Глава 4. Изложение нормы права в статьях нормативного правового акта

Норма права как клеточка системы позитивного права излагается в определенных формах права, в большинстве случаев - в нормативных правовых актах. Традиционно форму права принято рассматривать как текстуальное, документальное выражение норм права. Формы права образуют определенную систему, в которую российскими учеными предлагается включать нормативные правовые акты, нормативные правовые договоры, правовые обычаи, а также принципы права <1>. В англо-саксонской правовой семье к числу форм права можно отнести и правовой (главным образом, судебный) прецедент. При этом следует поддержать идею различения источника и формы права <2>. Источники права целесообразно рассматривать как факторы, "творящие" право, его начала, то, из чего оно возникает, происходит. Формы права - это его внутреннее и внешнее выражение <3>.

--------------------------------

<1> См.: Ершов В.В. Правопонимание, правотворчество, правоприменение // Российское правосудие. 2008. N 5(25). С. 13, 14.

<2> См.: Там же, а также: Марченко М.Н. Источники права. М.: Проспект; Велби, 2005. С. 35 - 45.

<3> См.: Ершова Е.А. Источники и формы права в Российской Федерации: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2008. С. 8.

Отметим, что в отечественной литературе справедливо указывалось, что форма права выступает как организация, устройство его содержания, способы существования, проявления, упорядочения и функционирования такого содержания <1>. Указанное определение базируется на философском определении формы как способа организации, существования и выражения содержания объекта. При этом ряд авторов исходят из позиции различения внутренней и внешней форм права <2>. Внутренняя форма права рассматривается ими как его внутренняя организация, которая показывает системность права "изнутри" и проявляется в системе права. В свою очередь, внешняя форма права представляет собой систему нормативных, письменных документов, в узком смысле - систему законодательства, в более широком - систему традиционно обозначаемых как формы права институциональных образований, содержащих нормы права.

--------------------------------

<1> См.: Фаткуллин Ф.Н. Проблемы теории государства и права. Казань: Спектр, 2000. С. 175.

<2> См.: Шебанов А.Ф. Форма советского права. М., 1968. С. 23, 24, 45 - 50; Фаткуллин Ф.Н. Указ. соч. С. 176; Явич Л.С. Право и общественные отношения (методологические аспекты проблемы) // Проблемы теории социалистического государства и права. М., 1977. С. 114.

Таким образом, употребляя термин "формы права" в значении письменных, официальных документов, содержащих нормы права, мы подразумеваем прежде всего внешнюю форму права. Именно такие документы показывают, как нормы права организованы внешне, в соответствующих текстах. Однако трудно согласиться с тем, что нормативные правовые акты, нормативные правовые договоры, правовые обычаи отражают внутреннюю организацию права, которая существует объективно и зачастую не совпадает с организацией внешней. Об этом прежде всего говорит несовпадение структуры нормативных правовых актов с нормами и институтами системы права.

Если рассматривать соотношение системы права и системы законодательства, то увидим, что оно является проекцией взаимосвязи внутренней и внешней форм права. При этом проекцией условной и несколько упрощенной, которая, однако, учитывает, что большинство норм позитивного права в российской правовой системе сосредоточено в нормативных правовых актах, а не нормативных договорах и других источниках.

Вопрос об изложении норм права в статьях нормативных правовых актов вызван именно нетождественностью вышеуказанных систем, внутренней и внешней форм права. Организация текста нормативного правового акта имеет свою логику построения, отличную от структурообразующих доминант нормы права. Норма права как исходная целостность системы права со своей закономерной структуризацией ее элементов зачастую оказывается не очевидной в своей текстуально нормативной форме бытия (изложении).

Норма права как явление внутренней формы права являет собой исходную целостность в общей системе национального права. Сама норма права структурирована как объективными, так и субъективными факторами. Однако отдельные структурные элементы нормы права в своем обособленном состоянии, не обладая общесистемными свойствами, не способны реализовать функции нормы права как органической исходной целостности последнего.

