Несмотря на. необычайное усердие и трудолюбие Шмидта, несмотря на рвение его сторонников, особенно миссионеров, к концу его жизни все более стала обнаруживаться несостоятельность теории «прамонотеиз-ма». В кругах самой «Венской школы» среди 'ближайших соратников Шмидта, наметился разброд 24.

«Культурные круги» в археологии: Менгин

Любопытным отголоском гребнерианства в археологической науке была книга Освальда Менгина «Всемирная история каменного века»25. Это была весьма претенциозная попытка свести всю историю человечества к трем самостоятельным потокам, коренящимся еще в нижнем палеолите (.«протолите», по терминологии автора). Там будто бы уже различались Т¦ри типа культуры: «культура отщепа», «культура ручного рубила» и «костяная культура»

(Klingenkultur, Faustkeilkultur, Knochenkultur), географически и типологически размежеванные. Эти три потока тянутся затем через всю человеческую историю, частично смешиваясь между собой, и выливаются в конце концов в три опять-таки самостоятельных типа культуры нашего времени: это «городская культура господ» (stadtische Herrenkultur), «крестьянская сельская культура» (bauerliche Dorfkultur) и «пастушеская воительская степная культура» (hirtenkriegerische Steppenkultur). Каким-то образом с этим тройным делением сопрягаются и три основные человеческие расы, обозначаемые Менгином как «евразийская», «тропазийская» и «амеразийская» (сам Менгин пишет, что на такое построение вдохновил его первоначально Вильгельм Шмидт). Необходимо также отметить, что в концепции Менгина содержались элементы расизма, что позднее .привело его к сотрудничеству с нацистами.

Английский диффузионизм: Риверс

В английской этнографии диффузионизм никогда не играл заметной роли; он был здесь лишь временным эпизодом, не оставившим существенных следов. Английский диффузионизм связан с именем Риверса и его немногочисленных продолжателей.

Уильям Риверс (1864—1922), врач-невропатолог по образованию, заинтересовался впервые этнографией, когда Альфред Хэддон пригласил его участвовать в «Кембриджской экспедиции» на острова Торресова пролива (1898). После этого (1905) он изучал племя тода в Южной Индии и написал о нем обстоятельную монографию. В 1908 г. Риверс совершил поездку на острова Меланезии, специально исследовал там семейно-брачные отношения и терминологию родства островитян. В своей книге «Родственная и социальная организация» 26 он, продолжая линию Моргана и уточняя его выводы, глубоко анализировал разные типы терминологии родства и хорошо показал связь этих терминологий с формами семьи, брака, с взаимоотношениями родственников. Книга написана в чисто эволюционистском стиле.

В том же, 1914 году Риверс издал и другую свою работу, значительно более обширную, — двухтомную «Историю меланезийского общества». Эта книга знаменовала собой перелом во взглядах Риверса: работая над ней, он убедился в недостаточности эволюционистского метода и перешел на позиции диффузионизма. Как объясняет сам Риверс во введении ко 2-му тому своего труда, он понял, что нельзя рассматривать развитие родственных и общественных отношений у меланезийцев как простую эволюцию, нельзя понять его, не разобравшись в истории образования самого населения Меланезии (т. е. в этногенезе, говоря нашим языком). В то же время Риверс отмежевался и от

метода Греб-нера, правильно указывая на упрощенную механистичность понимания последним процесса распространения культуры. Риверс полагал, что его новый метод составляет как бы середину между старым эволюционизмом и гребнерианским диффузионизмом. Он признал важность изучения взаимоотношений между народами для понимания развития их культуры. «Контакт народов и слияние их культур, — писал Риверс в том же введении, — действуют как главные стимулы, приводящие в движение те силы, которые ведут к прогрессу человечества» 27.

Любопытно, что, изменив в ходе работы над книгой свою принципиальную точку зрения, Риверс, однако, оставил весь 1-й том и половину 2-го в том виде, как они были написаны еще до этого изменения его взглядов. Начиная же с главы 25, всю вторую половину 2-го тома он написал уже в диффузионистском стиле и так и издал свой труд.

