!!Экзамен зачет 2023 год / Ширвиндт ОГРАНИЧЕНИЕ СВОБОДЫ ДОГОВОРА В ЦЕЛЯХ ЗАЩИТЫ ПРАВ потребителей

--------------------------------

<1> Приложение 1 к Директиве 97/7/EC прямо относит к таким средствам связи телефон, в то время как вековая континентальная традиция квалифицирует сделки, заключенные по телефону, как сделки между присутствующими (ср. примечание к ст. 131 ГК РСФСР 1922 г.: "Предложение, сделанное по телефону, признается предложением присутствующему").

Выделение такого типа заключения договоров и предоставление дополнительной защиты потребителям, вступающим в сделки на расстоянии, преследуют в значительной мере политические задачи: повысить уровень доверия потребителей к дистанционному приобретению товаров и услуг, стимулируя тем самым формирование единого конкурентного внутреннего рынка Европы, который и является одной из основных целей Сообщества (ср. мотивы 1 - 4, 6 - 8, 10, 20 Директивы 97/7/EC, мотивы 1 - 5, 12, 13 Директивы 2002/65/EC). Если для всех "потребительских" директив вообще характерно двойственное целеполагание (формирование единого рынка и защита потребителей), то в данном случае очевидно преобладание первой цели, и единое основание предоставления защиты потребителям в ситуациях, искусственно объединенных в эту группу, отсутствует.

Сам законодатель указывает на несколько особенностей дистанционного заключения договоров, которые ставят потребителя в невыгодное положение. Вступая в отношения с предпринимателем на расстоянии, он получает меньше информации о контрагенте, товаре и пр. (мотивы 11 и 12 Директивы 97/7/EC, мотив 21 Директивы 2002/65/EC). Информация, передаваемая с помощью информационных технологий, далеко не всегда содержится на долговечном носителе (мотив 13 Директивы 97/7/EC). Кроме того, потребитель не в состоянии влиять на "техническую сторону" дела, поэтому имеет смысл перенести бремя доказывания на "поставщика" (мотив 22 Директивы 97/7/EC). Обосновать предоставление потребителю права на отмену договора призвано то обстоятельство, что на практике он лишен возможности увидеть приобретаемое изделие (мотив 37 Директивы 2011/83/EU) <1> или получить детальное представление о качествах услуги (мотив 14 Директивы 97/7/EC) <2>.

--------------------------------

<1> Желание покупателя получше познакомиться с товаром, прежде чем принять окончательное решение, традиционно удовлетворялось хорошо известным институтом купли на пробу, восходящим к римскому pactum displicentiae.

<2> Реальную цену этим аргументам применительно к услугам несложно определить, сравнив (дистанционное) заключение договора (скажем, о предоставлении услуг мобильной связи) через Интернет и заключение точно такого же договора с предпринимателем в его ларьке у метро. Понятно, что, как правило, в первом случае информация о продавце, услуге, содержании договора более доступна потребителю. Интернет существенно облегчает и сопоставление данного предложения с другими.

Известны и другие соображения, могущие обосновать предоставление потребителю защиты в том или ином случае, подпадающем под определение директив. Предложение заключить договор, сделанное по телефону, нередко застает потребителя врасплох, примыкая в этом смысле к договорам на пороге дома. То же можно сказать и о предложениях, которые доводятся до потребителя с использованием телевизора. С другой стороны, заключая договор на расстоянии, потребитель не всегда отдает себе отчет в важности совершаемого шага в той же мере, что и находясь в офисе предпринимателя или подписывая с ним договор в его присутствии. Что касается заключения на расстоянии договоров об оказании финансовых услуг, то здесь следует добавить еще один важный мотив - юридическую и фактическую сложность подобных сделок <1>.

