Советская россия и западные державы в 1918–1923 гг.

В истории взаимоотношений Советской России и Запада в первые послевоенные годы отчетливо выделяются два периода 1) с 1918 по 1921 г. — период открытой военно-политической конфронтации; 2) с 1921 по 1923 г. — период перехода к нормализации отношений, к «мирному сосуществованию двух социально-политических систем».

Вооруженная интервенция стран Антанты началась еще весной 1918 г., когда английский десант под предлогом противодействия операциям германской армии высадился в Мурманске, а англо-японские войска заняли Владивосток. Однако широкомасштабные (с.110) венные действия были развернуты в 1919 г. В них участвовали 14 союзных государств (некоторые только номинально): Англия, Франция, США, Япония, Италия, Польша, Румыния, Чехословакия, Финляндия, Греция, Эстония, Латвия, Литва и Китай. Общая численность направленных в Советскую Россию иностранных солдат и офицеров составила 310 тыс. человек. Были определены три основные зоны операций: Дальний Восток и Сибирь (здесь действовал воинский контингент численностью в 150 тыс. человек); Юг России, Средняя Азия и Закавказье (130тыс. человек): северные районы Российской республики (30 тыс. человек). Одновременно державы Антанты и США оказывали огромную финансовую и военную помощь внутренним антибольшевистским силам, которая по разным данным оценивалась в 1,5–2 млрд. золотых руб., что было равнозначно всем зарубежным инвестициям в экономику дореволюционной России. В 1919–1920 гг. союзные державы совместно с белогвардейскими армиями предприняли три крупные акции, известные в истории как «три похода Антанты».

Первый из них проходил с марта по июль 1919 г. Главный удар наносила армия Колчака на Восточном фронте. Маршал Фош назвал это наступление «решающим» и добавил: «1919 год увидит конец большевизма». Итогом кампании стал разгром колчаковской армии. Победа рабоче-крестьянской Красной армии дала дополнительный толчок подъему демократического движения в странах Антанты под лозунгом «Руки прочь от Советской России!». Восстания солдат (на севере) и матросов (на кораблях французского флота на Черном море) ускорили начато эвакуации войск союзников.

Второй поход Антанты, названный У. Черчиллем «походом 14 держав», продолжался с июля 1919 по февраль 1920 г. Особые надежды руководители западных держав возлагали на добровольческую армию генерала А.И. Деникина, а также на малые европейские страны, граничившие с Советской Россией. Новое наступление, как и предыдущее, закончилось полным провалом. Деникинцы были разбиты. Малые страны, за исключением Польши, проявили нулевую активность. К началу 1920 г. все иностранные войска, кроме японских, покинули пределы советского государства. Красная армия, преследуя отряды Колчака, приостановила свое продвижение в районе Иркутска: советское правительство опасалось прямого столкновения с Японией. На Дальнем Востоке — от озера Байкал до Тихого океана — была образована Дальневосточная республика. Создание ДВР стало одним из самых удачных дипломатических маневров Советской России. Она (с.111) представляла собой буферное государство — формально независимое, но фактически управляемое из Москвы. «Крепкая связь двух республик обнаружилась после назначения на пост военного министра и главкома Народно-революционной армии ДВР командарма В.К. Блюхера.

