2.3. Применение теории игр,

экспериментальной экономики

и других методов анализа

Как и любая другая не полностью конвенциальная наука, институциональная экономика применяет разные методы анализа. К ним относятся традиционный микроэкономический инструментарий, эконометрические методы, анализ статистической информации и др. В данном разделе кратко рассмотрим применение теории игр, экспериментальной экономики и других методов, адаптированных к институциональному анализу.

Теория игр. Теория игр – аналитический метод, получивший развитие после второй мировой войны и используемый для анализа ситуаций, в которых индивидуумы стратегически взаимодействуют. Шахматы – это прототип стратегической игры, так как результат зависит от поведения противника, так же как и от поведения собственно игрока. Из-за аналогий, найденных между стратегическими играми и формами политического и экономического взаимодействия, теории игр уделяется повышенное внимание в общественных науках. Современная теория игр начинается с работы Д. Неймана и О. Моргенштерна «Теория игр и экономическое поведение» (1944, русский вариант – 1970). Теория исследует взаимодействие индивидуальных решений при некоторых допущениях, касающихся принятия решения в условиях риска, общего состояния окружающей среды, кооперативного или некооперативного поведения других индивидов. Очевидно, что рациональному индивиду приходится принимать решения в условиях неопределенности и взаимодействия. Если выигрыш одного индивида является проигрышем другого, то это игра с нулевой суммой. Когда каждый из индивидов может выиграть от решения одного из них, то имеет место игра с ненулевой суммой. Игра может быть кооперативной, когда возможен сговор, и некооперативной, когда преобладает антагонизм. Одним из известных примеров игры с ненулевой суммой является дилемма заключенного (ДЗ). Этот пример показывает, что, вопреки утверждениям либерализма, преследование индивидом собственного интереса ведет к решению менее удовлетворительному, чем возможные альтернативы.

Предельная теорема Ф.И. Эджуорта рассматривается как ранний пример кооперативной игры n участников. Теорема утверждает, что по мере увеличения числа участников в экономике чистого обмена сговор становится менее полезным, а множество возможных равновесных относительных цен (ядро) уменьшается. Если число участников стремится к бесконечности, то остается только одна система относительных цен, соответствующая ценам общего равновесия.

Понятие оптимального (равновесного) по Нэшу решения является одним из ключевых в теории игр. Оно было введено в 1951 г. американским экономистом-математиком Джоном Ф. Нэшем.

В данном контексте достаточно рассмотреть это понятие применительно к теоретико-игровой модели двух лиц²⁵. В этой модели каждый из участников располагает некоторым непустым множеством стратегий S_i, i = 1, 2. При этом выбор конкретных стратегий из числа доступных игроку осуществляется таким образом, чтобы максимизировать значение собственной функции выигрыша (полезности) u_i, i = 1, 2. Значения функции выигрыша заданы на множестве упорядоченных пар стратегий игроков S₁  S₂, элементами которого выступают всевозможные сочетания стратегий игроков (s₁, s₂) (упорядоченность пар стратегий заключается в том, что в каждом из сочетаний на первом месте стоит стратегия первого игрока, на втором – второго), т.е. u_i = u_i (s₁, s₂), i = 1, 2. Иными словами, выигрыш каждого игрока зависит не только от выбираемой им самим стратегии, но и от стратегии, принятой его противником.

Оптимальным по Нэшу решением признается пара стратегий (s₁*, s₂*), s_i* S_i, i = 1, 2, обладающая следующим свойством: стратегия s₁* обеспечивает игроку 1 максимальный выигрыш, когда игрок 2 выбирает стратегию s₂*, и симметрично s₂* доставляет максимальное значение функции выигрыша игрока 2, когда игроком 1 принимается стратегия s₁*. Пара стратегий приводит к равновесию по Нэшу, если выбор, сделанный игроком 1, оптимален при данном выборе игрока 2, а выбор, сделанный игроком 2, оптимален при данном выборе игрока 1. Понятие оптимальности по Нэшу очевидным образом обобщается на случай игры n лиц. Следует заметить, что существование равновесия по Нэшу не означает его Парето-оптимальности, а Парето-оптимальный набор стратегий не обязательно должен удовлетворять равновесию по Нэшу. В 1994 г. Дж. Ф. Нэшу, Р. Зельтену и Дж. Ч. Харшани была присуждена Премия памяти А. Нобеля по экономике за их вклад в разработку теории игр и ее приложение к экономике.

Обращение к этому методу опирается на его явную силу в освещении причин и последствий институционального изменения. Способность теории игр помочь анализировать последствия изменения правил бесспорна; ее сила в раскрытии причин неоднозначна. Любой теоретико-игровой анализ должен предполагать предшествующее определение основных правил игры. Так, О. Моргенштерн в 1968 г. писал: «Игры описаны путем определения возможного поведения в пределах правил игры. Правила являются в каждом случае однозначными; например, в шахматах определенные ходы разрешены для специфических фигур, но запрещены для других. Правила также ненарушаемы. Когда социальная ситуация рассматривается как игра, правила даны физической и юридической окружающей средой, в пределах которой имеют место действия индивидуумов»²⁶.

Если эта точка зрения принимается, нельзя ожидать, что теория игр объяснит причину изменения в фундаментальных правилах организации экономической, политической и социальной жизни: определение таких правил, очевидно, является предварительным условием для проведения такого анализа.

Для понимания значения институтов используются модели координационной игры и дилеммы заключенных.

Рассмотрим проблему чистой и обобщенной координации. Чистая координационная игра показывает, что экономические агенты не могут гарантированно реализовать взаимные выгоды кооперации, даже если отсутствует конфликт интересов. Другими словами, в ситуации «чистой» координации имеется множественное равновесие, которое одинаково предпочитается каждой стороной. В этом случае нет конфликта интересов, но нет гарантии, что все будут стремиться к одному равновесному результату. Известный пример – выбор стороны дороги (правой или левой), по которой люди должны ездить (рис. 2.1). Данная игра имеет два равновесия по Нэшу, соответствующих наборам стратегий (левая, левая) и (правая, правая). Никто заранее не возражает ездить справа или слева, но достижение скоординированного результата при большом количестве участников переговоров потребует высоких трансакционных издержек. Необходим институт, который бы выполнил функцию фокальной точки, т.е. ввел согласованное решение. Таким институтом может быть результат общего знания, полученного на основе однотипного анализа ситуации, а может быть и государство, которое вмешивается, чтобы ввести правило координации и сократить трансакционные издержки. В целом институты выполняют координационную функцию, снижая неопределенность.

