Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:
6. Социол. поэтика.doc
Скачиваний:
80
Добавлен:
27.03.2015
Размер:
929.28 Кб
Скачать

Глава V проблема относительной самостоятельности художественного мышления и «бальзаковский парадокс» в работах классиков марксизма и в дискуссии 30-х гг. О методе и мировоззрении

1. Суть проблемы и предмет дискуссий. 2. Домарксистские и марксистские первоисточники о проблеме мировоззрения и творчества. 3. Дискуссия 30-х гг. о методе и мировоззрении.

1. Суть проблемы и предмет дискуссий

В вульгарно-социологическом литературоведении 20-х гг. чрезмерно преувеличивалась роль сознательной политики и субъективных факторов в художественном творчестве. Классовая принадлежность и политические позиции авторов выступали в качестве определяющих факторов результата творческого процесса. Субъект отождествлялся с объектом, стихийная классовость с сознательной партийностью. В ходе дискуссий о школе Переверзева и в процессе противоборства различных направлений литературоведения вульгаризаторские тенденции в литературоведении 20-х гг. становились все очевиднее. В их преодолении значительную роль сыграла публикация дотоле неизвестных работ по вопросам литературы и искусства Маркса и Энгельса (особенно его переписки с М.Гаркнесс по поводу её повести «Городская девушка») и забытых работ Ленина, в частности, его статей о Толстом и статьи «Партийная организация и партийная литература».

Публикации марксистских первоисточников стали своего рода «холодным душем» для экстремистских, вульгаризаторских течений в литературоведении и заставили «неистовых ревнителей» всех мастей остановиться и оглянуться.

В связи с этим в середине и второй половине 30-х гг. развернулась дискуссия о соотношении мировоззрения писателя и художественного метода (речь шла в основном о реалистическом методе) его творчества, а шире – о специфике художественной деятельности и творческого процесса.

Речь шла прежде всего о широко известных явлениях, когда результат творчества художника не совпадает с его намерениями либо объективно содержит в себе содержание, противоречащее тем или иным его взглядам.

Разумеется, это явление, как и попытки его объяснения, существовали и до марксизма (вспомните хотя бы пушкинское суждение о Татьяне, которая «удрала штуку», выйдя замуж за генерала). Творческий процесс – не иллюстрация заранее заданных решений (это может быть лишь в дидактическом, эпигонском или формалистическом авангардистском искусстве, подчиненном той или иной «платформе» или предварительно рационально разработанной доктрине, – на это, так же как на причины и механизмы несоответствия намерений и результатов творчества писателя обратил в свое время внимание и научно объяснил самой структуройпоэтическогослова, художественногопроизведенияи спецификойпсихологии художественного творчества и восприятияискусства А.А.Потебня1).

Такие явления (позднее названные «бальзаковским парадоксом») стали типичными в послеренессансных художественных системах, отказавшихся от жестких эстетических канонов. А в ХIХ и особенно в ХХ вв. творческий процесс становится к тому же одним из предметов художественного изображения, и этот феномен старались осмыслить сами художники.

Тот же Бальзак пытался понять характер взаимоотношений «человека» и его «мысли», «человека» и его «произведения» и выделил два полярных варианта таких взаимоотношений: а) «сходство, граничащее с неразличением (Петрарка, Байрон, Гофман, Вольтер)» и б) «различие, граничащее с антагонизмом» (Ф.Рабле, который «опровергал в своей жизни излишества своего стиля и образы своей книги… пил воду, восхваляя молодое вино») и сам осознавал себя писателем, по типу этих взамоотношений сходным с Рабле2.

В трактовке Томаса Манна творческий процесс – это вообще непрерывная борьба художника с самим собой, и даже не столько с собой, а с чем-то вне него сознания существующим, так сказать, нескончаемая «игра с чертом». Художественные образы «своевольничают» уже в голове работающегонад произведением писателя, а будучиобъективированы, вообще подчиняют себе автора, притязают на «самодовлеющее бытие», более того, объясняют автору его самого. «Только в процессе писания я познал себя самого», – говорил Томас Манн3.