sbornik_lecture_2009_filosofiya

человека. Первые имеют отношение к его внутреннему миру, вторые регулируют внешние формы жизни.

Монтескье был одним из первых европейских мыслителей, кто вслед за Локком увидел в гражданском обществе социальное поле, где сталкиваются интересы человека и гражданина и где взаимодействие и независимость социальных институтов связаны с исторической формой развития государства и общества.

Второе направление представлено Д. Локком, который усматривал в гражданском обществе развитую сеть ассоциаций, отражающих частные интересы индивидуумов,

связанных между собой законными отношениями. Этот процесс представлялся Локку интеграцией общественной сферы демократическим путем с постоянными ссылками на договорные отношения заинтересованных сторон. Таким образом, для Локка гражданское общество выступало такой сферой, где господствует общность разделенных ценностей,

базирующихся на многообразных ассоциациях граждан. Такие добровольные объединения граждан формируют мотивы своего участия в ассоциациях,

преимущественное значение которых связано с преодолением экономических неурядиц.

Следует подчеркнуть, что такие представления получили развитие и сложились в традицию либерального республиканизма, начиная с Дж.Локка, через учение Жан-Жака Руссо об общественных договорах вплоть до X. Аренд.

Джон Локк придавал большое значение государству в системе политических или гражданских отношений. Если у Монтескье целью государства являлась охрана собственного существования, а развитие общества рассматривалось как поиски формы своего внутреннего равновесия, гарантией которого выступала свобода граждан с их последующей поддержкой друг друга в форме договоров между собой, то у Локка несколько иная интерпретация понятия государства и свободы. По Локку, государство,

некое "новое тело", имеющее прерогативы различных прав, превосходящих права отдельной личности, поскольку само государство образуется на основе общественных отношений, существующих еще в естественном состоянии.

Почти у всех теоретиков общественного договора понятие "естественного состояния" трактуется как некая мыслительная конструкция, которая не знает государственных или иных форм принуждения, и Локк выражает как бы общую точку зрения, что в таком состоянии люди по своей природе равны друг с другом. Локк,

например, считал, что в таком состоянии имеются общественные отношения, другие сторонники теории общественного договора отрицали такие отношения, в частности,

Руссо называл людей в таком состоянии "счастливыми животными". Переход локковских общественных отношений в государство порождает его новую цель - защиту

самого общества, где народ, составляющий его целое, является сувереном, с помощью которого государство и становится инструментом политики. Поэтому Локк и говорит о

"гражданском правлении" наряду с гражданским и политическим обществом, что по сути дела представляет терминологическую альтернативу, а по существу локковское гражданское и политическое общество совпадали.

Локк как сторонник общественного договора обосновывает свой тезис следующими соображениями: люди по своей природе свободны, а исторические примеры показывают, что те государства, которые возникли на земле, брали свое начало из этой основы и были созданы соглашением людей. Они-то и являются первоначальным правом и источником как законодательной, так и исполнительной власти, а равно и самих правительств и гражданских обществ. Основной смысл в рационализации действий всех систем политической власти и гражданских институтов у Локка исходит из его понимания свободы. Локк считал, что человек может располагать и распоряжаться как угодно своей личностью, своими действиями и всей своей собственностью, т.е. свобода понимается Локком как условие "владения собственной личностью". Реализация этих .целей возможна только в рамках гражданского общества, сама идея такого политического гражданского общества сводится к пониманию, что абсолютная или деспотическая власть есть следствие естественного состояния, которое не является политико-правовым и на этом основании не должно быть представлено в качестве элемента гражданского общества.

Локк определяет структуру политического управления в гражданском обществе.

Это должно быть правление большинства. Только оно имеет право и основание учреждать правительства для тех, кто объединяется в гражданские общества в соответствии с заключенным договором. Его принятие есть акт отрицания естественного состояния или естественного объединения. И, наконец, это большинство имеет право применять силу в

случае нарушения государством условий общественного договора.