Изложение нормы права в тексте нормативного правового акта также нельзя понять без уяснения того обстоятельства, что право системно, и именно в этой системности заложены свойства нормы права. Норму права невозможно ни уяснить, ни изложить, "выдернув" из подобной системы. Во внутренней форме содержание права проявляется прежде всего в виде общеправовых принципов и основанной на них системы отдельных отраслей, каждая из которых, в свою очередь, состоит из общеотраслевых принципов и системы определенных институтов, охватывающих тоже те или иные системы правовых норм со всеми их структурными элементами. Здесь же, кроме этих постоянных общностей, могут быть такие дополнительные структурные части, как подотрасли, генеральные институты, смежные институты, субинституты и т.д. Примерно такая внутренняя форма права, отчетливо обозреваемая в одной из множества плоскостей его содержания, также служит детерминантом изложения нормы права в самом тексте нормативно-правового акта. Подобная связь становится очевидной, когда имеем дело с отраслевыми кодифицированными актами (в первую очередь - кодексами).

В сложной и многоступенчатой системе норм, по общему признанию юристов, основным звеном служит выделение и систематизация отраслей права. Это представляется обоснованным, поскольку для общей теории права достаточно, если она подробно освещает эту систему на межотраслевом уровне, вырабатывает отправные положения о промежуточных, внутриотраслевых общностях и анализирует закономерную структуру первичной клетки собственного предмета - норм права.

Уяснение взаимосвязей внутренней и внешней формы права также основывается на том постулате, что все правовые общности (звенья) раскрываются непременно через общественные отношения. И отрасли, и подотрасли, и различные институты права везде трактуются как определенные системы норм, регулирующих ту или иную совокупность общественных отношений.

Первым критерием дифференциации норм права на отрасли выступает, как известно, предмет правового регулирования. Вторым по значимости системообразующим критерием в построении системы права является метод общего (нормативного) правового регулирования.

При этом следует иметь в виду, что и сам метод производен от предмета правового регулирования; особенности первого, в конечном счете, зависят от специфики и сферы проявления второго, а не наоборот. Хотя на выбор регулирующей подсистемой тех или иных средств, способов, приемов и форм регулятивного воздействия влияют многие величины, тем не менее из них первичными и наиболее устойчивыми служат своеобразные свойства самих организуемых отношений.

Метод правового регулирования среди факторов, обусловливающих единство и отраслевую дифференцированность элементов общей системы права, не только не заменяет предмета регулирования, но и находится в другом ряду, будучи фактором производного, вспомогательного порядка.

В числе средств, способов, приемов, форм воздействия, из которых слагается метод общего правового регулирования, нет таких, которые не встречались бы в любой отрасли права. При этом для каждой отдельной отрасли наиболее характерен определенный набор этих средств, способов, приемов и форм. Во всякой отрасли права имеют место нормы любого вида, структуры и т.п. Практически было бы невозможно ни установить отраслевую принадлежность многих норм, ни отграничить отрасли права друг от друга, если бы на первом месте среди системообразующих факторов находился метод общего правового регулирования.

Группировка норм права преимущественно по методу регулирования фактически связана с другой плоскостью внутренней формы права, где его система представлена совершенно иначе. В этом срезе на передний план системы выходят видовые общности этих норм независимо от их отраслевой принадлежности (скажем, комплексы норм обязывающих, управомочивающих, запретительных, представительно-обязывающих), затем внутри каждого из таких звеньев нормы дифференцируются по структурным особенностям (нормы двухчленные, трехчленные, четырехчленные), далее - по специфике гипотезы, диспозиции, санкции, цели и т.д. Такой аспект внутренней формы права имеет несомненное познавательное и практическое значение. Применительно к тематике главы подобное "построение" может иметь познавательную ценность применительно к анализу текстов нормативных правовых актов межотраслевого характера. Последний зачастую присущ большинству подзаконных нормативно-правовых актов.

Как мы отметили выше, в юридической литературе традиционно ставится вопрос о соотношении отраслевой системы права и системы нормативных правовых актов (системы законодательства). При этом обнаруживается, что система права и система законодательства в одних отношениях характеризуются едиными чертами, в других - значительными различиями. Как общие, так и отличительные моменты присущи уже соотношению нормы права и относительно самостоятельного подразделения (статьи, параграфа, главы, раздела и т.п.) нормативного правового акта.