Обобщенная проблема координации существует, если матрица выигрышей такова, что в любой точке равновесия никто из игроков не имеет стимула изменить свое поведение при данном поведении других игроков, но и никто из игроков не желает, чтобы какой-либо другой игрок изменил его. В этом случае каждый предпочел бы скоординированный результат не скоординированному, но, возможно, каждый захочет предпочесть особый скоординированный результат (рис. 2.2). Например, два производителя А и Б используют различную технологию X и Y, но хотят ввести национальный стандарт изделия, который вызовет сетевые внешние эффекты. Производитель А больше выиграет, если стандартом станет технология Х, а производитель Б – технология Y. Выигрыш оказывается распределенным асимметрично. Итак, производитель А(Б) предпочтет, чтобы стандартом стала X(Y)-технология, но оба предпочтут любой из скоординированных результатов не скоординированному. Трансакционные издержки в этой модели будут выше, чем в предыдущей (особенно при участии большого количества сторон), так как налицо столкновение интересов. Замена частных попыток координации государственным вмешательством позволила бы уменьшить трансакционные издержки в экономике. Примерами являются государственное введение технологических стандартов, стандартов измерения и качества и т.д. Обобщенная координационная модель иллюстрирует важность не только координационной функции институтов, но и распределительной, от которой зависит способ, ограничивающий возможные альтернативы игроков, и в конечном счете результативность взаимодействия.

Дилемма заключенного часто приводится как пример проблемы установления кооперации между индивидами. В игре участвуют два игрока, два заключенных, которые разделены своими надзирателями. У каждого есть два выбора: кооперироваться, т.е. хранить молчание, или отказаться от кооперации, т.е. предать другого. Каждый должен действовать, не зная, что предпримет другой. Каждому говорят, что признание, если другой молчит, ведет к свободе. Отказ от признания в случае предательства другого означает смерть. Если оба признаются, то проведут вместе несколько лет в тюрьме. Если каждый из них откажется от признания, то будет на короткое время арестован и затем освобожден. Предполагая, что тюрьма предпочтительнее смерти, а свобода – наиболее желаемое состояние, заключенные сталкиваются с парадоксом: хотя они оба предпочли бы не предавать друг друга и провести недолгое время в тюрьме, каждый окажется в лучшем положении, предав другого, не считаясь с тем, что предпримет другой. Аналитически способность заключенных установить связь находится на заднем плане, так как стимулы к предательству остаются одинаково сильными при наличии или без наличия связи. Предательство остается доминирующей стратегией.

Этот анализ помогает объяснить, почему эгоистично-макси­ми­зирующие агенты не могут рационально приходить к кооперативному результату или поддерживать его (парадокс индивидуальной рациональности). Он полезен в объяснении ex post распада картеля или другого кооперативного соглашения, но не объясняет, каким способом сформирован картель или кооперативное соглашение. Если заключенные способны достичь соглашения, то проблема исчезает: они договариваются не предавать друг друга и прийти к тому, чтобы максимизировать совместные выигрыши. Итак, достаточно вступить в соглашение, которое совместно желательно, но делает каждого в отдельности потенциально более уязвимым к ущербу, чем в отсутствие такого соглашения. Этот анализ обращает внимание на институты, которые с индивидуальной точки зрения могут превратить такие соглашения в менее рискованные.

В теоретической литературе дается различие между анализом кооперативных и некооперативных игр. Как уже описано, игроки способны заключать связывающие их соглашения. Гарант таких соглашений – неявный. Многие теоретики игр настаивают на том, что обман и разрыв соглашений – общие черты человеческих взаимоотношений, поэтому такое поведение должно оставаться внутри стратегического пространства. Они пытаются объяснить возникновение и сохранение кооперации в модели некооперативных игр, особенно в модели бесконечно повторяющейся последовательности игр ДЗ. Конечная последовательность игр не даст результата, потому что с момента, когда доминирующая стратегия в последней игре станет явно отступнической, и с момента, когда она станет ожидаемой, то же самое будет верно для предпоследней игры и так далее, до первой игры. В бесконечных сериях игр при определенных предположениях о дисконтировании выигрышей может появиться кооперация как равновесная стратегия. Таким образом, некооперативный анализ не избегает потребности принять основные правила игры как часть описания стратегического пространства. Он просто предполагает отличный и менее ограничительный набор правил. В отличие от кооперативного анализа соглашения могут быть разорваны по желанию. С другой стороны, выход из непрерывной игры ограничен. Ни один подход не избегает потребности определять правила игры, перед тем как начать анализ.

Одним из наиболее интересных недавних достижений в исследовании ДЗ была организация турниров между предопределенными стратегиями для проведения конечно повторяющихся игр ДЗ с двумя участниками. Первый из них был организован Робертом Аксельродом (описан в 1984 г.) и включал игру последовательностью в 200 партий. Опытными в ДЗ участниками были предложены компьютерные программы, и которые затем состязались друг с другом.

Р. Аксельрод сообщил игрокам, что стратегии будут оценены не по числу побед, а согласно сумме очков против всех других стратегий, причем три очка каждый получает за взаимную кооперацию, одно очко за взаимное отступничество и выигрыш 5 к 0 за отступничество/кооперацию. Как отмечено ранее, аналитически ясно, что отступничество – доминирующая стратегия последней игры и, следовательно, каждой предыдущей игры.

Рассмотрим матрицу выигрышей в ДЗ, анализируемую Р. Аксельродом²⁷ (рис. 2.3). Независимо от того, что делает другой игрок, предательство дает более высокое вознаграждение, чем кооперация. Если первый игрок думает, что другой игрок будет молчать, то ему выгоднее предать ($5>$3). С другой стороны, если первый игрок думает, что другой предаст, ему все равно выгоднее предать самому ($1 лучше, чем ничего). Следовательно, искушение склоняет к предательству. Но если оба предают, то оба получают меньше, чем в ситуации кооперации ($1+$1<$3+$3).

			Второй игрок
			Предает		Кооперируется
Первый игрок	Предает	1, 1		5, 0
	Кооперируется	0, 5		3, 3

Рис. 2.3. Матрица выигрышей в дилемме заключенного

Дилемма заключенного – знаменитая проблема в экономике – показывает: то, что рационально или оптимально для одного агента, может не быть рациональным или оптимальным для группы индивидов, рассматриваемых совместно. Эгоистичное поведение индивида может быть вредным или разрушительным для группы. В повторяющихся играх ДЗ соответствующая стратегия неочевидна. Чтобы найти хорошую стратегию, и были организованы турниры. Если выигрыш был бы получен строго на основе победа–проигрыш, то каждый участник турнира должен был предложить непрерывное отступничество. Однако правила выигрыша дали понять, что организация некоторой кооперации могла бы привести к более высоким общим результатам. К удивлению многих, победила простая стратегия «зуб за зуб», предложенная А. Рапопортом: игрок кооперируется на первом шаге и затем делает тот ход, который другой игрок делал на предыдущем шаге.

