3. Террор в гражданской войне. Политика «военного коммунизма»

Неизбежным спутником войн, особенно гражданских, во все времена являлся террор (лат. «страх»,«ужас»). Не стала исключением и гражданская война в России. Террор как подавление противника насильственными средствами (от устрашения и деморализации до уничтожения) использовался всеми противоборствующими сторонами. Но террор красных имел важные особенности. Осенью 1918 г., после эсеровских покушений на большевистских лидеров и в условиях угрозы, казалось, неминуемого военного поражения, «красный террор» был официально возведен в ранг государственной политики и получил идеологическое обоснование, он носил особенно массовый, системный и классово направленный характер. Террор в отношении явных и потенциальных противников большевиков проводила в первую очередь Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК), созданная в декабре 1917 г. и постепенно превратившаяся в разветвленную структуру с местными отделами. За годы гражданской войны численность ВЧК увеличилась с 1 тыс. человек в апреле 1918 г. до 37 тыс. в январе 1919 г., а весной 1921 г. в ней насчитывалось уже 233 тыс. человек. В условиях всеобщего ожесточения и нравственного одичания террор нередко сочетался и с несанкционированными зверствами как красных, так и белых. Установить точное число погибших от террора не представляется возможным, но историки полагают, что жертвами террора, бандитизма, погромов стали около 1,3 млн. россиян. (Более подробно об эскалации террора, его формах в гражданскую войну можно поговорить на семинарском занятии, заслушав студенческий доклад).

В годы гражданской войны большевики проводили экономическую политику, получившую (уже после ее отмены) название «военного коммунизма». В ее оценке у историков до сих пор существуют разногласия, суть которых заключается в следующем: «военный коммунизм» - это причина или следствие гражданской войны? В сущности, здесь нет противоречия - правы и те, и другие. Уже в годы Первой мировой войны отдельные меры государственного регулирования экономики вследствие хозяйственно-экономических трудностей были вынуждены использовать все воевавшие государства, в том числе и Россия, хотя она - довольно безуспешно (военно-промышленные комитеты, продразверстка, трудовые мобилизации, хлебная монополия, продуктовые карточки).

В конце 1917 г. экономика страны находилась в руинах, связи между городом и деревней были прерваны. Весной 1918 г. экономическая ситуация, особенно продовольственная, еще более обострилась. В промышленных центрах - голод, растет безработица (соответственно растут антибольшевистские настроения в рабочей среде), на железнодорожном транспорте – хаос. Экономическая катастрофа, а с ней и угроза потери власти, казались неминуемыми. Все это заставило большевиков действовать гораздо решительнее и предпринять ряд чрезвычайных мер.

Уже с марта 1918 г., с так называемого железнодорожного декрета, получают распространение чрезвычайные методы управления, для которых характерна нарастающая централизация, свертывание демократии, усиление репрессивных методов не только против «эксплуататоров», но и против «трудящихся». Рабочий контроль, рабочее самоуправление на предприятиях в тех условиях оказались несостоятельными, и берется курс на наведение элементарного порядка, ужесточение трудовой дисциплины (как оказалось, пролетариат-то вовсе не святой!), с апреля вводится повышенная оплата труда для специалистов, управленцев. Постепенно формируется сверхцентрализованная система управления промышленностью – так называемый главкизм (в 1920 г. насчитывалось до 50 главков – Главнефть, Главцемент, Главодежда и т. д.).

Попытка реализации ленинского замысла «госкапитализма» (первоначального и временного сотрудничества Советского государства с капиталистами) тоже не удалась, и в стране расширяется процесс национализации, которой занимался созданный в декабре 1917 г. Высший совет народного хозяйства. Еще в январе 1918 г. был национализирован торговый флот, в апреле – внешняя торговля. В промышленности национализация вначале носила стихийно-репрессивный характер, но в июне 1918 г. правительство приступило к общей национализации всех крупных и средних промышленных предприятий с капиталом свыше 500 тыс. рублей. А в ноябре 1920 г. вышел декрет о национализации и малых предприятий с числом рабочих мест более 10 или более 5, но использующих механический двигатель. В годы войны для снабжения армии использовались возможности также кустарной промышленности, в частности, существовали даже артели по производству лаптей для Красной армии.