Третий и последний поход Антанты в апреле–ноябре 1920 г осуществлялся силами Польши и белогвардейской армии генерала П.Н. Врангеля. «Начальник» Польской республики маршал Юзеф Пилсудский, выдвинув лозунг «создания Великой Польши от моря и до моря», 25 апреля 1920 г. отдал приказ о наступлении на Советскую Россию с целью «восстановления исторических польских границ». В результате к середине июля Польша оказалась на грани катастрофы: Красная армия подошла к Варшаве и Львову, а конный корпус комкора Г.Д. Гая занял Данцигский коридор и вторгся в пределы Германии. Однако в августе в ходе военных действий произошел перелом. Войска Пилсудского перешли в контрнаступление и наголову разбили три советские армии, включая легендарную I Конную под командованием С.М. Буденного. По заключенному 18 марта 1921 г. Рижскому мирному договору польская граница устанавливалась восточнее «линии Керзона», что означало присоединение к Польше западных частей Украины и Белоруссии, Поражение в советско-польской войне было обусловлено целым рядом причин: умело поставленной пропагандой о «большевистской угрозе» независимости Польской республики; масштабной военной помощью Польше со стороны держав Антанты; тактическими ошибками командования Красной армии и др. Однако решающим фактором стала порочность большевистской стратегической линии, явная переоценка сил мировой революции и столь же очевидная недооценка патриотических настроений в Польше. В.И.Ленин, проанализировав итоги советско-польской войны, пришел к выводу: «Патриотизм и национализм победили пролетарский интернационализм».

Горечь поражения от Польши скрасил крупный успех в последней на европейской территории России Перекопско-Чонгарской операции в ноябре 1920 г., в результате которой были разгромлены войска Врангеля и освобожден Крым. На завершающем этапе гражданской войны в 1921–1922 гг. были подавлены последние очаги сопротивления в Закавказье Средней Азии и на Дальнем Востоке. В октябре 1922 г. Народно-революционная армия ДВР после победы над белогвардейским генералом М.К. Дитериксом вошла во Владивосток. Незадолго до это японские войска покинули территорию Дальневосточной республики. (с.112)

В ноябре 1922 г. Национальное собрание ДВР объявило о воссоединении с РСФСР. Этими событиями завершилась и гражданская война, и иностранная интервенция. Советская Россия одержала историческую победу над силами внутренней и внешней контрреволюции, что объяснялось следующими основными причинами.

Определяющее значение имел внутриполитический фактор: поддержка советской власти большинством населения России. Только народ, веровавший в праведность и истинность социалистической идеи, мог победить в столь катастрофически тяжелых условиях. Достаточно напомнить, что в начале 1919 г. интервенты и белогвардейцы оккупировали около 75% российской территории, на которой проживало более 57% населения (82 из 143 млн. человек). Необходимо также подчеркнуть руководящую и мобилизующую роль партии большевиков.

Наиболее значимым внешним фактором явились острые противоречия союзных держав по вопросам средств и методов борьбы с «большевистской опасностью». Имея в виду эту причину, которую он ставил на первое место, В.И.Ленин отмечал: «Если бы Антанта смогла хотя бы десятую долю своей армии бросить против нас..., нам бы не удержаться».

Существенное влияние на исход гражданской войны в России оказало международное демократическое движение в защиту Советской республики. Только один пример: в рядах Красной армии и в партизанских отрядах сражались более 300 тыс. добровольцев-интернационалистов, т.е. по численности столько же, сколько западные государства и Япония смогли мобилизовать в свои армии для борьбы с Советской Россией. С окончанием гражданской войны начался новый этап — этап постепенной нормализации отношений между Российской республикой и союзными державами. Причем в этом направлении продвигались как та, так и другая сторона.

Что касается советского руководства, то оно приступило к детальной разработке концепции мирного сосуществования с капиталистическими странами, осознав невозможность реализации в Нижайшем будущем доктрины мировой революции. Советско-польская война показала, по Ленину, что «Европа не готова к революции» и поэтому «надо учиться сосуществовать с капитализмом». Принцип мирного сосуществования включат в себя два важнейших положения: во-первых, дипломатическое признание Советской России и развитие политических отношений при взаимном признании независимости, суверенитета и свободы в выборе строя; во-вторых, расширение торговых и экономических связей (с.113) на основе равенства и обоюдной выгоды. Учитывая тот огромный ущерб, который нанесла российскому хозяйству гражданская война, Ленин особо подчеркивал важность реализации второго положения: «Нам торговля с капиталистическими странами (пока они еще не совсем развалились), безусловно, необходима».