Во втором турнире участвовало гораздо больше игроков, в том числе профессионалов, а также тех, кто знал о результатах первого раунда. Итогом была еще одна победа стратегии копирования («зуб за зуб»).

Анализ результатов турниров выявил четыре свойства, приводящие к успешной стратегии: 1) стремление избежать ненужного конфликта и кооперироваться так долго, как это делает другой; 2) способность к вызову перед лицом ничем не вызванного предательства другого; 3) прощение после ответа на вызов; 4) ясность поведения, чтобы другой игрок мог распознать и адаптироваться к образу действия первого.

Р. Аксельрод показал, что кооперация может начаться, развиваться и стабилизироваться в ситуациях, которые в противном случае являются экстраординарными, не обещая ничего хорошего. Можно согласиться с тем, что стратегия «зуб за зуб» в аналитическом смысле иррациональна в конечно повторяющейся игре, но эмпирически, очевидно, нет. Если бы стратегия «зуб за зуб» состязалась с другими аналитическими стратегиями, все из которых состояли из непрерывных отступничеств, она не смогла бы победить в турнире.

Теория игр может быть важным инструментом для изучения человеческого взаимодействия в ограниченных правилами обстоятельствах. Благодаря своим возможностям изучать последствия разных институциональных соглашений она также может быть полезна с точки зрения государственной политики при проектировании новых институциональных соглашений. Теория игр использовалась в анализе общественных благ, олигополии, картеля и сговоров на рынках товаров и труда. При всех своих достоинствах теория игр обладает и относительными слабостями. Некоторые авторы высказали сомнения относительно применения модели дилеммы заключенного в социальной науке. Например, М. Тейлор в 1987 г. предположил, что такие игры соответствуют обстоятельствам обеспечения общественными благами. В 1985 г. Н. Шофилд утверждал, что агенты должны формировать согласованные понятия об убеждениях и желаниях других агентов, включая проблемы познания и интерпретации, которые не просты для моделирования²⁸. Многие экономисты отмечали, что использование теории игр без оговорок может свести экономическую деятельность к слишком статичной схеме. В частности, нобелевский лауреат Р. Стоун в 1948 г. писал: «Главная черта, благодаря которой теория игр впадает в противоречие с живой действительностью, заключается в том, что объект исследования ограничен во времени – игра имеет начало и конец. Об экономической действительности этого не скажешь. Именно в возможности обособить партию от игры и заключается глубокое расхождение теории с реальностью, а это расхождение ограничивает ее применение»²⁹. Однако с тех пор неоценимо много сделано для сглаживания этого расхождения и расширения применения теории игр в экономике.

Экспериментальная экономика. Другим методическим подходом, использующимся для проверки постулатов экономической теории и смежных наук, а также объяснения институциональных проблем является экспериментальная экономика. Влияние проектируемых институтов на эффективность разме­щения ресурсов не всегда можно предсказать ex ante. Один из вариантов экономии на издержках ех post – имитация работы институтов в лабораторных условиях.

Вообще экономический эксперимент – это воспроизведение экономического явления или процесса с целью изучения в наиболее благоприятных условиях и дальнейшего практического изменения. Эксперименты, которые осуществляются в реальных условиях, называются естественными, или полевыми, а эксперименты, проводимые в искусственных условиях, – лабораторными. Последние зачастую требуют использования экономико-математических методов и моделей. Естественные эксперименты могут проводиться на микроуровне (эксперименты Р. Оуэна, Ф. Тейлора, по внедрению хозрасчета на предприятии и т.п.) и на макроуровне (варианты экономической политики, свободные экономические зоны и пр.). Лабораторные эксперименты – это искусственно воспроизведенные экономические ситуации, некие экономические модели, чья среда (условия протекания эксперимента) контролируется исследователем в лаборатории.

Американский экономист Эл. Рот, с конца 70-х гг. работающий в области экспериментальной экономики, отмечает ряд преимуществ лабораторных экспериментов перед «полевыми»³⁰. В лабораторных условиях возможен полный контроль экспериментатора над средой и поведением субъектов, в то время как при «полевых» экспериментах можно контролировать лишь ограниченное число факторов среды и почти невозможно – поведение экономических субъектов. Именно благодаря этому лабораторные эксперименты позволяют более точно определять условия, при которых можно ожидать повторения отдельных явлений. Кроме того, естественные эксперименты дорогостоящи, и в случае неудачи затрагивают судьбы многих людей.

Область интересов экспериментальной экономики достаточно обширна: положения теории игр, теории отраслевых рынков, модель рационального выбора, феномен рыночного равновесия, проблемы общественных благ и др.

Для примера остановимся на результатах исследования сравнительной эффективности институтов рынка, которые опубликованы Ч.А. Холтом и представлены А.Е. Шаститко³¹. В исследовании сопоставляются выводы теоретической и экспериментальной моделей рынка, полученные с помощью контролируемых экспериментов. Результаты поведения агентов измеряются с помощью коэффициента исчерпания суммы потенциальных рент покупателя и продавца, что соответствует эффективности обмена. Коэффициент исчерпания – отношение фактически (экспериментально) полученной ренты к максимально возможной величине – изменяется от 0 до 1. Сравнение проводилось по следующим формам рынка: двусторонний аукцион, торговля на основе ценовых заявок одной из сторон, расчетная палата, децентрализованные переговоры о цене, торговля на основе заявок с последующими переговорами. Наиболее интересные результаты экспериментов получены разными группами исследователей по двум первым формам рынка (табл. 2.1).

Таблица 2.1

Сравнительная рыночная эффективность институтов торговли (%)

№	Авторы эксперимента	Двусторонний аукцион	Ценовые заявки
1	Дэвис, Уильямс	96	82
2	Кетчман, Смит, Уильямс	97	94
3	Дэвис, Харрисон, Уильямс	97	66
4	Дэвис, Уильямс	98	92
5	Смит, Уильямс, Браттон, Ваннори	95
6	Фридмен, Острой	96
7	Хонг, Плотт		87
8	Дэвис, Хольт		94

Двусторонний аукцион позволяет обеспечить наиболее интенсивный обмен информацией, что в итоге приводит к результатам, наиболее близким к потенциальным. Средний результат по этой форме торговли равен 96,83 %. В свою очередь, средний результат аукционов на основе ценовых заявок составил лишь 85,83 %. Кроме того, имеется более значительный разброс результатов в случае проведения аукциона на основе ценовых заявок.

Методы эмпирических исследований. Больших успехов новая институциональная экономическая теория добилась в проведении эмпириче­ских исследований. Для этого используются следующие методы.

