Морфология русского языка

Признаками, позволяющими группировать слова в категории – грамматические классы (части речи и т.д.) и определять принадлежность отдельных слов к известным грамматическим категориям – классам, являются их флексии, точнее – парадигмы словоизменительных окончаний: существительные изменяются по падежам и числам, прилагательные еще и по родам, числительные – только по падежам, а наречия вообще не изменяются (следовательно, слова один, пятый – прилагательные: един, добрый; а местоимения – не одна особая часть речи, а искусственное объединение нескольких групп лексически сходных слов, так как общих для всех местоимений грамматических форм – особой словоизменительной парадигмы – нет).^[163-167]

Части речи неравноценны и неравноправны; самую важную информацию несут имена существительные и глаголы, дополнительную – прилагательные, числительные и наречия, остальные слова – лишь вспомогательные частицы речи. При этом наречия всегда относятся к глаголам, числительные к существительным, и только прилагательные, с одной стороны, подобно именам изменяются по падежам и числам, но также и по родам, и именно форма прилагательного указывает род существительного (верн-ый слуга, верн-ая жена, верн-ое слово, или прекрасный тюль и прекрасная фасоль, где по форме существительного его грамматический род вообще невозможно определить, более того – он может меняться со временем: табель, тополь – в прошлом слова жен.р.); с другой – выступают в составе сказуемых, обнаруживая признаки предикатива, что объединяет их с глаголами. Прилагательные делятся на качественные (называют признак, который может проявляться в разной степени, т.е. иметь положительную, сравнительну и превосходную степени сравнения, а также полные и краткие формы; относительные (обозначающие признак относительно другого предмета, материала и т.д.); притяжательные (указывают на принадлежность человеку или иному живому существу (отцов нож, мамина сумка, олений рог); порядковые (первый, сороковой, сотый) – все это знаменательные слова в противоположность местоименным прилагательным: указательным тот, этот; притяжательным мой, твой, свой, чей и т.д.).^[175-180]

история русского языка

В позднем праславянском и раннем древнерусском языках было 11 гласных фонем: |а|, |о|, |е|, |у|, |и|, |ы|, носовые |ę| (ѧ – юс малый: пѧть, сѧдєтъ, ходѧтъ) и |ǫ| (ѫ – юс большой: мѫжь, мѫдрыи, сѫдии, пѫть, идѫтъ)¹, редуцированные |ъ|, |ь| и дифтонг |ѣ|.^[266-267]

Падение редуцированных гласных в древнерусском языке кардинально изменило не только количество гласных фонем, но и количество и самую систему согласных, а также морфологию и слогоразделение слов: появились закрытые слоги, инварианты морфем, мягкие согласные (так как редуцированные звуки в слабой позиции на конце слов исчезли, а мягкость конечных согласных имела смыслоразличительное значение, то мягкие варианты позиционного произношения согласных стали самостоятельными полноценными фонемами; при этом появление мягких согласных фонем вызвало исчезновение йотированных гласных, поскольку звук ^[j^] отошел к мягким согласным, и изменило отношение гласных ^[и^] / ^[ы^], ставших вариациями одной фонемы ^[и^]).^[268-269]

Согласный ^[j^] некогда был единственным мягким согласным в праславянском языке; вследствие его слияния с предшествующими твердыми согласными возникли мягкие сонорные ^[н’^], ^[л’^], ^[р’^] и шипящие ^[ч’^], ^[ж’^], ^[ш’^] (плакать // плач, вязать // вяжу, писать // пишу, свет // свеча), образовавшиеся тогда также и в результате первого переходного смягчения (палатализации) заднеязычных ^[к^], ^[г^], ^[х^] перед гласными переднего ряда (рука // ручька, нога // ножька, сухой // сушить); после возникновения из дифтонгов гласных ^[ѣ^] и ^[и^] произошло второе смягчение заднеязычных в мягкие свистящие ^[ц’^], ^[дз̑’/з’^], ^[с’^] (рука // руце, нога // нози, муха // мусе; а также целый, цена, зеница, серый), а еще позднее по отдельным диалектам и потому нерегулярно осуществилось третье смягчение заднеязычных в позиции после гласных переднего ряда и -ьр- (лицо, князь, весь, мерцать); только с XIV в. в русском языке стали возможны сочетания ки, ги, хи из кы, гы, хы (кыслый, гыбѣль, хытрый); тогда же начался процесс отвердения мягких шипящих ^[ж’  ж^], ^[ш’  ш^] и ^[ц’  ц^].^[271-273]