--------------------------------

<1> Кроме того, особый тип нарушения интересов потребителя при дистанционном заключении договоров - навязывание ему договорных отношений посредством предоставления товаров и услуг, которые он не заказывал (мотив 16 Директивы 97/7/EC, мотив 25 Директивы 2002/65/EC, мотив 60 Директивы 2011/83/EU).

Как бы там ни было, директивы дают потребителю право отменить любой договор, заключенный на расстоянии, в течение определенного срока без объяснения причин и без уплаты неустойки. Этот срок начинает течь с момента передачи товара потребителю, заключения договора об оказании услуг или - для договоров страхования жизни - с момента, когда потребитель был проинформирован о заключении договора на расстоянии, но не ранее предоставления потребителю необходимой информации в письменной форме (п. 1 ст. 6 Директивы 97/7/EC, п. 1 ст. 6 Директивы 2002/65/EC). При невыполнении предпринимателем обязанности по предоставлению информации срок истекает через три месяца после передачи товара или заключения договора об оказании услуг (п. 1 ст. 6 Директивы 97/7/EC). С потребителя, воспользовавшегося своим правом на отмену, не могут быть взысканы никакие платежи, кроме "непосредственных расходов на обратную пересылку товара" (п. 2 ст. 6 Директивы 97/7/EC) или платы за уже оказанные услуги (п. 1 ст. 7 Директивы 2002/65/EC).

В целом ряде случаев директивы оставляют потребителя без права на отмену (п. 3 ст. 6 Директивы 97/7/EC, п. 2 ст. 6 Директивы 2002/65/EC) или предоставляют такую возможность национальным законодателям (п. 3 ст. 6 Директивы 2002/65/EC). Так, нельзя отменить договоры о приобретении газет и журналов, аудио- и видеозаписей, программного обеспечения, товаров, подогнанных под личные потребности конкретного заказчика. Свою сферу действия ограничивает и Директива 2011/83/EU. Также и право на отмену договора предоставляется в соответствии с ней не во всех случаях (см. выше).

Отказаться от права на отмену договора потребитель не может (п. 1 ст. 12 Директивы 97/7/EC, п. 1 ст. 12 Директивы 2002/65/EC, ст. 25 Директивы 2011/83/EU).

Осуществление потребителем права на отмену автоматически освобождает его от "кредитных договоров", заключенных для полной или частичной оплаты товара или услуги с предпринимателем или третьим лицом, действующим на основании договоренности с предпринимателем (п. 4 ст. 6 Директивы 97/7/EC), и от "дополнительных договоров", связанных с договором о предоставлении финансовых услуг (абз. 2 п. 7 ст. 6 Директивы 2002/65/EC).

Если не считать нескольких деталей, Директива 2011/83/EU подчиняет право на отмену договоров, заключенных на расстоянии, и договоров, заключенных вне помещений предпринимателя, одним правилам (см. выше).

Действующее российское законодательство содержит целый ряд правил, касающихся так называемого дистанционного способа продажи товара (ст. 497 ГК РФ, ст. 26.1 Закона о защите прав потребителей, Постановление Правительства РФ от 27 сентября 2007 г. N 612 "Об утверждении Правил продажи товаров дистанционным способом" (далее - Правила продажи товаров дистанционным способом)) и по содержанию близких праву директив.

Вместе с тем имеются существенные отличия отечественного регулирования от европейского. Во-первых, российский законодатель регулирует заключение на расстоянии только договоров купли-продажи (оставляя без внимания договоры об оказании услуг и иные). Во-вторых, дистанционный способ продажи товара налицо тогда, когда заключение договора осуществляется способами, исключающими возможность непосредственного ознакомления потребителя с товаром либо образцом товара при заключении такого договора (п. 2 ст. 497 ГК РФ, п. 1 ст. 26.1 Закона о защите прав потребителей). Европейский же законодатель под заключением договоров дистанционным способом понимает вступление в договор без одновременного телесного присутствия сторон в одном месте. Таким образом, если российский закон придает решающее значение тому обстоятельству, что покупатель не видит перед собой приобретаемого товара и поэтому не может оценить его, то директивы отталкиваются именно от обстоятельств заключения договора, проводя, как представляется, неоправданное различие между ситуациями, когда потребитель покупал товар через Интернет и когда - точно так же вслепую - заказывал его, сидя в офисе продавца. Достоинство отечественного регулирования в том, что очерченная законодателем сфера применения соответствующих правил позволяет с легкостью воссоздать ratio legis (потребителя защищают, так как он не может оценить товар путем его осмотра), давая тем самым правоприменителю основу для толкования закона, его применения по аналогии, телеологической редукции.