Во-первых, в рамках НИЭТ достаточно широко распространено применение такого метода исследований, как анализ ситуаций (case studies). Данный подход не нов, его использовали предста­вители немецкой исторической школы, а также американские институционалисты конца XIX – начала XX вв. Однако существенной особенностью НИЭТ является наличие довольно четко оформив­шегося концептуального ядра. Его ис­пользование позволяет избежать изъянов, связаных с «рассказыванием сказок» как доминирующим методом анализа в традиционном институционализме.

Анализ ситуаций позволяет учесть большое количество факторов, параметризация которых в формализованной модели при существующем уровне раз­вития техники исследований может быть затруднена. В числе классических исследований, основанных на анализе ситуаций, можно отметить работы Б. Клейна, посвященные истории вертикальной интеграции «Дженерал моторс» и «Фишер боди»; О. Уильямсона, показывающие значимость специфических инвестиций для франчайзинга в условиях естественной монополии (на примере ка­бельного телевидения); П. Джоскоу, анализирующие результаты применения инструментария НИЭТ к исследованию (в ходе антимонопольного расследования) дела «Кодак»; К. Менара, содержащие детальный анализ различных форм гибридных институциональных соглашений в сфере выращивания домашней птицы и т.п.

Во-вторых, формирование на основе полевых исследований анализируемой статистическими методами базы данных, отражающих особенности изучаемого класса явлений. В числе такого рода исследований можно отметить работы, выполненные в рамках про­ектов Всемирного банка и отражающие процессы реформирования пред­приятий, находящихся в государственной собственности, регулирования естественных монополий, а также исследования, посвященные проблемам неполноты контрактов, доверия и т.д.

В-третьих, использование общедоступной статистики. Дан­ный метод используется, как правило, в том случае, если требует­ся собрать и обработать большой массив информации, предпола­гающий существование унифицированных баз данных по разным странам или регионам. Вместе с тем эти данные могут не учиты­вать множества существенных деталей, которые важны для объ­яснения различий в уровне и путях развития экономик. В научных исследованиях обычно используются различные методы анализа.

Другие методы исследования. Важность изучения процедуры принятия решений и способов обоснования действий требует применения аппарата моделирования экономических процессов, отличного от неоклассического инструментария, основанного на принципах маржинализма. Так, для анализа ситуаций в дефицитной экономике Я. Корнаи использует не традиционные функции полезности и издержек, спроса и предложения, равновесие фирмы и потребителя, а блок-схемы экономических процессов, обычно применяемые для описания алгоритмов (некие поведенческие модели). Фрагмент одной из блок-схем, касающейся поведения потребителя при формировании спроса³², дан на рис. 2.4. Алгоритмы принятия решений в различных ситуациях могут быть отображены и проанализированы с помощью теории графов.

Институциональная экономика развивается на стыке различных наук, в том числе социологии, политологии и права, а значит, может применять методы и инструменты анализа этих наук. С точки зрения применимости важным методом сбора первичной информации о конкретных фактах являются анкетные опросы. Анкета (или опросный лист) – это «объединенная единым исследовательским замыслом система вопросов, направленная на выявление мнений и оценок респондентов и получение от них информации о социальных фактах»³³. Анкетные вопросы – это целевые вопросы, сформулированные в форме, доступной для восприятия респондентов, и минимизирующие получение ложной информации. Вопросы могут задаваться рядом способов: а) устно при интервьюировании исследователем респондента; б) самораспространением и получением ответов; в) отправлением анкет по почте; г) другими способами. Выбор здесь зависит от характера изучаемых проблем, сложности и типа вопросов, предполагаемых затрат. Результаты разных опросов составляют эмпирическую основу не только социологических, политологических, но и институционально-эконо­ми­чес­ких исследований. В нашей стране анкетные опросы и глубокие интервью с руководителями фирм проводятся научными институтами, университетами, фондами, организациями, например Российским экономическим барометром, а также отдельными исследователями. Особенно интересны результаты опросов, касающихся поведения предприятий в России, а именно их приспособления к спросу, инвестиционной политики, изменения структуры собственности, мотивации деятельности, трудовых отношений и т.п.

Рис. 2.4. Формирование первоначального и измененного спроса

Выводы. Обобщая вышеизложенное, можно отметить, что институциональная экономика внесла значительный вклад в экономическую науку. Однако в настоящее время исследования не превратились в компактную, единую теорию. Современный институционализм, включающий несколько направлений, характеризуется разными моделями и методами, что соответствует сегодняшнему состоянию развития науки. Осознание границ и возможностей моделей обусловит применение адекватных методов, а также типов ситуаций, для которых они являются валидными. Дальнейшие исследования могут дать интересные результаты в деле развития предметных областей и методов институциональной экономической теории.

___________________

Алле М. Экономика как наука / Пер. с франц. И.А.Егорова. – М.: Наука для общества, РГГУ, 1995. – С. 32, 34.

Шаститко А.Е. Новая институциональная экономическая теория: особенности предмета и метода. – М.: ТЕИС, 2003. – С. 26–27.

Введение в институциональный анализ: Учеб. пособие / Под. ред. В.Л. Тамбовцева. – М.: Экон. фак. МГУ, ТЕИС, 1996. – С. 38.

Фридмен М. Методология позитивной экономической науки // THESIS. – 1994. – Т. II. – Вып. 4. – C. 29.

Алле М. Указ. соч.

Hutchison T.W. Institutionalist Economics Old and New // The New Institutional Economics. Introduced and editd by E.G.Furubotn and R.Richter. – Texas A&M University Press, College Station, 1991. – P. 42.

Саймон Г.А. Рациональность как процесс и продукт мышления // THESIS. – 1993. – Т. 1. – Вып. 3. – С. 24.

Введение в институциональный анализ. – С. 44.

Шаститко А.Е. Указ. соч. – С. 28.

Там же. – С. 19.

Саймон Г.А. Указ. соч. – С. 36.

Бруннер К. Представление о человеке и концепция социума: два подхода к пониманию общества // THESIS. – 1993 – Т. 1. – Вып. 3. – С. 55.

Вольчик В.В. Курс лекций по институциональной экономике. – Ростов-на-Дону: Изд-во Рост. ун-та, 2000. – Лекция 7. – http//www.ie.boom.ru.

Вебер М. Избранные произведения. – М.: Прогресс, 1990. – С. 628–629.

Саймон Г.А. Указ. соч.

Уильямсон О.И. Поведенческие предпосылки современного экономического анализа // THESIS. – 1993. – Т. 1. – Вып. 3. – С. 39–49.

Dugger W. M. Williamson, Oliver E. // The Elgar Companion to Institutional and Evolutionary Economics. – England: Edward Elgar Publishing LTD, 1994. – V. 2 – P. 378–380; Литвинцева Г.П. Введение в институциональную экономическую теорию: Учеб. пособие. – Новосибирск: Изд-во НГТУ, 1999. – С. 39–43.

