Производство в судах

Судья был связан выводами, сделанными претором в формуле. Наряду с интенцией и возможными эксцепциями формула содержала кондеминацию (condemnatio), требование к судье удовлетворить иск, если подтвердится интенция, или отказать, если не подтвердится. Гай пишет, что стороны при легисакционном процессе после назначения судьи взаимно вызывали друг друга в суд на третий день. Срок между первой и второй стадиями решения дела не должен был превышать тридцати дней и выделялся для отыскания доказательств. Процесс шёл в свободной устной форме. Доказательствами служили свидетельские показания, сведующие лица, осмотр на месте, документальные данные, присяга. До Юстиниана не существовало обязанности явки для дачи свидетельских показаний. Если свидетель стороны отсутствовал, допускалось прочтение присланных им свидетельских показаний – testimonia per tabulas, но по свидетельству Гая, таким показаниям мало верили. По делам о границах в качестве сведующих людей призывали землемеров, а также использовали осмотр на месте. Осмотр также бывал и касательно раненного. Присяга применялась иногда по требованию суда для подтверждения отдельных фактов. Предмет доказывания – только спорные факты. Истец должен был доказать факты, на которых основывал иск, а ответчик – те, на которых основывал возражения. При неосновательном отрицании иска ответчиком он присуждался к штрафу в двойном размере требования, а также зачастую по договору сторон ещё и 1/3 спорной суммы. Если же неосновательные требования исходили от истца, то ответчик мог требовать специальной штрафной стипуляции (тогда истец в случае проигрыша платил столько, сколько хотел от ответчика), мог требовать присяги истца в добросовестных действиях, мог возбудить специальный процесс о сутяжничестве (iudicium calumniae) (после него бывший истец подвергался штрафу в размере 1/10 от собственных требований; это касалось ябедничества, но также и иска об обидах). Присяжный судья мог пользоваться советами друзей и юристов. Решение, выносимое им не требовало мотивации и обоснования. Он не должен был выходить за рамки выданной формулы, даже если в ней было допущено превышение требований истца (plus petitio) или принижение (minus petitio). Превышение требований могло быть по размеру, времени (долг ещё не наступил), месту (ненадлежащее место подачи иска, отличное от места выполнения условий по договору), основанию (различные обоснования права собственности). Превышение влекло невыгодные последствия для истца, так как он не мог доказать обоснованность своих требований, ответчик освобождался полностью и окончательно. Однако иногда магистрат вносил в формулу прескрипцию в пользу истца, предупреждающую судью, что тот может уточнить свои требования. Судья высказывал своё видение дела. Особенность римского процесса: всякое присуждение должно быть денежным (omnis condemnatio pecuniaria esse debet). Часто магистраты устанавливали верхнюю планку взысканий. Только при принципате в производствах о вещах ответчик стал присуждаться к их выдаче. Законченный процесс не мог начаться заново по решению истца, но ответчик мог возбудить спор, тождественный уже решённому. Однако, как писал Гай, когда наследство находится в управлении двоих и каждый подаёт иск о наследстве (hereditatis petitio), решение суда в пользу первого отменяет иск, поданный вторым после первого. Многие судебные решения кроме штрафа несли ответчику и утрату гражданской чести. Судебное решение (res iudicata) заканчивает процесс и может быть освободительным или осудительным. Истцу даётся новый бесспорный иск о выполнении решения суда (actio iudicati), обе стороны получают эксцепцию (exceptio rei iudicatae) по которой запрещается возбуждение того же притязания (eadem quaestio) по тому же предмету на основании того же права между теми же лицами (inter easdem personas), в том числе касательно приемников, приобретших свои права уже после контестации спора. В период империи ответчик мог обратиться в аппеляцию, но с риском уплаты в двойном размере при поражении. Взыскание могло иметь личный характер (содержание под арестом до уплаты или отработки) или имущественный. В последнем случае кредиторы вводились во владение имуществом должника (missio in bona), выбирали из своего числа представителя (magister bonorum), который продавал имущество должника с аукциона, а покупатель (emptor bonorum), становясь собственником имущества, платил долги должника в пределах покупной цены.

В класическую эпоху ответчик, не согласный с решением суда мог испросить у претора признание судебного решения несостоятельным (restitutio in integrum), то есть восстановление в первоначальное состояние. Это средство применялось претором не только в отношении судебных решений, но и когда по обстоятельствам дела он считал невозможным строгое применение общих норм права. Применение возможно по собственному решению илли по просьбе сторон. Необходимо было ири условия: 1) имущественный или неимущественный ущерб; 2) оправдывающие реституцию основания у просителя (iusta causa) – менее 25 лет (minor aetas), временное отсутствие (плен и т.д.), quod metus causa, error, dolus malus. Реституция лишала силы факт, приведший юридические отношения к существующему состоянию.Истец при получении должен был вернуть ответчику выгоду от погашения юридического отношения, решение считалось несостоявшимся и начинался новый процесс.

Долгое время судебное разбирательство предполагало личное участие сторон (правило: никто не может искать по закону от чужого имени – nemo alieno nomine lege agere potest). В Институциях Юстиниана давались исключения: за народ (pro populo) выступать мог магистрат, за свободу (pro libertate) – , за опекаемого – опекун. Закон Гостилия (175 до н.э.) позволял представлять лиц, попавших в плен. В формулярных процессах в интенции ставилось имя реальной стороны, а в решении суда – представителя. Здесь можно было представлять больного и отсутствующего. Но всё это было участие от своего имени за счёт представляемого, то есть непрямое представительство. Так малолетних, женщин, недееспособных и юридические лица представляли опекуны, представители, агенты. В формулярном процессе могли выступать уже дееспособные лица со стороны дееспособных лиц под именем когниторов (cognitor). Они назначались в разбирательстве магистратами, причём их присутствие не требовалось. Решение выносилось на имя представителя. Позднее представляемый внешне оформлял представительство занесением в судебный протокол или посылкой письменного сообщения противной стороне. Другая форма прямого представителя – прокуратора, для появления в процессе которого требовалось только неформальное поручение. К устному содействию сторонам в суде без прямого представительства допускались advocati по выбору сторон.