Отечественная конструкция права на отмену договора от общеевропейских аналогов принципиально не отличается <1>:

--------------------------------

<1> В этом, по-видимому, сомневается А.Ю. Зак (Зак А.Ю. Защита прав потребителей при осуществлении специальной коммерческой практики в России и ЕС): "В России же законодательство не признает за потребителем права отмены договора: он вправе лишь вернуть товар в соответствии с п. 4 ст. 26.1 Закона "О защите прав потребителей". Между тем возврат товара как необходимое условие выхода из договорных отношений законом прямо не предусмотрен (а абз. 1 указанного пункта не проводит различий между отказом от товара до и после его передачи, демонстрируя тем самым, что отказ от товара возможен и без или до его возврата). Но даже предложенное автором толкование закона не дает оснований отрицать наличия в данном случае права на отмену - ведь возврат товара вполне может рассматриваться как способ его реализации. Кстати сказать, п. 3 ст. 6 Директивы 97/7/EC исключает (императивное) право на отмену для товаров, негодных к обратной пересылке.

"Потребитель вправе отказаться от товара в любое время до его передачи, а после передачи товара - в течение семи дней.

В случае если информация о порядке и сроках возврата товара надлежащего качества не была предоставлена в письменной форме в момент доставки товара, потребитель вправе отказаться от товара в течение трех месяцев с момента передачи товара.

<...>

Потребитель не вправе отказаться от товара надлежащего качества, имеющего индивидуально-определенные свойства, если указанный товар может быть использован исключительно приобретающим его потребителем.

При отказе потребителя от товара продавец должен возвратить ему денежную сумму, уплаченную потребителем по договору, за исключением расходов продавца на доставку от потребителя возвращенного товара, не позднее чем через десять дней со дня предъявления потребителем соответствующего требования" (абз. 1, 2, 4 и 5 п. 4 ст. 26.1 Закона о защите прав потребителей).

Потребительский кредит <1>

--------------------------------

<1> О европейском праве см.: Haar B. Verbraucherkredit (Regelungsansatze) // HdEP. Bd. II. S. 1609 - 1612 (Consumer Credit (Regulatory Principles). P. 365 - 369); Reich N., Rott P. Verbraucherkreditrecht der Gemeinschaft // HdEP. Bd. II. S. 1604 - 1609; Reich N., Miklitz H.-W. Op. cit. S. 735 - 759 (N. Reich). Основу регулирования потребительского кредита на европейском уровне заложила Директива 87/102/EEC. Поскольку она действовала по принципу минимальной гармонизации, во многих национальных правопорядках потребитель пользовался большей защитой, чем того требовала Директива. Вытекающие из этого различия между законодательствами Европы создавали препятствия для конкуренции на едином внутреннем рынке, поэтому старая Директива была заменена новой, которая нацелена на полную гармонизацию (мотивы 1 - 11, 51, ст. 29 Директивы 2008/48/EC).