Новая диффузионистская точка зрения Риверса заключалась в следующем. В Океании прослеживается, полагал он, несколько сменявших друг друга волн заселения, видимо, направлявшихся из Индонезии; следы их сказываются на составных частях культуры населения. Две наиболее поздние волны переселения Риверс условно назвал по характерному для каждой из них виду наркотика: «народ кавы» и «народ бетеля»; первый из них распространен в Южной и Восточной Меланезии и в Полинезии, второй — в Северо-Западной Меланезии. Каждой из этих групп иммигрантов Риверс приписывает определенные элементы культуры, принесенные ими в Океанию. Например, «народ кавы» принес с собой тотемизм, культ мертвых, культ солнца и луны, индивидуальный брак (до того был «половой коммунизм»), лук и стрелы, определенную форму дома, разведение свиней, собак, кур и пр. То население, которое жило в Океании до прихода «народа кавы» и «народа бетеля», характеризовалось дуально-экзогамной организацией, и потому Риверс назвал этих прежних жителей «дуальным народом». Однако они тоже не были однородны: сама дуальная организация возникла вследствие того, что какие-то более ранние пришельцы перемешались с аборигенами островов. Этих более ранних пришельцев Риверс считал носителями характерного культурного признака — обычая хоронить покойников в сидячем положении («sitting interment people»).

В отличие от Гребнера, который рассматривал каж-дый отдельный элемент культуры как принесенный в совершенно готовом виде той или иной культурой, Риверс полагал, что некоторые явления общественного строя и культуры возникали из самого соприкосновения отдельных культур. Так, например, тайные союзы возникли в Меланезии вследствие того, что пришельцы («народ кавы»), бывшие в меньшинстве, вынуждены были исполнять свои религиозные обряды втайне от туземцев.

Несмотря на стремление избежать односторонности чисто схематического диффузионизма, конструкция Риверса поражает своей надуманностью, искусственностью. Конечно, он был прав в том, что состав населения Океании сложен, что в образовании его приняли участие разновременно появлявшиеся там группы переселенцев. С этим согласны все без исключения исследователи. Но метод, примененный Риверсом, ни в малейшей степени не помогает прояснить вопрос о том, что это были за группы, откуда, когда, с каким культурным багажом они пришли, как развивалась культура их впоследствии. Следуя примеру других диффузио-нистов, Риверс совершенно произвольно распределял составные

части культуры народов Океании между своими надуманными «народом кавы», «народом бетеля», «дуальным народом» и т. д. Нарисованная им картина истории заселения Океании совершенно фантастична.

В более поздних своих работах Риверс все более склонялся к эклектицизму, стремясь сочетать разные точки зрения — эволюционную, диффузионистскую, психологическую. Если ранние, эволюционистские работы Риверса нашли себе заслуженно положительную оценку среди этнографов, то диффузионистские его взгляды почти никем не 'были приняты всерьез.

«Панегиптизм»: Эллиот-Смит и Перри

Было, однако, одно исключение: диффузионистские взгляды Риверса повлияли на возникновение одного характерного, хотя и весьма неширокого течения в английской историко-этнографической литературе — течения, получившего название «гипердиффузио-низм», или «панегиптизм». Это течение представлено всего двумя учеными: Эллиотом-Смитом и Перри. Близкие друг Другу по взглядам и направлению работы, они оставили далеко позади себя всех прежних диффузио-листов, ибо признавали только один мировой центр цивилизации, откуда будто бы она распространилась по всему земному шару, — Египет.

Графтон Эллиот-Смит (1871—1937), родом из Австралии, был талантливым и широко образованным ученым 28. Анатом по основной специальности, он читал курс анатомии в Каирской медицинской школе (Египет), а с 1909 г., после переезда в Англию — лекции в Манчестерском, потом в Лондонском университетах. Смит чрезвычайно заинтересовался культурой Древнего Египта, особенно погребальным культом и искусством изготовления мумий. В 1911 г. появилась его книга «Древние египтяне», а в 1912 г. — прекрасный альбом «Царские мумии». Привлекая широкий сравнительный материал, он обратил внимание на сходства в технике мумификации у древних египтян и у других народов и при этом заметил, что и некоторые другие стороны культуры Древнего Египта тоже находят себе аналогии в Других частях света. Это привело ЭллиотаСмита к выводу о том, что все эти взаимно связанные между собой явления культуры зародились некогда в Египте и частью в соседних с ним странах и около IX—V11I вв. до н. э. начали оттуда распространяться по всем странам, особенно в восточном направлении: через Аравию, Персидский залив, Индию и Цейлон в Индонезию, а оттуда далее яа восток — в Океанию и че(рез нее, а также через северную часть Тихого океана в Америку. По собственному признанию Смита, его особенно натолкнули на этот вывод «поистине делающие эпоху исследования Риверса»29.