В одних случаях эти образования по объему и структуре совпадают: скажем, одна статья закона исчерпывается одной нормой, содержащей все необходимые элементы той или иной нормы права. Но нередко бывает иначе. Одна и та же норма может содержаться в двух и более нормативных правовых актах, изданных на разных уровнях общего правового регулирования. В одной статье закона возможны несколько нормативных правовых предписаний. Норма права подчас "собирается" из ряда нормативных предписаний. В одном нормативном правовом предписании могут находиться некоторые элементы ряда норм права и т.д. Следовательно, применительно к первичным ячейкам права рассматриваемая проблема не имеет единого решения, последнее зависит от особенностей приемов выражения регулирующей подсистемой официальной в тексте нормативного правового акта.

Не только в любой отрасли или институте права, но и во всяком нормативном правовом акте безотносительно к его отраслевой принадлежности возможны самые различные виды норм права. Факторы, от которых зависит система норм по их видам, существенно отличаются от обстоятельств, которыми обусловливается система нормативных правовых актов. Если брать систему российского права в той плоскости, в которой отражается иерархия юридической силы норм права, то она тоже несколько отличается от системы нормативных правовых актов в соответствующем срезе. Нормы одной и той же юридической силы могут содержаться в разных нормативных актах (например, в инструкции, приказе или в положении, изданных руководством одного и того же ведомства). В то же время в одном нормативном правовом акте возможны нормы права разной юридической силы, например в своде законов страны.

В юридической литературе нередко выдвигалось требование, чтобы кодификация осуществлялась "в строгом соответствии с отраслями права" <1>, выражала "юридическое своеобразие и содержание соответствующего подразделения системы права" <2>. Оно, по-видимому, справедливо лишь постольку, поскольку имеются в виду отраслевые и внутриотраслевые (например, Кодекс РФ об административных правонарушениях) сводные нормативные правовые акты, которые действительно строятся сообразно с чертами отрасли или института права. Если же речь идет об остальных видах и разновидностях систематизации нормативного правового массива (инкорпорации, консолидации, комплексной и всеобщей кодификации), то подобное предложение в общем виде оказывается не вполне обоснованным.

--------------------------------

<1> О понимании советского права (Обзор) // Сов. государство и право. 1979. N 2. С. 288.

<2> Алексеев С.С. Проблемы теории права: Курс лекций. В 2-х т. Свердловск, 1973. Т. 2. С. 106, 107.

Система права, несомненно, оказывает влияние на построение системы законодательства. Однако на последнюю влияет ряд дополнительных факторов объективного и субъективного порядка, в том числе многослойность самих регулируемых общественных отношений, та или иная направленность воли законодателя, множественность правотворческих органов на разных уровнях, своеобразие звеньев и процессов государственного управления, интересы обеспечения последнего компактным нормативным правовым материалом, квалификации кадров, достигнутый уровень юридической техники и правореализации. Фактически отрасли права и отрасли законодательства никогда полностью не совпадают ни по количеству, ни по наименованиям, ни по конкретной структуре. Отрасли системы законодательства не в любой плоскости и не во всех элементах бывают адекватными отраслям права.

Связь системы права и системы законодательства может быть рассмотрена и в категориях взаимной причинно-следственной зависимости. С одной стороны, отрасли права предопределяют существование отраслей законодательства, с другой - бурное развитие того или иного института законодательства может привести к появлению новой отрасли системы права.

Нормы права, как отмечалось выше, чаще всего излагаются в статьях нормативных правовых актов. Тексты последних часто имеют относительно обособленные подразделения в виде частей (например, части первая - четвертая ГК РФ, части первая и вторая НК РФ), разделов, глав, параграфов, статей, их частей, пунктов и отдельных завершенных предложений. В связи с этим возникает вопрос об их соотношении с нормами права. Его правильное решение имеет значение как в познавательном, так и в практическом планах. В познавательном - в целях не смешивать разные правовые явления, в практическом - не принимать за целостную норму права какую-либо ее часть или, напротив, то, в чем содержатся элементы двух и более норм.