Таким образом, несмотря на некоторые различия в функциях государства в гражданских обществах, концепции Локка и Монтескье были базовыми социологическими обоснованиями нового взгляда на развитие общественных образований в рамках возникающей культуры Нового времени и наследующей ее эпохи Просвещения. Общего в этих концепциях, кроме отмеченного, было и то, что обе они выступали против теории общественного договора Т. Гоббса. Монтескье вообще считал, что гоббсовская модель общественного развития как "войны всех против всех" (кстати сказать, у нас утвердилась традиция неправильного перевода этой формулы: у Гоббса она звучит как "война каждого

- против каждого") противоречит природе человека. По Монтескье, человек не может быть врагом человека, а значит и не может быть источником войны. Война явление

социальное, наряду с неравенством, она является сущностью общества, а не человека, и

политики должны стремиться не к искоренению войны, поскольку это невозможно, а

лишь к нейтрализации ее последствий.

У Локка иные представления о природе человека, но он также был противником гоббсовского понимания естественного состояния как состояния войны. Антропология Локка уже в полной мере фиксировала тенденции или, вернее сказать, интенции философии Нового времени, которая стремилась определить общественное целое как нечто универсальное, "очищенное" от субъективных оттенков и случайностей,

отражающих лишь свойство вещи как таковой. И хотя в философии Гоббса такое понимание модели общественного развития вполне соответствовало духу времени, но сама идея общественного договора звучала по-иному. Уже в самом названии его главного труда "Левиафан, или материя, форма и власть государства церковного и гражданского"

обозначен приоритет государства по отношению к гражданскому обществу. Церковь же в данном контексте является неотделимой частью этого общества, в котором политические и правовые вопросы соподчиняются антропологическим и моральным. В любом состоянии, естественном или общественном, эти последние измерялись в человеке Гоббсом как доминирующие и неизменные, ведущие к войне. К ним Гоббс относил:

соперничество, недоверие друг к другу, любовь к славе.

Уже в последующем, определяя политику как искусство, Гоббс выделял эти три свойства человека в том смысле, что их использование в политических целях вовсе не ведет к достижению благосостояния народа, но лишь дает возможность определить, кто друг, а кто враг, без чего, по мысли Гоббса, общество идет к разрушению и упадку.

Поэтому Гоббс считал, что, хотя природа побуждает людей стремиться к сближению друг с другом, но гражданские общества не простые собрания, а союзы, для создания которых необходимы договоры и верность им. А эти договоры вытекали из "природной социальности" человека, которая противоречила положению, по которому человек от рождения склонен жить в обществе.

Гоббс считал, что равенство людей вытекает из их природы и согласно ей "каждый получает право на все". Гоббсовский человек в естественном состоянии свободен в том смысле, что любой поступок по отношению к кому бы то ни было не может считаться несправедливым, ибо в естественном состоянии нет ни гражданских, ни божественных законов. В таком состоянии просто невозможно согрешить против Бога или совершить преступление. Но поскольку человек имеет право на все, то это и ведет "к войне каждого против каждого".

У Гоббса в естественном состоянии нет общественных институтов, которые гарантировали бы выживание человека в обществе. Как в естественном, так и в общественном состоянии главным двигательным мотивом человека является страх. Это есть основание государства и позиции личности в нем. Гоббс видел в организации общества силу, и эта сила составляет главный принцип гражданского общества, согласно которому в государстве каждый подчиняет свою волю другой воле, будь то воля одного человека или одного собрания. В таком объединении разум обладает правовым полем и является естественным законом, непосредственно данным человеку. Что же касается закона Христа, то он в такой же степени естественен, в какой и божественный.

Естественным он называется потому, что установлен Священным Писанием, а не законом природы. Установив таким образом онтологическое и теологические тождество естественного закона разума, политики, морали и права, Гоббс объявил государство одновременно и гражданским лицом. Вследствие этого воля всех едина, а общество следует рассматривать как одно лицо и в качестве такового отличать ото всех частных лиц. Где же граница этих различий?

Как частное лило, индивид оперирует лишь своей выгодой, своим интересом,

который вытекает, из его способности встать на место другого человека. Как гражданское лицо, он образует нечто целое и это целое, некое политическое состояние, а точнее

"гражданин государства" вынуждает людей заключать общественный договор. Но для сохранения порядка одного договора недостаточно. Необходимо еще такое соглашение,

при наличии которого права всех переносятся на одного. С этим связано подавление

"частных интересов" единой волей гражданского государства. В результате этого перехода происходит разрыв между естественной природой человека и тем искусственным миром, который он создал. И этот мир в политическом смысле рождает этого великого Левиафана, т.е. деспотическое государство или того смертного Бога,

которому мы под владычеством бессмертного Бога обязаны своим миром и своей защитой.