Правительственные круги западных держав в поисках нового подхода к решению «советской проблемы» руководствовались следующими суждениями. Во-первых, победа большевиков в гражданской войне убедительно показала, что военной силой «удушить советскую власть» невозможно. Вo-вторых, переход от «военного коммунизма» к новой экономической политике с допущением «капиталистических элементов» воспринимался на Западе как попытка возвратиться к «цивилизованному порядку вещей». В-третьих, далеко не последнюю роль играли соображения реальной политики, стремление вписать Советскую Россию в Версальско-Вашингтонскую систему международных отношений. В-четвертых, учитывались также и экономические интересы, желание восстановить свои позиции на российском рынке. В-пятых, определенное значение имело и то обстоятельство, что курс на мирное сосуществование встречал поддержку у демократической общественности западных стран.

Уже в 1920 г. обе стороны предприняли первые шаги по нормализации отношений. В феврале–августе этого года советское правительство добилось заключения соглашений о дипломатическом признании с прибалтийским странами. Подписанный первым 2 февраля 1920 г. договор с Эстонией Ленин, уподобившись Петру I, назвал «окном в Европу». В 1921 г. были заключены договоры с Ираном, Афганистаном, Турцией и Монголией, в которых содержались не только статьи об установлении дипломатических отношений, но и положения о расширении экономических связей, отказе РСФСР от всех прежних неравноправных соглашений, об оказании помощи странам Востока в их «борьбе против империализма». Эта акция значительно повысила международный престиж Советской России.

Со своей стороны, державы Антанты в начале 1920 г. отказались от экономической блокады Российской республики. Первым крупным торговым соглашением стал англо-советский договор, подписанный в марте 192! г. Постепенно международные экономические позиции РСФСР укреплялись. Если в 1920 г. она поддерживала торговые отношения с 7 государствами, то в 1923 г. – уже с 28. За этот же период внешнеторговый оборот Советской России увеличился с 24 до 276 млн. руб., т.е. в 11,5 раза. С июля 1921 г. стала реализовываться ленинская программа концессии. (с.114)

Наиболее острой во взаимоотношениях с Западом оставалась проблема аннулированных советской властью долгов и национализированной иностранной собственности. 28 октября 1921г. Народный комиссариат по иностранным делам направил правительствам пяти союзных держав ноту, в которой говорилось о готовности признать определенные финансовые обязательства по иностранным займам и кредитам при трех условиях: политическое признание советского государства; предоставление новых кредитов для восстановления разрушенного не без участия стран Антанты народного хозяйства; установление льготных условий для погашения довоенных долгов. Это заявление свидетельствовало об отходе советского правительства от жесткой революционно-классовой платформы к признанию общепринятых норм международного права.

Этапным событием в развитии отношений Советская Россия-Запад стала Генуэзская конференция по экономическим и финансовым вопросам, проходившая с 10 апреля по 19 мая 1922 г. Предыстория созыва этой конференции была такова. В январе 1922 г. в Канне состоялось совещание (конференция) Верховного Совета Антанты с участием представителей Германии и наблюдателей от США. Каннское совещание приняло решение провести в Генуе конференцию всех европейских государств с целью определения путей послевоенного хозяйственного восстановления Европы. В итоговой резолюции, одобренной в Канне, были выдвинуты два знаменательных условия. «Нации не могут присваивать себе право диктовать другим принципы выбора формы собственности, внутренней экономической жизни и образа правления. Каждая нация в этом отношении имеет право избирать для себя ту систему, которую она предпочитает». Это положение по форме и по существу органично вписывалось в концепцию мирного сосуществования. Другим важнейшим условием стало требование возврата иностранной собственности и признания долгов всех прежних правительств. Совершенно очевидно, что это требование адресовалось прежде всего Советской России. Верховный Совет Антанты направил послание правительству Российской республики с приглашением принять участие в конференции.