Олейник А.Н. Институциональная экономика: Учеб. пособие. – М.: ИНФРА-М, 2000. – С. 21–24.

Там же. – С. 58–62.

Тевено Л. Множественность способов координации: равновесие и рациональность в сложном мире // Вопросы экономики. – 1997. – № 10. – С. 74–75.

Институциональная экономика: Учеб. пособие / Под рук. Д.С. Льво­ва. – М.: ИНФРА-М, 2001. – С. 162.

Там же. – С. 163–165.

Там же. – С. 167.

Хайек Ф.А. Происхождение и действие нашей морали: проблема науки // ЭКО. – 1991. – № 12. – С. 185.

Вэриан Х.Р. Микроэкономика. Промежуточный уровень. – М.: ЮНИТИ, 1997. – Гл. 27.

Field A.J. Game Theory and Institutions // The Elgar Companion to Insti-tutional and Evolutionary Economics – England: Edward Elgar Publishing LTD, 1994. – V. 1. – P. 272.

Axelrod R.M., Hodgson G.M. Cooperation, The Evolution of // The Elgar Companion to Institutional and Evolutionary Economics – England: Edward Elgar Publishing LTD, 1994. – V. 1. – P. 81.

Axelrod R.M., Hodgson G.M. – Op. cit.

Лутченко В., Макаренко В. Ученые-экономисты – лауреаты Нобелевской премии 1994 г. (Джон Нэш, Рейнхард Зельтен и Джон Харшани) // Маркетинг. – 1995. – № 2. – С.131–138.

Яковлева Т. Экспериментальная экономика (критический обзор) // Вопр. экон. – 1995. – № 7. – С. 137–141.

Kagel J.H., Roth A.E. The Handbook of Experimental Economics. – Princeton, Princeton University Press, 1995. – P. 349–444; Шаститко А.Е. Неоинституциональная экономическая теория. – М.: Экон. фак. МГУ, ТЕИС, 1999. – С. 83–86.

Корнаи Я. Дефицит. – М.: Наука, 1990. – С. 470.

Социология: Учеб. пособие / Под ред. В.И. Игнатьева, М.В. Ромма. – Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2000. – С. 229.

Вопросы для повторения

Вспомните из философии и экономической теории, что означает «метод» теории в широком и узком смысле слова.

Вспомните общую характеристику метода экономической теории, этапы его развития. Охарактеризуйте методы диалектической логики. Приведите примеры.

Что такое эмпирический и теоретический, индуктивный и дедуктивный методы исследования? Какова их взаимосвязь? Охарактеризуйте место их использования в институциональном анализе.

В переводе слово «модель» означает «мера», «образец», а значит, модель не может отражать реальный мир во всей его полноте. Возможно ли обойтись без моделей в теоретическом исследовании?

В чем преимущества и недостатки «рассказывания сказок» и формализованных моделей?

Каковы основные особенности модели человека homo oecono­micus?

Сравните понятия полной и ограниченной рациональности. Приведите примеры из вашего повседневного поведения потребителя.

Дайте характеристику ожиданий и их типов. Какую роль играют ожидания в экономическом поведении?

Вспомните основные понятия теории игр из изученного вами математического курса. При анализе каких вопросов вы применяли теорию игр? Как бы вы могли ее применить в институциональном анализе?

Какова сущность и роль лабораторных экспериментов в изучении институтов?

Какие эмпирические методы анализа применяются в новой институциональной экономической теории?

Каково место социологических, поведенческих и других методов в институциональном анализе?

Рекомендуемая литература

Основная

Введение в институциональный анализ: Учеб. пособие / Под. ред. В.Л. Тамбовцева. – М.: Экон. фак. МГУ, ТЕИС, 1996. – § 1.1, 1.2.

Вэриан Х.Р. Микроэкономика. Промежуточный уровень. – М.: ЮНИТИ, 1997. – Гл. 27.

Литвинцева Г.П. Предмет, метод и базовые категории институциональной экономики: Учеб. пособие. – Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2000. – Гл. 5.

Олейник А.Н. Институциональная экономика: Учеб. пособие. – М.: ИНФРА-М, 2000. – Лекция № 4-6.

Шаститко А.Е. Новая институциональная экономическая теория: особенности предмета и метода. – М.: ТЕИС, 2003. – Разд. 3.

Дополнительная

Автономов В.С. Модель человека в экономической науке. – СПб.: Экон. шк., 1998. – 230 с.

Институциональная экономика: Учеб. пособие / Под рук. Д.С. Львова. – М.: ИНФРА-М, 2001. – Гл. 4, § 6.2.

Мулен Э. Теория игр с примерами из математической экономики / Пер. с франц. – М.: Мир, 1985. – 199 с.

Уильямсон О.И. Поведенческие предпосылки современного экономического анализа // THESIS. – 1993. – Т.1. – Вып. 3. – С. 39–49.

Шаститко А.Е. Новая институциональная экономическая теория. – М.: Экон. фак. МГУ, ТЕИС, 2002. – Гл. 2, 3.

3. Базовые категории

основных направлений

современного институционализма

3.1. Правила и их виды

Сущность правил. Правила и права. Термин «правила» не имеет однозначного толкования. Он широко используется в отношении к институтам, организации производства, фирмам, структурам стимулов, стандартам мер и весов, идеологии, культурным нормам, неформальным и формальным ограничениям, конституциям, устройству семьи, политическим партиям, государству, привычкам, обычаям, правам собственности, контрактам, праву, трасту, репутации, моральным принципам. Для того чтобы отчасти прояснить путаницу в терминологии, воспользуемся таксономией затронутого вопроса.

В общем виде система правил поведения может быть представлена в интерпретации В. Ванберга следующим образом (рис. 3.1).

Правила поведения делятся на естественно наследуемые, данные и благоприобретенные, передаваемые через культуру. Последние в свою очередь делятся на личные и социальные, а социальные – на неформальные и формальные. Наконец, формальные социальные правила включают «частное» и «общественное» (публичное) право. «Частное» право регулирует поведение не только отдельных индивидов, но и негосударственных организаций. В рамках «общественного» права выделяются правила, ограничивающие деятельность правительства и государства¹.

Несомненно, такая классификация полезна, потому что помогает понять многообразие правил, о которых ведут речь теоретики общественного выбора. Однако ей присущи и недостатки, так как она пытается отразить существующую структуру, а не процесс ее происхождения и дальнейшего развития. Также она не показывает взаимосвязи и взаимовлияния различных правил. Реальная жизнь богаче этой схемы, поскольку правила постоянно предполагают и отрицают друг друга, находясь в движении, а не в застывшем состоянии. Например, неформальные социальные нормы формализуются, закрепляются в праве; не подкрепляемые санкциями формальные правила деформализуются.