Получая кредит на приобретение товара или услуги, потребитель должен четко представлять себе объем, сроки и порядок исполнения обязательств по его возврату, последствия их нарушения, условия и последствия досрочного возврата кредита, должен иметь возможность сравнить предложения разных участников соответствующего рынка. У обычного человека это может вызвать определенные трудности, учитывая сложность отношений, возникающих при предоставлении кредита. Между тем неправильная оценка ситуации и связанных с ней рисков грозит весьма плачевными последствиями. Кроме того, даже информированный потребитель может легкомысленно взять кредит, возврат которого ему не по силам. Таковы основные причины вмешательства законодателя в эту сферу (ср. мотивы 18 - 20, 22, 24, 26 - 28, 30 - 32, 39, 43 Директивы 2008/48/EC "О договорах потребительского кредита...").

Кредитным договором для целей регулирования потребительского кредита признается "договор, в соответствии с которым кредитор предоставляет или обещает предоставить потребителю кредит в форме отсрочки платежа, займа или другой подобной финансовой помощи" (подп. "c") ст. 3 Директивы; там же см. уточнение этого определения). Директива применяется, однако, не ко всем кредитным договорам с потребителем (обширный перечень исключений см. в ст. 2).

Понятно, что главный способ реагирования на недостаточную осведомленность потребителя - возложение на предпринимателя разнообразных информационных обязанностей. Наряду с этим инструментом европейский законодатель использует и другие, в том числе предоставление потребителю права отменить договор.

Потребитель может в течение 14 календарных дней отменить кредитный договор без объяснения причин. Это срок начинает течь в день заключения кредитного договора, но не ранее получения потребителем определенной информации (п. 1 ст. 14). В случае отмены договора потребитель должен незамедлительно вернуть кредитору полученную от него денежную сумму с процентами. Кредитор не имеет права требовать от потребителя никакого возмещения, за исключением платежей уполномоченным органам, осуществленных кредитором и не подлежащих возврату (подп. "b" п. 3 ст. 14).

Помимо предоставления потребителю права на отмену кредитного договора, европейский законодатель устанавливает специальное правило о его прекращении в случае реализации потребителем права на отмену того договора, для финансирования которого получен кредит: "если потребитель осуществит право на отмену договора о поставке товаров или оказании услуг, основанное на праве Сообщества, то он свободен от связанного с ним кредитного договора" (п. 1 ст. 15). Имеется в виду кредитный договор, по которому соответствующий кредит предоставляется исключительно для финансирования договора о поставке определенных товаров или оказании определенной услуги, при условии что оба договора объективно образуют экономическое единство (подп. "n" ст. 3). Так, если в кредитном договоре прямо говорится об определенных товарах, на приобретение которых выдается кредит, то отмена потребителем договора купли-продажи, заключенного на расстоянии или вне помещений предпринимателя, автоматически освобождает его от кредитного договора.

Отказаться от прав, предоставленных ему в соответствии с Директивой, потребитель не может (п. 2 ст. 22).

Действующее отечественное законодательство <1> не уделяет особого внимания специфическим проблемам потребительского кредитования <2> и не объединяет его различные правовые формы общим понятием, поэтому развитием права в этой области занимаются в основном суды, отталкиваясь от разрозненных положений законодательства, так или иначе относящихся к предоставлению кредита потребителям.

--------------------------------

<1> Предложения по его реформированию в этой части см., например, в проекте Федерального закона N 47538-6 "О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (ред., принятая ГД ФС РФ в I чтении 27 апреля 2012 г.).

<2> Так, лаконичное указание на "размер кредита, полную сумму, подлежащую выплате потребителем, и график погашения этой суммы" в абз. 4 п. 2 ст. 10 Закона о защите прав потребителей, конкретизирующем информационные обязанности предпринимателя "при предоставлении кредита", явно контрастирует с детальным европейским регулированием (ср. также ч. 7 - 12 ст. 30 Федерального закона от 2 декабря 1990 г. N 395-1 "О банках и банковской деятельности", где речь идет о предоставлении информации заемщику - физическому лицу).