Главной проблемой весной 1918 г. стал голод, вызванный не только отпадением основных хлебородных регионов, но и снижением товарности сельского хозяйства в результате разрушения помещичьих хозяйств, а главное – незаинтересованностью крестьян в продаже хлеба государству по неэквивалентно низким ценам, поэтому крестьяне хлеб придерживали. Для выхода из продовольственного кризиса большевиками вначале, в январе 1918 г., была подтверждена, вслед за Временным правительством, государственная монополия на хлеб, а в мае 1918 г., когда положение в столицах стало совсем отчаянным, вводится продовольственная диктатура. Крестьяне теперь обязывались сдавать государству все «излишки» хлеба (сверх установленных минимальных норм) по твердым, т . е. крайне низким ценам. Для изъятия хлеба Народный комиссариат продовольствия получал чрезвычайные полномочия и даже свою продовольственную армию, численность которой к 1920 г. возросла до 80 тыс. человек (около половины из них составили безработные петроградские рабочие). Продотрядовцы получали зарплату, в том числе натуроплатой, пропорциональной объему изъятых «излишков».

Чтобы политически подкрепить насильственное изъятие хлеба, был взят курс на раскол крестьянства, на «развертывание социалистической революции в деревне». В соответствие с декретом ВЦИК от 11 июня 1918 г. в противовес Советам крестьянским депутатов создаются комитеты крестьянской бедноты, которые помогали изымать хлеб у зажиточных крестьян, а кроме того, осуществили новый земельный передел, отняв теперь уже у «эксплуататоров-кулаков» несправедливо, по мнению комбедов, полученные земли (кстати, итоги данного передела в дальнейшем не оспаривались). Деятельность продотрядов и комбедов сопровождалась массовыми беззакониями и произволом. Все это не могло не вызвать широкое недовольство крестьянства, оттолкнуло его от Советской власти, привело к вооруженным восстаниям. Сама кампания по изъятию хлеба в 1918 г. закончилась неудачей: вместо запланированных 144 млн. пудов зерна удалось собрать всего 13 млн. пудов.

Поэтому в декабре 1918 г. комбеды, обвиненные властью в нагнетании «напряженности», были распущены и поглощены вновь избранными сельскими Советами, а в январе 1919 г. вышел декрет «О разверстке хлеба и фуража», по которому беспорядочные поиски «излишков» были заменены централизованной и плановой системой продразверстки. Каждые губерния, уезд, каждая крестьянская община должны были сдать государству заранее установленное количество зерна в обмен на девальвированные деньги и квитанции на право приобретения промышленных товаров, притом в очень скудном количестве. На продразверстку крестьяне отреагировали значительным сокращением посевных площадей, и она тоже не выполнялась: в 1919 г. вместо запланированных 260 млн. пудов зерна было собрано только 100, или 38,5%, а в 1920 г. – 34% от запланированного.

С введением продразверстки складывание системы «военного коммунизма» в целом завершилось (как видим, формирование этой системы вовсе не было последовательной реализацией какой-то политической линии либо доктрины). Данная система включала в себя: строжайшую централизацию управления производством и распределением продукции; национализацию промышленности и транспорта; продразверстку в сельском хозяйстве; свертывание товарно-денежных отношений и переход к регулируемому государством прямому продуктообмену между производителями и к уравнительно-натуральной форме заработной платы; всеобщую трудовую повинность, обязательную для всех граждан от 16 до 50 лет, милитаризацию труда, трудовые мобилизации.

Правда, полностью свернуть товарно-денежные отношения Советскому государству не удалось, хотя в ноябре 1918 г. устанавливается монополия государства на внутреннюю торговлю, а многие магазины были «муниципализированы» местными властями еще с начала года, часто по просьбе населения, раздраженного дефицитом и ценами. Пайково-карточная система снабжения продуктами, делившая горожан на 5 категорий, была к тому же чрезвычайно запутанной (в Петрограде существовало по меньшей мере 33 вида карточек со сроком годности не более месяца). Из-за недостатка продуктов даже самые обеспеченные получали лишь четверть предусмотренного рациона: в марте 1919 г. норма петроградского рабочего «горячего цеха» составляла полфунта хлеба в день, фунт сахара, полфунта жиров и четыре фунта селедки в месяц. В таких условиях расцветал «черный рынок». Власть тщетно пыталась бороться с мешочниками, а после забастовки рабочих многих петроградских заводов была вынуждена узаконить «полуторапудовики» – разрешить свободный провоз мешков с продуктами до 24 кг. Необходимость поисков продуктов, элементарная борьба за выживание приводили к тому, что, несмотря на ряд жестких мер правительства относительно трудовой дисциплины, частыми были самовольные уходы с работы (в мае 1920 г. прогуливали 50% рабочих московских заводов), рабочие бросали работу на простаивающих заводах и по мере возможности возвращались в деревню. Тем не менее в целом политика «военного коммунизма» позволила большевикам осуществить максимальную мобилизацию всех имеющихся ресурсов и стала одним из важнейших факторов их победы над белыми в «большой» гражданской войне.