Рис. 3.1. Классификация видов правил (по В. Ванбергу)

Элиас Л. Халил, принадлежащий к институционально-эволюционному направлению, предложил использовать слово «канон» (правило, предписание) как самый широкий из подходящих терминов и рассматривать дифференциацию канонов по двум признакам². Согласно идеям Джона Ролза, выдвинутым в 1955 г., горизонтальная ось связана с формальностью (табл. 3.1). В соответствии с описанием правил и принципов Рональда Дворкина, данным в 1977 г., вертикальная ось отражает рациональность.

На практике трудно различать формальные и неформальные каноны. Прежде всего формальность можно расположить между санкционированными государством (формальными) законами и спонтанно выработанными (неформальными) обычаями. Это различие дается в работах Ф. Хайека при характеристике «спонтанного порядка»³. Такой порядок является результатом множества экономических обменов, ограниченных развитыми всеобщими правилами поведения в отличие от выработанных государством правил. Это значит, что запрещение воровства, безбилетничества и нарушения контрактов формально настолько, насколько оно приведено в действие государством, которое удерживает монополию на применение насилия. Это подразумевало бы, что сообщества без гражданства не имеют формальных канонов против воровства и убийств; запрещение подобных действий попадает в категорию таких же спонтанно порождаемых обычаев.

Таблица 3.1

Классификация канонов

Признак			Формальность
			Формальное		Неформальное
Рациональ­- ность	Принципы	Обязывающий долг Обязательства Правосудие Права собственности		Благоразумие Благотворительность Доброта Привычные/моральные обязательства
	Правила	Метод голосования Правила дорожного движения Ограничения сроков Соглашения об измерении		Этикет Вежливость Приличие Вкусы в потреблении

Для исправления подобного недостатка формальные каноны должны быть рассмотрены как обязательства и запрещения, нарушение которых ведет к тюремному заключению или остракизму в любом типе общества. Иначе говоря, для канонов, которые рассматриваются как формальные, государство не является необходимым. Например, племя и государство – это политические сообщества, которые пытаются формально предотвратить чрезмерное использование общего ресурса. Так, запрет рыбной ловли в чрезмерных объемах в озере, принадлежащем племени, можно рассматривать как незрелую форму современных государственных лицензий.

Неформальные каноны устанавливают необязывающие ограничения на действия, которые должны облегчить и сделать более приятной общественную жизнь. Нарушение неформальных канонов не влечет за собой наказания, а в худшем случае вызывает осуждение. Иными словами, неформальные каноны обычно обязывающие, но не в такой степени, как формальные.

Неформальные каноны обязательны только в моральном смысле или в свете приличия и хорошего вкуса. Хотя большинство формальных канонов также отражают неформальные ограничения, многие из них не становятся формальными. Это значит, что формальные каноны узаконены с более широких, привычных позиций и общественного мнения. Тем не менее формальные каноны могут оказаться вне того, что является неформальным, и успешно направить общество к новому устройству (при институциональном изменении). Каждое общество по-разному определяет границу, разделяющую формальные и неформальные каноны.

При всей важности формального аспекта большое внимание уделяется вертикальной оси (см. табл. 3.1), т.е. вопросу рациональности. По М. Веберу, существует различие между канонами как правилами или средствами достижения результата и канонами как принципами или целями. Принципы выражают склонности более высокого порядка, такие как свобода слова, право выбора, право на жизнь, право на работу и т.д.

Чтобы различать принципы, с одной стороны, и правила, с другой, нужно установить ряд ограничений, которые они накладывают. Хотя правила могут ограничивать возможности выбора, принципы выражают вкусы и ценностные стремления, простирающиеся от порядочности, благоразумия, цены и обязательств до одежды и досуга. Приведем пример, касающийся высшего образования. Для аудиторных лекций установлены правила относительно времени, стиля докладов, расписания занятий, методов обсуждения вопросов и т.д. Но ни одно из этих правил не гарантирует получения качественного образования. В данном случае организация (университет) есть набор принципов высокого уровня в приобретении знаний и навыков. Такие принципы выражают цели действия и поэтому побуждают студентов действовать способами, которые они иначе не могли бы применить. Дух команды, ясные права собственности, распределение денежных вознаграждений помогает кристаллизации мотивации, которая действует как источник нового поведения.

Э.Л. Халил допускает, что правила имеют тенденцию изжить свою первоначальную функцию и стать принципами поведения. Это значит, что через привыкание правила начинают функционировать как принципы мотивации и поведенческие установки, которым следуют; они становятся символами власти, чести и даже смыслом жизни. Например, национальная валюта, которая заменила местные деньги на ранней стадии развития капитализма, позволила получить больше выгод от торговли. Однако некоторая страна может отказаться вступить в валютный союз и принять новую единую валюту, потому что национальная валюта стала принципом, выражающим национальные интересы.

В новой институциональной экономике в качестве рабочего предлагается использовать определение правил как общепризнанных и защищенных предписаний, которые запрещают или раз­решают определенные виды действий одного индивида или группы людей при взаимодействии их с другими индивидами или груп­пами⁴.

Правила, формирующие институт, имеют смысл только тогда, когда они применяются более чем к одному человеку⁵. В.Л. Тамбовцев и другие экономисты отмечают, что индивидуальные правила структурируют аутистический обмен. Аутистическим называется обмен человека с самим собой, когда одно его состояние меняется на другое. Поэтому любой институт определяется через правила, но не всякие правила могут рассматриваться как институты. Этим обосновано раздельное исследование этих категорий.

Правила, обеспечивающие структуризацию отношений между людьми, принимают форму прав, если рассматривать их с позиции отдельного человека, а точнее – возможностей реализации им свободы воли. Права определяются как набор разрешенных или незапрещенных действий. Вот почему права рассматри­ваются как продукт правил. Таким образом, особенности пра­вил определяют специфику прав, которыми обладают те или иные люди (или группы). Например, расширение или закрепление прав одного индивида, обычно означает ограничение прав другого, в том числе на извлечение дохода в той или иной форме.

Как уже отмечалось, не существует единой классификации правил и общепринятой классификации прав. Однако в зависимости от того, по какому принципу будут классифицированы правила, можно говорить об определенной классификации правомочий.

Одна из классификаций прав и правил предложен­а Э. Шлагер и Э. Остром (табл. 3.2). Она основана на разде­лении правил, а следовательно, и прав на два уровня: правила коллективного действия и операциональные правила. Операциональные правила определяют взаимоотноше­ния между людьми по поводу пользования тем или иным редким ресурсом и распределения дохода. От правила коллективного действия зависит порядок изменения и применения операцио­нальных правил. С этой точки зрения правила коллективного действия оказываются правилами более высокого порядка, а значит, требуют более высоких издержек для корректировки, чем опера­циональные правила.