Целый ряд разъяснений, касающихся кредитного договора с потребителями (но не потребительского кредитования вообще), дал Президиум ВАС РФ в информационном письме N 146. Перечисляя и иные условия кредитного договора, которые недопустимо ущемляют права потребителей (п. 3, 4, 6, 7, 13, 14, 15), Обзор объявляет противоречащим законодательству о защите прав потребителей установление в кредитном договоре штрафа за отказ заемщика от получения кредита (п. 10). Данный тезис обосновывается прежде всего наличием у потребителя общего права на отказ от договора в течение какого-то времени после его заключения. Это право, очевидно аналогичное праву на отмену, которым оперирует европейский законодатель, выводится из положений ст. 25 и 32 Закона о защите прав потребителей, наделяющих потребителя соответственно правом на обмен товара надлежащего качества в течение 14 дней после его приобретения и правом отказаться от исполнения договора о выполнении работ (оказании услуг) в любое время. "...[П]отребитель не может быть понужден ни к принятию суммы кредита, ни к уплате штрафа за отказ от его получения" (абз. 3 изложения фабулы). Несложно заметить, что эти рассуждения Президиума ВАС РФ лежат в русле Директивы 2008/48/EC, предоставляющей потребителю право на отмену (п. 1 ст. 14) и запрещающей обусловливать его реализацию внесением каких-либо платежей, кроме прямо предусмотренных процентов за пользование и публичных сборов (подп. "b" п. 3 ст. 14).

Противоречивая судебная практика, касающаяся целого ряда ключевых моментов потребительского кредита, складывается вокруг п. 5 ст. 24 Закона о защите прав потребителей, который посвящен вопросу, имеющему довольно скромное практическое значение. В частности, именно из этого положения суды пытаются выводить прекращение кредитного договора в случае прекращения того договора, в связи с которым получен кредит. Закон гласит:

"В случае возврата товара ненадлежащего качества, проданного в кредит, потребителю возвращается уплаченная за товар денежная сумма в размере погашенного ко дню возврата указанного товара кредита, а также возмещается плата за предоставление кредита".

Это правило относится, во-первых, только к розничной купле-продаже, но не к другим договорам с участием потребителя, во-вторых, - только к продаже товара в кредит в тесном смысле, т.е. только к ситуациям, когда продавец предоставил покупателю отсрочку или рассрочку платежа (ст. 488 и 489 ГК РФ) <1>. Последний вывод вытекает не столько из слов закона "товара... проданного в кредит", сколько из самого содержания нормы: привязка содержания обязательства продавца к сумме погашенного кредита имеет смысл только тогда, когда кредит предоставлен самим продавцом. Иное толкование приводит к абсурдному результату, будто продавец, получивший цену товара от потребителя, который взял на эту покупку кредит в банке, обязан вернуть ему лишь часть цены, соответствующую погашенной части кредита <2>. Стало быть, на отношения потребительского кредитования с участием банка эта норма не распространяется <3>. Тем не менее со ссылкой на нее суды нередко взыскивают с предпринимателя проценты, уплаченные по кредитному договору с банком, как убытки потребителя <4>.

--------------------------------

<1> Редкий пример такого соглашения с потребителем см. в апелляционном Определении Санкт-Петербургского городского суда от 21 мая 2012 г. N 33-6503/2012.

<2> Впрочем, при всей нелепости этого вывода предприниматели иногда используют его как аргумент против удовлетворения исков потребителей в полном объеме (см. апелляционное Определение Мурманского областного суда от 16 мая 2012 г. по делу N 33-1195: "...судом сделан правильный вывод о необходимости взыскания с ответчика в пользу истца уплаченной за покупку пылесоса суммы в полном размере. Наличие кредитного договора, заключенного между истцом и "***", не является основанием для применения ч. 5 ст. 24 Закона "О защите прав потребителей", поскольку по указанному кредитному договору обязанность по возврату заемных денежных средств в течение срока, определенного условиями договора, лежит на истце. Ответчик к указанному кредитному договору не имеет какого-либо отношения").