Партийно-государственное руководство России уделило самое серьезное внимание подготовке к первому в истории РСФСР крупному международному форуму. Было принято специальное Постановление ЦК РКП(б) «О задачах советской делегации в Генуе». Главная задача, согласно Постановлению, состояла в достижении (с.115) договоренности с западными державами о развитии взаимовыгодных экономических связей, а при благоприятной обстановке, и о нормализации политических отношений. Вопрос о долгах решался, с одной стороны, по-революционному («Ультиматумам мы не подчинимся»), но с другой стороны предполагалось провести в Генуе хитроумную дипломатическую игру. Ее смысл заключался в том, чтобы на претензии Запала ответить своими еще большими контрпретензиями. С этой целью была создана специальная комиссия по подсчетам задолженности царского и Временного правительств и исчислению ущерба, нанесенного народному хозяйству России за годы антисоветской интервенции. Подсчет, проведенный в кратчайшие сроки, показал, что задолженность составляла 18 млрд., 469 млн. золотых руб., а ущерб — 39 млрд., т.е. державы Антанты должны были заплатить Советской России в два раза больше, чем получить от нее.

Не менее ответственно к подготовке конференции отнеслись и лидеры союзных держав. Одним из важных этапов этой подготовки стала встреча английского и французского премьер-министров Д. Ллойд Джорджа и Р. Пуанкаре в Булони (Франция) в феврале 1922 г. По результатам их переговоров в марте того же года был составлен Лондонский меморандум, в котором выдвигались следующие требования к Советской России: признание ею всех финансовых обязательств бывших российских властей; реституция (восстановление прав) иностранной собственности или возмещение ее стоимости; принятие ответственности за все убытки от действий как советского, так и предшествовавших ему правительств. В меморандуме, который рассматривался как проект резолюции Генуэзской конференции, содержалась лишь одна уступка в пользу советского государства: все займы, полученные Россией после 1 августа 1914 г., считались погашенными после уплаты определенной суммы. Сравнительный анализ двух программ позволяет сделать вывод о том, насколько призрачными были шансы найти компромиссное решение. Торжественное открытие Генуэзской конференции состоялось 10 апреля в Зале сделок старинного дворца Сан-Джорджо. В ней приняли участие представители 29 европейских государств, 5 английских доминионов и наблюдатели от США. Советскую делегацию возглавлял нарком по иностранным делам Г.В. Чичерин.

В первый же день работы конференции было заслушано выступление Чичерина, который зачитал текст на французском и английском языках. Глава российской делегации акцентировал (с.116) внимание слушателей на трех основных позициях. Во-первых, впервые на официальном уровне были изложены принципы мирного сосуществования, которое, по словам наркома, не только возможно, но и «повелительно необходимо». В этой связи он выступил со следующим программным заявлением: «Российская делегация явилась сюда не для того, чтобы пропагандировать свои собственные теоретические воззрения, а ради вступления в деловые отношения с правительствами и торгово-промышленными кругами всех стран на основе взаимности, равноправия и полного и безоговорочного признания». Во-вторых, от имени правительства РСФСР Чичерин выразил готовность признать довоенные долги и преимущественное право за большинством иностранных собственников получить в концессию или аренду ранее принадлежавшее им имущество при условии признания советского государства де-юре, оказания ему финансовой помощи и аннулирования военных долгов и процентов по ним. Затем были названы впечатлившие аудиторию цифры о задолженности России и суммарного ущерба, нанесенного ей державами Антанты. В-третьих, советская делегация внесла на обсуждение конференции вопрос о всеобщем сокращении вооружений и обеспечении политических гарантий международной безопасности (ограничение всех видов вооружений; запрещение наиболее варварских форм ведения войны и применения средств массового поражения; периодический созыв европейских конференций и Всемирного конгресса мира; пересмотр Устава Лиги Наций на принципах равноправия, «без господства одних над другими»).