Вместе с тем «военный коммунизм» был вызван к жизни не только чрезвычайной обстановкой войны, но и коммунистической доктриной большевиков. Частичное совпадение задач, диктовавшихся экстремальными условиями, с представлениями большевиков о социализме как бестоварном обществе, а также нараставшая в 1918-1919 гг. революционная волна в Европе, принятая ими за начало долгожданной мировой революции, - все это вызывало революционную эйфорию, иллюзию, что таким же методом революционного штурма, велением государства можно осуществить скачок к социализму и даже к коммунистическому производству и распределению. Скачок, базирующийся на массовом энтузиазме просвещенных и организованных партией трудящихся и на государственном принуждении «непроникшихся». «Военный коммунизм» стал рассматриваться большевиками как инструмент перехода к новому общественному строю по меньшей мере с весны 1919 г., что было прямо зафиксировано во Второй программе партии, принятой на YIII съезде РКП(б) в марте 1919 г..

Поэтому в конце гражданской войны и начале мирного строительства усиливаются все основные элементы «военного коммунизма». Расширяется главкизм, национализируется и часть мелкой промышленности, продразверстка распространяется на основное сельхозсырье, а в декабре 1920 г. решением YIII Всероссийского съезда Советов деревне утверждаются задания на «обсеменение площади» (т. е. планируются объемы обязательных посевных площадей). Для скорейшего восстановления экономики по проекту Троцкого, поддержанного Лениным, делаются попытки военизации железных дорог и создания на базе освобождающихся от боевых действий соединений огромной к тому времени Красной армии «революционных трудовых армий» (всего было создано 8 таких армий). В условиях чудовищной инфляции и нищеты народных масс правительство берет курс на окончательную ликвидацию товарно-денежных отношений. Своего рода символом этого курса стало закрытие знаменитой «Сухаревки» – крупнейшего «черного рынка» Москвы. В январе 1920 г. было решено создать бесплатные общественные столовые, в сентябре установлен бесплатный проезд на железнодорожном транспорте, в декабре выходит серия декретов СНК о бесплатном отпуске продуктов и ширпотреба, об отмене платы за лекарства, топливо, за различные коммунальные услуги, за пользование почтой, телефоном, телеграфом. В январе 1921 г., после многомесячного обсуждения вопроса среди экономистов страны, СНК дает указание Наркомфину разработать положение о замене денег «тредами» (трудовыми единицами) - новой единицей учета труда.

Но попытка большевиков продолжить и усилить политику «военного коммунизма» при переходе к мирной жизни в разоренной двумя войнами стране привела к жесточайшему экономическому и политическому кризису. Политический кризис выразился прежде всего в массовой крестьянской войне против ненавистной продразверстки (при подавлении вооруженных восстаний в 1921 г. потери Красной армии составили более 170 тыс. человек), ненадежности армии, забастовках среди рабочих, брожении внутри самой партии. Эту народную борьбу Ленин считал «опаснее, чем все Колчаки, Деникины и Юденичи, вместе взятые», т. к. она показала протест большинства населения страны против политики РКП(б). Всеобъемлющий кризис, угроза потери власти заставили большевиков отказаться от политики «военного коммунизма» и перейти к нэпу (в данной связи некоторые западные историки считают, что победу в гражданской войне одержали крестьяне, с чем, как будет показано при рассмотрении следующего вопроса, вряд ли можно согласиться). Но ключевые принципы «военного коммунизма» будут возрождены правящей партией менее чем через 10 лет, в ходе индустриализации и коллективизации.