Таким образом, подлинный гоббсовский смысл образования гражданского общества в лице сильного государства связан прежде всего с тем, что люди по своей природе не испытывают уважения друг к другу и нуждаются в сильном государстве,

чтобы защитить не только свои интересы, но и предотвратить всеобщее насилие.

Такую безопасность личности может обеспечить только современное государство,

которое способно предотвратить "горизонтальное насилие" равенством людей перед законом, а не по природе, как у Гоббса, независимо от национальности, расы,

религиозных и политических убеждений. Гоббс был прав, когда считал, что самым

высочайшим преступлением является преступление против человеческой жизни. Гоббс даже освобождал от ответственности того солдата, который по приказу государя начинал войну. Солдат имел право разорвать заключенный договор, ибо его нарушил не он, а сам глава государства.

Среди других течений философской и политической мысли, связанных с теорией общественного договора, выделяются концепции гражданского общества Жан-Жака Руссо и Иммануила Канта. Основная идея Руссо сводится к тому, что сфера гражданского общества образуется в результате перехода людей из естественного состояния в гражданские объединения посредством заключенных договоров.

Руссо выделяет два аспекта такого перехода: экономический и политический. В

первом случае образуется частная собственность как результат огораживания и присвоения земли. Первый, кто напал на эту мысль - огородить участок и сказать "Это мое", и нашел людей достаточно простодушных, чтобы этому поверить, был истинным основателем гражданского общества. Так Руссо определяет границы этого обмана. В

результате огораживания появляется неравенство, закрепленное впоследствии политическим путем. Экономическая несвобода была перенесена на политическое неравенство и несвободу. Теперь государство абсолютизирует гражданское состояние человека. Возникшее на такой основе соглашение между всеми членами догосударственного сообщества гражданское общество относится теперь к понятию государства и пользуется защитой его законов.

Именно потеря естественной свободы, считал Руссо, привела людей к необходимости заключить общественный договор. Так была создана особая форма ассоциации, которая защищала и ограждала всей общей силой личность и имущество каждого из ее членов. Благодаря такой организации каждый, соединяясь со всеми,

подчиняется, однако, только самому себе и остается столь же свободным, как и прежде.

Эта ассоциация, некогда именовавшая себя гражданской общиной, ныне именуется республикой или политическим организмом. Что до членов ассоциации, то они в совокупности получают имя народа, а в отдельности называются гражданами, как участвующие в верховной власти, и подданными, как подчиняющиеся законам государства. Отсюда следует, что исходным принципом самой идеи гражданского общества в рамках общественного договора является собственность, которая защищается государством. По логике вещей государство должно бы отрицать свободу собственности как стихию, делающую невозможной посредническую роль между государством и личностью, почему Гегель и критиковал теоретиков общественного договора, которые не проводили границы между государством и обществом.

По Руссо, суверенный народ сам по себе гражданское общество, а в рамках государства он уже реализует всеобщую волю. В то же время гражданское общество должно выражать воли частные и групповые, что, конечно, не совпадает с функциями суверенного народа. Как отметил Ю. Хабермас, Руссо представлял себе конструирование народа-суверена как некий экзистенциальный акт социализации, посредством которого все обособленные индивиды превращаются в граждан государства. По Руссо граждане государства суть члены одного коллективного тела и выступают как субъекты законодательной практики, освобождающиеся от отдельных интересов, от интересов частных лиц, которым подобает только подчиняться законам. Вряд ли такой отказ от частных интересов в принципе возможен. Ведь допускать такие республиканские добродетели реалистично только в человеческом общежитии с нормативным консенсусом. "Чем менее сопряжены между собой отдельные воли и воля всеобщая, т.е.

чем менее сопряжены между собой нравы и законы, тем более возрастает принудительная власть", - пишет Руссо. Это вносит путаницу в сам характер выполнения законов.

Руссо утверждает, что христианская религия в своем стремлении к духовному отделила теологическую систему от политической, отчего государство перестало быть единым. Возникла проблема: кому повиноваться, светскому государству или священному?