Какие же явления культуры распространились из Египта по всему свету? ЭллиотСмит перечисляет их: обычай сооружать мегалитические памятники, мумификация трупов, культ солнца и змеи, изготовление идолов, почитание божественных царей — сыновей солнца, а далее — ткачество, обычай деформации черепа, обычаи обрезания, протыкания и растягивания ушей, обычай кувады, символические изображения. По мнению Смита, некоторые из этих явлений культуры были тесно связаны между собой по самому своему происхождению и составили ядро всего комплекса (мумификация, мегалиты, изготовление идолов), другие же присоединились к ним «случайно». Однако именно эта «случайность» сочетания столь разнородных культурных явлений, например кувады и протыкания ушей, побуждает его считать, что совпадение распространения этих явлений непременно свидетельствует о происхождении их

из одного места. Так же рассуждал, кстати, ведь и Гребнер. Эту всемирную высокую цивилизацию, распространившуюся, по мнению Эллиота-Смита, из Египта по всем частям света, он назвал вслед за историком Броквеллом «гелиолитической» "(т. е. культурой «солнечных камней») — по ее отличительным признакам: культу солнца и сооружению мегалитов.

Свои взгляды Эллиот-Смит впервые изложил в книге «Миграции ранней культуры» (1915), а наиболее полно — в книге «Человеческая история» 30.

Сходных взглядов придерживался Уильям Джеме Перри (год рождения неизвестен, умер в 1949), серьезный исследователь Индонезии, историк религии (читал курсы в Манчестерском, позже в Оксфордском университетах). В своих главных работах—«Мегалитическая культура в Индонезии» (1918), «Дети солнца» (1923) — он, однако, придал «панегиптистской» концепции более законченный и тем самым еще более фантастический вид.

По мнению Перри, в истории культуры человечества резко различаются два слоя: первоначальная, примитивная культура «собирателей пищи», некогда распространенная повсеместно, а ныне сохранившаяся у немногих наиболее отсталых народов, и высокая культура, основанная на земледелии, сложной технике камнестроительства, обработке металлов и пр. Последняя зародилась в Древнем Египте около времени VI династии. Перри называет ее «архаической» и перечисляет ее элементы: ирригационное земледелие; каменные пирамиды, дольмены, круги и гробницы в скалах; каменные изображения; гончарство; металлургия и добывание жемчуга; шлифованные каменные орудия; два деления в правящем классе: «дети солнца» и военные вожди, связанные с подземным миром; культ солнца; мумификация трупов; культ великой богини-матери; человеческие жертвоприношения, связанные с земледелием и с культом материбогини; материнское право; тотемические кланы; дуальная организация; экзогамия 31.

Нетрудно видеть, что перечень этот по способу соединения совершенно разных вещей очень напоминает гребнеровские «культурные круги». Он составлен столь же произвольно.

И вот эта-то «архаическая культура» распространилась, по мнению Перри, по всем странам мира. Носителями ее были люди, искавшие всюду благородные металлы и другие ценности и в погоне за ними открывавшие новые страны. Везде, где они находили нужные им ценности (золото, жемчуг, бирюзу и пр.), они оседали, смешиваясь с местным населением. Из этого смешения «детей солнца» с дикими аборигенами — собирателями пищи рождались культуры, постепенно все более и более бедневшие по мере отдаления от исходного центра. Вот чем объясняется, как полагает Перри, разнообразие ныне существующих на земле культур. Подобно другим диффузио-нистам, даже в еще более крайней форме, Перри держался того взгляда,, что культурный рост любого народа возможен не путем самостоятельного развития, а исключительно через заимствование принесенной кем-то со стороны высокой культуры.

Таким образом, в трудах представителей «панегиптистской» теории диффузионизм дошел до своей крайней точки, до абсурда. Нелепость этой теории стала настолько очевидна, что последователей у Эллиота-Смнта и Перри не нашлось.