В праславянском языке действовал закон открытого слога, котрый вызвал отпадение окончания и.е.*-s им.пад. ед.числа имен существительных муж.рода, а оказавшийся на конце слова гласный звук редуцировался (ср. лат. domus > домъ; hostis > гость); соответственно в раннем древнерусском все слоги были открытыми, закрытые слоги появились в XII в. после падения редуцированных.^[274]

В древнерусском языке глаголы имели четыре формы прошедшего времени: аорист (близкий по значению к совершенному виду: въступи – вступил, поеха – поехал, иде – пошел), имперфект (‘незавершенный’ – близок к несовершенному виду: заступаше – заступало, идяше – шел), плюсквамперфект (давнопрошедшее время: приведоша разбоиники их же бѣша яли – привели разбойников, которых было ^[т.е. произошло ранее^] взяли)² и сложный – состоявший из вспомогательного глагола быти в форме настоящего времени (ед. есмь, еси, есть, мн. есмъ, есте, суть) и причастия прошедшего времени на -л спрягаемого глагола – перфект (‘совершенный’): одѣти – в 1 лице ед. есмь одѣлъ, -а, -о; мн. есмъ одѣли, -ы, -а; передававший значение осуществления действия в прошлом и его результат в настоящем; например: отьци суть уставили и заповѣдали; по што идеши опѣть поималъ еси всю дань и не послуша ихъ Игорь – ‘зачем идешь опять, ведь взял уже всю дань; и не послушал ^[аорист – произошедшее в прошлом действие без указания на его результат^] их Игорь’ (945); в русском языке вспомогательный глагол исчез, осталось одно только причастие на -л, ставшее единственной формой прошедшего времени глагола (одел, знала, помог^[л^], несли).^[303-305]

В древнерусском языке, как и в русском, причастие совмещало признаки глагола и прилагательного, но со временем некоторые причастия теряли признаки глагола (жаренный – жареный), другие – прилагательного и стали формой глагола прошедшего времени на -л; напротив, все причастия на -уч, -ач (могучий, висячий) стали прилагательными, их в роли глагольных форм вытеснили модели на -уш, -ащ (могущий, висящий), выражающие такие глагольные (предикативные) признаки, как значение действия (или состояния) и времени; ср. висячий замок (постоянное качество) и висящая – висевшая лампа.^[305]

Диалекты русского языка

Картографирование произношения ^[о^] в безударном положении показывает, что оканье – различение ^[о^] и ^[а^] присуще всем севернорусским говорам, хотя и в разной степени (при полном оканье ^[о^] и ^[а^] различаются во всех безударных слогах: д^[о^]р^[о^]гóй с^[а^]р^[а^]фáн, при неполном – только в предударном слоге: д^[ъ^]р^[о^]гóй с^[ъ^]р^[а^]фáн), аканье – неразличение ^[о^] и ^[а^] – всем южнорусским, и тоже различно: в юго-западных говорах представлено диссимилятивное аканье, когда предударный гласный не может быть таким же, как ударный, и потому изменяется, ср.: в^[ъ^]дá, тр^[ъ^]вá, но в^[а^]дé, в^[а^]дóй, тр^[а^]вé, тр^[а^]вóй; в юго-восточных – аканье иное: здесь не только |о| и |а| не различаются и в безударной позиции сливаются в одном варианте, но, главное, фонема |а| всегда произносится четко как звук ^[а^], т.е. функция диссимиляции отсутствует: м^[а^]лá, кр^[а^]сá как в^[а^]дá, ^[а^]гóнь, а поскольку не только фонемы |а| и |о|, но также и |э|, и |и| в слабой позиции могут иметь вид ^[и^э], недиссимятивное аканье-яканье распространяется и на эти фонемы: Бяда у нас: пятух всё зярно склявал; за сялом – лясок, в лясу – ряка).^[323-324]