В этих особенностях заложены все последующие противоречия между государством и обществом, суверенным народом, как высшим выражением общей воли, которой индивид делегирует свои полномочия, между частными и групповыми интересами. Хотя Руссо говорит, что в случае нарушения общественного договора индивид полностью освобождает себя от каких-либо обязательств, но поскольку сама индивидуальная воля неразрывно связана с общественным целым, то в действительности Руссо призывает такую свободную личность подчиняться общим требованиям. И таким образом частные волеизъявления граждан оказываются фикцией, а сама сфера гражданского общества может быть расценена как жесткая формализованная структура самодвижения ассоциации граждан. Для Руссо гражданское общество, если рассматривать его с позиций естественного состояния, - это путь, преисполненный драм и потрясений, но в то же время это первый и обязательный шаг к процессу цивилизации и организованному сотрудничеству людей. Руссо верил, что переход от естественного состояния к состоянию гражданскому производит в человеке заметную перемену, изменяя его поведение инстинктами на справедливость и придает его действиям нравственный характер.

Дальнейшую разработку идей Просвещения в теории общественного договора и свободы в гражданском обществе мы находим у Канта. Иммануил Кант как последователь и ученик Руссо больше всего уделил внимание свободе как автономии

народа. По Канту свобода характеризуется как равное участие всех в практике законодательства. При этом законодательная власть может принадлежать только объединенной воле народа. Таким образом всякое право должно исходить от этой воли и она есть основание поступить с кем-то не по праву. Кант соединяет практический разум и суверенную волю, права человека и его свободу. И чтобы свобода как естественное состояние человека не была фиктивной, законодательная практика предписывает разумную структуру, в соответствии с которой практика народного суверенитета обеспечивает одновременно и права человека. Кант считал, что целью республиканского государства является обеспечение правовых норм как требование свободы и правового равенства как важного момента существования самого государства.

Кант допускал, что между государством и индивидом заключается что-то напоминающее договор, по которому личность соглашается на определенные ограничения своей свободы и обязуется подчиняться общим установлениям государства, а государство в свою очередь обеспечивает безопасность человека и его собственности, ибо, по Канту,

гражданская свобода - это, кроме всего, еще и право собственности и ограниченная общей волей моральная свобода. В этом смысле воля, определенная моральными основаниями,

не остается внешней по отношению к разуму. Кант полагал, что практический разум способен определять норму, которая служит тем, кто находит в ней общий интерес. Кант,

правда, придавал слишком большое значение автономной воле. Ю. Хабермас прав, говоря,

что Кант спутал автономную волю с волей всемогущего, ибо вопрос "Что я должен делать" меняет свой смысл и свою норму, как только мои действия затрагивают интересы других людей.

Что же касается гражданского общества, то кантовская модель прямо вытекает из теории естественного права, по которому гражданское состояние выступает как форма политического правления и является частью общественного договора. Особенность кантовской модели состоит в том, что философ придавал большое значение моральному аспекту состояния человека. Второе обстоятельство связано с кантовским пониманием универсальных законов, имеющих всеобщее действие. Законы эти Кант выводит не из состояния общества, а рассматривает их как результат природного предназначения человека, имеющего свою цель. Смысл этой цели Кант сводит к понятию "высшая культура". По мнению философа, ее можно достичь через гражданское общество,

правопорядок, как логический результат необщительности и соперничества людей, и труд.

Что же касается самого гражданского общества, то у Канта его политические и социальные аспекты не представляют из себя целого. Оба эти элемента Кант

рассматривает как универсальное общество, где человек подавляет свой неистребимый эгоизм и таким образом определяет свою цель в гражданских отношениях.

У Канта нет организационных форм и структур гражданского общества. Акцент ставится на самоопределение и поведение личности. Надо сказать, что Кант растворяет гражданское общество в социально-политическом состоянии. По мысли философа всякая общественная практика сопряжена с эмпирическим опытом, но-из опыта выводится лишь история, а не природа самого человека. Поэтому структура общества у Канта выглядит как некое юридически гражданское (политическое) и этически-гражданское состояние,

объединенное в рамках государства. При этом понятие государства сводится к обществу людей, повелевать и распоряжаться которыми не может никто, кроме самого государства.

Поэтому всякая попытка привить его, имеющего, подобно стволу, собственные корни, как ветвь, другому государству, означает превращение моральной личности в вещь и противоречило бы идее первоначального договора, без которого нельзя мыслить никакое право на управление народом.