<3> См., например, Определение Московского городского суда от 6 апреля 2012 г. по делу N 33-8225 ("довод кассационной жалобы истца со ссылкой на положения п. 5 ст. 24 Закона РФ "О защите прав потребителей" судебная коллегия находит несостоятельным, учитывая, что в данном случае положения п. 5 ст. 24 Закона РФ "О защите прав потребителей" не могут быть применены, поскольку, согласно материалам дела, Ф. заключила кредитный договор с целью оплаты приобретенного товара, однако данный товар - автомобиль не был приобретен ею в кредит"; "автомобиль приобретен истцом на заемные средства, а не в кредит, в материалах дела отсутствуют сведения, что ответчиком истцу предоставлялся кредит"); ср., однако, прямо противоположную позицию в апелляционном Определении Санкт-Петербургского городского суда от 29 октября 2012 г. N 33-15647 ("Доводы апелляционной жалобы, в которых ответчик выражает несогласие с возложением на него обязанности по возмещению истцу платы за предоставление кредита, указывая в обоснование своих возражений на то, что договор купли-продажи от <дата>, заключенный с ООО <...>, не содержит условия о продаже товара в кредит, признаются судебной коллегией несостоятельными...").

<4> См., например: Определение Верховного Суда Республики Карелия от 16 октября 2012 г. по делу N 33-3036/2012; апелляционные Определения Саратовского областного суда от 25 сентября 2012 г. по делу N 33-5288, от 28 марта 2012 г. по делу N 33-1489; Постановление Президиума Ростовского областного суда от 22 марта 2012 г. N 44-г-28. Чуть корректнее аргументирует Саратовский областной суд в апелляционном Определении от 16 октября 2012 г. по делу N 33-6040, обосновывая свое решение не столько п. 5 ст. 24 Закона о защите потребителей, сколько ст. 15 ГК РФ.

Судебная практика по спорам о прекращении кредитного договора, в случае если потребитель воспользуется своим правом отказаться от того договора, на исполнение которого он получал кредит, противоречива. Одни суды склонны делать вывод об автоматическом расторжении кредитного договора вследствие расторжения соответствующего договора розничной купли-продажи <1>. Иногда такие решения принимаются со ссылкой на ст. 451 ГК РФ и п. 5 ст. 24 Закона о защите прав потребителей <2>. Принимаются и решения, прямо отрицающие не только такой результат, но и возможность его достижения с использованием правил ст. 451 ГК РФ <3>.

--------------------------------

<1> См., например: апелляционное Определение Мурманского областного суда от 12 сентября 2012 г. N 33-2383-2012; кассационные Определения Хабаровского краевого суда от 25 июля 2012 г. по делу N 33-4842/2012, от 23 мая 2012 г. по делу N 33-3663/2012, от 11 апреля 2012 г. по делу N 33-2690/2012; апелляционные Определения того же суда от 19 октября 2012 г. по делу N 33-6248, от 10 октября 2012 г. по делу N 33-6425/2012, от 25 мая 2012 г. по делу N 33-2896, от 25 апреля 2012 г. по делу N 33-2623/2012.

<2> См., например, кассационное Определение Хабаровского краевого суда от 14 марта 2012 г. по делу N 33-1832/2012.

<3> См., например, апелляционные Определения Суда Еврейской автономной области от 26 октября 2012 г. по делу N 33-514/2012, от 28 сентября 2012 г. по делу N 33-467/2012: "...расторжение договора купли-продажи товара, для приобретения которого истицей бы заключен кредитный договор, не является основанием для расторжения кредитного договора, поскольку со всеми условиями кредитного договора истица была ознакомлена, с ними согласилась, договор подписала. Непредоставление продавцом достоверной информации о потребительских свойствах товара и возможное впоследствии расторжение договора купли-продажи не могут расцениваться как существенное изменение обстоятельств и служить поводом к расторжению кредитного договора. <...> Доводы жалобы о том, что договор купли-продажи товара и кредитный договор являются взаимосвязанными сделками и на основании ст. 451 ГК РФ кредитный договор подлежит расторжению, были предметом рассмотрения суда первой инстанции..."