Деление объемных нормативных правовых актов на части, разделы, главы, статьи (параграфы) и на их части или пункты обусловливается преимущественно такими факторами, как сложность состава регулируемого комплекса общественных отношений и правила правотворческой техники. Например, часть первая Гражданского кодекса РФ (ГК РФ) регулирует общие отношения, касающиеся участников гражданского оборота, организационно-правовых форм юридических лиц, правового режима имущества, представительства, сделок, обязательств и заключения, исполнения, изменения или расторжения любого договора, часть вторая - отдельные семейства и виды договоров, расчеты, внедоговорные обязательства и совместную деятельность в виде простого товарищества. Внутри каждой части этого ГК РФ есть разделы, состоящие из глав со статьями, многие из которых имеют части и пункты. Однако ни одно из этих подразделений ГК РФ не может отождествляться с какой-либо целостной гражданско-правовой нормой, хотя из каждого из них извлекаются те или иные элементы норм гражданского права.

Подобная же картина характерна и для других кодифицированных и иных нормативных правовых актов, отдельные структурные части которых не совпадают с какой-либо целостной нормой соответствующей отрасли права ни по объему, ни по структуре.

Бывает, что разные элементы одной нормы излагаются в нескольких статьях закона или подзаконного нормативного правового акта, как это сделано, скажем, в части первой НК РФ, в ст. 34, 36, 87, 89 которого определены субъекты выездных налоговых проверок, в ст. 86, 89 - основания и сроки таких проверок, в ст. 31, 32, 33, 34, 89, 91, 92, 93, 94, 100 - полномочия проверяющих, в ст. 35 - их ответственность за неправомерные действия и причиненные убытки.

Возможен противоположный вариант, когда в одной статье закона содержатся элементы двух и более норм права. Статья 37 УПК РФ, к примеру, объединяет гипотезы и диспозиции норм, регулирующих полномочия прокурора в процессе уголовного судопроизводства.

Ввиду логической взаимосвязи между различными нормами, обусловленной переплетением упорядочиваемых ими общественных отношений, порой объединяются их гипотезы и указания на субъектные составы. Еще чаще санкции, рассчитанные на обеспечение различных норм, сосредоточиваются в какой-либо одной статье нормативного правового акта (скажем, ст. 15, 395 ГК РФ, предусматривающие возмещение убытков и применение штрафных мер и т.д.).

Эти обстоятельства обусловлены прежде всего требованиями юридической техники правотворчества; они еще раз подтверждают тезис о том, что нельзя искать каждый раз в нормативном правовом массиве целостную структурированную клетку права, своеобразное право в "миниатюре". Однако эти обстоятельства никоим образом не говорят и о том, что в современных условиях, когда усиливается специализация нормативных правовых предписаний, общая конструкция нормы права теряет свои реальные очертания, превращается все больше в сугубо логическую категорию.

Подробное обращение к вопросу о соотношении систем права и законодательства, а также об изложении норм в статьях нормативных правовых актов позволяет нам высказать тезис о необходимости различения нормы права и нормативного правового предписания как смежного с нормой правового явления.

В тексте любого нормативного правового акта всегда содержатся определенные предписания, если под последними понимать относительно законченные формулировки (предложения). Подчас они носят индивидуальный характер, будучи адресованы одному субъекту права с конкретным заданием разового порядка. Это индивидуальные правовые предписания, направленные на индивидуальное правовое регулирование и соответственно лишенные общего (нормативного) значения.

Относительно завершенные формулировки в тексте закона или подзаконного нормативного акта, носящие общий характер, образуют нормативные правовые предписания и находятся в одной плоскости с нормой права. При этом, однако, весьма важно, чтобы такие предписания либо содержали все необходимые элементы соответствующей нормы права, либо, по крайней мере, были "привязаны" к ним.

Об этом приходится говорить особо потому, что в последние годы в нормативных правовых актах все чаще встречаются декларативные предписания, оторванные от конкретных жизненных ситуаций, от полномочий, прав и обязанностей участников определенных общественных отношений, свидетельствующие только о намерениях и, по сути, ничем не обеспеченные. Называть их нормативными правовыми предписаниями можно разве только по месту расположения, т.е. лишь потому, что подобные формулировки оказались не только в преамбулах, но и в содержательной части нормативных правовых актов. Но даже в таком случае искать в них элементы нормы права и искусственно привязывать их к этим элементам - занятие бесплодное.