В великорусском языке выделяют два наречия – северное и южное – и среднерусские говоры, занимающие переходное положение (по вокализму безударных гласных – различные типы оканья/аканья). Показательно, что границы наречий, распологающихся в широтном направлении, не совпадают с ареалами диалектных зон, рассекающих их как в широтном, так и в меридианальном направлении, обнаруживая свое более древнее происхождение и противопоставление западных и восточных групп говоров¹. Особый интерес представляют смешанные говоры смоленско-орловско-белгородской полосы на стыке трех диалектных зон.^[324]

языковые явления	севернорусское наречие	южнорусское наречие
фонетические
▬ произношение фонемы |г|	взрывное ^[г^] / ^[к^]: ^[г^]усь, но^[г^]á – но^[к^], берё^[к^]ся	щелевое ^[γ^] / ^[х^]: ^[γ^]усь, но^[γ^]á – но^[х^], берё^[х^]ся
▬ гласные ^[о^] и ^[а^] в безударных слогах после твердых согласных	^[о^] и ^[а^] различаются – оканье: д^[о^]мá, д^[а^]вáй и м^[о^]локó, тр^[а^]вянóй	^[о^] и ^[а^] не различаются – аканье: д^[а^]мá, д^[а^]вáй и м^[ъ^]локó, тр^[ъ^]вянóй
▬ звукосочетание ^[бм^], ^[б’м’^]	^[бм^] упрощается: о^[м̄^]áн, о^[м̄^]éн	^[бм^] произносятся: о^[бм^]áн, о^[б’м’^]éн
▬ звук ^[j^] между гласными в ряде форм глагола и прилагат	интервокал. ^[j^] опускается (диэреза): рабóт^[а^]т, нóв^[а^], нóв^[ы^]	интервокал. ^[j^] сохраняется: рабóт^[аjе^]т, нóв^[аjа^], нóв^[ыjи^]
грамматические
▬ форма существительных среднего рода в им. падеже	безударное окончание ^[-а^]: пя̍тн^[а^], óкн^[а^]	безударное окончание ^[-ы^]: пя̍тн^[ы^], óкн^[ы^]
▬ формы дат. и твор. падежей существительных мн. числа	формы дат. и твор. пад. совпадают: к дом^[áм^] – рядом с дом^[áм^]	формы дат. и тв. пад. различаются: к дом^[áм^] – рядом с дом^[áми^]
▬ суффикс глаголов наст. вр. в 3 лице ед. и мн. числа	оканчивается на твердый ^[-т^]: нóси^[т^] – нóся^[т^]	оканчивается на мягкий ^[-т’^]: нóси^[т’^] – нóся^[т’^]
▬ форма род. падежа ед.ч. имен 1-го склонения жен.рода	имеет под ударением окончание ^[-ы^]: у сестр^[ы̍^], без вод^[ы̍^]	имеет под ударением окончание ^[-е^]: у сестр^[é^], без вод^[é^]
лексические
▬ посуда для теста	квашня̍, квашóнка	дежá, дéжка
▬ приспособление для печи	ухвáт	рогáч
▬ висячая колыбель	зы̍бка	лю̍лька
▬ всходы зерновых культур	óзимь, озимя̍	зéлень, зеленя̍
▬ о собаке	лáять	брехáть
▬ волк	вóлк	бирю̍к

языки мира