Сама же по себе гражданственность может образовать общество, но это будет не то рациональное и действительное общество, к которому обращает свои мысли философ. И

даже если такое общество в своей основе будет демократическим, оно имеет слабое основание быть разумным по двум причинам: во-первых, природа правительств такова,

что любая форма демократии неизбежно трансформируется в деспотизм, а во-вторых,

люди в своих стремлениях не выходят за пределы индивидуальных интересов. Поэтому в своих последних заметках Кант настаивает на модели гражданского общества по типу платоновского идеального государства. Основное требование к такому обществу -

требование добродетели.

Добродетельные индивиды - это те, которые видят в других гражданах равные нормы поведения и добровольно подчиняются моральному закону, максима этого закона гласит: все действия, относящиеся к праву других людей, несправедливы, если их максима несовместима с публичностью. Отсюда: действуй таким образом, чтобы ты был публично видим, мог бы быть уважаем, терпим и любим. Вторая сторона касается не добродетели, а

законопослушания, которое должно изменить сам характер долга человека. В

противоположность законному долгу, который Кант расценивал как долг ради самого долга, понимание долга как гражданского принуждения (а именно - не выполнять желание тех, кто имеет право на награды, но получает их с нарушением морального закона)

должно иметь последствия альтруистических и благотворительных действий, заложенных в природе человека наряду с эгоизмом и агрессией. Поскольку Кант уделял внимание, в

основном, действию морального закона, то гражданское общество может рассматриваться лишь как условие для реализации природных задатков человека.

Литература:

1.Руссо Ж.Ж. Общественный договор или начало политического права. М.,1906.

2.Монтескье Ш. О духе законов. - В кн.: Монтескье Ш. Избранные произведения.

М.,1955.

3.Локк Д. Два трактата о правлении. - В кн.: Локк Д. Сочинения. В 3-х тт. Т.З.

М.,1988.

4.Гоббс Т. Левиафан. - В кн.: Гоббс Т. Избранные произведения. В 2-х тт. Т.1. М.,1965. О гражданине. Там же. Т.2.

5.Будов А. И. Особенности преподавания философии религии в медицинском ВУЗе. -

Вкн.: Проблемы преподавания философии в высшей школе. М.,1996. С.241-244.

А.М. Блок

Устарел ли Кант? А.М. Блок

Творчество Иммануила Канта (1724-1804 гг.) знаменует начало нового этапа в развитии европейской теоретической мысли Нового времени, этапа классической немецкой философии. Проблемы, поставленные великим германцем, не потеряли своей актуальности и в наше далеко отстоящее от XVIII века время. Чтобы принять это утверждение, следует разобраться в содержании фундаментальных кантовских идей.

Специфику философии как одной из форм общественного самосознания определяет теоретическая рефлексия культуры. Иначе говоря, проблемное поле философии, то есть то, что она изучает, еѐ предмет, составляют всеобщие способы креативной деятельности людей, преобразующих природу и создающих условия своего бытия. Результатом такой деятельности становится «окультуренная» («вторая») природа.

Основные философские понятия как раз и отражают общие принципы этой искусственной среды, или общественного бытия, формы его освоения и познания, а также те ценностные ориентации, которые определяют целесообразное отношение человека к миру, к обществу и к самому себе. Из такого определения логично следует заключение: историю философии можно и должно рассматривать лишь в контексте истории культуры, которая на каждом своѐм витке обуславливает особый смысл собственно философских проблем. Гегель в Предисловии к «Философии права» сказал об этом так: «Постичь то, что есть, - вот в чѐм задача философии, ибо то, что есть – есть разум. Что же касается отдельных людей, то уж,

конечно, каждый и без того есть сын своего времени; таким образом, и философия есть точно так же современная ей эпоха, постигнутая в мышлении». (1, с.16).

Исторический период, обусловивший появление немецкой философской классики,

начинается с первой половины XVIII в. Это было время, когда в Германии развернулось общенациональное культурное движение, направленное на пропаганду и развитие идей Французского Просвещения и английского свободомыслия. Именно последнее, выражая идеологию выступившего на историческую сцену «третьего» сословия, сформировало в своих странах буржуазное правосознание. К его основным принципам относились: 1.

требование превратить государственность из кастово-бюрократической системы власти в демократическую организацию; 2. апелляция к автономности личности. Человек в таком государстве должен освободиться от слепого преклонения перед политическими и религиозными авторитетами. Ответственность за свою жизнь он должен был полностью возложить на собственные плечи.