Таблица 3.2

Классификация правомочий по Э. Остром

Правомочия	Собственник	Владелец	Хозяин	Уполномоченный пользователь
Доступ и доход	+	+	+	+
Управление	+	+	+
Исключение	+	+
Отчуждение	+

В соответствии с выделенными типами правил существуют и права коллективного действия, а также операциональные права. К операциональным относятся права доступа и права извлечения выгоды (дохода). Их конкретное наполнение определяется права­ми коллективного действия. К правам коллективного действия относят права управления, исключения и отчуждения. Обладатель права «управление» может определять способ использования и трансформации ресурсов. Например, отдельный человек или упол­номоченное государственное ведомство могут ограничить набор возможных вариантов использования земли только в сельскохозяй­ственных целях. Таким образом, право доступа и извлечения дохо­да оказывается реализуемым только в том случае, если данный участок земли используется для растениеводства или животноводства. Право на исключение дает возможность ограничивать круг лиц, которые могут обладать правом доступа, а также определять процедуру его передачи. Продолжая данный пример, можно ска­зать, что индивид или ведомство, обладающее правом исключе­ния, могут установить порядок, в соответствии с которым реали­зовывать право пользования и соответственно право на получение дохода может только человек, имеющий сельскохозяйственное образование или минимально необходимый опыт практической работы. Наконец, право отчуждения позволяет продавать или временно передавать другому лицу все перечисленные выше пра­вомочия. Например, индивид или государственное ведомство могут передать свои правомочия другому лицу по своей воле. Особенность предложенной классификации состоит в том, что каждое последующее правомочие предполагает осуществи­мость предыдущего. Например, обладание правомочием на исключение дает возможность определять и направления исполь­зования ресурса. Наоборот, правомочие управления не предостав­ляет возможности определять категории лиц, которые могут по­лучить право доступа. В примере это означает, что человек, имеющий возможность определять, кто может использовать данную землю, одновременно может решать и вопрос, как она может быть использована⁶.

Выше говорилось о том, что правила определяют набор прав, кото­рым может обладать тот или иной индивид. Однако имеет место и обратный процесс: права более высокого порядка позволяют определять правила более низкого порядка. Рассмотрим место прав в системе взаимоотношений между людьми. Существующий в обществе порядок основан на системе правил и санкций, признание которых членами общества выра­жается в их воздействии на формирование ожиданий через опреде­ление соответствующих величин издержек и выгод. В результате образуется правовая система, соответствующая определенному набору правовых отношений между людьми. Эти правовые отно­шения были классифицированы В. Хохфельдом. Он выделял четыре фундаментальных правовых отношения, отличая их от физиче­ских отношений и мыслительных фактов (табл. 3.3).

Таблица 3.3

Классификация правовых отношений

(по В. Хохфельду)

Правовые отношения	Борис	Михаил
Статические	Право Привилегия	Обязанность Отсутствие права
Динамические	Власть Иммунитет	Ответственность Отсутствие власти

По определению любое правило обладает свойством двойст­венности, поскольку является структурирующим компонен­том отношения, тогда как право – это результат структуризации с позиции одной из сторон отношения (части сторон в случае многосторонних отношений). Таким образом, правило обладает важным свойством – распределительными последствиями. Эти распределительные последствия могут выражаться как в равном, так и в асимметричном распределении результатов взаимодействия между людьми. Отсюда люди, действующие в собственных инте­ресах, будут заинтересованы в принятии такой системы правил, которые обеспечивали бы им распределительные выгоды. В рам­ках такого контекста и следует рассматривать связку: правила–права–пове­дение экономических агентов.

Кратко рассмотрим каждое из отношений, указанных в табл. 3.3. Во-первых, так как правом обладает Борис, то он имеет санкционированную возможность осуществлять определен­ный набор действий в отношении объекта права. Обязанность же Михаила состоит в невмешательстве в осуществление воли Бориса по отношению к определенному объекту. Если это право отчуждаемо, то правовое отношение по поводу того или иного объекта может быть изменено (в зависимости от набора правомочий, которыми обладает Борис). Право Бориса состоит в том, что он может потребовать от общества защиты его притязаний на поток до­хода (в явной или неявной форме), получаемого от использования данного ресурса, если это не происходит автоматически. Эффективная защита притязаний Бориса – это соответствующие обязанности уважения дан­ных притязаний другими индивидами. Второе правовое отношение (привилегия–отсутствие права) означает, что Борис, обла­дающий привилегией, свободен в своих действиях по отношению к Михаилу и его имуществу, тогда как Михаил не может этому воспрепятствовать. Например, если обладающая привилегией фирма покупает землю и начинает строить откры­тую стоянку для автомобилей, то жители окрестных домов, испытывая существенные неудобства, не смогут этому воспрепятствовать до тех пор, пока не изменится пра­вовое отношение. В-третьих, власть означает, что Борис может по своему усмотрению создавать новые правовые отношения, а Михаил – лишь пассивно включаться в них. Например, правительство может ввести новый налог, а граждане обязаны его выплачивать и нести за это дополнительную ответственность. Внешний агент (например, суд) может лишить привилегий Бориса, и наоборот, Михаил может стать обладателем прав. В-четвертых, отсутствие власти у Михаила не позволяет ему создавать новые правовые отношения, что на стороне Бориса выражается в обладании иммунитетом, защищенностью от попыток изменения правового отношения со стороны другого человека. Резюмируя, А.Е. Шаститко отмечает, что правила обладают свойством обратимости и симметричности, означающим: 1) существование возможности изменения статуса каждого экономического агента в рамках отношения; 2) параллельное определение статуса одного в результате определения статуса другого⁷.

Классификации правил. Существует несколько общепринятых классификаций правил.

Выделяются формальные и неформальные правила. Формальными называются такие правила, которые создаются преднамеренно, легко могут быть зафиксированы в вербальной и/или письменной форме, выступают в явном виде как ограничение набора альтернатив для индивидов и обеспечены защитой со стороны государства. Соответственно неформальными называются такие правила, которые также ограничивают поведение индивидов, но не зафиксированы в письменной форме и защищены другими механизмами, отличными от государства, например самозащита, защита с помощью третейского суда и др. Неформальные правила являются той частью наследия, которое называется культурой. В свою очередь неформальные правила могут быть разделены на форма­лизуемые и неформализуемые.

Многогранная взаимосвязь формальных и неформальных правил проявляется в следующем⁸.

Неформальные правила могут быть расширением, продолжением, дополнением формальных правил, так как последние определяют набор альтернатив без учета обстоятельств той или иной единичной сделки. Такое отношение между двумя типами правил распространено в общественных системах, развивающихся эволюционным путем и имеющих процесс отбора наиболее жизнеспособных норм поведения, возникающих из повседневного взаимодействия экономических субъектов.

