признание является санкцией за совершение третейского процессуального правонарушения - отказ в предоставлении третейскому суду доказательств. Налицо применение правового принуждения.

Третейский суд должен при рассмотрении дела следить за соблюдением участниками процесса своих обязанностей, и управомоченное лицо, полагающее, что его право нарушается или оспаривается, может привести в действие аппарат государственного принуждения, частью которого, пусть и с некоторыми оговорками и ограничениями, может быть признан третейский суд.

Должное поведение обязанного лица подразделяется на три вида. Во-первых, это положительные действия, совершаемые обязанным лицом. Так, например, ответчик обязан направить отзыв на исковое заявление, третейский суд обязан рассмотреть вопрос об утверждении мирового соглашения, достигнутого сторонами. Большая часть процессуально-правовых обязанностей реализуется в форме положительных действий. Третейский суд (управомоченный субъект) вправе требовать от сторон исполнения обязанностей, возложенных на них нормами третейского процессуального права. Во-вторых, это воздержание от действий (например, воздержание от обращения в государственный суд при наличии третейского соглашения). И наконец, должное поведение реализуется в форме претерпевания (например, претерпевание ответчиком последствий применения обеспечительных мер на имущество (ст. 25 Закона о третейских судах, ст. 17 Закона о международном арбитраже).

Юридическое содержание правоотношения образуют права и обязанности его субъектов, а юридическим объектом правоотношения будет то, на что эти права и обязанности направлены. В процессуальной науке нет единого подхода к тому, что же является объектом процессуальных правоотношений. Объектом признается само гражданское дело (А.Ф. Козлов), спор о праве (Н.Б. Зейдер), процессуальные действия (К.С. Юдельсон, В.П. Мозолин), материальное правоотношение, лежащее в основе спора, защищаемые субъективные материальные права (В.Н. Щеглов *(150)), предусмотренные законом результаты процессуальных действий (Д.Р. Джалилов *(151)), система материально-правовых отношений истца и ответчика, развитие которой было приостановлено в связи с обращением в суд (Т.И. Евстифеева *(152)). Субъективное право, предоставленное управомоченному, определяет меру дозволенного поведения. Направлено же оно на то поведение обязанного лица, на которое вправе притязать управомоченный. То же самое поведение выступает и в качестве объекта, на который направляется обязанность. Следовательно, поведение обязанного лица является объектом субъективных прав и обязанностей, а значит, и объектом правоотношения *(153). Таким образом, объектом третейских процессуальных отношений являются процессуальные действия, совершаемые участниками третейского разбирательства в процессе реализации процессуальных обязанностей.

Третейские процессуальные правоотношения всегда существуют в рамках определенной системы, находятся во взаимной и обязательной связи друг с другом. Как отмечает Н.А. Чечина, ни одно процессуальное правоотношение не может существовать и развиваться совершенно обособленно, само по себе, без последующих, обязательно возникающих после него отношений и без наличия отношений, предшествующих ему по времени *(154). Системность процессуальных отношений, их зависимость друг от друга, обусловленность возникновения одного другим, как и невозможность обособленного существования, представляют собой характерную черту, специфичную для гражданских процессуальных правоотношений *(155) и для третейских процессуальных правоотношений как их разновидности в широком смысле. Предмет деятельности третейского суда - спорное материальное правоотношение - выступает основой, связывающей все процессуальные правоотношения друг с другом и между собой. В этой системе, как отмечала Н.А. Чечина, именно отношение "истец - суд" является цементирующим началом, на котором строится вся система процессуальных правоотношений *(156). Таким образом, все процессуальные отношения вне зависимости от конкретного субъектного состава непосредственно или опосредованно связаны с первичным процессуальным правоотношением, возникающим между истцом и третейским судом.

Следует отметить, что третейские процессуальные правоотношения представляют собой систему урегулированных нормами третейского права отношений, складывающихся между третейским судом и иными участниками третейского разбирательства в процессе рассмотрения и разрешения гражданского дела, переданного сторонами в третейский суд, и закрепляющих взаимное поведение субъектов отношений, их процессуальные права и обязанности.