Говоря о нормативных правовых предписаниях, следует согласиться с тем, что они представляют собой элементарно завершенные формулировки-веления в тексте закона или подзаконного нормативного акта, единство общеобязательного веления и его внешнего словесно-документального выражения в таком тексте <1>. Ими обозначается логически завершенное нормативное положение, прямо сформулированное в каком-то относительно обособленном подразделении нормативного правового акта. Тем не менее нельзя отождествлять их с нормами права и прежде всего потому, что в отличие от норм, составляющих клеточку системы позитивного права, нормативные правовые предписания олицетворяют собой единение внутренней и внешней форм права, то есть властного веления и законченной формулировки в письменном тексте, документе.

--------------------------------

<1> Алексеев С.С. Структура советского права. М., 1975. С. 22; Фаткуллин Ф.Н. Проблемы теории государства и права. Казань, 1987. С. 223.

Полагаем, близкой к нашей является позиция, в соответствии с которой нормативно-правовое предписание рассматривается как текстуальная (письменная) форма выражения норм права. Понятия "норма права" и "нормативно-правовое предписание" соотносятся как содержание и форма. Обоснование данного вывода содержится в диссертационном исследовании М.Л. Давыдовой <1>. Однако заметим, что в такой трактовке происходит полное отождествление нормативного правового предписания и формы права. С нашей точки зрения, нормативное правовое предписание может выступать словесной формулировкой, частью текста. В этом проявляется единство внутренней и внешней форм права.

--------------------------------

<1> См.: Давыдова М.Л. Нормативно-правовые предписания в российском законодательстве: Дис. ... канд. юрид. наук. Волгоград, 2001. С. 144 - 154.

Нормативные правовые предписания могут быть композиционными (типичными, стандартными) и некомпозиционными (нетипичными, нестандартными). Если первые из них содержат в себе все необходимые элементы соответствующей нормы права, то для вторых это вовсе не характерно. В связи с этим справедливо утверждение В.М. Горшенева о том, что "в действительности не все нормативные предписания государства представляют собой классическую модель нормы права и потому нет достаточных оснований отождествлять многие из них с нормой права", что немало нетипичных нормативных предписаний "нестандартного характера, в которых отсутствуют те или иные свойства, признаки, моменты, объективно присущие классической модели нормы права" <1>. В таких случаях, естественно, норма права образуется из ряда взаимосвязанных нормативных правовых предписаний. Однако позиция данного автора тоже вызывает сомнения в той части, где нетипичные предписания расцениваются как существующие обособленно от норм права, входящие в содержание права наряду с ними. В действительности подобные предписания скорее служат тем материалом, из которого "строятся" соответствующие нормы права.

--------------------------------

<1> Горшенев В.М. Нетипичные нормативные предписания // Сов. государство и право. 1978. N 3. С. 113 - 115.

Именно та специализация среди нормативных правовых актов и их структурных подразделений, которая свойственна многим современным национальным правовым системам, скорее касается не самих норм права непосредственно, а нормативных правовых предписаний. В связи с усложнением предмета и пределов общего правового регулирования, обогащением и совершенствованием метода и техники такого воздействия происходят всевозрастающее "разделение труда" между различными подразделениями нормативных правовых актов и содержащимися в них предписаниями, процессы их дифференциации, конкретизации и интеграции. Но от этого, на наш взгляд, фактически не меняются ни организационная структура нормы права, ни суть и назначение отдельных ее элементов. Норма права применительно к тем отдельным общественным отношениям, которые ею регулируются, продолжает выполнять свою прежнюю служебную роль в целостном виде.

Как указывалось выше, в трудах некоторых отечественных ученых встречается термин "норма-предписание", наделяемый несколько другим смысловым значением. Он связан с расчленением единого понятия правовой нормы на "логическую норму" и на "норму-предписание", подразумевающим под первым из них выявляемое логическим путем общее правило, воплощающее органические связи между нормативными предписаниями, под вторым - элементарное, логически завершенное государственное веление, непосредственно выраженное в тексте нормативного юридического акта <1>. При таком подходе любая завершенная формулировка законодателя считается нормой-предписанием, если даже в ней выражено лишь одно единственное слагаемое (скажем, гипотеза или указание на субъектный состав) нормы права или, наоборот, содержатся какие-либо элементы одновременно двух и более норм.