Лидеры западных держав единодушно отвергли советскую программу, определив содержавшееся в ней предложение по иностранной собственности как неприемлемое, а по долгам — как смехотворное. Не встретил никакой поддержки и план поэтапного разоружения; он был просто проигнорирован с доходчивым пояснением, что конференция посвящена совершенно другим проблемам. После этого в обсуждении русского вопроса сложилась патовая ситуация. Генуэзская конференция спокойно и скучно шла к своему безрезультатному финалу, если бы не настоящая сенсация, случившаяся 16 апреля 1922 г. В этот день делегации Германии и Советской России в пригороде Генуи Рапалло подписали договор, который вверг представителей держав Антанты в шоковое состояние.

Заключение Рапалльского договора имело свою краткую предысторию. Воспользовавшись тем, что Германия в целях (с.117) успешного противостояния державам-победительницам достаточно активно искала контактов с Россией, советская делегация предложила германским дипломатам провести сепаратные переговоры и подписать заранее заготовленный текст соглашения. При этом российские представители настаивали на немедленном ответе. После «пижамного совещания» германской делегации (события происходили накануне отхода ко сну) было получено согласие. Поздно вечером 16 апреля в советской резиденции Г.В. Чичерин и министр иностранных дел Германии В. Ратенау подписали знаменитый Рапалльский договор, в который вошли следующие положения: предусматривалось восстановление в полном объеме дипломатических отношений; Германия отказывалась от претензий в связи с национализацией ее государственной и частной собственности в РСФСР; Советская Россия обязалась не претендовать на спою долю репараций, взимаемых с Германии; стороны договорились содействовать развитию торговых и экономических отношений, руководствуясь принципом наибольшего благоприятствования.

Рапалльский договор имел чрезвычайно важное международное значение. Во-первых. Это было первое крупное равноправное соглашение, построенное на принципах мирного сосуществования государств с различным социально-политическим строем. Во-вторых. Советско-германский договор способствовал выходу России из дипломатической изоляции. В-третьих. Сближение Германии и Советской республики позволило укрепить позиции обеих стран в их борьбе против диктата держав-победительниц. В этом смысле договор явился значительным дипломатическим успехом как советской, так и германской внешней политики.

Обсуждение русского вопроса на Генуэзской конференции оказалось малопродуктивным: стороны так и не смогли выработать какое-либо компромиссное решение. Главная причина столь неутешительных итогов крылась в сохранявшемся жестком идеологическом противоборстве «двух лагерей», взаимном недоверии друг к другу. Большевистское руководство Советской России проводило курс на мирное сосуществование, сочетая его с политикой пролетарского интернационализма. Западные лидеры рассматривали новые внешнеполитические принципы большевиков как тактический ход, вызванный экономическими трудностями. Они считали, что после того, как с их же помощью советская власть окрепнет, она вновь начнет бескомпромиссную революционную борьбу с (с.118) империалистическим миром. По этим же мотивам безрезультатно завершилась и конференция экспертов в Гааге (июнь – июль 1922 г.). Советские представители в обмен на частичное признание долгов и компенсацию национализированной иностранной собственности в очередной раз потребовали предоставления кредитов и установления дипломатических отношений. Запад остался непреклонным.

Все это свидетельствовало о том, что предстоял еще длительный путь в поисках взаимопонимания и доверия. В.И.Ленин в свойственной ему аллегорической форме выразил эту мысль по-своему: «Мы и не мечтали о том, что вот — мы отвоевали, и наступит мир, и социалистический теленок рядом с капиталистическим волком обнимутся».

Вместе с тем конференция в Генуе, безусловно, заняла значимое место в истории межвоенных международных отношений. Во-первых, сам факт приглашения и переговоров с Советской Россией означал признание ее западными державами де-факто, что предполагало уже в недалеком будущем и признание де-юре. Во-вторых, это была первая серьезная попытка Запада наладить отношения с Российской республикой, чтобы вписать ее в Версальско-Вашингтонскую договорную систему и тем самым укрепить и стабилизировать послевоенной международный порядок.