Тема 3. Модель речевого жанра

Диалогичность, смена субъекта речи, устойчивость, наличие в запасе у говорящих готовых высказываний, предполагающие стереотипность речи, в разной степени явно выступающую в различных сферах общения, как существенные черты речевого жанра.

Стереотипность разговорной речи (обилие этикетных высказываний и других готовых формул), научной и особенно официально-деловой речи, «которые не только не обходятся без стереотипов, но последние составляют весьма характерную черту научных и деловых текстов: причем стилевую черту, так сказать, целесообразную, вызванную особенностями здесь общения: повторяемостью описываемых ситуаций, учетом принципов восприятия и понимания речи, ее терминированностью и др.» (М.Н. Кожина).

Речевой акт, речевой жанр, речевая стратегия, речевая тактика как разные уровни абстрагирования текстовой деятельности. В модели речевого акта отражены компоненты речевой ситуации, обозначенные Дж.Р. Серлем как «условия успешности речевых актов». Модели речевых жанров обусловлены более отдаленным социальным контекстом речевого действия – типичной ситуацией и темой общения («шаблоном» быта). «Речевые стратегииабстрагируются от установок / ценностных ориентиров говорящего.Речевая тактикав реализации представляет собой речевой акт, является составным компонентом речевого жанра, «поворотным пунктом» в развитии темы, «сюжета» ситуации, приемом реализации речевой стратегии» (И.В. Труфанова).

Вопрос о разграничении первичных и вторичных речевых жанров «По-видимому, эффективным при решении рассматриваемой проблемы может быть привлечение методов речевых стратегий и тактик при изучении текстов, а также – фреймов-сценариевтекстовой деятельности в качестве стереотипов стратегий коммуникации» (М.Н. Кожина).

В.А. Миловидов дает определения фреймов и сценариев, рассматривая проблему контекста: «Контекст как внетекстовая реальность есть система смыслов и метасмыслов, актуальных для дискурсанта. Контекст – принадлежность субъекта дискурса, он по определению субъективен и является, если пользоваться компьютерной терминологией, своего рода “резидентной программой”, встроенной в сознание дискурсанта, – с той, однако, разницей, что, в отличие от компьютерной программы, эта “программа” находится в процессе постоянного становления и развития»; «В структурной отношении контекст организован в виде фреймов, сценариев…Фрейм – это ментальная структура, существующая в сознании человека, основанная на вероятностном знании на типических ситуациях, ожиданиях по поводу свойств и отношений реальных объектов»; «Сценарий содержит стандартную последовательность событий, обусловленных рекуррентной (традиционной, повторяющейся) ситуацией» (В.А. Миловидов).

Тема 4. Теория имплицитности в свете теории речевых жанров

Современная теория имплицитности представлена в книге А.А. Масленниковой, которая предваряет её уточнением: «Наше понимание процессов языкового взаимодействия между говорящим и адресатом близко к идеям Матураны, считающего, что язык обладает направляющей функцией <...> Говорящий ориентирует адресата в его пространстве, намечая путь понимания сообщения. Говоря о направляющей функции языка, мы имеем в виду не систему языка как свода фонетических и грамматических правил, а язык в действии, в его активном речевом проявлении...» [с. 5]. Сопоставляя это мнение с позицией Л. Витгенштейна, автор заявляет: «Еще категоричнее звучит вывод У. Матурана о том, что «никакой передачи информации через язык не происходит» и что «функция языка состоит в том, чтобы ориентировать ориентируемого в его когнитивной области, не обращая внимания на когнитивную область ориентирующего» [с. 220].

Критерии, отражающие взаимодействие между отправителем сообщения (говорящим), текстом сообщения и получателем (адресатом) сообщения: а) индивидуальная интенция говорящего; б) коллективная интенция общества или больших групп говорящих, активно влияющих на языковые процессы; в) возможности экспликации скрытых смыслов в тексте сообщения. «Первый критерий различения скрытых смыслов связан с наличием или отсутствием намерения говорящего передать информацию косвенным путем. В связи с этим следует обратиться к понятию интенциональности. Дж. Серль выделяет два вида интенциональности: Интенциональность (с большой буквы) как ментальное состояние, направленное на объекты и положения дел внешнего мира, и интенциональность как намеренность, которую он относит к формам проявления интенциональности наряду с верой, надеждой, страхом, желанием и т.п. <...> Для анализа скрытых смыслов наиболее существенным является намеренного подразумевания. Позволяющий говорящему увеличить объем передаваемой в сообщении информации и противопоставленный случайному или не зависящему от воли говорящего возникновению скрытого смысла. Этот фактор играет немаловажную роль и в концепции речевого высказывания М. Бахтина, который называл его речевой волей говорящего» [с. 12]. «В соответствии с критерием интенциональности, или речевой воли говорящего, скрытые смыслы подразделяются нами на интенциональные и неинтенциональные. При этом а) скрытый смысл намеренно вводится автором сообщения в текст для достижения определенного эффекта – интенциональный скрытый смысл; б) скрытый смысл порождается в процессе восприятия сообщения адресатом – неинтенциональный скрытый смысл (под влиянием языковых процессов, культуры, эпохи, идеологии). Важность признака интенциональности заключается в том, что именно он разделяет структурные и коммуникативные явления в тексте, сохраняя за последними доминирующую роль» [с. 13]. «... Если индивидуальная интенция способна привести к тому, чтобы за счет нарушения грамматических правил в отдельном высказывании был передан более емкий смысл, то коллективная интенция обладает достаточным потенциалом для введения серьезных изменений в лексику и/или грамматику языка в целом. Успешность попыток языковой переделки проверяется временем, а примерами ее являются крупные социальные и политические изменения, влекущие за собой изменения в национальных языках (грамматические и лексические изменения в русском языке после победы революции 1917 года; лексические изменения в русском языке после 1985 года...)» [с. 14]. «Третий критерий, критерий экспликации, действует внутри каждого из перечисленных классов, противопоставляя скрытые смыслы друг другу на основании возможности или невозможности их вербального выражения в пределах предложения или отрезка текста. Для каждого класса мы будем рассматривать экспликацию скрытого смысла сходя из того, а) нарушает ли эксплицированный компонент структуру текста; б) приводит ли его появление в тексте к повтору/ тавтологии или в) экспликация скрытого смысла осуществима. Если имплицитные смыслы легко вплетаются в ткань текста, не нарушая имеющихся в нем связей, не создавая эффекта избыточности и не искажая смысла, то их можно назвать эксплицируемыми скрытыми смыслами...» [с. 15].