--------------------------------

<1> Алексеев С.С. Общая теория права. М.: Юрид. лит., 1982. Т. 2. С. 39, 42.

Казалось бы, такой подход не противоречит идее нормативных правовых предписаний. Однако представляется, что эта конструкция имеет ряд нежелательных последствий. Прежде всего нивелируются различия нормативных правовых предписаний, с одной стороны, композиционных, заключающих в себе все возможные элементы целостной нормы права, с другой - некомпозиционных, лишенных этого свойства. Возводятся в ранг единых "норм" даже правовые предписания, олицетворяющие отдельные элементы различных правовых норм. В итоге происходит расчленение понятия нормы права на норму-предписание и логическую норму, которое выражает по существу лишь структурную организацию таких норм, без учета того, что нормативное правовое предписание и цельная норма права могут различаться качественно. Не учитывается при этом и то, как мы отмечали выше, что норма права содержательно выступает предписанием, исходящим от государства.

Далее, происходит отрыв друг от друга "живых частиц" правовой ткани ("норма-предписание") и существующих между ними первичных связей ("логическая норма") без должного учета того, что речь идет как раз о связях, присущих именно этим частицам благодаря определенным их свойствам и поэтому от них неотделимых. К тому же как нормы права, так и "нормы-предписания" характеризуются в качестве первичных, исходных клеток (единиц) права <1>. При этом такая характеристика не распространяется на "логические нормы". Во-первых, это создает впечатление о раздвоенности содержания права, о его образовании из системы норм права и "норм-предписаний", во-вторых, формирует представление о том, будто первичные клетки права представлены в его собственном содержании без их объективно существующих взаимосвязей, в-третьих, ведет к известному смешению формы и содержания права, поскольку "нормами-предписаниями" фиксируются и форма, и содержание подразделений права на первичном уровне его структуры <2>.

--------------------------------

<1> Алексеев С.С. Указ. соч. С. 34, 39, 40.

<2> Там же. С. 40.

Обращает на себя внимание также недостаточная обоснованность обстоятельств, в силу которых выделяется "логическая норма". Коль скоро речь идет об органических связях между реальными клетками права, то при их выявлении используются не только логические, но и другие необходимые методы исследования. Нецелесообразно обозначать юридические явления и объяснять их происхождение исключительно на основании используемого метода исследования. Подобно тому, как математические, физические, химические и биологические явления, выделяемые преимущественно логическим путем, не становятся от этого логическими категориями, объективно существующие связи между реальными правовыми установлениями не превращаются в "логическую норму" от того, что они выявлены именно логическим путем.

По-видимому, как расчленение единого понятия нормы права на "логическую норму" и на "норму-предписание", так и подмена или дополнение последним нормативных правовых предписаний не могут считаться плодотворными. Хотя категория "нормативное правовое предписание" была выделена при исследовании законодательных актов, т.е. внешней формы права, тем не менее с самого начала она олицетворяла и нормативные государственные веления, и их логически завершенное словесно-документальное изложение, т.е. и внешнюю, и внутреннюю формы права <1>.

--------------------------------

<1> Мицкевич А.В. Акты высших органов государства. М., 1967. С. 27 - 31.

Таким образом, норма права может по-разному излагаться в статьях нормативных правовых актов, что предопределяется множеством факторов: и закономерностями соотношения систем права и законодательства, и особыми правилами юридической техники, и пр. Норма права содержательно выступает как правило-предписание. Однако нормативные правовые акты могут содержать так называемые нормативные правовые предписания, которые не совпадают с нормами права. Нормативное правовое предписание являет собой единство текстовой формулировки и ее внешнего выражения в статье или пункте нормативного правового акта, т.е. внутренней и внешней форм права. Такое предписание может служить "строительным материалом" для норм, так как в конечном счете норма права может использовать в своем построении разные предписания, выражающиеся в правовых средствах.