Таймшеры и долгосрочные туристические продукты <1>

--------------------------------

<1> О европейском праве см.: Staudinger A. Teilzeitwohnrechtevertrage (Teilzeitnutzungsrechte) // HdEP. Bd. II. S. 1468 - 1472 (Timeshare Contracts. P. 1660 - 1663); Reich N., Miklitz H.-W. Op. cit. S. 707 - 734 (H.-W. Miklitz). Основу общеевропейского регулирования в этой сфере заложила Директива 94/47/EC. Ее несовершенство, появление новых туристических продуктов, а также обычные недостатки минимальной гармонизации привели к ее замене Директивой 2008/122/EC "О защите потребителей в отношении определенных аспектов договоров таймшера, договоров о долгосрочных туристических продуктах, а также договоров по перепродаже или обмену [таймшеров]" (мотивы 1 - 3, ст. 18 Директивы 2008/122/EC).

"Таймшер" <1> - условное собирательное наименование разнородных юридических форм, позволяющих нескольким лицам по очереди периодически использовать тот или иной объект, разделяя между собой бремя его содержания (мыслимы обязательственные, вещные и корпоративные модели таймшера). Наибольшее распространение таймшер получил в туристической сфере: несколько человек приобретают "временные доли" в праве на дом в Испании, так что каждый из них может использовать его, например, полтора месяца в году в определенное время. Отдыхать всю жизнь в одном и том же месте по вкусу далеко не всем, поэтому распространились и более сложные конструкции, при которых приобретатель таймшера имеет возможность выбирать между несколькими объектами и периодами их использования. Появились и международные биржи, на которых можно обменять один таймшер на другой.

--------------------------------

<1> В России используется также термин "клубный отдых".

Жизнь показала, что при заключении соответствующих договоров потребитель часто становился жертвой непорядочной практики профессиональных участников рынка, которые завышали цены продаваемых "долей", утаивали высокие расходы на их содержание, которые ложились на приобретателя, использовали некрасивые рекламные трюки или, скажем, включали в соглашения неожиданные оговорки о подсудности. Все эти ухищрения предприниматели часто обрушивали на отдыхающих, проводящих свой отпуск на заграничном курорте и уже в силу этого не всегда готовых дать отпор агрессивной переговорной практике. Частые ошибки потребителей связаны еще и с объективной фактической и юридической сложностью данных отношений.

На описанную ситуацию европейский законодатель реагирует Директивой 2008/122/EC "О защите потребителей в отношении определенных аспектов договоров таймшера, договоров о долгосрочных туристических продуктах, а также договоров по перепродаже или обмену [таймшеров]". Под "договором таймшера" понимается при этом "договор продолжительностью более года, посредством которого потребитель возмездно приобретает право использовать одно или несколько мест проживания в течение двух и более периодов" (подп. "a" п. 1 ст. 2). "Договор о долгосрочном туристическом продукте", выполняющий аналогичную хозяйственную функцию, определяется как "договор продолжительностью более года, посредством которого потребитель, главным образом возмездно, приобретает право на скидки или иные льготы относительно места проживания, независимо от того, связаны ли с этим транспортные или иные услуги" (подп. "b" п. 1 ст. 2). "Договор по перепродаже" - "договор, посредством которого предприниматель возмездно оказывает поддержку потребителю в отчуждении или приобретении таймшера или долгосрочного туристического продукта" (подп. "c" п. 1 ст. 2). "Договор по обмену" - "договор, посредством которого потребитель присоединяется к системе обмена, открывающей этому потребителю доступ к местам проживания или иным предоставлениям в обмен на обеспечение временного доступа других лиц к льготам, вытекающим из прав, основанных на договоре таймшера, стороной которого является этот потребитель" (подп. "d" п. 1 ст. 2).