Неформальные правила являются источником формирования и изменения формальных правил, когда их система развивается эволюционно, через отбор составляющих ее элементов. Такая связь также присуща эволюционирующим обществам, в которых происходит спонтанная кристаллизация части неформальных ограничений как условие поддержания стабильности и развития системы. Например, общества, где применяется право, основанное на прецедентах.

Неформальные правила определяют набор доступных альтернатив в виде набора формальных правил. Это косвенно подтверждается неэффективностью формальных правил как ограничений в тех случаях, когда данные правила противоречат неформальным, а издержки обеспечения защиты первых очень высоки. Общим примером служит проблема зависимости от пути развития, которая обусловлена влиянием неформальных правил.

Неформальные правила могут быть заменителем формальных. Например, в Бразилии были созданы неформальные ограничения как заменители формальных правил, которые позволили превратить сложную бюрократическую процедуру организации бизнеса в сравнительно простую задачу.

Неформальные правила могут противоречить формальным, что является следствием особенностей изменения каждого их вида: если неформальные правила изменяются только эволюционно и непрерывно, то формальные правила подвержены дискретным изменениям и могут быть изменены быстро. Однако характер данного противоречия может быть различным в зависимости от существующих условий. Это соотношение оказывается основанием институциональной дихотомии между двумя типами правил. Примером может быть ситуация, связанная с импортом правил, т.е. прямым переносом правил из одной социально-экономической системы в другую, где менталитет (идеология) и поведенческие установки индивидов иные.

Формализация неформальных правил. Существование неформальных правил обусловливает не только координационный, но и распределительный эффект, возникающий на основе существования преимуществ одной из сторон в торге за установление какого-либо варианта правил. Слабая сторона будет с известной вероятностью подчиняться условиям игры. При определенных обстоятельствах вероятность соблюдения неформальных правил может снижаться. Поэтому те, кому выгодно сохранение статус-кво, начинают предпринимать усилия по формализации правил.

Наиболее распространена классификация правил, введенная Д. Нортом:

1) конституционные (или политические) правила, фиксирующие иерархическую структуру государства, определяют структуру принятия решений и в явной форме отмечают, как осуществляется контроль за перечнем вопросов, подлежащих решению;

2) экономические правила, являющиеся основой возникновения прав собственности, имеют своим продуктом не только права, но и обязанности, поскольку в процессе взаимодействия одни агенты должны соблюдать права других;

3) правила контрактации, определяющие способы, порядок и условия заключения и реализации контрактов.

Функционирование и развитие политических институтов является предметом анализа не только политических наук, но и теории общественного выбора.

Экономическими называются правила, определяющие возможные формы организации хозяйственной деятельности, в рамках которой отдельные индивиды или группы кооперируются или конкурируют. Экономические правила являются условием возникновения абсолютных прав собственности, т.е. прав, определенных безотносительно конкретных соглашений между отдельными экономическими агентами. А.Е. Шаститко отмечает: «Таким образом, права собственности появляются там и тогда, где и когда возникают правила, определяющие общие принципы отношений между людьми по поводу ограниченных благ. Учитывая данное обстоятельство, можно сказать, что, рассматривая права, мы одновременно анализируем правила, и наоборот»⁹.

Права собственности определяют такие отношения между людьми, когда разрешены действия кого-либо по отношению к объекту собственности и эти действия защищены от препятствий их осуществления со стороны других людей. В условиях взаимодействия одни экономические агенты должны соблюдать права других, поэтому наряду с правами продуктом правил являются обязанности. Контракты – это правила, структурирующие обмен между двумя (и более) агентами на основе спецификации обмениваемых прав и взятых на себя обязательств. Контракты рассматриваются как непосредственная основа для формирования относительных прав собственности. В их рамках возникают дополнительные обязательства и обязанности.

В обществе существует иерархия правил и прав. Выделяются глобальные и локальные правила. Глобальные (высшего порядка) правила создают условия для формирования правил низшего порядка, поддаются изменению с большими издержками, определяют институциональную среду общества. Глобальные правила включают конституционные (или политические) и экономические правила. Локальные правила обеспечива­ют создание институциональных устройств, обслуживающих сделки между экономическими агентами. К локальным правилам относятся преимущественно контракты. Они более подвижны, изменяются при неизменных правилах более высокого порядка и с меньшими издержками.

Каждый тип правил определяет соответствующие права, которые также имеют иерархическую структуру. Конституционным правилам будут соответствовать полити­ческие права (право избирать и быть избранным, свобода вероисповедания, выра­жения своих идеологических убеждений); экономическим правилам – экономиче­ские права, которые в первую очередь выражаются в правах собственности. Наконец, контракты определяют «индивидуализированные», ло­кальные права, т.е. приемлемые способы действий, относящиеся к взаимоотношению заинтересованных сторон. Контракты могут быть за­ключены как в соответствии с существующими глобальными правила­ми, так и с целью их изменения.

Также в литературе выделяют следующие два типа правил:

1) внешние, или основные, устанавливающие в экономической системе общие ограничения, определяющие в итоге ее характер и распространяющиеся на всех субъектов (например, права собственности);

2) внутренние, формирующие и устанавливающие внутри соответствующих институциональных областей и организаций (например, фирм, государственных учреждений, домашних хозяйств) и способствующие взаимодействию между отдельными субъектами (агентами).

Эволюционные институционалисты подразделяют правила на условные и безусловные. Действия, предпринятые согласно ус­ловным правилам, зависят от характеристик среды и ведут к различ­ным результатам в разных обстоятельствах. Правила, выступающие условными или безусловными образцами поведения, могут усваиваться агентами как сознательно, так и неосознанно¹⁰.

Правила и их соблюдение. Поскольку правила, по мнению сторонников НИЭТ, в ситуации выбора выполняют функцию ограничений только в тех случаях, если они в качестве предписаний, разрешающих и (или) запрещающих те или иные действия, являются действующими, функционирующими, то большое внимание уделяется обеспечению соблюдения правил, или механизму санкционирования. Более подробно проблемы обеспечения соблюдения правил будут рассмотрены в пятой главе. Здесь отметим, что для нарушителей правил должна быть предусмотрена система наказаний. Согласно выводам Дж. Бьюкенена, для обеспечения такого общественного блага, как законопослушание, должно быть произведено такое общественное «антиблаго», как наказание. Издержки наказания включают два элемента – издержки выявления нарушителей и издержки их наказания. Именно последние и рассматриваются Дж. Бьюкененом как «антиблаго». По мнению Дж. Бьюкенена, никакое наказание не возмещает полностью ущерба. Но наказания должны применяться и для того, чтобы предотвращать нарушения, которые могут совершаться в будущем. Поэтому создание эффективного политического режима требует действенной правоохранительной системы – эффективной не столько из-за тяжести наказаний, сколько их неотвратимости.